4. Социализм и организация неквалифицированных рабочих
|
В восьмидесятых годах изменения, которые произошли в положении британского капитализма, и влияние событий в других странах привели к возрождению социализма и воинствующего тред-юнионизма. Движение в Англии всегда было чувствительно к событиям за границей и часто проявляло великодушный интернационализм. Если даже мы не будем говорить о реакции на французскую революцию, мы должны помнить, что чартисты взяли на себя инициативу создания организации, известной под названием «Братские демократы», предшественника Первого Интернационала. Основанная в 1846 г., главным образом благодаря усилиям Гарни, она существовала примерно до 1854 г. и сыграла почетную роль, способствуя установлению связи между движением в Великобритании и революционными действиями в других странах во время одной из великих эпох революции в Европе.
В 1861 г. началась гражданская война в Америке, а в 1864 г. был создан Первый Интернационал. Руководимый Марксом и Энгельсом, Первый Интернационал в течение десяти лет являлся движущей силой всех передовых отрядов рабочего класса во всей Европе. В Англии его поддерживали, по разным мотивам, руководители профсоюзов, включая и членов джунты, но все же Первому Интернационалу не удалось заставить их отказаться от их умеренности и цеховых предрассудков. Впоследствии Интернационал в Англии распался, не оставив после себя никакой организации. Однако во Франции и Германии после Первого Интернационала остались молодые и здоровые социалистические партии. К 1880 г. эти партии уже достигли значительных размеров. Франко-прусская война сопровождалась коротким бумом, особенно в угольной и металлургической промышленности. Были заложены сотни новых шахт, и заработная плата шахтеров внезапно (правда, временно) возросла. Окончание войны способствовало огромному промышленному развитию как во Франции, так и в Германии; в это же время США также оправились от последствий гражданской войны. В связи с этим быстро началась атака на британскую промышленную монополию. Бум перешел в жестокий кризис 1875 г., за которым последовали кризисы 1880 и 1884 гг. И, что наиболее характерно, эти кризисы были более затяжными и восстановление после них было не таким полным, как в середине XIX в. Британская промышленность все еще продолжала развиваться, но с большим трудом и гораздо медленнее9. Кризис был особенно остро ощутим в Лондоне. Здесь перемещение кораблестроительной промышленности на Тайн и Клайд около 1866 г. привело к повсеместной нужде; наряду с этим постепенный упадок мелкой промышленности оказался гибельным для этого района, где, как это ни парадоксально, она сохранилась в большей мере, чем где бы то ни было. В Ист-Энде были сотни тысяч неквалифицированных портовых рабочих, обычно имевших только случайный заработок; среди них безработица приняла угрожающие размеры; те же из них, кто имел работу, получали исключительно низкую заработную плату. Поэтому именно в Лондоне, а не на промышленном Севере, как ранее, имело свой центр и главную поддержку новое движение. Первые отклики на происходящие перемены поступили со стороны интеллигенции и небольшого числа сознательных рабочих. Около 1880 г. широко раскупалась газета «Прогресс и нищета» Генри Джорджа. Эта газета говорила непосредственно только о частной собственности на землю, но косвенно об институте частной собственности в целом. В 1881 г. Энгельс написал ряд передовых статей для «Рабочего знамени», газеты Лондонского совета профсоюзов, которая начала выходить незадолго перед этим и в которой остро ставились основные вопросы отношения тред-юнионизма к политике рабочего класса. Роль Энгельса во всех последующих событиях огромна, хотя он работал, оставаясь в тени. В 1884 г. Демократическая федерация, организованная за три года до этого X. М. Гайндманом, богатым авантюристом, стремившимся создать партию, стала называться Социал-демократической федерацией и проповедовала учение, в котором плохо усвоенный марксизм был смешан с большим количеством претенциозной чепухи. И сама федерация являла собой странную смесь разумных и честных рабочих и интеллигентов, таких, например, как Том Манн, Джон Бэрнс, Вилльям Моррис и Элеонора Эвелинг, с явными сторонниками Гайндмана. Диктаторские и бесчестные методы Гайндмана, приведшие к скандалу на всеобщих выборах 1885 г., когда три кандидата от социалистов проводились на деньги, полученные от тори, скоро дискредитировали Социал-демократическую федерацию. Еще до 1885 г. Моррис и другие вышли из этой федерации и создали Социалистическую лигу, но лига попала под влияние клики анархистов и распалась после ожесточенных внутренних склок. В 1884 г. зародилось также Фабианское общество — организация, которая разглагольствовала об «улучшенном» и «английском» социализме и подменяла классовую борьбу теорией мирного и постепенного проникновения в правящие классы и его органы господства. Само Фабианское общество всегда было небольшим, но за его идеи с жадностью ухватились лидеры правого крыла лейбористской партии, стремившиеся найти теоретическое оправдание своему оппортунизму. Все эти первые социалистические организации являлись еще изолированными сектами и имели бы очень небольшое значение, если бы не началось движение рабочих масс. Это движение началось среди безработных восточной части Лондона зимой 1886/87 г., но его развитию препятствовала тактика Социал-демократической федерации, эксплоатировавшая это движение и рекламировавшая его как свое крупное достижение. 13 ноября 1887 г. в день, знаменитого «Кровавого воскресенья», полиция разогнала* демонстрацию с чрезвычайной жестокостью. В результате все силы социалистов и радикалов сосредоточились на проведении крупной кампании за свободу слова, кампании, сопровождавшейся многочисленными стычками с полицией10. Одновременно велась последовательная и плодотворная пропаганда во многих клубах радикалов, членами которых тогда состояло большинство политически сознательных рабочих. К 1887 г. движение распространялось также и на провинции Кейр Гарди начал работать в организации, превратившейся в дальнейшем в Шотландскую рабочую партию; в Тайнсайде некоторых успехов добилась рабочая избирательная организация. Но замечательным годом, полным взрывов скрытых вулканических сил, явился 1883 г., и местом взрыва был лондонский Ист-Энд, где жили тысячи рабочих, которые никогда не были организованы и которых считали невозможным организовать. В мае работницы спичечной фабрики Байранта и Мэя под руководством социалистов провели успешную забастовку. Затем Уилл Торн при помощи Бэрнса, Манна и Эвелингов организовал союз рабочих газового производства. Через несколько месяцев этот союз настолько окреп, что газовые компании принуждены были уменьшить часы работы с двенадцати до восьми и поднять заработную плату на 6 пенсов в день. Союз рабочих газового производства и чернорабочих, сильно упрочивший свое положение в результате этой победы, был первым из «новых» союзов, воспринявших все лучшее из уроков, преподанных юнионизмом обученных рабочих и избежавших его узости и склонности к компромиссам. Когда вслед за победой рабочих газового производства последовала крупная стачка портовых рабочих в 1889 г., руководимая Бернсом и Манном (которые сами были членами Объединенного общества механиков), в союзы начали вступать неквалифицированные рабочие. За один год в организации вступили 200 тыс. человек. В 1888 г. была также создана Федерация шахтеров, объединившая более старые местные союзы, добившиеся значительных успехов незадолго перед этим. К 1893 г. в Федерации, придерживавшейся политики установления минимума заработной платы и ограничения законом часов работы, в противовес преобладавшей ранее системе «скользящей шкалы», устанавливавшей заработную плату в зависимости от цен, число членов возросло с 36 тыс. до 200 тыс. Все это произошло скорее вопреки Социал-демократической федерации, чем благодаря ей, поскольку эта федерация осталась вне массового движения и даже относилась к нему довольно пренебрежительно, если оно не провозглашало себя социалистическим. Члены федерации, такие как Берне и Манн, принимали активное участие в работе союзов как частные лица, а не от имени федерации, и их часто упрекали в отказе от социалистических принципов. В течение некоторого времени эта позиция федерации не препятствовала движению масс, но в конечном счете она оказалась гибельной. «Социалисты», которые должны являться передовым меньшинством, выродились в секту, а движение масс было предоставлено руководству всякого рода карьеристов. Кроме того, некоторые из самых боевых лидеров профсоюзов, такие, например, как Берне и Торн, скоро скатились к оппортунизму, широко распространенному среди более старых должностных лиц, с которыми они сталкивались. Бернсу выпала честь быть первым тред-юнионистским лидером, попавшим в либеральный кабинет министров. В Англии никогда не существовало единства теории и практики, которое одно только и может привести к правильным действиям, и обеим сторонам пришлось дорого поплатиться за это. Тем не менее новый тред-юнионизм делал большие успехи, несмотря даже на отсутствие ясной политической перспективы. В 1889 г. Энгельс с восторгом приветствовал отход союзов от «превратившихся в окаменелость братств» обученных рабочих. «...они рассматривают свои теперешние требования как временные, им еще не ясна конечная цель, которой они добиваются. Но смутное представление о ней владеет ими настолько глубоко, что заставляет их выбирать вождей только среди социалистов»11. Разница ярко проявилась, когда Всеобщий союз железнодорожных рабочих немедленно после его создания в 1890 г. заявил, «что этот союз будет боевым и не будет себя обременять никакими фондами, создаваемыми для выдачи больничных и страховых пособий». С самого начала новые союзы приняли политику взимания низких членских взносов и массовости членства, отказавшись от высоких членских взносов и сектантства. Впервые был поставлен вопрос о правах женщин, а Союз рабочих газовой промышленности распространил деятельность своей организации на Ирландию. В 1892 г. Энгельс в предисловии к новому изданию своей работы «Положение рабочего класса в Англии в 1844 г.» определил это массовое движение как наиболее существенную черту того времени: «Эта юдоль безмерной нищеты [лондонский Ист-Энд] перестала быть той стоячей лужей, какою она была еще шесть лет тому назад. Ист-Энд стряхнул с себя апатию отчаяния: он возродился к новой жизни и стал родиной «нового юнионизма», т. е. организации широких масс «необученных» рабочих. Хотя эта организация в некоторых отношениях и облеклась в форму старых союзов «обученных» рабочих, но по своему характеру она все же существенно отличается от них. Старые союзы сохраняют традиции той эпохи, когда они возникли; они рассматривают систему наемного труда как вечный, раз навсегда данный факт, который они могут в лучшем случае лишь немного смягчить в интересах своих членов. Другое дело — новые союзы: они были основаны в такую эпоху, когда вера в вечность системы наемного труда уже потерпела жестокое крушение. Их основатели и руководители были сознательными социалистами или же социалистами по чувству; устремившиеся к ним массы, которые составляют их силу, были грубы, забиты, и аристократия рабочего класса смотрела на них сверху вниз. Они имеют одно неизмеримое преимущество: их психика является еще девственной почвой, совершенно свободной от унаследованных «почтенных» буржуазных предрассудков, которые сбивают с толку головы лучше поставленных «старых юнионистов». И теперь мы видим, как эти новые союзы становятся во главе всего рабочего движения и мало-помалу берут на буксир богатые и гордые «старые» тред-юнионы»12. Новый тред-юнионизм скоро дал о себе знать, и ожесточенная борьба закончилась крупной победой на конгрессе тред-юнионов в Ливерпуле в 1890 г.: требование о включении в программу пункта о восьмичасовом рабочем дне было принято 193 голосами против 155 после любопытных дебатов, во время которых лидеры старого тред-юнионизма пользовались внешне наиболее революционными аргументами. Значение голосования заключалось главным образом в том, что профсоюзное движение вновь вынуждено было включиться в сферу политической деятельности. В начале 1893 г. состоялась конференция социалистических и рабочих организаций, на которой была создана независимая рабочая партия. Социал-демократическая федерация со свойственным ей упрямством отказалась сотрудничать со вновь созданной организацией, и это привело к тому, что сначала новой партией руководил Кейр Гарди, а затем руководство попало в руки наиболее опасных фабианцев и замаскированных либералов, подобных Сноудену и Рамзею Макдональду. В 1900 г. Социал-демократическая федерация повторила свою ошибку с еще более катастрофическими последствиями, когда конгрессом тред-юнионов была создана лейбористская партия (вначале известная под названием Комитета рабочего представительства), в которую влились независимая рабочая партия и Общество фабианцев. Сначала новой организации не оказывалось значительной поддержки. Ни один из предложенных ею кандидатов не прошел на всеобщих выборах в 1900 г., и в 1901 г. общее число членов всех входивших в нее организаций доходило только до 469 тыс. Затем последовал знаменитый судебный процесс долины Тафф и ожесточенная кампания в газетах против тред-юнионизма. Число членов профсоюзов возросло почти до миллиона» и был одержан ряд сенсационных побед на дополнительных выборах. После выборов 1906 г. в палату общин прошла группа, состоящая из 29 членов лейбористской партии13. Теперь действительно уже существовала независимая массовая политическая партия рабочих, на создание которой ушли усилия и жертвы целого столетия; но этой партией руководили люди, охотно следовавшие указке либералов почти во всех вопросах. Какова бы она ни была, лейбористская партия фактически являлась выражением массового движения рабочих, и рядовые члены этой партии никогда полностью не подпадали под буржуазное влияние, разложившее руководство этой партии. Внутри партии шла непрерывная борьба против этого пагубного влияния. Ленин, поддерживая ходатайство лейбористской партии о присоединении ее ко Второму Интернационалу в 1908 г., сказал, что «она («Рабочая партия») представляет собой первый шаг действительно пролетарских организаций Англии к сознательной классовой политике и к социалистической рабочей партии»14. И в статье по поводу решения Интернационала принять лейбористскую партию он говорит, что английские союзы «... стали тем не менее подходить к социализму, неловко, непоследовательно, криво, но все же подходить к социализму. Что теперь в Англии быстро растет социализм в рабочем классе... этого могут не видеть только слепые люди»15. Примерно с 1900 г. под давлением бурного роста боевого духа у рабочих социалистическая оппозиция добилась больших успехов внутри лейбористской партии. Однако в 1914 г. начало войны прервало это движение и временно влияние реакционеров укрепилось сильнее, чем когда бы то ни было ранее. 9 См. главу XVI, раздел 1. 10 Эти события, в которых Моррис принимал активное участие, описаны в главе XVII его книги «Ввести ниоткуда» («Как произошли изменения»). 11 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVIII, стр. 164. 12 С. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 276 13 См. стр. 420. 14 В. И. Ленин, Соч., т. 15, изд. 4f стр. 213. 15 Там же, стр. 215. |
загрузка...