Глава 7. Виртуальность продолжения России
ВИРТУАЛЬНОСТЬ «БЕЗ ПЕРЕВОРОТА»Действительно, а что, если бы история России пошла без переворота? Без распада государственности в 1917 году, без Гражданской войны, без трехголового еврейского Горыныча? Вполне можно представить себе такой ход событий: бомба Гриневицкого не убила Александра II. Оставшись искалеченным, потеряв обе ноги, император делает примерно то, что через четверть века сделал Столыпин: одной рукой обрушит контртеррор на террористов, другой доведет до конца реформы. В их числе и упразднение черты оседлости, и уравнивание евреев в правах. Скажем… в 1883 году. И что тогда? Во-первых, тогда продолжает существовать и эволюционировать слой русской интеллигенции. Эмансипация евреев неизбежна, и образованные евреи входят в состав интеллигенции; естественно, их все больше и больше. Российская интеллигенция продолжает набухать евреями; российская буржуазия эдак на 80 % становится еврейской. И потому я убежден, что в Российской империи вполне могло бы обойтись и без революции, без смены политического режима. Но вряд ли могло бы обойтись без явления, которое читатель волен назвать и преобладанием евреев в верхушке общества, и «жидовским засильем» — это уж как ему нравится. Иначе никак не может быть при таком положении вещей, когда большинство русского народа просто не желает ничего, кроме как выпить и закусить, а пять миллионов евреев — это примерно миллион молодых, энергичных людей, которые уж по крайней мере грамотны, и притом в большинстве своем энергичны и активны. Русское национальное сопротивление? Это как — выдвижение идей национального единения, попытка создать государство, во главе которого стоит дер руссише фюрер, да? Вероятно, такое будущее чревато появлением идей русского национал-социализма… Но при нормальном развитии страны это не очень опасно. Более важный вопрос в другом: а пугаться ли этого неизбежного процесса? Означал ли бы он «порабощение» России? В том-то и дело, что нет. Любимая идея антисемитов в том и состоит, что если евреев много «наверху» — значит, страна ими порабощена. Позволю себе вопрос: а что, если большинство народа и не хочет никуда «наверх»? До тех пор, пока никто не мешает никому подниматься по социальной лестнице, я не вижу опасности в господстве любой национальной или религиозной группы. А мне ни разу не предъявляли серьезных доказательств того, что евреи кому-то мешали или кого-то оттесняли. Идея «оттеснения» характерна для интеллектуально и морально сниженных людей; интеллектуалам никого и ниоткуда оттеснять не надо, а к племенной жизни у них очень слабый интерес. Напомню, что в истории России были периоды интеллектуального и экономического господства нерусских, и как будто национальной катастрофы не последовало. Русская Академия наук при Анне и Елизавете насчитывала от 300 до 360 академиков. Русских имен в ней ровно два: Ломоносов и Крашенинников. Как видите, дорогие соотечественники, рабами немцев мы отнюдь не стали. Появился у русского народа вкус к занятиям науками — и состав Академии наук при Александре выглядел уже совершенно иначе (при том, что немецких фамилий было по-прежнему много). В случае же с господством евреев положение дел изменилось бы только с появлением по-настоящему многочисленной русской интеллигенции — с потоком русских крестьян на социальные «верхи». И опять приходится признать: не произойди переворота, русско-еврейские отношения развивались бы по очень похожей схеме: пока не отрастет голова у огромного большинства русских — быть везде еврейскому засилью. Хотя, конечно, в варианте «без революции» многое было бы куда приличнее и спокойнее. И уж, конечно, неизбежно была бы и левая пропаганда евреев — от либеральной до ультра-революционной. Это очень хорошо видно на примере стран, в которых жили большие группы ашкенази, но которые и после 1917 года продолжали нормально развиваться. Ведь даже евреи, лютые враги советского строя, начинали в 99 % случаев как его пропагандисты и сторонники. Потом уже, полюбовавшись на реальное воплощение того, что они пропагандировали, эти люди ужасались и кидались бороться со вчерашними союзниками. До того, как угодить в советские лагеря, и Марголис, и Менахем Бегин были, как тогда говорилось, «большими друзьями Страны Советов». То, как думало большинство польских евреев, хорошо видно на примере судьбы Лидии Цёлкош, официально вышедшей из еврейской общины. Она — социал-демократка, ее принадлежность — политическая, а не национальная! [204, с. 6]. А вот чешский еврей Кольман, который в 1916 году попал в России в плен и присоединился к революции, был на важных постах. В 1948 году три года просидел на Лубянке, потом снова занимал ряд важных постов в науке в Праге и в Москве. После 1968 года опять попал в немилость, и только в 1976 году ему разрешили выехать в Швецию. Там он попросил политического убежища и написал книгу с выразительным названием: «Мы не должны были так жить» [204]. Известный деятель польской культуры и диссидент Ян Котт происходит из «ассимилированной еврейской семьи». Он был в числе тех, кто подписал «письмо 34-х» — протест против советской цензуры, вступил в борьбу с тоталитарным государством, а в 1969 году стал политическим эмигрантом. И приехал в Польшу уже только после 1989 года. Все замечательно, но в сентябре 1939 года, сразу после участия в защите Варшавы от гитлеровцев, Ян Котт всплывает во Львове, где стал сотрудничать в книгоиздательстве нацменьшинств и даже сделался членом Союза советских писателей Украинской ССР. Видимо, в Советской России его не так уж и обидели, и в особый конфликт с ее государственным и общественным строем он не вступил. В 1942 году Ян Котт перебирается в Варшаву и становится бойцом коммунистической партизанской Армии Людовой, а вовсе не Армии Крайовой, подчиненной эмигрантскому национальному правительству в Лондоне. В 1957 году он вступил в Польскую объединенную рабочую партию (то есть в коммунистическую партию Польши, в правящую партию). Скорее всего, «черная Польша» не устроила бы Яна Котта. По крайней мере, он довольно активно строил «новую Польшу», Польшу красную. Только потом, разочаровавшись в режиме, уехал. Ведь разочароваться в существующем режиме гораздо проще, чем в идее. Не рухни в пропасть историческая Россия — и русские евреи наверняка проявили бы свойственную им патологическую «левизну». Наверняка многие захотели бы прыгнуть в сионистскую утопию, независимо от политического строя России: опять же просто потому, что в России жило 50 % всего мирового еврейства. В 20-е годы в Польше было много учреждений системы «Тарбут» («Культура») — по изучению иврита. Должно быть, и некоторые русские евреи тоже изучали бы себе иврит и в 1925 году так же праздновали бы открытие Иерусалимского университета, как это делали польские. Вероятно, многие и уехали бы из России — только уезжали бы они спокойнее и без политических пертурбаций. И надо помнить, что этот вариант в любом случае выбрали бы далеко не все русские евреи. Наверняка росла бы и развивалась культура на языке идиш, и еврейские туземцы могли бы выращивать свою культуру в своего рода Аиденленде в черте оседлости. Могло бы вырасти некое еврейское полугосударство вроде наших «республик свободных» или «языковых штатов» в Индии. В перспективе могло бы возникнуть и полноценное еврейское государство с официальным языком идиш, своей валютой «еврокарбованец» и своей армией. А почему бы и нет?! В конце концов, все империи когда-нибудь распадаются. Еще можно уверенно предвидеть, что при отделении Польши (пусть связанной с Россией множеством дружественных договоров) евреев в Польше начали бы третировать. И было бы массовое переселение в Россию, массовая эмиграция в США, или в страны Европы, или в русскую часть Идишленда. Но не думаю, что генеральная линия еврейской жизни при царизме ли, при советской ли власти проходила бы через идиш и иврит. Похоже, что при нормальном развитии Российского государства гораздо большее число евреев вошло бы в состав русского народа, начало бы растворяться в нем (что и происходило с Поляковыми и с Пастернаками). При снятии отвратительных религиозных ограничений вполне мог возникнуть слой «русских Моисеева закона», вполне лояльных и к России, и к общему с русскими государству. ВИРТУАЛЬНОСТЬ РЕВОЛЮЦИИ БЕЗ ЕВРЕЕВИ рассмотрим другую виртуальность: если революция все же грянула, а евреи к 1917 году ведут тот же образ жизни, что и в 1817? И в революции никакой роли не играют? Была бы революция менее кровавой или нет? Могла ли она привести к другим, более благоприятным, последствиям? С одной стороны, какая разница, кто стоит у кормила страшной и громадной революции? Это всегда кровь, всегда безобразие, всегда разброд, всегда террор. И кто сказал, что не мог бы появиться какой-нибудь другой, эсеровский Сталин? Что даже тот же самый Сталин не мог бы использовать положение вещей в свою пользу и прибрать к рукам Советскую Россию и всю партию социалистов-революционеров? А если так, то насколько хрен слаще редьки? С другой стороны, национальная революция имеет некоторые приятные стороны в сравнении с интернациональной. Эсеры и часть социал-демократов и анархистов, которая поддерживала национальные идеи в революции, были горазды объявить дьяволом Александра III и ангелом небесным Александра II. Они могли бы снести памятники Николаю I и Александру III, а Александру II понаставить памятников во всех городах России и чуть ли не во всех деревнях. Они могли бы невероятно идеологизировать преподавание истории, объявили бы Некрасова «величайшим в мире» поэтом, а Пушкина ритуально шельмовали бы. Заставили бы почитать какого-нибудь нового Нечаева в качестве «великого диктатора». Но они не стали бы изымать из библиотек русские народные сказки, не взорвали бы храм Христа Спасителя и не превратили бы церкви в отхожие места. Народовольцы не могли бы сделать русофобию частью своей официальной политики. Алтаузен и Бабель при них сидели бы в сумасшедшем доме, в концентрационном лагере или сбежали бы в «цивилизованные страны» и оттуда гавкали бы на Россию. Они вполне могли бы ввести режим политического террора, но никогда эсеры и народовольцы не стали бы истреблять русских офицеров — как офицеров. Они могли бы нести демагогическую ахинею про «дворян, предавших народ», или про необходимость «онародниться» и стали бы посылать дворян и вообще образованных людей в деревню на «перевоспитание» в народной среде. Они могли бы свирепо расправиться с заговорщиками из среды дворян, интеллигенции, офицерства, но никогда не стали бы «снимать людей пластами». Никогда не была бы уничтожена русская армия, чтобы быть замененной Красной армией. При эсерах никогда не был бы убит Николай Гумилев, не был бы отравлен Блок, повешен Есенин, убит в Нарыме Клюев. Весьма справедливо мнение В. А. Солоухина, что теперь, когда кончился красный бред, нам нужнее всего будут именно эти уничтоженные коммунистами лучшие русские люди и их потомки. Будь у власти национальные революционеры, а не интернациональные — генофонд народа не был бы подорван в такой степени. Режим национального социализма — ничуть не менее глупая комедия, чем режим интернационального, но опыт показывает, что эта комедия все же несравненно менее кровавая, она далеко не так страшно подрывает основы народной жизни. Читатель вправе не согласиться со мной, но если уж выбирать именно из двух зол, то выбирать лучше меньшее, то есть национальный социализм. Но вот для евреев русский национал-социализм сулит не очень много хорошего, даже если до «газмашинен» дело и не дошло бы.
|