разделы

Эта книга находится в разделах

Древний Рим и Древняя Греция

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

§ 5. Македонские города

В истории македонской провинции в частности и античной Македонии вообще города имели большое значение. Они являлись хозяйственными и культурными центрами страны, способствовали ее экономическому росту. Между тем в исторической литературе господствует мнение о том, что в Македонии городская жизнь была слабо развита, что города вообще не свойственны македонянам, жившим разбросанно, по маленьким населенным пунктам, и только позднее, благодаря деятельности эллинизированных правителей, переселившихся в города, построенные главным образом в приморских областях,²⁸⁷⁾ они приобрели значение. В трудах самых авторитетных ученых Македония признается страной крестьян и пастухов с урбанизацией только в пограничных областях. В работах Куна, [365] Ларсена, Моммзена подчеркивается, что Македония даже в римскую эпоху оставалась мало урбанизованной страной. «Внутренние области Македонии никогда не знали периода бурного роста городов, — пишет Моммзен,— более отдаленные области, по существу, едва вышли из стадии чисто деревенского хозяйства».²⁸⁸⁾

Такой точки зрения придерживаются и наши историки. Так, А. Б. Ранович в работе «Восточные провинции Римской империи» придерживается того мнения, что в Македонии преобладали племенные отношения.²⁸⁹⁾ Другие исследователи повторяют эту традиционную точку зрения.

Впервые подвергла сомнению подобные взгляды ученых в своей монографии «Македонские города в римское время» профессор Белградского университета Ф. К. Папазоглу. Это исследование освобождает нас от необходимости излагать эту проблему во всех подробностях. Мы остановимся лишь на самых характерных чертах ее.

Эпиграфические памятники и все увеличивающийся археологический материал действительно дают возможность подвергнуть пересмотру традиционное мнение о слабом развитии городской жизни в античной Македонии на различных этапах ее существования.²⁹⁰⁾ Этому может содействовать также привлечение дополнительного исторического материала, не всегда полно использованного учеными. К нему следует отнести список дельфийских теородохов, относящийся к началу II в. до н. э., который является лучшим источником об устройстве и развитии городской жизни в Македонии. Дельфийский список не только оставил названия самих городов, пославших представителей в Дельфы на празднества, но дал важные сведения о их самоуправлении.²⁹¹⁾ Список может служить неоспоримым доказательством развития системы македонского городского управления до римских завоеваний на Балканах.²⁹²⁾ В нем зарегистрировано тридцать македонских городов.

Недостаточно используется для эпохи римской Македонии Гиераклов синекдом, содержащий хронологически последовательный список македонских городов. По этому документу Македония разделялась на две провинции — первая имела 32 города, вторая — 8 городов.²⁹³⁾ [366]

Лишь в отдельных исследованиях, главным образом, в труде Ф. К. Папазоглу, всесторонние изучено наследство Стефана Византийского, относящееся к концу античности. У этого автора мы узнаем о многих македонских городах, которые в других источниках не упоминаются. Ему было известно 70 македонских городов.²⁹⁴⁾

Многочисленные церковные организации, действовавшие на территории Македонии, также оставили в церковных документах, епископских распоряжениях названия македонских городов. В материалах церковной администрации сохранились античные имена македонских городов, позднее они появляются обычно под новыми именами.

Важные сведения о городах Македонии в античное время оставили нам византийские источники.

Названные источники, наряду со сведениями, которые можно почерпнуть у Полибия и Ливия, Страбона, Плиния, Птолемея, Прокопия и Константина Порфирогенита, дают нам возможность более детально рассмотреть развитие городской жизни в Македонии в разные исторические периоды ее существования. Изучение любого из исторических периодов: доэллинистического, эллинистического и римского — приводит нас к выводу о том, что в Македонии во все времена античной эпохи существовало много городов, игравших большую хозяйственную и культурную роль в жизни этой страны.

О городской жизни в Македонии можно говорить уже начиная с V в. до н. э. Известно, что когда одрисский царь Ситалк двинулся с фракийским войском в Македонию, в стране было мало укрепленных мест, где македоняне могли бы укрыться. В конце V в. до н. э., по Фукидиду, Архелай соорудил много укреплений, построил дороги, чем усилил мощь страны.²⁹⁵⁾ Однако и во время повода Ситалка в долине Аксия и в Ботиэйе упоминается ряд городов, просуществовавших длительное время. Так, в приморской области Пиерии на ее побережье основанные греками колонии Метона и Пидна уже давно находились во власти македонян.²⁹⁶⁾ Метона до Филиппа II была автономным городом, в столкновении Афин с Македонией принимала участие на стороне афинян. В 353 г. до н. э. по распоряжению македонского царя население этого [367] города было переселено.²⁹⁷⁾ Около Метоны значительным городом еще в V в. до н. э. являлась Пидна.²⁹⁸⁾ Филипп II расширил и украсил его и превратил в сильную крепость. Недалеко от Метоны и Пидны находился город Алор. У подножья Олимпа с древнейших времен существовал македонский город Дион, еще при Архелае считавшийся центром религиозной и культурной жизни Македонии. Стефан Византийский упоминает два старых пиерийских города, о которых ничего подробно неизвестно,— Акесамене (’Ακεσαμέναι) — по Теогену, и Галадре (Γαλάδραι — по Ликофрону и Полибию.²⁹⁹⁾

Рано развивалась городская жизнь в Ботиэйе. Здесь, в центральной области Македонского государства, города возникали в отдаленную эпоху.

Старым царским городом был город Эги. Там находились македонские властители, происходили празднества македонского двора и общемакедонские игры. Другим древнемакедонским городом в этой области на р. Лудии была Пелла, которая с Филиппа II становится столицей Македонии. Крупнейшим македонским городом на всем протяжении античной эпохи являлась Беройя на восточном склоне Бермия.³⁰⁰⁾ С ранних времен может быть прослежено существование города Кира.³⁰¹⁾ Между Пеллой и Аксием локализуется город Ихне.³⁰²⁾ На землях по обеим сторонам Аксия, в области, получившей позднее название Амфакситида, городская жизнь развивалась очень рано. На этом месте возник ряд городов, некоторые из них имели чрезвычайно важное стратегическое и хозяйственное значение. В V в. до н. э. здесь упоминались четыре города: Идомене, Эйроп, Гортиния, Аталанте. Фукидид приводит их перечисление в списке македонских городов во время похода Ситалка на Македонию.³⁰³⁾ Большое число городов, названия которых до нас дошли, находилось в Мигдонии на территории между нижним течением Аксия и Стримона. На северном берегу Фермерского залива известен город Термы.³⁰⁴⁾ Южнее от Термы упоминается город Айнейя; эпиграфическими памятниками в Македонии локализован город Лета. Самое раннее свидетельство о нем на монетах датируется между 500—480 гг. [368] до н. э.³⁰⁵⁾ Около озера Болбе располагался город Аретуса, где, по преданию, была могила Еврипида.³⁰⁶⁾ У Стефана Византийского называется около озера Болбе одноименный город Болбе. К древнему периоду македонской истории относятся также два македонских города, упоминаемых Стефаном Византийским и взятых им у Теогена. Это — Партенополь и Тирсе.³⁰⁷⁾

Древними городами восточной Македонии были Амфиполь, три города в области Одомантики: Скотус на Стримоне, Газорос и Серрайт.³⁰⁸⁾ Отмечены города и на территории Синта. Даже в Верхней Македонии, где по общепризнанному мнению ученых городская жизнь не существовала, также были города. Наконец, много городов существовало на Халкидике.

Таким образом, даже в эпоху, предшествовавшую расцвету Македонского государства, нельзя говорить о Македонии как о стране, не знавшей городской жизни. С середины IV в. до н. э., когда в Македонии созрели социально-экономические условия для развития городов, городская жизнь становится особенно интенсивной.

В своей речи перед восставшими воинами Александр, говоря о заслугах своего отца, подчеркнул, что Филипп дал возможность македонянам спуститься с гор в равнины, научил их жить в городах и дал им хорошие законы и обычаи.³⁰⁹⁾

Филипп II не только присоединял к своему государству завоеванные им города, но основывал новые. Особенно он воздвигал города в пограничных областях. Одним из таких городов была Гераклея в Линкестиде. В 356 г. до н. э. Филипп захватил Крестонию и, верно оценив ее экономическую и стратегическую ценность, утвердился здесь и дал ей свое имя Филиппы. Город стал центром эксплуатации золотых рудников, откуда Филипп черпал финансовые средства для войн и дипломатических предприятий.

В развитии городской жизни в Македонии большую роль сыграло присоединение к ней многочисленных городов Халкидики, подпавшей под власть македонского царя. Некоторые из них стерты с лица земли. Десятки городов теряли свою независимость, превращались в селения, лишались политического значения. Нельзя не согласиться с замечанием Ульриха [369] Карштедта о том, что Филипп не только был создателем городов, но и их разрушителем.³¹⁰⁾ Но вместе с тем было много городов таких, которые пережили македонское завоевание. Те халкидские города, которые оказывали сопротивление македонской агрессии, теряли свою политическую самостоятельность. Остальные удержались и имели даже местное самоуправление. По своему характеру это были греческие города — полисы в классическом смысле слова.³¹¹⁾ По утверждению Тарна, в то время и в Македонии отдельные города выступают как самостоятельные административные единицы.³¹²⁾

Более интенсивной урбанизации Македония подвергается в эллинистическое время. Возникновение новых городов было связано с распространившимся процессом синойкизма. Этот процесс предполагал при образовании новых городов и разорении старых централизацию управления и самой земельной собственности. Маленькие города поглощались большим городом.³¹³⁾ А. Б. Ранович доказывает, что политика синойкизма и строительство новых городов явление не случайное, не прихоть правительств, этот процесс отвечал экономическим потребностям времени, содействовал уничтожению полисной замкнутости. Ранович первый выдвигает положение о том, что эллинистические города способствовали созданию большего экономического единства, уничтожая самую отличительную черту города-государства — его экономическую замкнутость. «Создание путем синойкизма крупных городов должно было содействовать исчезновению партикуляризма, мешавшего росту производства и торговли, и укрепить городские финансы, втянуть большую массу населения, в том числе сельского, в городскую жизнь».³¹⁴⁾

Роль эллинистических городов, по утверждению Рановича, этим не ограничивается. Они содействовали созданию не только большего экономического единства, но и единства политического.

Интенсивно протекавший процесс урбанизации можно показать хотя бы на истории возникновения города Фессалоники, образованного Кассандрой в 316 или 315 г. до н. э. Страбон указывает, что город возник в результате синойкизма. Он дает также возможность определить территорию этой автономной общины в первое время ее существования.³¹⁵⁾ Синойкизмом было охвачено 26 небольших поселений в Крусиде и на Фермейском заливе. Между ними известны Аполлония, Халастра, Ферма, Гареск, Аинея и Кисос. До римского завоевания [370] Фессалоники имели организацию автономного полиса. К концу IV и в III в. до н. э. значение македонских городов возрастает. Кассандр построил и второй город, назвав его Кассандреей. Этот город был также построен путем синойкизма. Деметрий Полиоркет основал город Деметриаду, в который вошли восемь близлежащих городков на полуострове Магнезии.³¹⁶⁾

Судьба новооснованных городов не могла зависеть от инициативы или намерений их основателей. Одни города переживали свой расцвет и удерживались веками, другие погибали тотчас же после их основания. Если большинство из этих городов сохранилось в течение всей эпохи античности, то это означает, что экономические условия благоприятствовали их развитию.

Следует отметить, что в то время начинается процесс нивелировки между областями с типично городской жизнью и аграрными. Прежние греческие полисы некогда славных и мощных государств, потерявших свою политическую независимость, превратились в обычные города с местным самоуправлением. Новые города Македонского царства сохранили внешний вид полиса, с собраниями, советами и магистратами.

В конце IV и в III вв. до н. э. в литературных памятниках и надписях вместо общего этнического Μακεδών встречаются этнические указания о городе, что подчеркивает известную самостоятельность городов.³¹⁷⁾ Известно, что командиры Александра Македонского отмечали свое происхождение по своей принадлежности к тому или другому городу: Peilaios, Beroiaios, Aigaios, Alorites, Akomeneus, Mieseus.³¹⁸⁾ На надписях появляется, наряду с простым этниконом⁺, и название Μακεδών εκ Βεροίας или Ευρωπαίωι Μακεδονι, что свидетельствует, с одной стороны, о том, что такого рода города некогда представляли самостоятельные политические единицы, с другой, что они в то же время бережливо охраняли принадлежность свою к одному народу. Характерно, что в принадлежащих грекам городах фракийцев и Халкидики появляется ряд этнических названий (как ’Αρεθουσιωι Μακεδονι, Μακεδ[ο]νι εξ ’Αμ[ψ]ιπόλεως) из чего видно, что города были полностью ассимилированы.

В конце III в. до н. э. при последних Антигонидах главные македонские города, особенно расположенные по побережью, [371] получили местную автономию. Они имели городское самоуправление, некоторые из них стали чеканить свою монету. Эта административная реорганизация Македонии приписывается Антигону Досону.³¹⁹⁾ Он первый начал издавать постановления не только от своего собственного имени, как Βασιλεύς Αντιγονος Μακεδών, но от своего имени и от имени македонян: Βασιλεύς Αντιγονος και Μακεδόνες. В одной надписи, относящейся ко времени царя Филиппа V, засвидетельствовано еще и „κοινόν Μακεδόνων".³²⁰⁾

На административное устройство Македонии при последних Антигонидах некоторый свет проливают немногочисленные, недостаточно точные сведения Ливия. У Ливия есть указание, что Персей в 171 г. до н. э., после того как распустил собрание воинов, дал аудиенцию делегатам македонских общин, которые пришли к нему с предложением оказать помощь (contione dimissa ad audiendas legationes civitatium Macedoniae se contulit). Царь похвалил их, но от помощи отказался, объяснив, что царские резервы достаточны. Он только просил оставить в его распоряжении повозки для передвижения машин и остального снаряжения.³²¹⁾ К сожалению, здесь не ясно, о каких civitates Macedoniae идет речь. Тарн полагает, что civitates, предложившими помощь Персею, могли быть приморские греческие города. С таким утверждением не согласна Ф. К. Папазоглу. Она считает маловероятным стремление подразумевать под civitates только греческие города, захваченные македонянами. Точно так же совершенно невероятно, что эти побежденные города обладали правом, которого были лишены, главным образом, македонские города.³²²⁾ То, что некоторые города Македонии предложили царю в начале войны помощь, еще совсем не означает, что эти города, по отношению к другим, находились в государстве в привилегированном положении.

Civitates Македонии упоминает Ливий еще несколько раз в связи с победой Эмилия Павла и устройством им македонских дел. Когда прибыли сенатские послы, Эмилий Павел созвал в Амфиполе македонских вождей по 10 из каждой civitas и прочитал им решение римского сената.³²³⁾ Несколько позже в речи на заседании сената о победах на Балканах и покорении Македонии Эмилий Павел будет говорить о «civitates omnes [372] Macedoniae».³²⁴⁾ Как видно, Македония была поделена на civitates, на своего рода самоуправляемые единицы еще в дорийские времена.

Как греческие города, подчиненные Македонии, так и новосозданные в эллинистическое время (например, Фессалоника и Кассандрейя), а также старые македонские города вроде Пеллы, Беройи, Эдессы и многих других имели устройство полиса. Наряду с функционированием собрания ответа и магистратов был и царский чиновник как представитель центральной власти.³²⁵⁾ В Кассандрейе, например, наблюдались процессы, очень сходные с процессами политической жизни греческих городов. Там подвизался тиран Аполлодор и часто наблюдались народные движения. И в южной Македонии, в частности, во времена войны римлян с Персеем было много городов, организованных по греческому образцу.³²⁶⁾

О том, что муниципиальное устройство в Македонии было известно до римского нашествия, говорит засвидетельствованный во многих македонских городах в эллинистическое время институт политархов.

Список дельфийских теородохов, относящийся к первой четверти II в. до н. э., упоминает 30 македонских городов, которые посылали своих представителей в Дельфы на празднества.³²⁷⁾ Этот источник свидетельствует, что в Македонии не было независимых городов с самоуправлением, которые представляли бы единое административное целое. Вместе с этим он служит неоспоримым доказательством существования местной автономии в македонских городах до нашествия римлян.

Из всего этого следует, что римляне, превратив Македонию в свою провинцию, при ее административном устройстве широко использовали македонские традиции. Вместе с тем, согласно своему обычному принципу «разделяй и властвуй», римляне старались давать провинциальным городам различный [373] правовой статус, определявший разное положение городов. Такая политика поддерживала римское владычество в завоеванных областях, затрудняла их объединение и пресекала возможность общих выступлений против Рима.

В отношении своего правового положения провинции Римского государства разделялись на три категории: 1) civitates foederata, 2) civitates liberae (et immunes), 3) civitates stipendiariae.³²⁸⁾

Основная масса городов относилась к категории зависимых общин: civitates stipendiariae, civitates dediticiae. Население этих городов относилось к категории перегринов, т. е. не имело прав римского гражданства, находилось в полном подчинении у правителя провинции и других римских магистратов. Для видимости римляне оставляли населению народное собрание, сенат, местных чиновников.³²⁹⁾ Земля таких городов считалась государственной собственностью (ager publicus). Граждане платили поземельный налог в пользу римской казны, обязаны были принимать у себя римские войска.

Наряду с зависимыми городами существовали свободные города (civitates liberae). Среди них наибольшей свободой пользовались союзные города: civitates foederata. Их взаимоотношения с Римом определялись союзным договором (foedus). Они пользовались административной независимостью, имели самоуправление и собственное судопроизводство, не платили Риму налогов, за исключением тех повинностей, которые специально оговаривались в самом договоре. Им разрешалось чеканить свою монету. Но в соответствии с заключенным с римлянами договором эти города не имели права вести самостоятельной внешней политики и обязаны были во время войны поставлять Риму войска и военные суда. Поэтому свободу таких городов следует считать относительной, фактически они зависели от Рима. Число таких городов было невелико; они находились большей частью в древнейших римских провинциях.

Значительно больше было городов, статус которых основывался на законе или постановлении римского сената (Senatus consultum). Их положение могло быть изменено новыми постановлениями сената. Такие города имели автономию, чеканили монету, имели свое судопроизводство, свои таможни, освобождались от постоя римских войск, платили налоги и выполняли натуральные повинности, за исключением тех городов, которые имели immunitas, т. е. освобождение от налогов,

Кроме подобного рода городов, в провинциях существовали [374] общины, пользовавшиеся правами римского гражданства. К ним нужно отнести: 1) Colonii civium, 2) Municipium civium. Колонии не входили в ведение провинциальных наместников, не платили поголовную и поземельную подать, имели право земельной собственности. Их положение было лучшим, чем положение муниципиев.³³⁰⁾ Недаром муниципии стремились получить ius coloniae. Правда, к началу императорской эпохи юридическое различие между колониями и муниципиями становится все более номинальным. В привилегированном положении находились свободные города с латинским правом — coloniae latinae u Oppida latina.

Таким образом, города в провинциях, в том числе и в Македонии, разделялись в основном на три типа: свободные города, колонии, муниципии.

О. В. Кудрявцев находит в императорское время в Македонии три civitates liberae: Фарсал, Фессалонику, Амфиполь.³³¹⁾ В действительности их было больше.

В области Пиерии с развитой городской жизнью civitas имели Филаке и Вала. О них упоминают Плиний и Птолемей.³³²⁾ Известно, что это были самоуправляющиеся общины. Вала существовал до поздней античности. Он был известен Стефану Византийскому.³³³⁾ Ряд civitates находился в центре нижней Македонии, между Пиерией и Элемейей, в области Ботиэйя. Здесь располагались бывшие столицы Македонии Эдесса и Пелла, а также место заседаний македонского провинциального койнона — Беройя. В римское время восемь городов Ботиэйи имел статус civitas.

Цветущим городом Ботиэйи была Эдесса, отмеченная еще македонской традицией как первая столица Македонии. Во время македонских завоеваний Эдесса — один из значительных городов страны,³³⁴⁾ о чем свидетельствует тот факт, что в период ранней империи здесь чеканили свою собственную монету.³³⁵⁾ Найденные в городе две надписи со списками эфебов могут считаться также свидетельством благосостояния и развития культурной жизни города.³³⁶⁾ Страбон упоминает Эдессу как станцию на via Egnatia.³³⁷⁾ В конце античности Эдесса оставалась civitas. О дальнейшей ее судьбе ничего неизвестно. [375] Есть предположение, что славянское название Водена идентично старой Эдессе.³³⁸⁾

Другим крупным свободным городом Ботиэйи была Беройя. Ее наивысший расцвет падает как раз на римское время, когда она становится экономическим и культурным центром провинции. Ливий называет Беройю «nobilis urbs».³³⁹⁾ Расцвету города способствовали новые политические условия. Беройя — первый город Македонии, который перешел на сторону римлян после битвы при Пидне.³⁴⁰⁾ Беройя находилась на via Egnatia. Через нее проходил важный путь, связывавший Фессалию с Фессалоникой. Этим можно объяснить экономическое процветание и культурное значение в провинции этого густо населенного города. В нем жило много иностранцев — римлян и евреев. Поселение здесь римских граждан особенно усилилось после гражданских войн, что подтверждается надписью из времен Августа, в которой упоминается в Беройе совет римских граждан.

О росте и процветании Беройи говорит и тот факт, что при образовании македонского койнона именно она была выбрана его местопребыванием. Из надписей и по монетам мы узнаем, что Беройя стала центром койнона во времена Флавиев и оставалась им до середины III в. н. э., когда встречается последнее упоминание об этом провинциальном совете.³⁴¹⁾ Во время правления Нервы Беройя имела неокорию. Она получила право на храм для совершения императорского культа и носила титул метрополии, о чем можно судить по надписи в честь Пифона.³⁴²⁾ Вероятно, Беройя добилась титула метрополии и неокории у предшественников Нервы, наверное, при Флавиях. В первые века империи Беройя была «великим и многолюдным городом».³⁴³⁾ Здесь происходили ежегодные празднества в связи с императорским культом и время от [376] времени олимпийские игры, в которых участвовали представители разных частей греческого мира.

В последний период античности Беройя пострадала от нашествия варваров. Об этом свидетельствует письмо императора Галиена, являющееся ответом на мольбы граждан Беройи защитить их от нападения варварских племен.³⁴⁴⁾ Но город не погиб тогда, как погибали многие македонские города. Он сумел подняться и существовал в средние века и новое время под своим именем.

Одним из немногих городов, судьбу которого можно проследить с древнейших времен до поздней античности, является Кир. Он локализуется между Эдессой и Пеллой.³⁴⁵⁾ По Иордану, он в 478 г. был захвачен готами. Вероятно, в это время Кир и исчез как самостоятельное civitas. При Юстиниане город стал крепостью.³⁴⁶⁾

Кроме указанных в этой области городов известны еще пять, но сведений о них очень мало. Они чаще всего только упоминаются. В густо заселенной области Алмопии, расположенной в плодородной долине Лудия, Птолемей упоминает три города: Орму, Эуроп и Ансап. Они относились также к числу civitates. В римское время Алмопия была организована как муниципальная единица с центром, вероятно, в Эуропе.³⁴⁷⁾

В области Амфакситиде, где рано развивалась городская жизнь, были и civitates. Местонахождение и городское устройство некоторых из них учеными выяснены.³⁴⁸⁾

Много городов civitates имела густо населенная область Мигдония. Здесь находился главный город Македонии, ее метрополия в римское время — Фессалоники. Благодаря своему прекрасному местоположению этот город быстро развивался и процветал. При римлянах, будучи местом пребывания провинциального наместника, Фессалоника стала центром всей экономической, культурной, а во времена поздней империи также политической и религиозной жизни не только Македонии, но и всех средних Балкан.

Пользуясь своими преимуществами приморского города, Фессалоника еще в эллинистическое время соперничала с древними столицами македонского царства Эдессой и Пеллой. Во время римского владычества она еще более окрепла.

Писатели от римского до конца византийского времени [377] прославляют величину, роскошь и многолюдие Фессалоники. Уже в I в. этот город, по свидетельству Страбона, был многолюднейшим городом всего Балканского полуострова. Некий Антипатр Фессалоникийский в своих эпиграммах называет свой родной город «матерью всей Македонии». Лукиан утверждает, что Фессалоника была большим городом Македонии.³⁴⁹⁾ Церковный историк V в. Феодорит отмечает, что Фессалоника «очень большой и густонаселенный город».

Многочисленные сведения о Фессалониках по всем эпохам ее существования дают возможность более детально реконструировать ее историю. В известной мере это сделал Тафель в своей работе, посвященной этому городу в античное и византийское время.³⁵⁰⁾ Новые археологические изыскания и все возрастающее число эпиграфических памятников дают более ясное представление о культурном и социально-экономическом развитии Фессалоники.

Как известно, в 167 году до н. э. Фессалоника стала главным городом второй македонской области. Ливий называет ее «urbs celeberrima».³⁵¹⁾ За все время римского владычества Фессалоника оставалась крупнейшим городом. Когда в 148 г. до н. э. Македония превратилась в провинцию, Фессалоника стала местом пребывания римского наместника. Об этом свидетельствуют Цицерон и Страбон.³⁵²⁾ Страбон называет Фессалонику метрополией Македонии. После битвы при Филиппах (42 г. до н. э.) Фессалоника за верность Антонию и Октавиану получила от обоих триумвиров статус свободного города. Как civitates liberae conditionis отмечена она у Плиния.³⁵³⁾

Фессалоника не входила в македонский койнон. У нас нет ни одного памятника, который бы указывал на связь Фессалоники и койнона в первые два века империи. Только в начале III в. н. э. Фессалоника дает несколько македониархов. Древнейшая датированная надпись, на которой упоминается македониарх из Фессалоники, относится к 219 году.³⁵⁴⁾ Македониархи, будучи деятелями провинциального совета, участвовали в работе койнона. Нам кажется правильным предположение Ф. К. Папазоглу о том, что в III в. наступает перемена в отношениях свободного города Фессалоники и койнона.³⁵⁵⁾

При Гордиане III (238—244 гг.) Фессалоника получила неокорию, а немного позднее, при Деции (249—251 гг.), стала [378] метрополией и колонией. В надписях того времени она называется „πρωτη Μακεδόνων και μετρόπολις" Македонии.³⁵⁶⁾ Название „μετρόπολις" встречается не ранее III века.³⁵⁷⁾ В III в. Фессалоника активно участвует в провинциальной жизни Македонии. Титул метрополии и большое число македониархов в середине III в. на надписях из Фессалоники, показывают, что в то время койнон собирался и в Фессалонике. Итак, с III в. Фессалоника, как и Беройя, носит титул метрополии Македонии. Между этими двумя крупными городами в то время происходило резко выраженное соперничество. Несомненным доказательством этого является нумизматический материал, интерпретированный Геблером.³⁵⁸⁾

Позднее, с падением значения койнона как центрального органа теряет свое значение и Беройя, а Фессалоника остается метрополией как главный город провинции. Около 250 г. Фессалоника добивается статуса колонии. Изменение ее положения стоит в связи с набегами готов. Впервые в город, до сих пор свободный, пришел римский гарнизон для того, чтобы защитить его. Правовое положение Фессалоники не намного изменилось в связи с тем, что она стала колонией, ибо в это время уже невелики были различия в статусе отдельных городов. На надписях 50-60 гг. III в. Фессалоника носит титул метрополии и колонии.³⁵⁹⁾ Последняя такая надпись относится к 261 г. А уже надпись из Фессалоники 337 г. называет город просто «полисом».

В IV в. н. э. значение Фессалоники возрастает, и ее место в Восточной Римской империи становится еще значительнее. Она является одним из важнейших портов империи, культурным центром, местом епископата. Фессалоникский епископ в это время приобрел положение экзарха македонского диоцеза. В городе находился экзархат восточного Иллирика. Ко времени I вселенского собора епископ Фессалоники занимал одно из самых видных мест, о чем может свидетельствовать тот факт, что на освещение построенного Константином храма Воскресения в Иерусалиме македонские епископы посылают в 335 г. своим представителем Александра Фессалоникского как епископа своей метрополии.³⁶⁰⁾ Фессалоникский митрополит занимал в списках епископии пятое место, сразу же после римского, константинопольского, антиохийского и александрийского митрополитов. Он пользовался в то время на Востоке большим авторитетом.³⁶¹⁾ [379]

В Фессалонике располагались императорские дворцы, они являлись местом пребывания префекта претории Иллирик. В ней находилась, как уже было сказано, метрополия Македонии. В пределах македонского диоцеза не было ни одного города, который мог бы оспаривать у Фессалоники право стать местопребыванием диоцезного управления. О значении Фессалоники говорит тот факт, что император Константин прожил здесь два года, украсил город храмами, банями, водопроводом, устроил здесь порт и даже думал основать в ней столицу империи.³⁶²⁾

Император Феодосий избрал Фессалонику в качестве базы для военных операций против готов. Она находилась в выгодном стратегическом положении, так как лежала в узле двух военных дорог, из которых одна вела к Дунаю, другая к Константинополю. Кроме того, город имел лучшую гавань северного побережья Эгейского моря, он представлял собой хорошо укрепленную крепость, которая могла служить надежным оплотом против нападения готов, не привыкших к правильному ведению осады.³⁶³⁾ Эти преимущества дали возможность Фессалонике противостоять набегам варварских племен.³⁶⁴⁾

Фессалоника — один из тех городов Восточно-Римской империи, которые в трудный период кризиса рабовладельческого общества и варварских вторжений сумели сохранить ремесленное производство и торговлю и смягчить тем самым кризис рабовладельческого хозяйства.³⁶⁵⁾

Важнейшим городом Мигдонии после Фессалоники была Аполлония, главная станция на via Egnatia между Фессалоникой и Амфиполем. В римское время она — civitas.³⁶⁶⁾ Позднее Аполлония, большой и значительный город, становится резиденцией епископата.

Статус самоуправляемого города в римское время имела Аретуса. О статусе остальных городов Мигдонии сведений [380] очень мало. Четыре города, которые в римское время имели статус civitates, находились в Элимейе, весьма плодородной и густо населенной в античности области горной Македонии. К ним относятся: Аиана, Кайсарея, Элимейя, Малеп. Civitates имели города горномакедонской области Орестиды: Арг и Ватина.³⁶⁷⁾

Большое развитие получила линкестийская Гераклея, остатки которой сохранились около Битоля.³⁶⁸⁾ В римскую эпоху она являлась одним из экономических и политических центров Македонии. Город в III в. пользовался особым расположением императора; об этом свидетельствует надпись: «Septimia Aurelia Heraclea». Гераклея — это единственный город, отмеченный таким титулом. Ф. К. Папазоглу полагает, что это связано с тем, что Септимий Север, возвращаясь с восточных походов в 202 г., останавливался в городе Гераклее, поэтому город и получил такое название.³⁶⁹⁾ Возможно, город получал и некоторые привилегии от Рима.

Через Гераклею шел старинный водный путь из Кандавии через Лихнид в Македонию; впоследствии, в римское время, его заменила Эгнатиева дорога.³⁷⁰⁾ На этой дороге Гераклея [381] считалась одной из важных транзитных станций. Кроме того, от Гераклеи вела дорога на Стоби, связанная с основными ключевыми позициями страны.

В позднеантичное время Гераклея стала епископией. Позднее епископы устраивали там церковные соборы. В Синекдеме Гиерокла упоминается, что Гераклея вошла в провинцию Macedonia Prima.³⁷¹⁾ Гераклея упоминается в V в. в связи с нашествием восточных готов на Иллирик.³⁷²⁾ Малх говорит, что готы не тронули тогда город, так как епископ дал Теодориху большой выкуп, но зато разгромили они по via Egnatia Лихнид и Диррахий.³⁷³⁾ Последнее сведение о Гераклее — выписка из актов константинопольского собора 533 г., где Гераклея впервые появляется с эпитетом Pelagoniae, а не Lynci.³⁷⁴⁾

В области Пелагония римляне образовали из соседних селений civitates. Так они делали и в других местах горной Македонии. Центры таких самоуправляющихся единиц со временем развивались в настоящие города. Так случилось и с Пелагонией, которая в императорское время отмечается как город. Civitates Пелагония отмечен на нескольких солдатских надписях эпохи ранней империи. На этих надписях наряду с родиной ветеранов Пелагонией упоминается и триба Maecia. Эти надписи доказывают, что в первые века империи был civitas Пелагония, жители которого с получением римского гражданства входили в трибу Maecia. Зосим говорит, что во время набега готов в 268 г. они опустошили область Добера и Пелагонии. Самое позднее упоминание Пелагонии — в Синекдеме Гиерокла, как о городе в провинции Macedonia Secunda.³⁷⁵⁾

Были civitas и в области Пеонии, близ Эригона. Самым большим городом здесь безусловно является Стуберра. Впервые [382] мы находим упоминание о нем у Ливия.³⁷⁶⁾ Город служил главной базой для македонян в их наступлении на Иллирию. Через него шел кратчайший путь в земли пенестов и через них — в Иллирию. Стуберра была на пути от Стоби — к Гераклее. С I в. н. э. граждане Стуберры, получившие римское право, входили в трибу Скаптию. Здесь было много римских граждан. О дальнейшей судьбе Стуберры нам ничего не известно. Раскопки, проведенные в 1953 г. на территории этого города, свидетельствуют о его высокой в то время культуре.³⁷⁷⁾

Несколько civitates в римское время существовало в восточной Пеонии; о них имеется очень мало сведений, а некоторые, как Иорон, Брегил и другие, даже не могут быть точно локализированы.

В Парорбелии известны из Страбона четыре города: Филиппополь, Гареск, Калиполь и Ортополь.³⁷⁸⁾ Ф. Папазоглу полагает, что они, вероятно, были civitates. Других сведений о них нет.³⁷⁹⁾

В Бисалтии известны civitates Адрианополь, Эупория Тинло, Калитере, Оса. К сожалению, наши сведения о них ограничиваются только этими названиями.

Синтика, на среднем течении Стримона, имела главным городом Гераклею. Гераклея Синтика отмечена у Страбона.³⁸⁰⁾ С первых веков империи о городе сохранилось несколько надписей воинов-преторианцев. Из надписей мы узнаем, что римские граждане этого города входили в трибу Fabia. Кроме Гераклеи, в Синтике находился civitas Партинополь, основанный при Траяне в честь его победы над парфянами. Птолемей называет civitas Тристол, также существовавший в римское время.³⁸¹⁾

В плодороднейшей долине к востоку от Стримона в Одомантике, где жило фракийское племя одомантов, Птолемей перечисляет пять городов: Скотуса, Берго, Газор, Амфиполь и Филиппы.³⁸²⁾ Скотуса, по Плинию, свободный город.³⁸³⁾ Во время ранней империи этот город считался civitas. Позднее он не упоминается. Мы знаем, что в римское время civitates имели Газор, Сер и Амфиполь.³⁸⁴⁾

Ряд civitates нам известен на Халкидике, как Аканф, [383] Торона, Морил, Антигонея, Клите, Стратоникея, Уранополь, Комбрея, Асара.³⁸⁵⁾

Всего мы знаем в Македонии 72 города, имевших статус civitas. Что касается македонских городов со статусом колоний, то они в основном возникали на рубеже республики и империи.³⁸⁶⁾ Наряду с местным населением, в них жили италийские переселенцы и римские ветераны. Известно, что до образования провинции Мезии в конце правления Августа или в начале правления Тиберия Македония являлась пограничной провинцией, ареной многочисленных сражений; на ее территории находились римские войска. Этим и объясняется, что ветераны большей частью получили на этих землях новое местожительство. Создание довольно многочисленных колоний римских граждан в Македонии диктовалось также соображениями социально-экономическими и стратегическими. Нельзя не согласиться с точкой зрения Т. Моммзена о том, что «все эти колонии возникли в первую очередь вследствие необходимости пристроить в цивилизованной и малонаселенной провинции выслужившихся италийских солдат», для которых в самой Италии более не было места.³⁸⁷⁾ Наконец, надо учесть, что римские колонии находились на важных военных и торговых путях и поэтому имели стратегическое значение для Римского государства. Они обычно становились центрами ремесла и торговли и способствовали оживлению экономической жизни.

Статус колонии в македонской провинции имели города Дион, Пелла, Филиппы, Кассандрея, Диррахий, Биллис (недалеко от Аполлония). Рассмотрим некоторые из этих колоний подробнее, насколько это позволяют нам дошедшие до нас источники.

В Пиерии статус колонии имел старый город Македонии Дион, один из центров религиозной и культурной жизни Македонии. В римское время Дион превосходил по значению остальные пиерийские города. Тогда он объединил вокруг себя территории многих соседних общин, бывших до этого времени автономными. Когда римляне, заняли Македонию, Дион был «urbs non magna».³⁸⁸⁾ При Августе он стал колонией, и с этого времени получал преимущество перед другими городами Пиерии. Теперь он назывался по-новому: Colonia Julia Augusta Diensis. Как колония Дион пользовался италийским правом, то есть имел привилегии: квиритскую [384] собственность на землю, иммунитет и относительную независимость от провинциального наместника. Официальным языком колонии считался латинский, но греческие надписи на его территории встречаются чаще, чем латинские, что говорит о преобладании эллинизации над романизацией.

Дион существовал до конца античности. Он упоминается в Синекдеме Гиерокла, причем как единственный город в этой области. Известно, что в это время он находился в упадке, но имел постоянное епископское место. Вероятно, он пострадал от готов, которые захватили его в 479 г. Дальнейшая его судьба неизвестна.³⁸⁹⁾

Статусом колонии в Ботиэйе обладала Пелла — бывшая македонская столица с IV в. до н. э. до 268 г. до н. э. При римлянах Пелла испытывала постоянный упадок. Первым задумал основать здесь колонию Юлий Цезарь. Август увеличил состав ее населения, и в 30 г. до н. э. Пелла получила статус колонии и италийское право. Титулом ее стал colonia Julia Augusta Pella.³⁹⁰⁾

Можно было ожидать, что колонизация даст новый импульс этому македонскому городу, как это случилось с другими римскими колониями. Однако Пелла и дальше оставалась в упадке. Дион Хризостом, посетивший ее на рубеже I—II вв., писал: «Пелла, бывшая столица Македонии, представляет груду битого кирпича».³⁹¹⁾ Надо согласиться с мнением А. Рановича, который утверждает, что здесь Хризостомом сгущены краски.³⁹²⁾ Лукиан изображает Пеллу жалким городишком, но все же существующим. Следует указать и на то, что город чеканил монету в течение трех веков империи до Гордиана III, а это было бы невозможно, если бы город находился в таком крайне бедственном положении.³⁹³⁾ Нельзя также забывать, что Пелла стояла на via Egnatia, от нее раздваивался путь, который вел дальше, в Беройю, и затем до Пиерии. Лишь при императоре Диоклетиане Пелла теряет свое название и продолжает существовать под именем Диоклетианополь.³⁹⁴⁾

Статус колонии имели Филиппы, город в области Датой, которая по плодородию и богатству рудами вошла в пословицу. [385]

Рис. 29. Театр в Филиппах. [386]

Рис. 30. Бронзовый сосуд.

В 167 г. до н. э. Филиппы вошли в первую македонскую мериду. В 42 г. вблизи Филипп произошла битва, сыгравшая большую роль в судьбах всей империи и Филипп. Марк Антоний и Октавиан оценили стратегическое положение этого города. После победы над Брутом и Кассием Антоний поселил часть своих ветеранов в плодородной долине у Филипп и, таким образом, заложил основы новой римской колонии. Там были поселены многочисленные ветераны — участники боев под этим городом. Город Филиппы пользовался особым покровительством императоров как место битвы, обеспечившей основание Римской империи.³⁹⁵⁾ В 30 г. Октавиан послал в Филиппы новых колонистов из италийских селений и наделил колонию италийским правом. С 27 г., когда Октавиан получил [387] прозвище Август, колония Филиппы стала называться «Colonia Augusta Julia Philippensis». Дальнейшая ее судьба неизвестна.³⁹⁶⁾

На Халкидике существовала колония Кассандрея, получившая италийское право при Августе.

Создание колоний со значительным римским населением не могло не способствовать процессу романизации разных народностей, особенно в западных провинциях. В восточных же провинциях с сильной эллинизацией этот процесс не получил развития. Хотя македонские граждане усвоили латинский язык и на надгробных памятниках выступают не греческие имена, а римские фамилии в латинской транскрипции, романизация в Македонии не затронула корней. В этих колониях официальным языком считался латинский, но преобладал греческий. В Филиппах, например, где до середины III в. единственным языком был латинский, греческий язык все же сохранился, а в поздней античности даже преобладал.

Статусом муниципии обладал в Македонии в области Пеония один город Стоби. Это самый большой город северной Македонии, лежавший на границе с Мезией, при впадении Эригона в Аксий,³⁹⁷⁾ важный в торговом и военном отношении пункт.³⁹⁸⁾ Гор. Стоби вошел в орбиту македонских интересов с Филиппа II, когда он в походе против пеонийцев в 359 г. до н. э. достиг окрестностей города. На протяжении ряда лет Стоби находился в полунезависимом от Македонии положении, а после разрушительного нашествия кельтов вся Пеония на недлительное время становится независимой.

Учитывая стратегическое значение Стоби для защиты северных границ, Антигониды проявляли интерес к присоединению Пеонии к Македонии. Пеония играла важную роль в борьбе македонян против дарданцев. Этим, видимо, объясняется то, что Антигон Гоната основал к юго-западу от Стоби город Антигонию. Но удержать длительное время свои позиции в этом районе Антигониды не смогли. В 229 г. до н. э., когда Димитрий II в тяжелой борьбе был побежден дарданами, последние подчинили своей власти Пеонию и Стоби. Наследник Димитрия Антигон Досон смог освободить от дарданцев лишь часть Пеонии. Филиппу V в 217 г. удалось покорить все земли до г. Билазора — центра северной Пеонии — и присоединить Стоби к Македонии. Чтобы закрепиться в тех местах, Филипп V в 183 г. основал в честь сына вблизи от Стоби³⁹⁹⁾ город [388] Персеиду, Персеида должна была служить для Македонии пограничной крепостью.

Рис. 31. Бронзовая ваза.

В римское время Стоби имел большое значение. Первые известия о нем мы находим у Ливия.⁴⁰⁰⁾ Стоби упоминаются у него в связи с разделом Македонии в 167 г. до н. э. как центр торговли солью. Город снабжал солью не только все македонские области, но и соседних македонских союзников. В частности, Стоби получил право на вывоз соли из Македонии в Дарданию.

В связи с удобным стратегическим местоположением Стоби при римлянах сумел стать важным торговым центром, приобрел право на самостоятельную чеканку монет. Монеты и надписи, высеченные на камнях, говорят о том, что город [389] получил самоуправление, хотя установить точно, когда это было, мы не можем.⁴⁰¹⁾ Значение Стоби в римское время, в связи с постоянными войнами римлян с северными соседями Македонии, очень выросло. Уже в эпоху республики Стоби мог иметь такую общину, которая позднее, при Августе, стала oppidum civium Romanorum, а вскоре после того — муниципией. Впервые как oppidum civium Romanorum Стоби упоминаются у Плиния.⁴⁰²⁾ Как муниципия Стоби отмечен на местных монетах, которые Стоби чеканил примерно от Веспасиана до Элагабала (с 69—79 гг. по 218—222 гг.). На них отмечается и триба Aemilia. При Элагабале Стоби получил италийское право. Процветанию города способствовало его выгодное стратегическое положение: Стоби находился на важной транспортной артерии Фессалоника — Наисус — Сирмиум, которая прямо у Стоби скрещивалась с путем, ведущим из Сердики к Гераклее на via Egnatia.

Рис. 32. Раскопки в Стоби.

В позднеримское время, когда путь Сирмиум — Фессалоника [390] стал одной из торговых артерий Римской империи, растет и значение Стоби. Стоби очень рано стал центром епископии. На Никийском соборе 325 г. назывался между другими стобийский епископ Будиос. С этого времени стобийская епископия отмечается до конца VII в. Так, на Халкедонском соборе 451 г. участвовал епископ Никола Стобский; около 500 г. епископ Филипп воздвигает большую стобскую базилику; на шестом вселенском соборе в Царьграде в 680 г. присутствовал Иван Стобский, а на Трулском соборе — епископ Маргарит (692 г.).

Рис. 33. Раскопки в Стоби.

Стоби имел римское гражданское право. Несмотря на то, что в нем проживало много поселенцев из римлян и италиков, Стоби носил характер греческого города с очень устойчивыми греческими традициями, поэтому романизация в этих местах не имела большого успеха. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт: хотя официальным языком был латинский, большинство дошедших до нас надписей сделано по-гречески.⁴⁰³⁾ Характерно, что на сиденьях театра, открытого в [391]

Рис. 34. Театр в Стоби. [392]

Стоби, написаны римские имена греческими буквами. Следует привести и еще один интересный факт. В лапидариуме археологического музея в Скопле имеются надписи официального порядка, адресованные императору Адриану. Они написаны на латинском языке. Надписи же частного характера были греческими, потому что разговорным языком в этих землях оставался греческий.

Судя по археологическим данным, Стоби в конце IV в. переживал какую-то катастрофу — землетрясение или нашествие вражеских племен. Позднее Стоби был снова восстановлен. В конце V в. город разграбили готы Теодориха. Но и после этого он смог быстро оправиться. Остатки городской стены, сооруженной для защиты от многочисленных нападений, сохранились в некоторых местах и до настоящего времени.

О том, что город сумел устоять в борьбе с варварами и укрепиться, говорит тот факт, что еще в 600 г. епископ Филипп воздвигает величественную базилику. По Гиероклу, Стоби — главный город провинции Macedonia Secunda. Город существовал до славянского нашествия. В средневековых памятниках он уже не упоминается.⁴⁰⁴⁾

На основании вышеизложенного приходится отказаться от распространенного мнения многих ученых о том, что Македония даже в римскую эпоху оставалась мало урбанизованной страной.

Подробное и тщательно выполненное исследование Ф. К. Папазоглу доказало, что уже в эпоху римского завоевания общее число несомненных и полноправных македонских городов доходит до 90. Это число, по-видимому, подтверждается списком Стефана Византийского.⁴⁰⁵⁾ Во время ранней империи мы знаем 44 города с известным нам статусом и 26 городов, чей статус неизвестен. Число полноправных городов достигало примерно 70.

Ф. К. Папазоглу объясняет причину уменьшения количества полноправных городов тем обстоятельством, что римские колонии поглотили и преобразовали многие соседние города. Однако не следует видеть в этом уменьшении показатель упадка городской жизни. Если эти города и потеряли свое административное значение, то они все же продолжали существовать как городские агломераты.

В первые столетия империи Македония по развитию городской жизни мало отличается от Греции, страны классического полиса, и далеко опережает обоих северных соседей — иллирийские и фракийские земли. Поэтому мы совершенно согласны с Ф. К. Папазоглу, которая считает, что в эпоху империи нельзя говорить о контрасте между Македонией, страной [393] крестьян и пастухов, и Грецией, страной преимущественно полисов. Большие македонские города, как Фессалоника, Филиппы, Беройя, Стоби и другие имели не менее интенсивную культурную жизнь, чем многие крупные греческие города.

Рис. 35. Водопровод в Стоби (римское время).

В нашей литературе имеется тенденция противопоставлять по отношению к этой эпохе урбанизованную прибрежную часть Македонии ее внутренней сельской части. О. В. Кудрявцев считает, что внутренние македонские города были слабо связаны с внешним миром и поэтому они именно, в первую очередь, приходили в упадок.⁴⁰⁶⁾ С этим также нельзя согласиться. Известно, что как раз многочисленные прибрежные города были разрушены или потеряли всякое значение, тогда как во внутренней части страны вырастали новые цветущие города.

Эпиграфические памятники открывают нам неизвестные города во внутренней части Македонии, где, согласно традиционному мнению, меньше всего можно было их ожидать. Руины города Стуббера, открытые археологами, с очевидностью показали, что даже города Верхней Македонии, в которой исследователями вообще не признавалась городская жизнь, подверглись действию глубоких процессов эллинизации и цивилизации.

К концу античности количество македонских городов сокращается. Список Гиерокла упоминает для поздней античности [394] лишь 36 полноправных городов Македонии. В это время, в результате экономического кризиса империи, всеобщего обеднения, разорения, войн, варварских завоеваний, многие города были уничтожены. Однако многие из македонских городов пережили конец античного мира и продолжали существовать в средние века и новое время.

У нас, к сожалению, пока еще мало источников, особенно археологических и эпиграфических, которые дали бы нам возможность более полно осветить как административное устройство македонских городов, так и их социально-экономическое развитие. В настоящее время можно наметить лишь общую картину этого процесса.

Бесспорным остается то, что в административном устройстве городов Македонии многое заимствовано из Греции, хотя сохранились и местные традиции. В доэллинистическую эпоху полисная система в стране не могла получить широкого развития. В рамках македонской централизованной монархии не было места для полиса. Когда римляне уничтожили царскую власть, полисная структура Македонии еще более сблизилась с городским строем коренной Эллады. Но в это время греческий полис уже переживал свой глубокий социально-экономический кризис и поэтому разложившаяся политейя не могла глубоко проникнуть в Македонию и полностью навязать ей свое устройство.⁴⁰⁷⁾ Так, большое количество эпиграфических памятников свидетельствует о том, что македонское городское устройство отличалось от принятого в Элладе наличием в городах должностей градоначальников-политархов.⁴⁰⁸⁾ За пределами Македонии эта должность политархов почти не встречается.⁴⁰⁹⁾ Источники засвидетельствовали нам политархов в Фессалониках, Эдессе, Лете. Недавно в селении Греисте около Милетково найден фрагмент надписи, в котором упоминался какой-то политарх, как оказалось, магистрат города Идоменея. По надписям мы узнаем о существовании ранее неизвестного города Ватина, полиса с политархом и другими муниципальными властями.⁴¹⁰⁾

Должность политархов не только встречается в ряде македонских городов, но и распространяется отсюда во Фракию, в частности, в Филиппополь.⁴¹¹⁾

Даже в северных областях Македонии, где ученые находят в это время «значительные пережитки первобытнообщинного строя»,⁴¹²⁾ мы имеем развитие полисной системы. Это может [395] быть подтверждено фактами. Так, Гераклея Линкестийская была устроена по греческому образцу, имела булэ и различные магистратуры, типичные для греко-македонских городов: политарха, агору, гимнасиарха. Как город, организованный по-гречески, Гераклея не имела триб. Надгробный памятник ветерана III легиона, найденный близ Гераклеи, на котором обозначена Гераклея и триба Fabia, говорит о том, что граждане, жители Гераклеи, получившие римское гражданство, входили в трибу Фабия.

Раскопки 1935 г. показали, что город Стуберра в области Пеонии был также организован по-гречески и проникнут греческой культурой. Найденные две высокие стелы со списками эфебов 190, 203, 206 и 223 годов, свидетельствующие о наличии института эфебов, указывают на связь города с греческим югом.

Следует, однако, отметить, что в горной Македонии при решении проблемы урбанизации римляне должны были считаться с традициями политической независимости, которые были в этих областях живы во время римского завоевания. Прежние племенные территории — орестов, линкестов, пелагонцев, деуриопов — становятся при римлянах административными единицами. Римляне образуют из племен и соседних селений civitates, центры которых со временем развиваются в настоящие города. Во время империи уже нельзя говорить о племенном устройстве Македонии.

Лишив Македонию политической независимости, систематически подавляя демократические элементы и учреждения в македонских городах, римляне сохранили здесь большинство старых учреждений, лишив их реальной власти и значения.

Сохранились старые союзы — койноны, функции которых постепенно сводились к чисто религиозным.⁴¹³⁾ Преобладающую роль играла общепровинциальная македонская лига, включавшая в себя подавляющее большинство городов провинции. Города Фессалии образовали отдельный койнон.⁴¹⁴⁾

Македонская лига осуществляла представительство провинции, ведала императорским культом, организовывала торжественные посольства в Рим, воздвигала почетные надписи и лишь в небольшой мере занималась местными делами.⁴¹⁵⁾ Местные провинциальные учреждения пользовались в общем малым влиянием на судьбы провинции.

Из надписей видно, что решающую роль в функциях койнона играла организация императорского культа.⁴¹⁶⁾ Надпись из Беройи, опубликованная М. И. Ростовцевым, восхваляет пожизненного верховного жреца августов и агонофета союза [396] македонян Гая Попиллия Пифона, ездившего послом ради отечества — Беройи — к Нерве (с ходатайством), чтобы только этот город имел неокорию августов и титул метрополии.⁴¹⁷⁾ Род Поггиллиев был, очевидно, одним из самых богатых в Беройе.⁴¹⁸⁾ Почему город стремился получить титул неокории?

Тацит в «Анналах» говорит, что город, обладающий храмом, воздвигнутым провинциальной лигой, вследствие этого носит почетный титул «Попечителя (императорского) храма» (неокорос).⁴¹⁹⁾ Вероятно, это давало городу известные преимущества. Недаром, как важнейшая из заслуг Гая П. Пифона упоминается его посольство к императору с просьбой о неокории. Все остальные его заслуги относятся ко времени его архиерейства.

Постараемся подробнее разобрать роль и функции койнонов. А. Б. Ранович говорит, что в Македонии существовали многообразные лиги и союзы (койноны), лишенные настоящих политических и административных функций. Н. А. Машкин считает провинциальные собрания культовыми объединениями, связанными с культом богини Ромы и Августа. В то же время он признает, что на этих собраниях (concilia) обсуждались и местные дела, что они могли играть известную роль в ограничении произвола наместников. Известно, например, что Фессалийская лига чеканила монету и занималась не только вопросами культа. В одной надписи времени Тиберия речь идет о тяжбе между двумя фессалийскими общинами; тяжба разбиралась в синедрионе в Лариссе, состоявшем из 324 членов. Решение синедриона передается, правда на суд легата, все же компетенция фессалийского койнона включает, очевидно, дела, не относящиеся к культу. Такое положение сохранилось и при Адриане, о чем свидетельствует текст Дигест. В нем говорится: «Если дело идет о насилии и владении, то раньше нужно рассмотреть о насилии, чем о собственности, как указал божественный Адриан в рескрипте на греческом языке к койнону Фессалии».⁴²⁰⁾

Возникшие еще во время республики провинциальные собрания приобретают определенную организационную структуру в период принципата. Местом провинциальных собраний были не обязательно политические центры провинций, но те города, где воздвигнуты храмы в честь императоров. Собрания созывались ежегодно. Депутаты (legati) избирались от всех городов македонской провинции. Избирателями могли быть декурионы городов, то есть люди, свободные по рождению, обладавшие денежным цензом в 100 тысяч сестерциев. [397] Следовательно, в провинциальные собрания попадала главным образом местная рабовладельческая знать, в которой римляне видели главную свою опору в провинциях.⁴²¹⁾ Поскольку эти собрания имели в своей основе религиозный характер, председательствовал на них жрец нового культа императорской фамилии, назначавшийся ежегодно из числа наиболее богатых и знатных лиц провинции.⁴²²⁾ Он заведовал казной провинциального собрания, из которой отпускались средства на отправление религиозного культа и на публичные игры во время празднеств. Известно, что архиерей был одновременно и гимнасиархом в Фессалонике.⁴²³⁾ Известно также, что в середине III в. н. э. несколько македониархов происходили из Фессалоники.⁴²⁴⁾ Македониархи стояли во главе провинциального совета, избирались по конституции данной Македонии Римом.⁴²⁵⁾ К сожалению, у нас нет данных, чтобы выяснить отношение македониархов к функциям народного собрания. Можно предполагать, что их власть была выше власти не только совета, но и народного собрания, и македониархи имели право не только утверждать, но и отвергать постановления койнона и народного собрания и издавать свои декреты.

Высокое положение занимал и архиерей, но он не стоял во главе административного управления провинций. Имеется параллелизм этой должности в женском персонале. В македонских надписях встречаются и женщины-архиереи, пользовавшиеся большим почетом, но не имевшие никаких административных прав.⁴²⁶⁾ Из надписи в честь Попиллия Пифона видно, что архиерей делал пожертвования с целью облегчить провинции починку дороги уплату податей. Попиллий Пифон во время своего архиерейства внес подушную подать за всю провинцию. Он заботился о том чтобы в городе всегда имелся достаточный запас хлеба для продажи и чтобы этот хлеб не слишком повышался в цене. Архиерей образовывал с этой целью специальные хлебные кассы. Македонский архиерей заведовал продажей хлеба гражданам.⁴²⁷⁾

Низведение лиг и союзов (койнонов) на степень исключительно культовых учреждений совершалось постепенно.⁴²⁸⁾ Местные собрания чеканили монету. В Македонии и Фессалии медная монета хотя и носила изображение императора, однако выпускалась от имени местных собраний.⁴²⁹⁾ [398]

Многочисленные койноны, районы действия которых иногда перекрещивались, могли существовать параллельно, не нарушая прерогатив и интересов выше или рядом стоящих, именно потому, что они не обладали настоящими политическими и административными функциями.⁴³⁰⁾

Местные провинциальные учреждения Македонии имели тесную связь с римской администрацией, так как они были неразрывно связаны с императорским культом. Состоявшие из высших слоев населения Македонии, они представляли там надежную опору римского господства.⁴³¹⁾

Возникшая в городах муниципальная знать в большинстве своем была наделена римским гражданством. Она крепко держала городские ключевые позиции в своих руках и всячески способствовала римлянам утвердиться в этих местах.⁴³²⁾ Ее положение по отношению к основному населению города было в известной мере независимым. Она часто ущемляла интересы граждан в свою пользу, о чем может свидетельствовать найденная из города Ватины надпись о решении совета города жаловаться на эпарха, противозаконно захватывавшего общинные земли (III в. н. э.). Наиболее типичным представителем провинциальной македонской знати является упомянутый нами Квинт Попиллий Питон из Беройи, деятельность которого относится к рубежу I и II вв. н. э.⁴³³⁾

Не были однородны македонские города и в отношении их экономического развития. На известном уровне благосостояния удерживались старые македонские города, получившие статус колоний.⁴³⁴⁾ Большой жизнеспособностью отличались от других полисов и те колонии римских граждан, которые в это время создавались по решению Римского государства. Жизнеспособными были и другие города. И только те, которые для римлян не имели большого стратегического и экономического интереса, становились малолюдными и оставались в запустении.

Многие македонские города римляне развивали как ремесленно-торговые центры и через них эксплуатировали производительные силы страны.

²⁸⁷⁾ Wilamowits-Möllendorf. Staat und Geselshaft der Griechen, s. 154.

²⁸⁸⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, 1949, стр. 256-257.

²⁸⁹⁾ А. Ранович. Восточные провинции Римской империи. М., 1949, стр. 234.

²⁹⁰⁾ Хотя большое количество македонских надписей римского времени относится к надгробным памятникам, в некоторых из них нет упоминания поселений и городов.

²⁹¹⁾ А. Рlаssаrt. Liste delphique des theorodoques. (Bulletin de correspondance hellenique), BCH, 45 (1921).

²⁹²⁾ Ф. Папазоглу. Македонски градове во римско доба. 1957, стр. 18, 43.

²⁹³⁾ Там же, стр. 25.

²⁹⁴⁾ Ф. Папазоглу, указ. соч., стр. 28. В своей работе Ф. Папазоглу представила список македонских городов по Стефану Византийскому и сгруппировала их по следующим разделам: 1) города, известные по другим источникам; 2) города, которые упоминает сам Стефан; 3) города Халкидики, упоминаемые в римских трудах; 4) города, не существовавшие в римскую эпоху, и топонимы, не обозначавшие городов; 5) города, обозначаемые как македонские, но находившиеся вне Македонии; 6) дублеты.

²⁹⁵⁾ Thuc., II.100.1-2.

²⁹⁶⁾ Там же, I.61.137; Hermes, t. 81, 1953, Heft, 1, стр. 85-89.

²⁹⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 99. В римское время этот город не существовал. Он не упоминается ни у Ливия, ни у Плиния, ни у Птолемея, отсутствует в списке дельфийского теородоха, нет его и в позднеантичных источниках.

²⁹⁸⁾ Strab. frgm. VII.20, 22.

²⁹⁹⁾ См. Ф. К. Πапазоглу, указ. соч., стр. 100.

³⁰⁰⁾ Тhuc., I.61.

³⁰¹⁾ Там же, II.100.4.

³⁰²⁾ Hdt., VII.123.

³⁰³⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 131-133.

³⁰⁴⁾ Hdt., VII.123, 127; Tac. Ann., 5, 10.

³⁰⁵⁾ Head. Historia Nummorum, стр. 176.

³⁰⁶⁾ Amm. Marcel., XXVII.48.

³⁰⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 165.

³⁰⁸⁾ Город Скотус находился недалеко от Гераклеи. Газорис был известен культом Артемиды. Он упоминается во многих надписях (местонахождение этого города остается до сих пор неизвестным). Город Серрайт был наиболее значительным в Одомантике. Он принадлежал к числу тех немногих македонских городов, которые пережили эпоху античности и существуют еще до сих пор под своим древним названием. Литературные источники и надписи много раз упоминают Серрайт начиная с IV в. до н. э. вплоть до VI в. н. э.

³⁰⁹⁾ Arr., VII.9.2.

³¹⁰⁾ Hermes, т. 81, 1953, Heft, 1, 106-107.

³¹¹⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 39.

³¹²⁾ W. Tarn. Antigonos Gonatas, стр. 183 и сл.

³¹³⁾ Εm. Kuhn, указ. соч., стр. 400-402.

³¹⁴⁾ А. Б. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 103.

³¹⁵⁾ Strab., VII, frgm. 21; см. Εm. Кuhn, Указ. соч., стр. 391.

³¹⁶⁾ Εm. Kuhn, указ. соч., стр. 398-399. Деметриада в течение долгого времени была гаванью и резиденцией македонских царей. Однако при римлянах потеряла свое значение. Основание города Деметрием также сопровождалось разорением ряда городов.

³¹⁷⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 40.

³¹⁸⁾ Arr. Ind., XVIII.3-7.

⁺ В книге «этником» — HF.

³¹⁹⁾ К сожалению, у нас нет конкретных сведений о системе городского самоуправления, которая была в то время проведена по всей Македонии.

³²⁰⁾ Syll³., 575.

³²¹⁾ Liv., XLII.53.

³²²⁾ Φ. Κ. Папазоглу, указ. соч., стр. 42.

³²³⁾ Liv., XLV.29.1. „Ubi dies venit, quo adesse Amphipoli denos principes civitatium iusseret...".

³²⁴⁾ „Civitates omnes Macedoniae se dedirent (Liv., XLV.1.9, 41.6), civitates omnes Macedoniae in dicionem populi Romani venisse".

³²⁵⁾ В горно-македонских областях, где были еще достаточно сильны племенные связи, под civitas можно было подразумевать саму племенную область. См. Πапазоглу, указ. соч., стр. 43.

³²⁶⁾ Em. Кuhn, указ. соч., стр. 404.

³²⁷⁾ Гераклея, Либетра, Дион, Пидна, Беройя, Миеза, Эдесса, Пелла, Эуроп, Ихнэ, Алантейон, Фессалоника, Идомене, Астрайон, Брагиле, Харакома (не известный в Македонии), Лета, Аиана (или Аинеа?), Антигонейя, Кассандрейя, Амфиполь, Филиппы, Опсима, Неаполь, Сапаи (племя, а не город), Мориле, Клите, Аканф, Асар.

У нас нет источников, чтобы объяснить, более конкретно, откуда взялся обычай вызывать на дельфийские праздники представителей македонских городов. Ф. К. Папазоглу делает предположение, что участие македонских городов на дельфийских празднествах ведется с III в. до н. э., т. е. с того времени, когда была проведена административная реорганизация Македонии при Антигоне Досоне (Указ. соч., стр. 44).

³²⁸⁾ ВДИ, № 4, 1953, стр. 161.

³²⁹⁾ Римские древности. Описание государственного устройства, частной жизни и военного дела римлян. Д-р Копп. М., 1868, стр. 26-27.

³³⁰⁾ Ив. Пастухов. Българска история, 1, 1945, стр. 107.

³³¹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 314.

³³²⁾ Plin., IV.34; Ptol., III.12.

³³³⁾ Φ. Κ. Папазоглу, указ. соч., стр. 106-107.

³³⁴⁾ Liv., XLV.29, 30.

³³⁵⁾ Η. Gaebler, указ. соч., II, стр. 62.

³³⁶⁾ Димица, указ. соч., стр. 1, 2; Ф. К. Папазоглу, указ. соч. стр. 112.

³³⁷⁾ Strab., VII, frgm. 49.

³³⁸⁾ Ф. К. Папазоглу выступает против традиции идентифицировать Эдессу со старым царским городом Эги, где по старому обычаю находились македонские властители. Она приводит ряд аргументов, подтверждающих ненадежность такой идентификации. Так, археологией в Эдессе не найдено никаких остатков гробниц. Напротив, роскошные гробницы македонского типа найдены южнее от Эдессы, около Наусе, Птолемей приводит Эги рядом с Эдессой как отдельный город (Ptol., III.12.36: „...Εδεσσα, Βέροια., Αίγαια..."). Наконец, что особенно важно отметить, этническое название Αίγατος появляется в памятниках IV и III вв. одновременно с этническим названием ‘Εδεσσατος. Все это определенно говорит за то, что мы здесь имеем дело с двумя населенными пунктами, а не с одним. См. Папазоглу, указ. соч., стр. 111.

³³⁹⁾ Liv., XLV.29, 30.

³⁴⁰⁾ Там же, XLV.45.2.

³⁴¹⁾ М. Ростовцев. Надписи из Македонии. Изв. РАИ, IV, 2, 1899, стр. 167; Канацулис. Τό κοινον των Μακεδονων, стр. 6, 12, сл.

³⁴²⁾ Там же, стр. 170.

³⁴³⁾ Лукиан. Aslan., 603.

³⁴⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 117.

³⁴⁵⁾ Фукидид, упоминая об этом городе, говорит, что он располагался в Ботиэйе, около Пеллы (Thuc., II.100.4). Из Страбона и Стефана Византийского мы узнаем, что по нему назван один македонский город в Сирии. По Диодору, Александр Македонский построил здесь храм (Diod., XVIII.4.5). Кир упоминается у Плиния и Птолемея (Plin., IV.34; Ptol., III.12, 36).

³⁴⁶⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 119.

³⁴⁷⁾ Там же, стр. 129-130.

³⁴⁸⁾ Там же, стр. 134-135.

³⁴⁹⁾ Lucian. Asian, 46; Πόλεων των έν Μακεδονία της Μεγίστης Θεσσαλονίκη.

³⁵⁰⁾ Fr. Τafel. De Thessalonica eiusque agro dissertatio geographica, Berlin., 1839.

³⁵¹⁾ Liv., XLV.30.

³⁵²⁾ Strab., VII, frgm. 21; Cic. pro Planc., 41; Thessalonicam in quaestorium (nos) perduxit.

³⁵³⁾ Plin., IV.34.

³⁵⁴⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 155.

³⁵⁵⁾ Там же, стр. 156.

³⁵⁶⁾ Corpus ins. or., № 1957.

³⁵⁷⁾ Tafel. Thessalonicа, р. XL.

³⁵⁸⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 21.

³⁵⁹⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 157.

³⁶⁰⁾ Euseb. De vita Const., IV.43.

³⁶¹⁾ П. Лепорский. История фессалоникского экзархата. СПБ, 1901, стр. 4.

³⁶²⁾ П. Лепорский, указ. соч., стр. 6-7.

³⁶³⁾ Η. Φ. Чернявский. Император Феодосии Великий и его царствование в церковно-историческом отношении. 1913, стр. 32.

³⁶⁴⁾ Как указывает Зосим, вначале Феодосий был разбит варварами. Жалкие остатки его армии рассеялись по укрепленным македонским городам. Фессалия и Македония очутились во власти врагов, которые распоряжались здесь как полные хозяева. Но к 380 г. Феодосий укрепил свои позиции и разбил варваров, искавших себе спасение в болотах Македонии (Zosim, IV.31.45).

³⁶⁵⁾ Р. П. Ηаследова. Город Фессалоника и македонские славяне. Л., 1954, стр. 137-138 (Кандидатская диссертация, рукопись).

³⁶⁶⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 159, 161, 162: Εm. Кuhn, указ. соч., 393. Монеты указывают на существование этого города в первой четверти IV в. до н. э. Аполлония была одним из четырех городов, которым Филипп V разрешил в 187 г. чеканить медные монеты (см. Н. Gaebler, указ. соч., II, стр. 47). Позднее этот город упоминается у писателей Страбона, Плиния, Птолемея и, наконец, в византийском списке городов. См. Em Kuhn, Указ. соч., стр. 392-393.

³⁶⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 173-182.

³⁶⁸⁾ См. Polyb., XXXIV.12; Strab., VII.323, сл.; Ptol., III.12, 30; литературные и эпиграфические памятники об этом городе собраны и интерпретированы Ф. К. Папазоглу в ее работе „Гераклея", изданной битольским народным музеем в 1961 г.

³⁶⁹⁾ F. Papasoglou. Septimia Aurelia Heraclea, Bulletin de Correspondance Hellenique, LXXXV—1961—1, стр. 162-175.

³⁷⁰⁾ Лихнид был дассаретским городом в Иллирии на западной границе Македонии. Он лежал на Эгнатиевой дороге (Liv., XXVII.32; XLV.26; Strab., VII.316, 318). Об этом городе Ливий делает два важных упоминания. Первое относится к 208 г. до н. э., когда город со всей областью принадлежал к Македонской монархии. В то время, когда Филипп V находился со своими войсками в Ахайе, к нему прибыл гонец из Македонии с тревожным сообщением о том, что некий Ероп, разбив коменданта крепости Лихнидской, взял город, овладел несколькими дассаретскими населенными пунктами и возмущает дарданов. Это известие показалось македонскому царю настолько значительным, что он немедленно оставил Грецию и отправился на север. Другое упоминание относится к 170 г. до н. э., когда Персей вел войну с Римом. В этом году консул Гостилий отправил в Иллирию с 4 тысячами пехотинцев Аппия Клавдия защищать иллирийцев. Он занял Лихнид. Эти два упоминания Ливия свидетельствуют о том, что Лихнид был старинным городом и считался центром данной области. Страбон указывает, что город славился заготовкой соленой (вяленой, копченой, сушеной) рыбы, во множестве доставляемой Лихнидским озером.

В половине IV в. Лихнид стал епископальным городом. На Сердикийском соборе (347 г.) заседал Дионисий, епископ Лихнидский, а на Эфесском (449 г.) присутствовал Антоний. Из дел римского престола видно, что в 492 г. лихнидским епископом был Лаврентий, а в 519 г. Феодорит. Затем сведения о лихнидских священнослужителях прекращаются и само имя Лихнида больше не встречается. В Гиерокловом «синекдоме» в числе городов империи Лихнида нет совсем. Но в 877 или 879 гг. на константинопольском соборе читается уже подпись Гавриила Ахридского. Надо предположить, что Лихнид непосредственно сменили Ахриды или Охриды. Конкретные пути этого превращения нам неизвестны. См. Арх. Антонин. Из Румрдии. 1886, стр. 22-26.

³⁷¹⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 192.

³⁷²⁾ О походе 472 г. Иордан говорит, что отец Теодориха Триудимир захватил Наисус и послал Теодориха против Ульпианы. Теодорих захватили Ульпиану и Стобы, а затем ограбил и некоторые другие места в Иллирике. Потом готы пошли в Гераклею и затем старым, уже знакомым путем спустились через Эордею и Элимейю в Фессалию, где захватили Лариссу (см. Иордан. Getica, 285, 286).

³⁷³⁾ Malch, frgm. 18, FHG, IV, р. 125; Папазоглу, указ. соч., стр. 193.

³⁷⁴⁾ Кроме Гераклеи, города в Линкестиде больше неизвестны. На западе и северо-западе Линкестиды простиралась обширная и очень плодородная равнина, многочисленное население которой жило по комам. См. Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 186-197.

³⁷⁵⁾ Неизвестно, когда погиб этот город, — во время нашествия готов конца V в. или позднее.

³⁷⁶⁾ Liv., XXXI.39.4.

³⁷⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 212-224.

³⁷⁸⁾ Strab., VII, frgm. 40.

³⁷⁹⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 260-262.

³⁸⁰⁾ Strab., VII, frgm. 36.

³⁸¹⁾ Ρtоl., III.12.28.

³⁸²⁾ Там же, 12.

³⁸³⁾ Plin., IV.35.

³⁸⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 279-282.

³⁸⁵⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 307.

³⁸⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310.

³⁸⁷⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, 1949, стр. 257; Ю. А. Кулаковский. Надел ветеранов землей и военные поселения в Римской империи, 1881, стр. 4.

³⁸⁸⁾ Plin., IV.35.

³⁸⁹⁾ Раскопки 30-х гг. под руководством греческого археолога Сотиридиаса подтвердили локализацию Диона и дали много архитектурных памятников эллинистического времени. См. Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 101-103.

³⁹⁰⁾ А. Мартов. О почетных должностях римских императоров в городах в первые три века империи. Харьков, 1905, стр. 24.

³⁹¹⁾ Дион Хризостом. Or., XXXIII.27.

³⁹²⁾ А. Б. Ρанович. Восточные провинции Римской империи в Ι—ΙIΙ в. М.-Л, 1949, стр. 219.

³⁹³⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 93, 100.

³⁹⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 112-115.

³⁹⁵⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, стр. 257.

³⁹⁶⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 283-302.

³⁹⁷⁾ См. Strab., VII.329, frgm. 4, VIII.389; Ptol., III.12.31; XXXIII.19; XXXIV.59; XL.21; XLV.29; Plin., Ν. h, IV.34. Борка Иосифовска. Водич низ Стоби. Скопле, 1953, стр. 1.

³⁹⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 257.

³⁹⁹⁾ Liv., XXXIII.53.

⁴⁰⁰⁾ Liv., XXXIII.19.

⁴⁰¹⁾ Б. Иосифовска, указ. соч., стр. IV.

⁴⁰²⁾ Plin., IV.34.

⁴⁰³⁾ Борка Иосифовска, указ. соч., стр. VII.

⁴⁰⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 260-262.

⁴⁰⁵⁾ Там же, стр. 309.

⁴⁰⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310-312. Эту мысль еще раньше высказал Моммзен. См, указ. соч., т. V, стр. 256-257.

⁴⁰⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 38, 40.

⁴⁰⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 256.

⁴⁰⁹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 308-309; Т. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 256-257.