§ 2. Внешняя политика

Внутренняя политика Македонского государства определила внешнюю его политику, также проводившуюся в интересах господствующего класса. Сложение Македонского государства неизбежно направило политику этого государства на путь завоеваний, являвшихся средством укрепления и расширения господства эксплуататоров, а также грабежа других народов.

Марксизм-ленинизм учит, что война по своей сущности есть продолжение политики того или иного класса насильственными средствами. Война, как продолжение политики средствами насилия, может быть понята при выяснении классовой сущности самой политики, в которой находят свое выражение коренные экономические интересы классов, их различное положение в процессе производства. Ввиду того, что политика теснейшим образом связана с экономикой и определяется ею, характер той или иной войны обусловливается экономическим строем общества на данном этапе его развития. Поэтому нельзя рассматривать войны вообще, без учета их характера и конкретно-исторических условий, в которых они возникают и протекают. «Войны, — говорил В. И. Ленин, — вещь архипестрая, разнообразная, сложная. С общим шаблоном подходить нельзя».⁵¹⁾

Захватнические войны, которые вели рабовладельческие государства, были основными источниками приобретения рабов. Причины войн для захвата новых земель и рабов крылись в самом рабовладельческом обществе, которое, вследствие низкого уровня развития призводительных сил, постоянно должно было расширять свою территорию, территорию своего господствующего класса за счет территории других государств и пополнять количество рабов. Война есть основной [194] источник рабочей силы во всем рабовладельческом обществе.

Древние авторы в своих сочинениях: Диодор в XVI книге, Юстин в VII и IX книгах, Фронтин в I-IV книгах — оставили нам достаточно материала для характеристики внешней политики Македонского государства. Отличающиеся друг от друга в частностях, эти источники почти не расходятся в изложении основных вопросов македонских завоеваний. Из них мы узнаем об основных причинах, вызвавших эти македонские завоевания.

Следует учесть тот факт, что в середине IV в. Македонское государство находилось в очень сложной международной обстановке. Оно не имело выхода к морю, граничило с целым рядом воинственных племен с суши, вторым Афинским морским союзом — с моря. Афины не давали Македонии выхода к морю, Амфиполь, лежавший у Стримона, закрывал от нее большую полосу берега Фракийского и Эгейского морей; сильно укрепленный Олинф на Халкидском полуострове мешал продвижению македонских рабовладельцев на юг. Ко всему этому границы Македонского государства на западе и на северо-западе были уязвимы вследствие постоянных нападений на них со стороны соседних племен Пеонии и Иллирии.

Таким образом, вся береговая линия была отрезана от Македонского государства, вследствие чего оно не имело выхода к морю. Это задерживало хозяйственное развитие страны. В интересах Македонского государства было уничтожить власть афинян, Амфиполя и Олинфа и тем самым расширить сферу своего влияния на греческие государства. Но выполнить эту задачу было не так легко. Афины, Амфиполь и Олинф, вместе взятые, были чрезвычайно опасными противниками, поэтому, чтобы разбить их, необходимо было не давать им соединиться. Для решения этой задачи были пущены в ход, кроме меча, также разные дипломатические средства.

Расширение своей территории Македонское государство начало за счет соседних племен — Пеонии и Иллирии. Хорошо вооруженное македонское войско прежде всего обрушилось против северных соседей. Диодор указывает, что Филипп, услышав о смерти царя пеонийцев, нашел время удобным для нападения на них. Он вступил в их владения, победил их в сражении и принудил к повиновению. Вслед за этим Филипп выступил против иллирийцев, царем которых был Бардилл.⁵²⁾ Сражению предшествовали дипломатические переговоры между противниками, во время которых Бардилл предложил Филиппу мир на основе статус кво. По этому [195]

Рис. 30 (в книге - 27). Карта Македонии. [196]

предложению обе стороны должны были удержать за собой те города, которые тогда находились в руках каждого. Филипп не принял этого предложения. Он потребовал, чтобы иллирийцы оставили все города, принадлежавшие македонянам. Как известно, иллирийцы в продолжение многих лет выступали в качестве союзников горномакедонских племен в их борьбе против возникшего молодого Македонского государства. Требование Филиппа возвратить ему македонские города исходило не только из стремления расширить территорию государства за счет северо-западных земель, но и из желания ликвидировать те оппозиционные силы, которыми, в частности, питались иллирийцы в их борьбе против возросшего могущества Македонии. Выполнить требование Филиппа иллирийцы не могли, так как им пришлось бы отказаться от важных и жизненно необходимых для них земельных приобретений. Дипломатические переговоры иллирийцев с Филиппом успеха не имели, и дело дошло до сражения, окончившегося победой македонян.⁵³⁾ Следствием этой победы было то, что иллирийцы вынуждены были, очистив все македонские города, отдать Филиппу целую область восточнее Охридского озера.⁵⁴⁾ Таким образом, с 358 года Охридское озеро стало границей между Иллирией и Македонией.⁵⁵⁾

После победоносной борьбы со своими соседями на северо-западе македонский царь приступил к расширению территории за счет захвата греческих городов македоно-фракийского берега. В первую очередь он был заинтересован в присоединении к Македонии Амфиполя. Для Филиппа этот город был важнейшим объектом. Положение Амфиполя у устья Стримона очень благоприятствовало торговле; он имел значение в качестве стратегического пункта. Амфиполь был одним из крупных пунктов в транзитной торговле с Черным морем, городом-портом всего фракийского района. Немаловажным было и присоединение к Македонии богатств этого города и его окрестностей. Особое значение имели разработка множества рудников, производство вина и оливкового масла.⁵⁶⁾ Однако завоевать этот город было очень трудно. С одной стороны, сами жители Амфиполя, как утверждает Диодор, настроенные враждебно по отношению к Македонии, были готовы дать отпор захватчикам.⁵⁷⁾ С другой стороны, Амфиполь имел экономические связи с рядом греческих государств, в первую очередь с Афинами. Захват Амфиполя [197] мог бы вызвать непосредственную войну с греческими государствами, но это пока не входило в планы македонского царя. Поэтому последний использует все свое дипломатическое искусство для того, чтобы найти пути примирения с Афинами. С этой целью плененных еще со времен Аргея афинян он отпустил без выкупа и наградил дарами. Кроме того, он отправил письмо в Афины, в котором отказывался от Амфиполя, предложил мир и изъявил готовность поддерживать с афинянами дружественные отношения и заключить с ними союз.⁵⁸⁾ Несмотря на уговоры амфиполитов и олинфийцев, понявших грозящую им опасность от усиления Македонии, Афины не только дали согласие Филиппу, но вместо борьбы с последним отправили полководца Хареса к Геллеспонту для ведения войны с фракийским царем Керсоблептом. В этом Афины проявили явную беспечность, которую поддерживали приверженцы македонской ориентации, уже появившиеся в греческих городах.

Как известно, Амфиполь не состоял членом Афинского морского союза, был независим и часто занимал враждебную Афинам позицию. Подчинить город силой афиняне, ослабленные союзнической войной, шатким положением дел на Геллеспонте и войной с Персией, не могли. Они поверили Филиппу, который клятвенно обещал завоевать для них Амфиполь взамен Пидны, не поняв того очевидного факта, что македонский царь не пойдет в интересах афинян на столь трудное дело — завоевание города, лежащего в самом близком с ним соседстве.

Между тем, получив согласие афинян, Филипп перешел к решительным действиям. После победы над пеонийцами и иллирийцами в 357 г. он стянул к Амфиполю свои войска и технику. По свидетельству Диодора, Филипп взял город приступом, наказал своих противников и превратил эту местность в один из своих важных стратегических пунктов на Фракийском берегу.⁵⁹⁾

Со взятием Амфиполя береговая линия для Македонии была открыта. За Амфиполем Филипп занял Пидну (357—356 гг.), вторую важнейшую линию берега Фермейского залива. Чтобы изолировать Олинф, он заключил с ним союз, обещая отдать олинфянам Потидею, которую, как указывает Диодор, они очень желали иметь.⁶⁰⁾ Олинф, стоявший во главе Халкидского союза, имел большое значение и мог быть для Македонии очень опасен, если бы он объединился с Афинами. Различными дипломатическими средствами Филиппу удалось склонить олинфян на свою сторону, заключить с ними договор, по которому обе стороны обязались не заключать [198] отдельно мира с Афинами.⁶¹⁾ Вскоре пала Потидея. Филипп заключил союз с афинскими клерухами в Потидее, отпустил их без выкупа, остальных жителей продал в рабство, а город передал Олинфу.⁶²⁾ Не объявив прямо войны Афинам, Филипп подрывал их мощь, сея раздоры среди афинских союзников. В то время, когда афинский стратег Харес готовился выступить против Македонии, афинские союзники Хиос, Родос, Кос отпали от Афин и заключили союз с Мавзолом Карийским и с Византием. Афинам предстояло привести к покорности своих отпавших союзников. Это обстоятельство ослабляло силы Афин и исключало возможность ведения энергичной борьбы с Македонией.

Таким образом, Афины, не начав войны, оказались лишенными своих основных союзников. Афиняне, особенно демократические элементы, проводили собрания, принимали решения против Филиппа, но не проводили их в жизнь. Благодаря этому Филипп сумел не только удержать завоеванные области, но и расширить свои завоевания во Фракии с определенной целью захвата богатых золотыми россыпями Кренид.⁶³⁾

В 356 году он укрепляет область Кренид, основывает новую крепость и называет ее своим именем — «Филиппы».⁶⁴⁾

Усиление власти Филиппа в Пангейской области вызвало тревогу у его соседей, особенно у фракийского царя Кетрипора, владевшего Западной Фракией. Соседи Македонии поняли опасность для себя от возвышения Македонского государства и решили заключить против него союз.⁶⁵⁾ Из истории [199] Диодора мы узнаем, что Филипп своими энергичными и смелыми действиями сумел разъединить союзников и принудить их покориться раньше, чем они приготовились к сопротивлению.⁶⁶⁾ Иллирийцы, разбитые Парменионом в большом сражении, так же, как и пеонийцы, должны были признать над собою верховную власть Филиппа. Кроме того, используя распри сильного эпирского племени с иллирийцами, Филипп заручился дружбой Аррида и упрочил свое влияние в Эпире, закрепив его династическим браком с племянницей Аррида Олимпиадой.

В последующие годы к Македонии перешли расположенные на Фракийском берегу греческие города: Абдера, Маронея, Мефона. С падением последней весь берег, за исключением халкидских городов, стал подвластен Македонскому государству. Эти завоевания способствовали расширению экономических интересов Македонии, в первую очередь, вовлечению ее в круг греческой торговли.

В интересах македонских рабовладельцев, пытавшихся стать главной силой в восточной половине Средиземного моря, Филипп стремился расширить свою власть над Грецией, ослабленной междоусобными войнами и социально-экономическим кризисом. Для достижения этой цели македонский царь пользовался распрями греческих городов, борьбой партий и течений, войнами соседей. Политическая обстановка в Греции благоприятствовала захватнической политике Македонского государства.

Удобным поводом для вмешательства в греческие дела послужила так называемая Священная война (355—346 гг.), Священные войны по существу никогда не имели религиозного характера, они вызывались социально-экономическими причинами. В частности, в этой третьей священной войне на территории Дельфийского храма столкнулись политические интересы двух государств: Фив и Фокиды.⁶⁷⁾

Известно, что Фивы, вследствие блестящих побед Эпаминонда, в свое время получили гегемонию над Средней и Северной Грецией и стремились к гегемонии над всей Грецией. Однако, ни экономических, ни военных, ни моральных сил для достижения этой цели у Фив не было. Мантинея явилась известным рубежом военных успехов Фив. После нее престиж [200] Фив начинает падать. Бывшие союзники Фив стали проявлять непокорность и стремились уничтожить фиванское могущество. В частности, непокорность Фокиды проявилась в том, что она еще перед битвой при Мантинее отказала Фивам в военной помощи. Для Фив это был опасный сигнал о шаткости его положения, и, чтобы предупредить события, Фивы решили обвинить фокидцев в святотатстве, использовав для этого свою ведущую роль в амфиктионийском собрании. Фокидцы, обвиненные в неправильном использовании храмовых земель, были по настоянию Фив на собрании амфиктионов приговорены к уплате большого штрафа, а в случае неуплаты его — к изгнанию и к конфискации их земель в пользу храма.⁶⁸⁾ Этот приговор мог очень тяжело отразиться на хозяйственном положении фокидцев, вследствие чего они отказались подчиниться постановлению дельфийской амфиктионии и решили защищать свои права на поле сражения. Во главе военной партии стал Ономарх со своим деятельным товарищем Филомелом.⁶⁹⁾ Последний добился свидания с царем Архидамом и убедил его в интересах Спарты участвовать против Фив на стороне Фокиды.⁷⁰⁾

Спарта имела много причин для выступления против Фив; фиванцы своими победами ослабили Спарту, добились отпадения от нее Мессении, неоднократно вторгались в Пелопоннес и Лаконию. Эти факты, особенно отпадение от спартанской территории плодородной области Мессении, не могли не отразиться на экономическом состоянии Спарты, на углублении внутреннего ее кризиса. Ослабление Фив и уничтожение влияния фиванцев в Греции было желательным для Спарты. Поэтому царь Архидам пошел навстречу Филомелу и обещал ему поддержку и помощь в борьбе.

В это время, под предводительством своих храбрых полководцев, фокидское народное собрание решило оказать вооруженное сопротивление унизительным требованиям Фив.⁷¹⁾

Филомел, которого Диодор называет человеком смелым и беззаконным, быстро вооружил народ и после кратковременной битвы в 356 г. захватил Дельфы, уничтожил позорные [201] решения амфиктионии и заставил Пифию служить новым хозяевам.⁷²⁾

После захвата дельфийского храма фиванцы устроили в Фермопилах собрание амфиктионов, которое призвало всех к борьбе за священные Дельфы. Фивы пытались придать этой борьбе религиозный характер, но коалиции, создавшиеся вокруг Фив и Фокиды, не имели религиозного характера, а являлись результатом определенного в то время соотношения сил в Греции.⁷³⁾

В то время Филомел на деньги, взятые под видом займа, набирал большую наемническую армию, увеличил ей жалованье и превратил храм в крепость.⁷⁴⁾

Фокидцы во главе с Филомелом перешли в наступление, вторглись в Локриду, разбили наголову локров и их беотийских союзников, одержали победу над шестью тысячами фессалийцев, шедших на помощь локрам. Испугавшись этих успехов, тринадцатитысячная беотийская армия вторглась в Фокиду. В битве с более сильным врагом в долине Кефиса Филомел в 354 году терпит поражение и геройски погибает.⁷⁵⁾ На его место избирается Ономарх.⁷⁶⁾

С этого времени театр военных действий расширяется. В борьбу более активно вступает Фессалия, в захвате которой особенно заинтересован Филипп Македонский. Фессалия в то время была ослаблена частыми восстаниями пенестов и непрерывными междоусобными войнами фессалийских городов между собою. В частности, длительная борьба тиранов Фер против фессалийской знати истощила страну и ослабила ее сопротивление внешним силам. Воюющие стороны использовали эту внутреннюю борьбу фессалийских городов и втянули их в войну. Фокидцы привлекли на свою сторону ферских тиранов; сторону Фив принял город Ларисса во главе [202] со старым аристократическим родом Алевадов. Эта новая расстановка сил дала повод македонскому царю для военного вмешательства. Воспользовавшись тем, что фессалийская знать призвала его на помощь, он непосредственно вмешался в войну, расширив ее масштабы. Война приняла более ожесточенный характер.

Ономарх со своим братом Файлом, заменившим погибшего Филомела, приняли энергичные меры для продолжения войны. Они стали неограниченно распоряжаться средствами Фокиды, собрали большое войско и укрепили свое влияние среди своих союзников.⁷⁷⁾

Обезопасив себе тыл изгнанием и казнями своих врагов, дружбой Фер и опустошением союзных с Фивами городов, помогавших им войсками, Ономарх с целью помочь своим союзникам совершил поход в Фессалию.⁷⁸⁾ Ономарх и Файл опустошили Дориду и начали войну с Фессалийским союзом. Придя на помощь последнему, Филипп начал войну за Фессалию.⁷⁹⁾ Он прошел Темпейское ущелье и разбил Файла, вызванного Ономархом на помощь Ликофрону. Однако не так легко было справиться македонскому царю с фокидскими полководцами.⁸⁰⁾ Пришлось ему встретить сопротивление и в самой Фессалии со стороны ферских тиранов, старавшихся передать власть в стране своему союзнику Ономарху.

Два раза Филипп был отброшен Ономархом к македонским границам и лишь в третий раз преобладающими силами в 352 году на Крокусовом поле разбил последнего.⁸¹⁾

Остатки разбитого войска вместе с Файлом отступили к Фермопилам. Желая исправить положение, Файл собрал новое войско, дал солдатам двойное жалованье и заручился помощью союзников. Как свидетельствует Диодор, лакедемоняне [203] прислали ему 1 тыс. солдат, ахеяне — 2 тыс., афиняне — 5 тыс. пехоты и 400 человек конницы под предводительством Навсикла. Кроме того, ферейские тираны Ликофрон и Пифолай, сдавшие после смерти Ономарха Феры Филиппу, сами пришли на помощь Файлу с двухтысячным наемным войском. Фокидские города помогали ему людьми и провиантом. В общей сложности Файл получил больше 100 тыс. войск союзников.⁸²⁾ Этим воспользовался Филипп, чтобы в первую очередь утвердиться в Фессалии. Вытеснив фокидян из Фессалии и предоставив им возможность продолжить борьбу со своими противниками, Филипп захватывает важнейшие пункты страны и укрепляется в них. Во всех значительных городах он поставил македонские гарнизоны; с фессалийских портов и городов стал взимать пошлины. Вскоре Филипп сделался полным властителем Фессалии. Ее богатства, обилие хлеба, фессалийская торговля и, наконец, фессалийские военные силы — все теперь было в распоряжении Македонского государства.⁸³⁾ Ключевые позиции Фессалии открыли Македонскому государству широкий путь не только во Фракийское море, но и Эгейское. Теперь Македонское государство достигло моря в трех местах: 1) у Амфиполя, 2) у Фермейского залива (Мефона) и 3) у Пагаса — важнейшей гавани, через которую экспортировался хлеб и переправлялись рабы.⁸⁴⁾

Этих военных успехов Македонское государство достигло вследствие того, что оно экономически и политически оказалось сильнее своих врагов; к тому же Филипп для достижения своих агрессивных целей использовал подкупы, дипломатические средства, материальную и моральную поддержку македонофильских элементов в греческих государствах, организацию восстаний во враждебных ему городах и т. п.

Внешняя политика Македонского государства, направленная на расширение его сфер влияния, затрагивала экономические и политические интересы многих государств Греции и не могла не вызвать со стороны последних отпора. Этот отпор становился особенно заметным, когда Филипп стремился подчинить греческие города Средней Греции.

Как известно, после укрепления позиций в Северной Греции Филипп делает попытку вторгнуться в Среднюю Грецию и входит для этого с войском в Фермопильский проход. Но [204] многие греческие государства к тому времени уже поняли для себя опасность македонских завоеваний и решили остановить дальнейшее наступление Филиппа. К Фермопилам было стянуто большое греческое войско, которое состояло из войска Файла, усиленного отрядами наемников, из тысячного отряда спартанцев, двухтысячного отряда ахеян и всего гражданского ополчения афинян, состоявшего из 5 тысяч гоплитов и 400 всадников. Такого войска было более чем достаточно, чтобы защитить и удержать Фермопилы. Боясь придать войне общегреческий характер, Филипп даже не попытался атаковать эту укрепленную позицию и отошел назад.⁸⁵⁾

С самым главным и все еще сильным соперником — Афинами — Филипп боялся начать открытую войну и боролся с ними втихомолку, из-за угла, стремясь ослабить их влияние на македонском и фракийском берегах, после чего нанести им решительный удар. При таких обстоятельствах в Афинах не могло не возникнуть беспокойства за фракийские владения, особенно за Фракийский Херсонес, имевший для них первостепенное значение. Во Фракии в это время не прекращалась внутренняя борьба. Государство одрисов, не добившись крепкой централизации даже в эпоху своего расцвета, к этому времени оказалось раздробленным на враждующие между сабой области. После царя Котиса наследниками царской династии остались Амадок II и Берисад. Афины поддерживали их, и незаконно вступивший на престол Керсоблепт должен был согласиться на раздел царства и отказаться от Херсонеса. При разделе царства Керсоблепт получил долину Марицы и область Пропонтиды, Амадок II — прибрежную Фракию, а Берисад — западную Фракию до Стримона. Афиняне тщательно следили за фракийскими делами. Еще во времена Котиса, когда государство одрисов достигло известного расцвета, отношения фракийцев с афинянами осложнились. Стремясь завоевать фракийский Херсонес и побережье Пропонтиды, Котис вел враждебную Афинам внешнюю политику. Поэтому расчленение Фракии при наследниках Котиса было в интересах афинского государства. Между Афинами и тремя фракийскими царями был заключен мирный договор.⁸⁶⁾

В 353—352 гг. афиняне, после захвата Харесом Сеста, укрепились на фракийском Херсонесе и послали туда [205] колонистов.⁸⁷⁾ Амадок принял сторону македонского царя. Также присоединились к нему и жителя Перинфа, которые спорили с Керсоблептом за пограничную территорию. К тому же фракийцы оказались окруженными с двух сторон врагами. С севера их теснили скифы, совершившие свои походы далеко в глубь страны, с юго-запада — македонский царь Филипп.⁸⁸⁾

Фракия, обессиленная борьбой между отдельными династами, должна была выдержать натиск этих двух сильнейших противников: скифов и македонян.⁸⁹⁾

Использовав внутреннюю борьбу в царстве одрисов, Филипп в 352 году появился с войском во Фракии, дошел до Пропонтиды и начал осаду главной крепости Керсоблепта — Гиерон-Тейхос. Последняя, не получив помощи от Афин, должна была покориться, отдать македонскому царю заложников и решить вопрос о спорной территории в пользу Филиппа. Одновременно с этим македонский царь в течение 352—351 гг. посредством различных дипломатических ухищрений укрепился на Геллеспонте, основав вдоль берега ряд крепостей. Вследствие этих успехов Фракия теперь стала частью Македонского государства. Влияние последнего на Эгейском море усилилось. Филипп успешно выбивал афинян из их позиций во Фракии.

Вслед за Фракийским походом Филипп стал продолжать войну со своими соседями: Иллирией и Пеонией (350—349 гг.). Можно предполагать, что во время войны Филиппа с Фракией иллирийцы и пеонийцы решили помочь своим союзникам — фракийцам. Из Иллирии Филипп направился в Эпир против Армба. Все это дало возможность македонскому государству распространить свою власть от Охридского озера до Дарданелл, от Шар до Фермопил. По величине территории, по количеству населения и по своему могуществу ни одно греческое государство не могло сравниться с Македонией. С захватом Фракии Македонскому государству стали подвластны все гавани окружающих Балканский полуостров морей.

Усилившееся могущество Македонии и ее территориальная близость к Халкидике вызвали у жителей ее тревогу за свою судьбу. Халкидские города, отрезанные от суши, решаются нарушить договор и вступить в союз с единственным государством, могущим оказать сопротивление Македонии, — Афинами.

Даже Олинф, союзник Македонии, ужаснувшись широких [206] завоеваний Македонского государства, быстро меняет фронт, присоединяется к другим отшатнувшимся от Македонии городам и отправляет в Афины послов для заключения оборонительного и наступательного союза против агрессивных устремлений Македонии.

Назревала новая открытая война Филиппа с Олинфом, в которой Афины не могли оставаться безучастными зрителями. В этой Олинфской войне македонская армия должна была лицом к лицу всретиться с военными силами греческих государств, в первую очередь афинского государства. У этих государств была прямая необходимость дать отпор македонским агрессивным притязаниям. [207]

⁵¹⁾ В. И. Ленин, Соч., т. 35, стр. 219.

⁵²⁾ Diod., XVI.4.4. По словам Диодора, Филипп имел не менее 10 тыс. пехоты и 600 всадников. Почти столько же войск выставили иллирийцы.

⁵³⁾ По свидетельству Диодора, иллирийцы сражались храбро и упорно. Сам 90-летний Бардилл был на коне во главе своего войска, но Филипп сумел разбить его, напав с фланга и с тыла. Диодор сообщает, что в этой битве пало больше семи тысяч иллирийцев.

⁵⁴⁾ Diod., XVI.4.7.

⁵⁵⁾ Diod., XVI.8; Just., VII.6.8; Polyaen, IV.2.17.

⁵⁶⁾ Thuc., IV.108; Hdt., V.23; Isoc., Phil., 5.

⁵⁷⁾ Diod., XVI.8.

⁵⁸⁾ Dem., II.6, XXIII.116, VII.27.

⁵⁹⁾ Diod., XVI.8.2.

⁶⁰⁾ Там же, XVI.8.3.

⁶¹⁾ См. Scala, Staatsverträge des Altertums, p. 185.

⁶²⁾ Diod., XVI.8; Dem., VI, 20, сл.

⁶³⁾ Крениды, основанные фасосцами в 359 году, терпели притеснения от фракийцев. Эти притеснения вызвали справедливое недовольство со стороны жителей Кренид. Филипп воспользовался этим положением и начал войну с фракийским царем Кетрипором. Война закончилась победой Филиппа. Благодаря этой победе Филиппу удалось завоевать не только золотоносный Кренид, но и фракийские земли до Несты. Diod., XVI.22; Just., XII.16.6; Strab., VII, frgm. 33.

⁶⁴⁾ Strab., VII, frgm. 34, 42. Страбон указывает, что «в Кренидах, где лежит теперь город Филиппы, недалеко от горы Пангея», имеется очень много золотых рудников. Гора Пангей богата серебряными и золотыми рудами как по ту, так и эту сторону Стримона до Пеонии.

⁶⁵⁾ Diod., XVI.22.3. В 356 году фракийский царь Кетрипор, иллирийский — Граб, пеонийский — Липей заключили союзный договор. Из афинской надписи (Syll., 3, № 196), мы узнаем, что в 356 г. до н. э. Кетрипор послал брата Монуния в Афины, чтобы вовлечь их в союз. Вместе с ним прибыл туда Пейсинакт из Фракии, а также послы Иллирии и Пеонии. Союз с Афинами был заключен. Союзники договорились о совместной войне против общего врага «без обмана всеми силами».

По договору и по договоренности с Кетрипором и его братом, афиняне должны были воевать с Филиппом, не начинать самовольно переговоров с неприятелем, стремиться отнять у Филиппа Крениды и другие области.

Что касается условий по отношению к иллирийскому царю Грабу и пеонийскому Липею, то мы о них не знаем, так как большая часть этого договора потеряна. Мы не знаем также, оказали ли афиняне практическую помощь этим союзникам (см. Г. Кацаров, Пеония, 48, сл.). Скорее всего можно предположить, что практической помощи афиняне союзникам не оказывали. Ослабленные союзнической войной, они все свои силы вынуждены были сосредоточить на борьбе за проливы.

⁶⁶⁾ Diod, XVI.22.

⁶⁷⁾ Юстин считает виновниками этой Священной войны фиванцев. См Just., VIII, 1, 4.

⁶⁸⁾ Diod., XVI.23-40; Just., VIII.1.7.

⁶⁹⁾ Как указывает Диодор, Филомел, пользовавшийся у фокидцев большим авторитетом, обратился к своим согражданам с призывом не подчиняться несправедливому решению амфиктионов.

⁷⁰⁾ Филомел сообщил царю, что намерен овладеть Дельфами, и, если ему удастся выполнить свое намерение, он отменит решение амфиктионов. Архидам обещал тайно помогать ему деньгами и войском.

⁷¹⁾ Diod., XVI.23, 24, 32, 56, 61.

Кроме того, среди фокидцев возникло недоверие к дельфийскому святилищу, сеявшему вражду между соседними государствами и являвшемуся причиной повседневных раздоров. Они, по выражению Юстина, «разгневались на самого этого бога» (Just., VIII.1.8).

⁷²⁾ Для того, чтобы оправдать захват храма, Филомел выпустил воззвание, в котором обещал сохранить в целости и неприкосновенности сокровища Дельф. Однако выполнить своего обещания Филомел не смог. Для того, чтобы содержать свое войско, одних набегов было недостаточно, и ему пришлось заимообразно взять часть сокровищ храма. Диодор указывает, что Филомел всячески пытался обработать общественное мнение так, чтобы оно не считало его действие по отношению храма грабительским, старался убедить, что он не имел намерения производить какие-либо беззаконные предприятия, что он только защищает права предков от несправедливых требований амфиктионии (Diod., XVI.24).

⁷³⁾ На сторону фокидцев стали: Афины, Спарта, Коринф, Сикион, Мегара, Флиунт и др.; сторону же Фив приняли Фессалия и некоторые племена Средней и Северной Греции.

⁷⁴⁾ Just., VIII.1.9.

⁷⁵⁾ Окруженный со всех сторон неприятелями и не желая попасть в плен, он бросился с горы в пропасть (Diod., XVI.31.34).

⁷⁶⁾ Just., VIII.1.14.

Товарищ Филомела Ономарх принял главное командование, собрал остатки спасшегося после поражения войска и с ним вернулся в Дельфы.

⁷⁷⁾ По свидетельству Диодора, Ономарх, приняв власть, наготовил из меди и железа много оружия, из серебра и золота — денег. Деньгами он подкупил многих врагов, одних привлекая в союз, от других требуя нейтралитета.

⁷⁸⁾ Diod., XVI.32.35.

⁷⁹⁾ Юстин показывает, как ловко Филипп в своей борьбе использовал религиозный фанатизм греков, подчеркивая, что он выступает не как мститель за фивян, а карает святотатство. См. эпизод с лавровыми венками (Just., VIII. 3-7).

⁸⁰⁾ Диодор указывает не только на то, что Ономарх в двух сражениях победил македонскую армию, но и на деморализацию в ее рядах под воздействием постигших неудач. В войсках Филиппа началось дезертирство, и он с трудом мог держать в повиновении своих солдат (Diod., XVI.32.35; Just., VIII.1.2).

Полиен приводит ряд примеров удачного маневра Ономарха против македонян. Фокейцы камнями и притворным отступлением расстроили македонскую фалангу и обратили македонских воинов в бегство. В связи с этим Филипп вынужден был сказать: «Я не убежал, но отошел, подобно козлу, чтобы в другой раз сделать сильнейшее нападение» (Polyaen, II, 38, 2).

⁸¹⁾ Diod., XVI.35; Paus., X.25; Just, VIII.2.

⁸²⁾ Это число, указанное Диодором, следует признать явно преувеличенным. Такое количество войск у фокидцев действительно было в наличии, но позднее, при попытке Филиппа пройти Фермопилы. В данном же случае такие силы кажутся нам невероятными. Иначе нельзя понять, почему Файл так легко был трижды побежден беотийским войском: при Орхомене, при реке Кефисе и при Коронее.

⁸³⁾ См. Абамалек-Лазарев, Ферейские тираны, СПБ, 1880, стр. 52. сб. «Из истории античного общества», 1934; Р. В. Шмидт, Из истории Фессалии, стр. 103-104.

⁸⁴⁾ Р. В. Шмидт, указ. соч., стр. 103.

⁸⁵⁾ Diod., XVI.37; Just., VIII.2.8-12.

⁸⁶⁾ Inscrip. Graec., II², № 126; Тоd, № 151.

В этом договоре рассматривались вопросы о дани и судьбе Херсонеса. По первому вопросу указывались города, которые должны выплачивать дань Афинам и фракийцам. Что касается Херсонеса, то по условиям договора он передавался Афинам (Dem., XXIII, 170). Города Херсонеса были признаны свободными и автономными, но объявлялись союзниками афинян.

⁸⁷⁾ Diod., XVI.34.3, 4; Dem., XVIII.103.

⁸⁸⁾ В. П. Невская. Византий в классическую и эллинистическую эпохи, АН СССР, М., 1953, стр. 112.

⁸⁹⁾ То, что последние выступили почти одновременно, дало повод Т. В. Блаватской сделать вывод, что между царем скифских племен Атеем и Филиппом существовал даже какой-то продуманный план и какая-то договоренность (Т. В. Блаватская, указ. соч., стр. 80).