Предводитель казацко-крестьянского восстания на Смоленщине в 1632–1634 годах
Дата рождения, даже примерная, предводителя восстания Балаша (таковым оно названо в отечественной истории) неизвестна. Но известно, что казак Иван Балаш по происхождению был крестьянином Болдина монастыря Дорогобужского уезда Смоленщины. То есть он происходил из монастырских крестьян.
Первые сведения о нём относятся к событиям Смутного времени в Русском царстве начала XVII столетия. Связаны они с Крестьянской войной 1606–1607 годов под предводительством Ивана Болотникова, который называл себя воеводой «царя Дмитрия» и шёл походом на Москву, где на престоле сидел «боярский царь» Василий Шуйский.
Иван Балаш не значился близким человеком ни к И. И. Болотникову, ни к другому предводителю восставших — самозванцу Илейке Муромцу (Лжедмитрию III). Но уже тогда он атаманствовал в отряде вольных казаков, большей частью с Верхнего Дона, и примкнувших к ним повстанцев из числа крестьян, холопов и посадских людей. Из этого можно судить, что сам Балаш подался в казаки «по воле вольной», то есть стал беглым монастырским крестьянином.
После поражения болотниковцев и сдачи царским войскам осаждённой Тулы Ивану Балашу удалось избежать наказания и с частью своих людей уйти на Дон. Однако события Смутного времени, начавшаяся польская и шведская интервенция против Московского государства вновь заставила казаков-донцов взяться за оружие. Вполне вероятно, что Балаш был в рядах Первого земского ополчения рязанского воеводы Прокопия Ляпунова и в «подмосковных казачьих таборах» князя Дмитрия Трубецкого. Во всяком случае, достоверно известно, что к началу казацко-крестьянского восстания на Смоленщине его предводитель обладал немалым военным опытом и недюжинными организаторскими способностями. И, что в тех событиях являлось немаловажным, Иван Балаш выступал как горячий патриот Русской земли.
По всей вероятности, он или не терял связей с родным ему Дорогобужским краем, или после Смуты вернулся в родную деревню. Так или иначе, но ему удалось в самый короткий срок создать здесь значительный по силам партизанский отряд, ядром которого были пришлые (или городовые) казаки, и стать его выборным командиром.
И действовать он стал точно так же, как это делали партизаны Смутного времени — «громлённые» смоленские мужики из разорённых польско-литовскими войсками деревень. Поляки презрительно называли грозных для них партизан Смоленщины «шишами», что в переводе означало или «домовые», или «бездельники».
Восстание Балаша было вызвано к жизни началом Смоленской войны 1632–1634 годов. Древний русский город Смоленск, с его крепостью, построенной царём Борисом Годуновым и бывшей тогда мощнейшей в государстве, находился под властью польской короны по условиям Деулинского перемирия.
В июне 1632 года, когда срок Деулинского перемирия истёк, Московское царство по решению Боярской думы, утверждённому царём Михаилом Романовым, начало войну с Речью Посполитой за возвращение Смоленска. Город-крепость осадила русская армия под командованием знаменитого воеводы боярина Михаила Шеина, который в Смутное время обессмертил себя в отечественной истории героической обороной той же Смоленской крепости от армии короля Сигизмунда III в 1609–1611 годах.
Начало Смоленской войны сразу же вызвало восстание русского населения на Смоленщине. Балашовщина имела большой размах. Казак Иван Балаш сформировал свой отряд в Дорогобужском уезде осенью 1632 года. Его численность неизвестна, но то, что казацко-крестьянское восстание в истории было названо по его имени, свидетельствует, что именно он стоял во главе главных сил повстанцев.
Известно, что отряд Ивана Балаша вместе с другими отрядами восставших против польской власти смолян участвовал в осаде города-крепости. Одновременно Балаш действовал самостоятельно. Его первыми боевыми успехами стали поражения, которые он нанёс королевским отрядам у селений Кадино и Красное близ Смоленска. Воевода Михаил Шеин тогда увидел в нём надёжного союзника.
После этих побед Иван Балаш заметно расширил зону боевых действий своего отряда. Он проводил военные операции в Дорогобужском и Рославльском уездах, под городом Кричевым. Балашовцы вместе с царскими войсками участвовали в осаде города Стародуба.
В 1633 году казак-предводитель смоленских повстанцев наводил страх на командование противной стороны. Его отряд совершал в ходе войны дерзкие рейды к городам Гомель и Чичерск. После этого Иван Балаш вернулся на Смоленщину и расположился военным, по всей видимости, укреплённым лагерем у города Стародуба.
Всё это время велись бои с отрядами армии Владислава IV, короля Речи Посполитой, разгрому подвергались имения польских магнатов и шляхтичей. Но по ходу событий восставшие разгромили и немало поместий «своих» дворян и вотчинников. Это вызвало большое раздражение в боярской Москве, в которую шли многочисленные жалобы от земельных собственников Смоленских земель.
В январе 1633 года воевода Михаил Шеин вступил в переговоры с Иваном Балашом. Причины их вполне понятны. Царская армия не смогла овладеть Смоленском, хотя дважды штурмовала город. Стены, сложенные трудами зодчих Бориса Годунова, оказались неприступными.
Началась осада, но из-за больших трудностей с провиантом, что повлекло за собой голод и повальные болезни, осадная армия стала «таять». Часть казаков, стрельцов и «новоприборных» солдат ударилась в бега, пополнив собой отряды смоленских повстанцев.
Боярин Шеин надеялся за счёт многочисленного отряда Ивана Балаша пополнить ряды действующей армии. За это царский воевода обещал высочайшее помилование всем балашовцам за совершённые ими в ходе восстания «воровские дела», то есть разгром помещичьих усадеб. Балаш же к тому времени оказался на стороне той части восставших крестьян, которая подняла оружие на своих помещиков.
Переговоры успехом не завершились. Погромы усадеб помещиков и вотчинников продолжались. Тогда по указу из Москвы воевода Михаил Шеин обратил своё оружие и против повстанцев. В марте 1633 года царская рать разгромила под Стародубом отряд Ивана Балаша, а он сам был пленён.
По всей видимости, следствие по его делу велось с обычным для той эпохи «пристрастием», то есть Ивана Балаша, после предъявления ему обвинений, пытали. Вполне вероятно, что в том бою с царскими отрядами он был серьёзно ранен. Но нам достоверно известно одно. В том же 1633 году казак Балаш, ставший предводителем антипольского, переросшего в антифеодальное «возмущения» на Смоленской земле, умер в тюрьме до объявления ему приговора.
В конце 1633 года в стане восставших произошёл раскол, причиной которого стали погромы усадеб «своих» помещиков. Уже после смерти предводителя балашовцы (крестьяне, казаки, холопы, посадские люди, беглые воинские люди) повели народную войну против уже не польского, а «своего» дворянства и стали угрожать Москве.
Боярской думе пришлось срочно собирать новые полки из поместной (дворянской) конницы и стрельцов. Такая возможность у Москвы появилась после заключения в июне 1634 года на реке Поляновке «вечного мира» между Русским царством и Речью Посполитой, по которому за Польшей оставался Смоленск, а та лишалась только города Серпейска.
В том же июне 1634 года балашовцы окончательно раскололись, поскольку родная для них Смоленщина после подписания Поляновского мира осталась в руках польской короны. Большой отряд партизан-смолян со своим предводителем Г. Растопчиным сложил оружие перед царскими властями. Другой крупный отряд под начальством А. Чертопруда двинулся на казачий Дон.
Однако дойти туда удалось далеко не всем. Московские воеводы дважды нанесли уходящим повстанцам поражения: первое — 13 июня на реке Проня, второе — 23 июня на реке Бетяга (Бетюг) близ Воронежа. Остатки балашовцев всё же достигли верховьев Дона и рассеялись там по казачьим городкам. Но немалое их число было брошено в тюрьмы или сослано в Сибирь.
|
