§ 4. Усиление межплеменной борьбы в Македонии и вмешательство греческих государств

В первой половине IV века до н. э. Македония переживала беспокойное время. В течение нескольких десятков лет она страдала от внутренних волнений и от нашествий. Местные роды во главе с линкестидами стремились освободиться от насильственно навязанного им господства царей.

События этих лет, о которых сохранились только сомнительные и противоречивые сведения, могут быть относительно восстановлены лишь по некоторым сведениям о деятельности быстросменяющихся царей, власть которых ослаблялась общим хаосом и возросшей оппозицией со стороны ряда племенных басилевсов. В период первой половины IV века царская власть в Македонии стала игрушкой в руках разных претендентов, которые возводились на престол и часто насильственно смещались. Внешние враги пытались использовать эту внутреннюю борьбу в стране и неоднократно вторгались в Македонию с целью завоевания и грабежей.

Скудные известия, которыми мы располагаем о том времени, не позволяют выяснить истинные мотивы внутренней борьбы. Нам недостаточно известны конкретные ее проявления. Мы можем предположить, что эта борьба в первую очередь являлась следствием усугубившихся социальных противоречий. Последние и обостряли межплеменную борьбу, которую ослабевшая царская власть была неспособна прекратить. О слабости царской власти в Македонии в первой [157] половине IV века свидетельствует быстрая смена ее представителей. В разных частях страны продолжались внутренние раздоры между отдельными племенами. Македония с каждым годом ослабевала и легко могла быть уничтожена более сильными соседями.

Внешнеполитическое положение страны в этот период было очень серьезным. На западной границе опасные противники македонян иллирийцы возглавлялись смелым вождем Бардиллом. Их систематически подстрекали к нападению линкесты, сеявшие смуты и раздоры в стране и несколько раз захватывавшие власть над Македонией.

Не менее серьезным противником на востоке страны был Олинфский союз, образованный в 432 году.¹⁸¹⁾ Выдержав все превратности Пелопоннесской войны, этот союз организационно окреп, в нем процветали торговля и ремесла. В его распоряжении были многочисленные рынки и гавани, золотые рудники Пангея. Торговые пошлины, эксплуатация лесных угодий обогащали денежными поступлениями казну. Олинф имел влияние в союзных халкидских городах. Внешняя политика их находилась в руках союза. Монетное дело было централизовано. Союз располагал значительной военной силой.¹⁸²⁾

В то время как Бардилл объявил себя покровителем Аргея — одного из претендентов на Македонию, — вторгся в нее и стал разорять ее с запада, многие города на востоке порвали связь с Македонией и стали членами Олинфской федерации.¹⁸³⁾ Диодор указывает, что последнее совершилось не без согласия Аминты, который предпочитал, чтобы македоняне находились под покровительством олинфийцев, чем стали бы подданными его соперника или иллирийского правителя. Если эти указания соответствуют действительности, то Аминта определенным дипломатическим ходом пытался выбрать из двух зол меньшее. Правда, этот дипломатический ход не имел тех последствий, на которые рассчитывал Аминта. Поэтому, не будучи поддержан большинством племен Македонии и окруженный сильными врагами, Аминта не мог оставаться в Македонии и был вынужден удалиться в Фессалию, [158] с аристократией которой, согласно Геродоту и Диодору, македоняне были в тесной дружбе и родстве.

Источники указывают, что фессалийская знать часто бывала при македонском дворе, заявляя о своем праве быть там принятой. Теперь она считала своим долгом принять правители Македонии, ищущего у них помощи и защиты.

По Диодору, Аминта был изгнан иллирийцами.¹⁸⁴⁾ Синкел указывает, что Аминту прогнали сами македоняне.¹⁸⁵⁾ Абель доказывает, что Аминту прогнали македоняне из племени линкестов, действовавшие вместе с иллирийцами.¹⁸⁶⁾ Это может быть подтверждено тем обстоятельством, что на македонский престол вступил Аргей, вероятно, представитель линкестийского рода (385 г.). Правда, через несколько лет Аминге снова удалось захватить Македонию.

У нас нет точных сведений, подтверждающих истинные побуждения фессалийских родов, оказавших помощь Аминте. Одно несомненно, что для Фессалии было не безразлично, кто будет править соседней Македонией и, видимо, было выгоднее, чтобы Македонией управлял Аминта, а не Аргей, которого поддерживали иллирийцы. Фессалийская знать предполагала, что ее интересы в Македонии будут лучше обеспечены при Аминте, с которым она будто бы была связана даже кровными узами. Последний, пользуясь содействием фессалийцев, а также Дерды, правителя Элимейи, заставил своего противника Аргея бежать и опять стал правителем Македонии.¹⁸⁷⁾ Подкупленные иллирийцы покинули Аргея и на время прекратили свои опустошительные набеги. С линкестами был заключен мир, закрепленный династическим браком между Аминтой и внучкой линкестийского царя Аррабея.

Однако самая богатая и населенная часть македонских владений — восточные города с их плодородными землями, более ценные, чем малонаселенные земли внутри страны,— оставались по-прежнему в руках Олинфского союза. Раньше, когда Македонии грозила опасность с запада и с востока, Аминта не мог возражать против их присоединения к Олинфу. Наоборот, он считал, что только таким путем можно сохранить эти города от иллирийского разгрома.

Диодор, излагая причины олинфской войны, указывает, что Аминта подарил земли олинфянам, когда был побежден [159] иллирийцами, разочаровался в своей власти и не надеялся возвратить себе господство.¹⁸⁸⁾

Ксенофонт рисует несколько иную картину. Прибывшие в Лакедемон послы из Аканфа и Аполлонии выступили перед спартанским народным собранием и стремились доказать, какая опасность грозит окрестным городам Олинфа от его быстрого возвышения.¹⁸⁹⁾ Ксенофонт не оставляет сомнения в том, что могущественный Олинф силой освободил македонские города из-под власти Аминты, захватил столицу Пеллу и вытеснил македонского царя почти из всей Македонии.¹⁹⁰⁾ Но когда Аминта через труп Аргея снова пришел править Македонией, чувствуя за своей спиной фессалийскую военную силу, он потребовал возвращения восточных городов.

Как указывает Ксенофонт, олинфийцы, воспользовавшись ослаблением Спарты и Афин, разорением и внутренними междоусобицами в Македонии, усилили свое могущество и не только не были расположены возвратить приобретенные ими земли, а, наоборот, были склонны к новым приобретениям. Поэтому они не только отказались возвратить что-либо, но сами перешли к решительным действиям. Эти действия привели к захвату крупнейшего города, столицы Македонии — Пеллы.

В дела Македонии и Олинфа не замедлили вмешаться греческие государства. Сам Аминта, видимо, присоединился к просьбе послов Аканфа и Аполлонии, обратившихся к Спарте о присылке в Олинф полководца со значительным войском.¹⁹¹⁾ Спарта, для которой усиление Олинфа не было желательным, согласилась помочь Македонии. Ее войска в 382 году во главе с Эвдамидом прогнали олинфян от Потидеи и начали с ними войну.¹⁹²⁾ В это время Фебид, брат Эвдамида, путем предательства захватил фиванскую крепость Кадмею.¹⁹³⁾ Это было ударом для олинфян, лишившихся помощи со стороны спартанских противников в Элладе. «После этого,— говорит Ксенофонт, — лакедемоняне с еще большим воодушевлением отправили войско для борьбы с олинфянами».¹⁹⁴⁾ Вскоре вслед за этим к Олинфу прибыл спартанский гармост Телевтий, брат царя Агесилая, со значительными войсками.¹⁹⁵⁾ К нему присоединились Аминта и элимейский царь [160] Дерда с 400 всадниками.¹⁹⁶⁾ Битва развернулась возле Олинфа. Олинфяне храбро сопротивлялись и одержали победу. Телевтий не имел достаточных сил для осады города. В одном из сражений он был убит; вместе с ним «погиб весь цвет войска».¹⁹⁷⁾ Но спартанцы послали новые силы, «чтобы сломить высокомерие победителей и чтобы все затраченные усилия не оказались напрасными».¹⁹⁸⁾Однако победить олинфян было не так легко. Их враги теряли полководца за полководцем, отряд за отрядом. Только длительная осада и голод заставили борющихся в 379 году согласиться на мир.¹⁹⁹⁾ Олинфское посольство в Спарте заключило договор, по которому Олинф должен был присоединиться к руководимому Спартой союзу, отказаться от всякой гегемонии над городами Халкидики и доставлять Спарте вспомогательные войска.²⁰⁰⁾ Таким образом, Аминта освободился от опасного противника и его власть в Македонии несколько окрепла.²⁰¹⁾ Но вскоре вследствие недальновидной политики и возвышения Фив и Афин гегемония Спарты пошатнулась. В 375 году афинский стратег Хабрий явился во Фракию с целью расширения афинского союза. Халкидяне возобновили свой союз и присоединились к Афинам.²⁰²⁾ Эта новая ситуация должна была изменить также и положение дел на севере.

Афины, лишившись после Пелопоннесской войны господства на Эгейском море и владения прибрежными городами Македонии и Фракии, должны были тогда мириться со своим положением. Но со временем, когда афинское морское могущество было восстановлено Кононом, появились и притязания афинян на их прежние владения и на контроль над всей торговлей на Эгейском море. Осуществить эту задачу мог помешать Олинф, прежде находившийся под властью афинского государства, а теперь оказавшийся в новом, независимом положении. [161]

Македонские правящие круги с завистью смотрели на могучую олинфскую федерацию, угрожавшую ниспровержением македонского царства. Поэтому Афины и Македония снова заинтересовались делами друг друга. Однако мир, который вскоре был заключен, установил контроль над афинской морской державой, но не восстановил Македонии.²⁰³⁾ Это избавило Олинф от немедленной опасности и, может быть, большой войны. Афинский народ вынужден был подчиниться течению обстоятельств, неблагоприятных для себя, и признать независимость прежних своих владений. Но ни о какой части прежних своих владений он так не сожалел, как о завоеванном при помощи оружия Амфиполе на Стримоне. Битва при Левктрах (371 г.), как известно, привела к упадку международного престижа лакедемонян и к усилению значения Афинской республики среди греческих государств. Последняя на общегреческом конгрессе в Афинах настаивала на праве афинян владеть Амфиполем, своей колонией.

Цель этого конгресса, на котором присутствовали представители почти всех греческих государств, а также представитель Македонии, — строжайшее проведение в жизнь договора Анталкидова мира.²⁰⁴⁾ В связи с этим афинским послам, требовавшим себе возвращения Амфиполя, указывали, что амфипольцы не только афинские колонисты, но и жители различных частей македонского царства и должны пользоваться общим правом всех греков быть свободными.

Представитель Македонии на конгрессе энергично поддерживал требования Афин, так как в это время был заключен союз между Амфиполем и Олинфом, заставивший Македонию опасаться возраставшей мощи Олинфа.²⁰⁵⁾

Самый факт представительства Македонии на конгрессе обусловлен, по утверждению Эсхина, не тем, что она была представлена как греческое государство, а временным совпадением афино-македонских интересов на севере, обоюдной боязнью возвышения Фив.²⁰⁶⁾

В конце концов спорный вопрос об Амфиполе конгресс большинством голосов решил в пользу Афин. Преимущество, вытекавшее из этого решения для Македонии, было весьма значительным. Конечно, присоединение Амфиполя к владениям Афин не могло быть особенно желательным для [162] Македонии, но последняя не могла не видеть, что отрыв Амфиполя от олинфян ослабил Олинф и на македонских границах стало спокойнее.

Таким образом, в первые три десятилетия IV века на македонское царство оказали свое влияние главные греческие государства. В это время активизировались и отдельные македонские роды, которые привели в страну Бардилла — вождя иллирийцев, разбившего царя Аминту и покорившего часть Македонии. Едва успел Аминта с помощью фессалийцев прогнать иллирийцев, как должен был вести войну с Олинфом, в которой он потерял даже Пеллу; линкестиды, подкрепленные иллирийцами, спустились со своих высот на Верхнем Аксии, изгнали царя и господствовали некоторое время над страной. К счастью для Аминты, в это время против Олинфа восстали другие города Халкидского полуострова и призвали на помощь македонян. К тому же еще, против иллирийцев выступили лакедемоняне, и все они общими усилиями смирили Олинф.

К концу своего правления Аминте удается заручиться дружбой с фессалийским тагом Ясоном, авторитет, военная сила и честолюбие которого не могли не привлечь внимания соседних правителей и особенно Аминты, который поддерживал связь с богатыми фессалийскими семьями. Аминте также удалось укрепить позиции Македонии в области линкестов и среди горномакедонских племен.²⁰⁷⁾

Закрепив свою власть в Македонии, Аминта стремился укрепить свое влияние в Фессалии. С этой целью он начинает искать у Афин опоры против усилившегося стремления Ясона установить власть над Македонией и организовать поход против Персии. Вероятно, к этому же времени относится договор о взаимопомощи и экономическом сотрудничестве между Аминтой и халкидцами.²⁰⁸⁾ Надпись с этим договором была найдена в развалинах Олинфа в 1844 г. и неоднократно переиздавалась. В 1845 году ее издал И. Арнет, двумя годами позже — Зауппе, затем Гике, А. Свобода, Р. Скаля, Диттенбергер, Ф. Соколов, М. Тод.²⁰⁹⁾ [163]

В связи с этой надписью, кроме общих упоминаний о ней в различных научных исследованиях, было написано несколько специальных статей.²¹⁰⁾

На передней стороне надписи:²¹¹⁾

«Договор с Аминтой, сыном Арридея.

Договор между Аминтой, сыном Арридея, и халкидцами (гражданами халкидского союза) о том, что они являются союзниками друг другу против всех людей (сроком на) пятьдесят лет: если кто пойдет войной против Аминты на его территории или против халкидцев, то халкидцы помогают (должны помочь) Аминте, а Аминта — халкидцам».

На обратной стороне надписи изложены статьи по экономическим вопросам, говорящие о той большой роли, которую начинает играть Македония в торговых сношениях с греческими государствами.

«... а предметами вывоза (в Халкиду) должны быть смола и всевозможный лес — для постройки домов и строительства кораблей — кроме сосновых бревен, — все, в чем будет нуждаться община (халкидский союз), для союза же разрешается вывоз и этих материалов (т. е. соснового леса), под условием, чтобы (халкидцы) предварительно уведомляли Аминту, прежде чем вывозить (товар), и одновременно вносили установленные пошлины. Разрешается также вывоз и ввоз всего другого — при условии внесения пошлин — халкидцам из Македонии, и македонянам из земли халкидцев. С гражданами Амфиполя, Боттиэйи, Аканфа и Менды не должны вступать в дружбу отдельно от другой (договаривающейся) стороны ни Аминта, ни халкидцы, но по единодушному желанию если решат обе стороны, сообща могут заключить с ними союз. Клятва союза (— союзников): я буду охранять заключенный договор с халкидцами, и если кто пойдет против Аминты...., я поспешу на помощь к Аминте...».²¹²⁾ [164]

Политические мотивы этого договора достаточно ясны. Они были направлены, с одной стороны, против центробежных сил в самой Македонии, с другой стороны, против возможной агрессии греческих городов.

Непрекращающаяся борьба с линкестидами, систематически поддерживаемая иллирийцами, должна была стать менее опасной для Аминты в связи с военной поддержкой Халкидики. Одновременно с этим заключение союза между ними на 50 лет против «всех людей» было направлено также и против интенсивного проникновения греческого влияния на халкидском и фракийском берегах. Это не могло не усилить позиции македонского царя как в районе северных греческих колоний, так и в Фессалии. Под «всеми людьми» союзники подразумевали своих военных врагов и торговых соперников. Для Аминты в это понятие «против всех людей» включалась еще и борьба с мятежными силами внутри Македонии, которые мешали объединить страну. Любое нападение этих сил на земли македонского царя, согласно договору, вызовет отпор со стороны объединенных сил союзников.

Договор исключал возможность заключения каждой стороной в отдельности дружественных отношений с Амфиполем, Боттиэйей, Аканфом, Мендеей. Такие дружественные отношения признаются возможными с общего согласия в случае, если это будет выгодно обеим сторонам. Кацаров считает эти города враждебно настроенными против халкидского союза, поэтому, с его точки зрения, этот пункт договора, как вообще весь договор, заключен явно в пользу Олинфа.²¹³⁾ В действительности этот пункт договора имел не меньшее значение для самой Македонии. Он давал возможность Аминте при помощи своих союзников укрепить свои позиции в Македонии и в соседних областях. Боттиэйя, область в Македонии на правом берегу Аксия, по его нижнему течению, Аканф, расположенный на Халкидике, у Стримонского залива, Мендейя — значительный торговый пункт на полуострове [165] Паллене, а также Амфиполь уже тогда входили в сферу экономических интересов не только Халкидского союза, но и Македонии. Однако в условиях сложной борьбы между греческими государствами Аминта без помощи своих союзников не был в состоянии укрепить свои интересы в этих городах. Поэтому только общие усилия могли дать эффект.

Все это не подтверждает точки зрения Кацарова о том, что договор этот в целом был заключен в пользу Олинфа. О том, что Македония была заинтересована в этом договоре не меньше Халкидского союза, свидетельствуют статьи договора об экономическом сотрудничестве между Аминтой и халкидцами. В этих статьях важно отметить следующее: основным предметом экспорта из Македонии являются смола и лес для постройки домов и кораблей. Смола и лес — этот первоклассный материал для флота и строительства вообще экспортировался через Халкидику в Грецию. Из договора видно, что этот материал в первую очередь употребляли для нужд союза и только после удовлетворения его запросов разрешалось вывозить его и за пределы союза. Однако союзники Македонии не могли самостоятельно решать вопрос об экспорте этого дефицитного предмета. Халкидцы обязаны были, заявляя об этом Аминте, выплачивать установленные пошлины. Из этого можно сделать заключение, что при одинаковых обязанностях сторон в выполнении пунктов договора наблюдается известный приоритет Аминты в решении особо важных экономических вопросов, в частности, вопроса об экспорте строительных материалов за пределы союзных государств. О приоритете Аминты красноречиво говорит клятва союза. В ней указывается, что македонский царь обещает охранять заключенный договор с халкидцами и Халкидский союз обязан поспешить на помощь к Аминте, если кто-нибудь пойдет против него. В этой клятве ничего не сказано о той позиции македонского царя, которую он должен занять в случае нападения врагов на Халкидский союз.²¹⁴⁾ Договор предполагает широкое развитие торговли между союзниками. Все другие предметы, кроме леса, могли при условии уплаты пошлины вывозиться и ввозиться из Македонии в Халкиду и из Халкиды в Македонию. Мы не знаем, какие это другие предметы, которые были доступны для обмена в союзных государствах. По всей вероятности, это были предметы скотоводческого и земледельческого хозяйства.

Торговля лесом и другими предметами, а также взимание пошлины не могли не оказать благотворного влияния на [166] укрепление македонской экономики. Заключенный с Халкидикой договор имел для Македонии большое политическое и экономическое значение. Он, несомненно, отражал период известного хозяйственного оживления в стране и вместе с тем политической ее централизации. Все это вызывало опасение со стороны внутренних врагов Македонии, противодействовавших всяким попыткам усиления позиций македонского царя. Кроме того, объединение Македонии и Халкидики

Рис. 28. Монеты Аминты III.
{В книге - рис. 25}

[167] общим договором взаимопомощи и экономического сотрудничества шло вразрез с интересами греческих государств, опасавшихся за сферы их влияния на севере. Поэтому и внешние, и внутренние силы были заинтересованы в ослаблении Македонии.

Последующие три десятилетия в македонской истории показывают, как действуют эти силы против Македонии. Правда, этот период освещен источниками очень фрагментарно. Многочисленные противоречивые свидетельства затрудняют выяснение отношений Македонии к фессалийским городам, к фиванцам и афинянам накануне завоевания Греции Филиппом.²¹⁵⁾

Вскоре столкнулись интересы Македонии и Фив по вопросу о Фессалии. Македонский царь Александр, которого Пелопид поставил царем после смерти Аминты, вопреки притязаниям соперника его Птолемея Алорского, начал вмешиваться в фессалийские дела.²¹⁶⁾ Внутренняя борьба в Фессалии способствовала осуществлению его намерений.

Известно, что Ясон был убит в то время, когда ему удалось объединить страну, образовать сильное наемное войско, заключить союз с Аминтой македонским, окружить свои владения друзьями и подготовить все для своей гегемонии в Греции.²¹⁷⁾ После смерти Ясона его братья Полидор и Полифрон избираются в тагосы. Но Полидор был отстранен братом Полифроном, который стал один управлять страной. Вскоре он сам пал от руки родственника своего Александра. Против последнего выступили Алевады Ларисские, представители самого богатого рода Фессалии. Желая уничтожить власть узурпатора Александра, они обратились к другому Александру, македонскому царю, сыну Аминты, с просьбой освободить их от тирана. Александр Ферейский узнал о заговоре аристократов и, желая предупредить своих врагов, начал вербовать войска для вступления в Македонию. Однако Александр Македонский, призванный на помощь алейадами, сумел быстро вторгнуться в Фессалию, перешел горы, осадил Лариссу и Кренон и занял большую часть Фессалии. Это был первый самостоятельный почин македонской политики, направленной на завоевание себе господства на севере Греции.²¹⁸⁾ Вместо того, чтобы передать завоеванные земли фессалийцам, Александр объявил им, что он должен [168] занять их города своими гарнизонами до полной победы над тираном ферейским, чтобы защитить эти города от последнего. Но это обещание не было выполнено. Победив тирана, Александр ушел в Македонию, оставив в фессалийских городах свои гарнизоны.²¹⁹⁾ Вследствие таких вероломных и насильственных мер, проводимых Александром в Фессалии, последняя обратилась за помощью к Пелопиду и фиванцам.

В 369 году фиванцы послали Пелопида с войском устроить фессалийские дела сообразно с интересами Фив. Пелопид, вступив в Фессалию, освободил фессалийские города от македонских гарнизонов. Освобожденные города были объявлены самостоятельными.

В то время, когда македонские ополчения Александра находились в Фессалии, начались внутренние смуты в самой Македонии, вызванные усилением влияния линкестидов, выставивших на престол своего претендента Птолемея.

К Пелопиду, устраивавшему фессалийские дела, пришли из Македонии послы от царя Александра и претендента Птолемея с просьбой рассудить и примирить их. Пелопид отправился в Македонию и заставил выделить Птолемею самостоятельные земли в Боттиэйе вместе с городом Алор. Таким образом, он раздробил на части Македонию и ослабил ее влияние на соседние страны.²²⁰⁾ В скором времени в Македонии начались новые волнения, в результате чего Александр был убит Птолемеем, который своими сторонниками был провозглашен царем.²²¹⁾ По свидетельству Демосфена, царь умер вследствие заговора, главным действующим лицом которого был какой-то гражданин из Пидны.

Пелопид с наемниками двинулся в Македонию и пошел против Птолемея, но тот не принял сражения. Он упросил Пелопида признать его другом фиванцев и опекуном детей Аминты, братьев Александра Пердикки и Филиппа.²²²⁾ Плутарх указывает, что он действовал так не из-за уважения к славе и личности Пелопида, а с целью утвердить еще не окрепшую власть.²²³⁾

Пелопид, игравший при всех этих волнениях роль посредника, принудил Птолемея отдать престол малолетнему Пердикке, а его оставил соправителем. Плутарх утверждает, что [169] основная цель похода Пелопида на север — исправить Александра Ферского и «сделать из тирана гуманного и чтившего законы правителя Фессалии». В действительности поход Пелопида носил иной характер, преследовал другие цели. Предпринимая походы на север, Фивы стремились расширить беотийский союз за счет новых государств, укрепить свои позиции и границы на Севере. В этом своем стремлении фиванцы добились значительных успехов. Многие фессалийские города примкнули к союзу, а македонский царь Птолемей заключил с Фивами договор, в котором пообещал иметь с Фивами одних врагов и друзей. Кроме того, материальные и людские ресурсы фессалийских городов и Македонии должны были способствовать завоеванию политического и экономического господства во всей Греции.

Таким образом, в события Македонии последних лет были втянуты два греческих государства, определившие тогда судьбу Греции, — Фивы и Афины.

Македонская царица Евридика мужественно пыталась, путем хитрой дипломатической политики, укрепить положиние Македонии, особенно в тот момент, когда приход к власти мальчика Пердикки оживил силы врагов царского дома, стремившихся с наемническими отрядами вторгнуться в страну и завладеть ею.²²⁴⁾ Родственник царского дома Павсаний при помощи халкидских наемников вторгся в Македонию с целью захватить власть. Евридика и Птолемей, испуганные действиями Павсания, обратились за помощью к стратегу Ификрату. В то время афинский полководец Ификрат командовал эскадрой около фракийских берегов с целью поддержать и расширить влияние Афин в этих местах и, главным образом, восстановить власть Афин над Амфиполем, ревностно отстаивавшим свою независимость.

Евридика попросила Ификрата прибыть в македонскую столицу Пеллу, где ему была устроена трогательная встреча. Ификрат, руководствуясь директивами своего правительства о сохранении связи с Македонией, двинулся с войском в Македонию, устранил претендентов на престол, изгнал Павсания из страны и укрепил правление Пердикки.²²⁵⁾

Однако стоило только Ификрату удалиться, как волнения возобновились. На этот раз помощь македонскому царю против внутренних врагов и антимакедонской партии в Фессалии подоспела со стороны фиванского правительства. Расцвет фиванского могущества после блестящих военных успехов Эпаминонда выдвинул Фивы на одно из первых мест среди греческих государств. В интересах осуществления широких планов возрожденной фиванской федерации последней [170] было желательно укрепить свое влияние в Македонии. С этой целью сильная армия под предводительством Пелопида двинулась для оказания поддержки македонянам против Тага. Однако это вмешательство столкнуло Фивы с Афинами. Существующий союз Македонии с Афинами не допускал союза с Фивами, т. к. незадолго перед тем Афины нарушили союз с Фивами и стали союзниками Македонии в их войне с последними. При этом очевидном затруднении Пелопид покинул свою армию в Фессалии и отправился в качестве посла к македонскому двору. Там ему удалось доказать важность сохранения хороших отношений с Фессалией и невыгодность оказания помощи честолюбивому, беспокойному и беспринципному афинскому правительству в его попытках овладеть такой важной местностью, как Амфиполь на македонской границе. Его посольство добилось цели. Птолемей отказался от союза с Афинами и заключил союз с Фивами. Этот союз принес Македонии господствующее положение в Амфиполе.²²⁶⁾

В это время в самой Македонии подрастал Пердикка, который, достигнув совершеннолетия, принял на себя управление делами.²²⁷⁾

В своей внешней политике он поддерживал войну с Афинами, помогая жителям Амфиполя против афинян. По всей вероятности, в проведении этих мероприятий он особого успеха не имел, так как афинский полководец Тимофей, ведя войну против Амфиполя и халкидян, принудил Пердикку присоединиться к Афинам и впоследствии заключить с ними мир.²²⁸⁾

С помощью Пердикки Тимофей воевал против олинфян.²²⁹⁾ Но Олинф и Амфиполь получили подкрепление от фракийского царя Котиса.²³⁰⁾ Котис имел приятельские отношения с Афинами и получил почетное афинское гражданство, но потом [171] перешел на сторону их противника.²³¹⁾ Афиняне стали терпеть неудачи, что было на пользу Пердикке. Олинф ослаб и не был опасен Македонии. В 362 г. Тимофей пошел снова во Фракию, Пердикка сблизился с Амфиполем. Преемник Тимофея Каллисфен снова воевал с этим городом, но, ввиду трудности борьбы, вынужден был заключить договор с Пердиккой, за что афиняне осудили его на смерть. В Амфиполе был поставлен македонский гарнизон. Сам Тимофей снова напал на этот город, но не имел успеха.²³²⁾

Относительно других событий этого времени у нас нет достаточно авторитетных сведений. По имеющимся отрывочным данным известно, что Пердикка переписывался с Платоном и вообще уделял больше внимания науке и культуре, чем важным государственным делам, войску, внешней политике и хозяйству.

В последние годы правления Пердикки Македония подверглась нашествию иллирийцев, которым македонский царь отказался платить дань, установленную еще Аминтой.²³³⁾ Престарелый вождь иллирийцев Бардилл при активной поддержке линкестов повел своих соплеменников в Македонию. Пердикка, приняв командование над своими войсками, понес поражение и был убит в последовавшем сражении вместе с четырьмя тысячами македонян.²³⁴⁾ После этого события македонский престол перешел к Филиппу, единственному оставшемуся в живых сыну Аминты.

В это время условия, в которых оказалась Македония, были в высшей степени тяжелыми. Четыре тысячи македонян погибли в сражении вместе с царем; иллирийцы, подстрекаемые линкестидами, напали с северо-запада на никем не защищаемые македонские границы; в другую часть Македонии с запада спустились со своих гор пеонийцы. Македоняне не знали, с какой стороны защищаться, если вообще они были в состоянии защищать свою страну.

При таких обстоятельствах претенденты на престол и борющиеся за власть снова стали опираться на внешние силы.²³⁵⁾ Так, Павсания поддерживал вождь фракийских войск Котис, наследник Ситалка и Тереса; Аргей имел приверженцев во многих греческих городах, особенно в Афинах. [172]

О том, насколько еще непрочно было македонское престолонаследие, насколько живучи были враждебные македонскому государству силы и как им способствовали внешнеполитические отношения соседних с Македонией государств, свидетельствует приход к власти Филиппа II.²³⁶⁾ «С разных сторон, — пишет Юстин, — множество народов одновременно, точно составив какой-то заговор против Македонии, пошли на нее войной. Так как Филипп не мог одновременно справиться со всеми, то он решил, что надо избавиться от них поодиночке: одних врагов он успокоил заключением с ними договора, от других откупился деньгами, а на более слабых напал и победой над ними ободрил своих павших духом воинов и заставил врагов изменить их презрительное отношение к нему».²³⁷⁾

С большим трудом Филиппу удалось изгнать из Македонии иллирийцев и пеонийцев. Прекратили также свои военные действия и фракийские вожди, подкупленные Филиппом.²³⁸⁾ Котиса Филипп убедил отказаться от поддержки Павсания. Весьма вероятно, как это думает Кацаров, что Филипп обещал ему за это в награду Амфиполь. Котис вскоре погиб, а о Павсании больше нигде не упоминается. Теперь Филипп получил возможность направить свои вооруженные силы против Аргея и афинян, которые еще угрожали ему. Однако силы и возможности этих врагов были очень значительны. Мефона, греческая колония, в это время признавала власть Афин. Это было опасно для Филиппа, так как Мефона, расположенная на берегу Македонской области Пиерии, была ключом к богатейшим центрам страны, ближайшим морским портом новой столицы Пеллы и старой столицей Эдессы. Здесь афинский флот под управлением Мантиаса высадил три тысячи человек, к которым Аргей присоединил войска, собранные им. В самой Эдессе часть населения встала на сторону Аргея и, ободренная поддержкой Афин, уверяла последнего, что, если он только покажется перед стенами города, ворота будут ему открыты. Получив это уверение, Аргей и его союзники направились к Эдессе с надеждой, что овладение таким важным пунктом заставит Пеллу, расположенную между Эдессой и Мефоной, признать его власть, после чего последует подчинение ему остальной части страны. Однако мечты Аргея не осуществились. Сторонники Филиппа в самой Эдессе, у которых в то время находились в руках бразды правления городом, внимательно следили за неприятелем. Когда Аргей явился перед городскими стенами, город был готов к отпору. Аргей вынужден был отступить к [173] Мефоне. Во время отступления его атаковал Филипп и разбил. Войско Аргея было рассеяно, и сам он погиб в битве.

Афинская армия, находившаяся поблизости, отступила на более выгодные позиции. Она отразила нападение, но не в состоянии была маневрировать. Оставшись без провианта, афинская армия в конце концов сдалась на волю победителя. Тем не менее, чтобы не осложнять своих отношений с Афинами, Филипп начал отпускать их пленников без выкупа, организовал доставку последних на родину, отозвал македонский гарнизон из Амфиполя. Эти мероприятия способствовали заключению мирного договора Филиппа с Афинами, содействовавшего македонскому царю в его борьбе с внутренними врагами. Обезопасив себя от внешних потенциальных противников, Филипп приступил к воссоединению македонских земель. Он сам напал на иллирийцев, разбил их в сражении, в котором погиб 90-летний иллирийский вождь Бардилл. Воспользовавшись этой победой, Филипп подчинил себе все иллирийские племена, которые казались такими грозными его предшественникам. Границы Македонии намного расширились. На северо-западе линкестийское озеро стало с этих пор барьером между иллирийскими и македонскими владениями. В это же время Филиппу удается присоединить к себе области пеонийцев, усмирить другие мятежные племена и узурпировать власть над ними. С этих пор Македония более тесно соприкасается с греческим миром и начинает играть значительную роль в судьбах греческих государств.

Известно, что македонские правители до Филиппа стремились уничтожить независимость отдельных областей и объединить их в единое государство под властью царя. Они стремились также к захвату морских берегов для укрепления независимости Македонии и к установлению македонского влияния в соседней Фессалии, необходимого для связи с Элладой.²³⁹⁾ Однако осуществить эти устремления им не удавалось. Покоренные племена при первой возможности отпадали, и их приходилось неоднократно усмирять силой. Усилия Александра, Пердикки, Архелая, Аминты привели к временному единению племен, но стремление к племенной самостоятельности было гораздо сильнее этих усилий македонских царей. Последние долгое время не могли преодолеть сопротивление, оказываемое процессу сложения государственности органами родового строя. [174]

Окончательное подчинение верхнемакедонских племен царям Нижней Македонии и лишение их политической самостоятельности относится в основном к середине IV века. Прямых указаний источников на этот счет не имеется, но мы можем подтвердить такое предположение следующими обстоятельствами. Еще в 383—382 гг., во время борьбы Спарты с Олинфом, в Элимейе действует самостоятельный царь Дерд. Однако сын его уже не имеет этого титула и называется простым македонянином. Отсюда следует, что окончательное подчинение Элимейи падает на время после 382 года.²⁴⁰⁾ Также обстояло дело и с другими верхнемакедонскими областями: Линкестидой, Орестидой и др. Указания Фукидида на то, что линкестийцы, элимиоты и другие племена, находясь в непрочной и непостоянной зависимости от македонского царя, имели своих царей, может быть отнесено не только ко второй половине V века, но и к первой половине IV века.²⁴¹⁾ Об этом говорит систематическая борьба этих племен против нижнемакедонских царей вплоть до середины IV века. С другой стороны, при Александре мы уже не находим больше самостоятельных областей и их руководителей. Они находятся, главным образом, на службе в македонской армии и при дворе царя, командуют отдельными пехотными или конными подразделениями, в названиях которых сохранились воспоминания о прежней независимости отдельных областей Македонии.²⁴²⁾ Так, Диодор называет подразделения элимиотов, орестийцев, линкестийцев и тимфейцев; Курций — отряды Линкестиды и Орестиды; Арриан — илы Боттиэйи и Амфиполя.²⁴³⁾ Во времена Александра потомок тимфейских царей, Полисперхонт, стал лишь командиром подразделения тимфейцев; Пердикка, принадлежавший к царскому роду, был одним из командиров македонской армии. К царскому роду принадлежали Леоннат и другие руководители македонской армии.²⁴⁴⁾ Таким образом, ко времени Александра борьба с тенденциями децентрализации верхнемакедонских племен была окончена. Исходя из того факта, что завершение этой борьбы падает на время деятельности Филиппа и Александра, буржуазные ученые приписывают процесс консолидации македонских племен и сложение государственности, главным образом, гениальности македонских царей. Так, Гейер, поставив [175] себе целью «изучить происхождение и развитие этого гордого и высокоодаренного народа, сыгравшего столь значительную роль в истории древнего мира», подчеркивает, что основные этапы развития Македонии связаны главным образом с деятельностью Филиппа и Александра. Гейер указывает, что македонянам удалось под руководством этих гениальных царей не только создать македонскую державу, но «политически объединить греческий народ и подчинить греческому влиянию культурный мир Востока».²⁴⁵⁾ Такое идеалистическое объяснение исторических фактов не условиями материальной жизни общества, а деятельностью отдельных личностей не в состоянии раскрыть действительные причины возникновения и развития македонского государства.

На самом деле, качественные изменения, которые имели место в македонском обществе в середине IV века, связаны, в первую очередь, с дальнейшим развитием производительных сил. Появление металла у македонских племен, изменившее основные отрасли хозяйства: земледелие, скотоводство и ремесло, — развитие денег, обмена и торговли, а также городской жизни, наблюдавшееся особенно интенсивно со второй половины V века, свидетельствуют о возникновении новых классовых отношений, соответствующих новому уровню производительных сил. Изменение производственных отношений с ростом и развитием производительных сил вызывалось действием закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Новые производственные отношения прошли период становления, во время которого органы родового строя оказывали сопротивление новым условиям жизни. Родовая аристократия стремилась к сохранению прежних родовых отношений, которые обеспечивали ей богатство и безвозмездную эксплуатацию сородичей. Она стремилась приспособить новое хозяйство, рабовладение, торговлю, денежные отношения, неравенство и богатство к прежним старым родовым отношениям. Поэтому родовая аристократия превращается в реакционную силу на пути развития общества, идет против объективного закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил, чем и обрекает себя на гибель.

Степень сопротивления органов родового строя новым отношениям в разных местах Македонии была различной. В Нижней Македонии, где в силу конкретно-исторических условий первобытная община разлагалась быстрее, это сопротивление было преодолено раньше, уже в V веке. Однако другие области страны, развивавшиеся неравномерно, еще до середины IV века жили в условиях первобытнообщинного [176] быта или сохраняли еще большие пережитки родового строя.

В IV веке македонские племена всей страны, несмотря на различные условия их развития, начинают переходить от стадии первобытной общины и военно-племенных союзов к классовому обществу и созданию македонского государства. Доказательством этого является далеко зашедшее разложение родового строя, развитие рабства, усиление военных столкновений и постепенное уничтожение самостоятельности отдельных племен. К этому времени, в результате взаимных сношений и племенных слияний, происходит соединение отдельных племенных территорий в единую общую территорию македонского народа. Прежние области, центры племенных союзов, теряют свою самостоятельность, продолжая безуспешную борьбу за нее с македонским царем. Уничтожаются племенные монеты. Монетная система при Филиппе свидетельствует о возросшей роли царя, державшего в своих руках все нити государственного управления, финансов и торговли.

Границы Македонии изменялись часто, и только в середине IV в. установилась определенная территория, в пределах которой сложилось государство, и о ее основном населении можно говорить как о македонском народе. Это утверждение полностью согласуется с указанием Юстина о том, что Филипп «создал из многих племен и народов единое царство и единый народ».²⁴⁶⁾

Только в середине IV века создаются отряды вооруженных людей, отделенных от народа и зависимых от власти, которая производит формирование войска. Прежняя «самодействующая вооруженная организация населения сделалась невозможной со времени раскола общества на классы».²⁴⁷⁾ Противоположные интересы различных слоев населения уже не совпадают непосредственно с вооруженной силой всего населения, а возникшая публичная власть противопоставляется эксплуатируемому классу. Эта публичная власть, отдельная от массы народа, существующая в каждом государстве, состоит из вооруженных людей и из вещественных придатков: тюрем и принудительных учреждений всякого рода. Поэтому существование собственной военной силы является вторым характерным признаком образования Македонского государства. Наряду с этим, как воины отделяются [177] от народа, так и народ оттесняется от управления общественными делами, которыми начинает управлять армия чиновников, превратившая эту деятельность в основное свое занятие, в профессию.²⁴⁸⁾ До Филиппа мы знаем очень мало таких чиновников. Источники говорят лишь об одном судебном чиновнике. С эпохи же Филиппа и особенно Александра мы наблюдаем целую группу чиновников. Они уже не зависят от воли общества, а являются носителями власти.

Факт создания в это время постоянной армии, воссоединение отдельных племенных территорий в единую македонскую территорию, факт объединения македонских племен — все это свидетельствует о том, что середина IV века может считаться гранью, завершающей длительный процесс сложения македонской государственности.

О том, в какой степени сложившееся государство оказалось приспособленным к новому общественному положению, македонян, свидетельствует быстрый расцвет богатства, торговли, ремесла, а также широкое участие македонян во внешнеполитических отношениях. [178]

¹⁸¹⁾ Xen., Hell., V.2.14; Diod., XV.21. Юстин, высоко оценивая полководческое искусство Аминты, отмечает, что для Македонии войны с иллирийцами и олинфянами были тяжкими (Just., VII.4.4-6).

¹⁸²⁾ Xen., Hell., V.2.14, 16-17; Diod., XV.21.

¹⁸³⁾ Там же, 12-14. Ксенофонт указывает, что олинфийцы, подчинив себе мелкие и более значительные города, сделали попытку освободить и македонские города из-под власти Аминты. «После того как им вняли соседние с ними македонские города, они тотчас же отправились походом и на более отдаленные от них и более значительные пункты» (Там же.)

¹⁸⁴⁾ Diod., XIV.92, 3-4, XV.19.2. Диодор дублирует это событие.

¹⁸⁵⁾ Synkell, стр. 263.

¹⁸⁶⁾ Abel, указ. соч., стр. 206.

¹⁸⁷⁾ Diod., XIV.92. Вообще об изгнании и возвращениях Аминты сохранились разные отрывочные сведения 9 {так — HF} историков, которыми пользовался Диодор. У них мы находим противоречивые известия.

¹⁸⁸⁾ Diod., XV.19.2.

¹⁸⁹⁾ Xen. Hell., I. V.2.11-25.

¹⁹⁰⁾ Там же, 2.13.

¹⁹¹⁾ Там же, V.9.11, 12; Diod., XV.19.3.

¹⁹²⁾ Xen. Hell., V.2.24.

¹⁹³⁾ Там же, V.2.25-30.

¹⁹⁴⁾ Там же, V.2.37.

¹⁹⁵⁾ Телевтий отправил послов к Аминте и предложил ему, если он хочет восстановить свою власть, вербовать наемников и склонить денежными подарками соседних царей к заключению с ним мира. Отправил он послов и к Дерду, правителю Элимейи (Xen. Hell., V.2.38).

¹⁹⁶⁾ Xen., Hell., V.2, 40. Особенно энергично помогал Телевтию со своей конницей Дерд (Xen., V.2.42, 3.2).

¹⁹⁷⁾ Там же, V.3.6.

¹⁹⁸⁾ Там же, V.3.2. Лакедемоняне послали против Олинфа новое войско под руководством царя Агесиполида. В этом походе снова приняли участие Аминта и Дерд (Xen., V.3.8-9). Агесиполид прошел через Македонию и стал опустошать олинфскую область (там же, V.3.18).

¹⁹⁹⁾ Гармост Полибиад, заменивший умершего Агесиполида, «довел олинфян измором до самого ужасного состояния. Они не могли уже ни добывать хлеба с полей, ни подвозить по морю. Поэтому они были вынуждены отправить в Лакедемон посольство с просьбой о мире» (там же, V, 3, 26).

²⁰⁰⁾ Xen., Hell., V.3.26; Diod., XV.19-23.

²⁰¹⁾ Вероятно, во время войны Спарты с Олинфом Аминта сумел возвратить себе свои потерянные земли (см. Isocr., Archid. 46).

²⁰²⁾ Хабрий нанес серьезное поражение спартанскому флоту у Наксоса (Xen., Hell., V.4.60-61; Diоd, XV.34, сл.).

²⁰³⁾ Dittenberger, Sylloge, I, 3, 157, р. 215. М. N. Tod, № 91.

²⁰⁴⁾ Этот договор, как известно, лишал права каждое греческое государство господствовать над каким-либо другим греческим государством. Это не означало на деле полной самостоятельности небольших слабых отдельных греческих государств и не устраняло претензии более могущественных, как например Спарты, Афин, Фив, стать гегемоном и повелителем над другим. Но на конгрессе представители его ревностно отстаивали осуществление в жизни Анталкидова мира.

²⁰⁵⁾ Aesch., II.32.

²⁰⁶⁾ Там же.

²⁰⁷⁾ Из надписи, найденной в области Перебия, видно, что Аминта разрешил один пограничный спор между элимиотами и городом Долихе (в Перебии), из чего мы можем заключить, что Аминта имел верховную власть как над Элимейей, так и над северной частью Перебеи (См. Wace and Thompson, Ahn. Brit. School Athens., XVII.193).

²⁰⁸⁾ Diod., XIV.92.3, XV.19; Just., VII.4.6; Dittenberger, Syll, v. I. 135.

²⁰⁹⁾ J. Arneth, Beschreibung der Zum k. k. Münz und Antikenkabinet gehörigen Stathen, Büsten, Reliefs, inscriften, Mosaike, Wien, 1845, p. 38-39; H. Sauppe, inscriptione macedonicae quattuor, Weimar, 1847, p. 15. E. Hicks, A. Manual of Greek Hisioricai inscriptions, Oxf., 1882, № 74 p. 129-130. A. Swoboda, Veritag des Amyntas von Makedonien mit Olynth. Archaeologisch-Epipraphische Mitteilungen aus Oesterreich, VII, Heft, 1, Wien, 1883; R. Scala, Die staats verträge des Altertums, Leipz., 1898, t.1, р. 101; Dittenberger, Sylloge inscriptionum Graecorum, v. I, Leipzig, 1898, p. 119-121; Ф. Соколов. Договор Аминты с халкидцами фракийскими, «Труды», СПБ, 1910, стр. 276-286; М. Tod, А Selection of Greek Historikal inscriptions. Oxf., 1933.

²¹⁰⁾ A. Swоbоdа, указ. соч. Ф. Соколов, указ. соч. Т. Прушакевич. Договор Македонского царя Аминты с городами Халкидского союза, Ученые записки Ленинградского университета, серия исторических наук, выпуск 21, № 192, 1956, стр. 81-93.

²¹¹⁾ Воспроизвожу текст надписи по Диттенбергеру. См. Sylloge, inscriptionum Graecorurn, ed. Dittenberger, vol. I. Lipsiae, 1915, p. 135-136. По техническим причинам даю только перевод. Ф. Ф. Соколов, который изучал эту надпись, опускает по сравнению с Диттенбергером и Зауппе последние слова надписи, считая их ничтожными остатками. См. ЖМНП, март, 1897, стр. 103.

²¹²⁾ Относительно времени заключения этого договора существуют в литературе различные мнения. Они отчасти вызваны тем, что при переписке основного источника сделаны разные ошибки, разночтения на полях (Ф. Соколов, В области древней истории, ЖМНП, 1897, март, стр. 104). Издатель этой надписи Зауппе относит данный договор к первому году правления Аминты (394—393 гг.), с ним соглашается Шеффер (Schaeffer, op. cit., в. II, р. 7) и др. Кацаров относит этот договор ко времени между 389—383 гг. (Кацаров, Царь Филипъ... стр. 80-81). Нам кажется более вероятным предположение Ф. Ф. Соколова, который относит этот договор к концу правления Аминты, когда олинфяне отпали от спартанцев (см. Ф. Соколов, указ. соч., стр. 111). В этом договоре ничего нет о том, что Аминта подарил олинфянам земли, как повествует Диодор. До олинфской войны олинфяне были врагами Аминты. Кроме того, сам договор был бы невозможен и невыгоден для Олинфа в первые годы правления Аминты, в момент наличия у него сильнейших врагов — иллирийцев. Наоборот, в конце правления, когда с этими врагами было временно покончено, когда затихли и линкесты и были налажены дружественные отношения с Фессалией, договор с халкидцами приобретал известный политический и экономический смысл.

²¹³⁾ Г. Кацаров, указ. соч., стр. 80.

²¹⁴⁾ Из восстановленных Диттенбергером и Зауппе слов надписи явствует, что обязанности Халкидского союза по данному договору были несколько сложнее и ответственнее, чем обязанности Аминты, что говорит об известном приоритете македонского царя.

²¹⁵⁾ Диодор и Юстин, описывая дворцовые интриги, не всегда указывают, какие общественные силы страны действовали в них. Плутарх в жизнеописании Пелопида тенденциозен. Очень заметно стремление автора показать Пелопида справедливым посредником между враждующими сторонами, а не как выразителя интересов Фив на севере.

²¹⁶⁾ Diod., XV.60.3; Just., VII.4.5, 8.

²¹⁷⁾ Xen., Hell., VI.1.5, 19.

²¹⁸⁾ Diod., XV.67; Plut. Pelop., 96.

²¹⁹⁾ Diod., XV.61.

²²⁰⁾ Plut. Pelop., 27; Diod., XV.71.1., XVI.24, Just., VII.4.5.

²²¹⁾ Aesch., II.26; Just., VII.4.5, 27; Diod., XV.71.1, XVI.2.4. Птолемей, женившись на Эвридике, объявил себя регентом при малолетних наследниках — Пердикке и Филиппе.

²²²⁾ Плутарх указывает, что Птолемей обещал беречь престол для братьев покойного царя и «иметь с фиванцами одних врагов и друзей». Он дал в заложники своего сына Филоксена и 50 его товарищей, которые были отправлены в Фивы.

²²³⁾ Рlut. Pelop., 27.

²²⁴⁾ Кацаров, указ. соч., стр. 85.

²²⁵⁾ Aesch., II.26, 28., Nep. Iphicr. 3.

²²⁶⁾ Для закрепления данного оборонительного и наступательного союза Македонии было предложено отправить молодых людей богатых семейств в Фивы в качестве заложников. В числе этих людей был послан и Филипп.

²²⁷⁾ Aesch., II.29.

²²⁸⁾ Polyaen, III.10.14.

²²⁹⁾ От этого времени до нас дошла надпись, посвященная пелагонейцу Менелаю, который помогал Тимофею в войне против халкидян и Амфиполя. (Dittenberger, Syll. 3, 174, р. 238-239, ср. 188.) Этот Менелай, быть может, и был потомком Линкеста Аррабея. В 363 г. Тимофей принудил часть халкидских городов вступить в Афинский союз.

²³⁰⁾ Котис I, сын Севта, был энергичным властителем, укрепил свою власть над большей частью Фракии, для чего раньше использовал помощь наемника Ификрата, которому отдал в жены свою дочь (Korn. Nep. Iphicr., III.4).

²³¹⁾ Котис был хитрым и ловким политиком. Он неоднократно обманывал Афины и снова заключал с ними союз. В конце концов Котис, ко всеобщей радости афинян, был убит своими приближенными. Афиняне провозгласили убийц своими благодетелями, объявили их почетными гражданами и наградили золотыми венками. См. Ив. Пастухов, указ. соч., стр. 45-46.

²³²⁾ Aesch., II.29-31; Polyaen, III.10.8.

²³³⁾ Polyaen, IV.10.1.

²³⁴⁾ Diod., XVI.2; Polyaen, IV.10.1.

²³⁵⁾ Diod., XVI.2.

²³⁶⁾ Just., VII.5.9, 6.3-10.

²³⁷⁾ Там же, VII.6.4-5.

²³⁸⁾ Г. Кацаров, Пеония, 47.

²³⁹⁾ Эти стремления особенно ярко были выражены в период правления Пердикки II, отчасти и раньше. Архелай также руководствовался этими идеями, многие из которых осуществил, а часть передал в наследство другим. Аминта III тоже носился с идеей единого царства. С этой целью Александр II ходил в Фессалию и принимал участие в династической борьбе. Идею единства восприняли Птолемей и наследник его Пердикка III.

²⁴⁰⁾ С. И. Ковалев предполагает, что оно произошло именно при Филиппе, так как едва ли до него, во время больших внутренних волнений, можно было достигнуть каких-либо прочных результатов в этом отношении (С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 156-157; см. Diod., XV.19; Xen., Hell., V.2.38).

²⁴¹⁾ Thuc., II.99.

²⁴²⁾ С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 156.

²⁴³⁾ Diod., XVII.57.2; Curt., IV.13.28; Arr., I.2.5, III.11.8.

²⁴⁴⁾ Diod., XVII.57.2; Arr., II.12.2, IV.28.4; Curt., X.7.8.

²⁴⁵⁾ Geyer, указ. соч., р. V.

²⁴⁶⁾ Just., VII.6. Мы можем принять это указание Юстина только в смысле признания того, что эти качественные изменения в македонском обществе имели место во время Филиппа. Указание же автора на то, что Филипп создал государство и единый народ, не может, конечно, быть принято.

²⁴⁷⁾ Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. 1952, стр. 177.

²⁴⁸⁾ Ф. Энгельс, указ. соч., стр. 177-178.