Смерть Птолемея XIV

Последний известный нам египетский документ, содержащий формулу: «в царствование Клеопатры и Птолемея», был выставлен в городе Оксиринхе 26 июля 44 года. Очевидно, юный брат и супруг царицы Птолемей XIV в то время был жив, а может быть, о его смерти просто еще не было известно. По всей вероятности, юноша ушел из мира живых в печальную страну Запада летом 44 года, когда ему было не больше четырнадцати лет.

В древности говорили, что мальчика отравили по приказу Клеопатры. Вполне вероятно, что так оно и было, хотя проверить это и доказать невозможно. Во всяком случае, в сложившейся ситуации юный Птолемей был опасен царице. В любой момент какая-либо из группировок в Риме или в самой Александрии могла потребовать, чтобы царица отказалась от престола и передала власть своему супругу. Но даже если не считать Клеопатру виновной в смерти мальчика, одно можно сказать с уверенностью: Птолемей XIV умер именно тогда, когда это было на руку его сестре и супруге.

Сразу после траурной церемонии Клеопатра взяла себе нового соправителя, так как, согласно освященным традицией династическим обычаям, женщина в Египте не могла царствовать одна. Впрочем, если бы такого обычая и не существовало, Клеопатра все равно призвала бы второго правителя на египетский трон. И это понятно — ведь трон она разделила со своим сыном от Цезаря — Птолемеем Цезарем. При восшествии на престол новый царь стал именоваться Птолемей Цезарь Филопатор [148] Филометор. Давая мальчику имя Филопатор, Клеопатра хотела подчеркнуть, что именно Птолемей — сын Цезаря, а не Октавиан.

Птолемей XV был последним потомком древней династии. По женской линии ее представляли Клеопатра и Арсиноя. Царица пристально следила за сестрой, которая, разумеется, все еще находилась за пределами Египта — в Италии или в Малой Азии. Клеопатра опасалась, что Арсиноя снова станет орудием в руках ее врагов, как это уже было во время Александрийской войны.

Очевидно, вскоре после коронации Птолемея Цезаря на южной, наружной стене храма богини Хатхор в Дендере был сделан большой рельеф, сохранившийся до наших дней. На нем мы видим царицу и ее сына перед богами; в центре расположена фигура богини, которой посвящен храм. К сожалению, это обычные условные изображения в древнеегипетском стиле, не обладающие портретным сходством с оригиналами. То, что рельеф представляет именно Клеопатру и Птолемея, а не других царей из этой династии, можно определить только по иероглифическим надписям. Подобные рельефы и росписи украшали в то время и другие египетские храмы. Царица продолжала мудрую политику, начатую еще в первые годы царствования: она демонстрировала приверженность местным богам, чтобы стать ближе к своим подданным, представлявшим ту силу, на которую она могла бы опереться в случае политической катастрофы.

Между тем положение в Риме с каждым днем все более усложнялось. Началась гражданская война. Осенью 44-го и весной следующего года из всеобщего хаоса выделились две большие группировки.

В восточных провинциях сосредоточивали войска убийцы Цезаря — Гай Кассий и Марк Брут. Они объявили о своей верности сенату и за счет беззастенчивого ограбления населения провинций собирали средства для борьбы с противниками. Осенью 44 года произошел открытый разрыв между Антонием и сенаторской партией. Весной 43 года в решающей битве с войсками сената Антоний потерпел поражение и бежал за Альпы — в Галлию. Молодой Октавиан, который командовал армией сената и до тех пор был ему послушен, после победы над Антонием сбросил маску и стал проводить собственную политику. Летом 43 года двадцатилетний Октавиан [149] потребовал, чтобы его избрали консулом. Когда наследник Цезаря двинул свои легионы на Рим, сенату пришлось уступить.⁸⁹⁾ Стало ясно, что приемный сын Цезаря стремится взять в свои руки все его наследство — не только имя и состояние, но также и роль в государстве.

Непомерное честолюбие и головокружительная карьера юноши, именовавшего себя сыном Цезаря, не могли радовать Клеопатру. Но настоящие успехи Октавиана были впереди. В 43 году никто еще не мог предвидеть, что он удержится на поверхности, — слишком много было у него врагов, тайных и явных: Антоний, сенат, убийцы Цезаря.

⁸⁹⁾ Светоний пишет об этом так: «Консульство он захватил на двадцатом году, подступив к Риму с легионами, как неприятель, и через послов потребовав этого сана от имени войска; а когда сенат заколебался, центурион Корнелий, глава посольства, откинув плащ и показав на рукоять меча, сказал в глаза сенаторам: „Вот кто сделает его консулом, если не сделаете вы!"» («Жизнь двенадцати цезарей», стр. 44).