Глава VIII. В.В. Седов. Освоение славянами Восточноевропейской равнины
|
Археология ныне располагает достаточными материалами для более или менее детального освещения многогранного процесса расселения славян на обширных пространствах Восточной Европы. Трудности возникают нередко в определении регионов, из которых вышла та или иная группировка славян, осевшая в лесной зоне Русской равнины, иногда весьма проблематично намечаются маршруты и пути их продвижения.
Широкая миграция славян в лесные просторы Восточной Европы относится к раннему средневековью. В предшествующий, римский период славяне заселяли территорию, включающую бассейн верхнего и среднего течения Вислы и смежные земли Поодерья, верховья Днестра, Подолию и Среднее Поднепровье. Славянский ареал II—IV вв. н.э. не был замкнутым пространством. В регионе пшеворской культуры Вислоодерского междуречья, наряду со славянами, проживали и германские племена, а еще раньше наблюдалась инфильтрация кельтов. В разных местностях пшеворского региона доля славянского и германского этносов была неодинаковой. Славянское население было преимущественным в восточной, висленской части территории пшеворских племен. Неоднородным в этническом отношении было и население черняховской культуры, территория которой простиралась от нижнего Дуная до Северского Донца. В его составе были славяне, остатки скифо-сарматов, готы, гепиды и даки. Славяне концентрировались в Подольско-Днепровском регионе черняховской культуры, где в условиях славяно-иранского симбиоза сформировалось диалектно-племенная группировка славян - анты [Седов, 1979а, с.53-100]. Весьма вероятно, что отдельной ветвью славян римского времени были племена киевской культуры, жившие в левобережной части Среднего Поднепровья севернее Черняховского ареала [Герпиловский, Абашина, 1992]. В III—IV вв. славяне осели и в левобережной части нижнего Дуная, археологическим свидетельством чему являются древности типа Этулии. В этом регионе локализует венедов (так называли славян германцы) Певтингерова карта. В римское время славяне были уже далеко не монолитной массой и вступили в эпоху средневековья дифференцированными как в культурном, так и диалектно-племенном отношении. На поздней стадии развития праславянского языка великая славянская миграция раннесредневековой поры привела к еще большему дроблению славянского мира [Седов, 1988]. Археология неоспоримо свидетельствует, что восточнославянская этноязыковая общность, сформировавшаяся на Русской равнине в начале II тысячелетия н.э., не восходит ни к одной из племенных группировок праславян. Процесс освоения славянами лесной зоны Восточной Европы был сложным и многоактным, расселение осуществлялось неодновременно и из разных этнографических регионов славянского мира. Одной из крупных этнографических и диалектно-племенных группировок славян V-VII вв. (рис.VIII-l) были носители пражско-корчаковской культуры, которую характеризуют специфическая лепная керамика, полуземляночное домостроительство и обряд кремации умерших с последующим захоронением остатков трупосожжения в грунтовых могильниках. Начиная с VI-VII вв., в среде этих славян получает распространение курганный обряд погребения. Истоки пражско-корчакской культуры выявляются в пшеворских и пшеворско-черняховских древностях. В VI-VII вв. население, представленное пражско-корчакской культурой, распространилось на широкой территории от верхней Эльбы на западе до Киевского правобережья на востоке. Славяне той группировки, наряду с другими, приняли участие в колонизации Балканского полуострова. В византийских исторических источниках и сочинении Иордана "Гетика" они известны как с(к)лавены [Седов, 1979а, с. 104-118]. 
Рис.VIII-1.- Расселение славян в середине и третьей четверти I тыс. н.э. В составе населения, представленного пражско-корчакской культурой, по-видимому, было несколько праславянских племен, одним из которых были дулебы. Они расселились на Волыни и в правобережной части Киевского Поднепровья. В IX-X вв. на основе племенного образования дулебов сформировались весьма близкие во всех отношениях между собой племена, известные по древнерусским летописям, - волыняне, древляне, поляне и дреговичи [Седов, 1982, с.90-119]. Курганные материалы надежно свидетельствуют, что волыняне и дреговичи расширяли в X-XI вв. свои регионы в северном направлении. Ими были освоены земли левых притоков Припяти, нижнего течения Березины, верхнего - Немана и Берестейской волости. Эта территория с глубокой древности принадлежала балтскому населению, которое в процессе славянского расселения, в основной массе, не покинуло мест своего обитания, смешалось с переселенцами и постепенно вошло в состав древнерусского населения. Вторая крупная племенная группировка праславян V-VII вв. занимала более южные территории восточной Европы от нижнего Дуная до Северского Донца. Ее древности составляют пеньковскую культуру, которой свойственны специфическая глиняная посуда, полуземлянки и грунтовые могильники преимущественно с захоронениями по обряду трупосожжения, но в некоторых из них зафиксированы и трупоположения. Курганных погребений славяне этой группировки не знали. Важным индикатором культуры этих славян являются пальчатые фибулы с маскообразным основанием и их дериваты, встречаемые как в основном ареале рассматриваемой славянской группировки, так и в регионах ее расселения вплоть до Пелопоннеса на юге. Это были анты, известные по историческим источникам, о которых несколько слов было сказано выше [Седов, 1979а, с. 119-132]. Формировалась пеньковская культура на основе подольско-днепровского варианта черняховской культуры при участиии продвинувшихся на юг племен киевской культуры. Из антской среды позднее вышли известные по летописям восточно-славянские племена - хорваты, заселявшие Северо-Восточное Прикарпатье, уличи, локализуемые в лесостепной зоне от Днестра до Днепра, и тиверцы Поднестровья. Земли левобережной части Среднего Поднепровья в V-VII вв. принадлежали антам - носителям пеньковской культуры. Приблизительно на рубеже VII и VIII вв. здесь, среди антского населения, расселяются славяне, оставившие волынцевские древности. Вопрос об их происхождении пока не решен. Наиболее вероятным является предположение об их миграции из лесостепного региона Среднего Поволжья. Это были потомки населения именьковской культуры, датирумой IV-VII вв. Формирование последней обусловлено миграциями в плодородные земли Среднего Поволжья населения из ареалов культур пшеворской-зарубинецкой и черняховской. При этом наиболее массовый приток населения на Волгу датируется концом IV в. и, по всей вероятности, был обусловлен нашествием гуннов в области Северного Причерноморья. В VIII столетии новая мощная миграционная волна поглотила пеньковское и волынцевское населения левобережной части Среднего Поднепровья. Складывается новая культура - роменская, по своим основным параметрам сопоставимая с синхронной правобережной культурой типа Луки Райковецкой - наследницей пражско-корчаковской. Впрочем, определить конкретный регион, из которого вышли переселенцы, не представляется возможным. Население пеньковской и волынцевской культур приняло участие в генезисе роменской культуры. Только небольшая часть волынцевского населения перемещается в это время на средний Дон, о чем говорят находки характерных горшкообразных сосудов с высоким вертикальным венчиком на ряде памятников этого региона. На верхней Оке первые славяне, по-видимому, появились в конце IV в. Это было население, бежавшее из ареала черняховской культуры в результате гуннского погрома 376 г. На Оке переселенцы рассредоточились среди населения мощинской культуры, которое, есть основания полагать, принадлежало западнобалтскому этносу, весьма близкому славянам. Приток нового населения вызвал заметные трансформации в мощинской культуре, проявляемые, прежде всего, в керамическом материале, появляется здесь и небольшое число фибул черняховского облика. Если прежде основные массы верхнеокского населения проживали в небольших укрепленных поселениях, то теперь широкое распространение получают селища, свидетельствуя и о притоке нового населения и об активизации земледельческой деятельности. В VIII в. археология фиксирует на верхней Оке значительный прилив нового славянского населения. Сложившаяся здесь культура по основным показателям сопоставима с синхронными древностям южной зоны Восточной Европы. Однако, определить регион, из которого шла миграция на Оку, не представляется возможным. "Повесть временных лет" сообщает: "... радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в лясех - Радим, а другий Вятко, - и пришедше седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася, а Вятъко седе съ родомъ по Оце, от него же прозвашася вятичи" [Повесть временных лет, 1950, с. 14]. Древности VIII-X вв. верхнеокского региона можно уже вполне определенно связывать с вятичами. Весьма вероятно, что предки вятичей до их миграции на Оку жили где-то по соседству с будущими ляшскими (польскими) племенами. Очевидно, ранними вятскими поселенцами оставлены на верхней Оке географические названия, соответствующие топонимам Мазовии и Хелмской земли [Трубачов, 1971]. В X-XII вв. вятичи постепенно расселялись вниз по Оке, освоив и весь бассейн р. Москвы. Заселили они и Рязанское Поочье, где уже было славянское население, переместившееся сюда из Донского региона. Первыми славянскими поселенцами в лесостепной зоне Донского бассейна были анты. Древности пеньковскоготипа ныне известны, но относительно слабо изучены в бассейнах Северского Донца и Оскола, а также на р. Воронеж. Южные части этого региона в VIII в. вошли в территорию распространения салтовской культуры, и очень вероятно, что захоронения по обряду трупосожжения, встречаемые в могильниках этой культуры, расположенных в лесостепной части Донского бассейна, принадлежат потомкам населения пеньковской культуры [Афанасьев, 1987, с. 153]. Не исключено, что часть пеньковского населения отступила в более северные районы. В Воронежском Подонье в VII—VIII вв. фиксируются единичные памятники с глиняной посудой, имеющей аналогии в древностях типа Корчак, свидетельствуя о переселении в это время, очевидно, небольших групп славянского населения из Днепровского правобережья. В VIII в., как уже отмечалось, сюда переселяются и некоторые группы славян, представленных волынцевскими древностями. Массовое освоение славянями Среднего Подонья относится к рубежу VIII-IX вв., когда здесь получают широкое распространение памятники боршевской культуры. Важнейшие атрибуты последней - домостроительство, керамический материал и обрядность указывают на происхождение переселенцев из юго-западных регионов Восточной Европы, но определить конкретнее местности, откуда шла миграция, пока не представляется возможным. Донские славяне не были ни вятичами, ни северянами, как предполагали некоторые исследователи. Это была отдельная группировка славян, название которой не зафиксировано русскими летописями. Очевидно, в IX в. имела место инфильтрация населения из верхнеокского бассейна на Средний Дон; в результате в отдельных местностях здесь распространяется курганный обряд погребения, идентичный вятичскому. На рубеже X и XI вв. Донской регион славян оказался в сфере передвижений и грабительских набегов кочевых племен печенегов. Значительные массы славянского населения вынуждены были оставить свои земли и переселиться в Рязанское Поочье. Памятники последнего региона фиксируют приток населения в конце X - начале XI в. Мысль о заселении славянами Рязанской земли с двух сторон - с юга из Донского бассейна и с запада по Оке была высказана еще А.А. Шахматовым, и в настоящее время она находит археологическое подтверждение. В XII - начале XIII вв. лесные и лесостепные земли Донского бассейна были вновь плотно заселены восточнославянским населением. В результате полевых археологических работ здесь открыты сотни поселений предмонгольского времени. Устанавливается, что не все население покинуло этот регион в условиях активизации кочевников. Повторное широкое расселение славян в бассейне Дона осуществлялось из Рязанского Поочья, и все эти земли вошли в состав Рязанской земли. Ее южные пределы включали целиком р. Воронеж и значительные части бассейна р. Битюг. На южной окраине Рязанской земли были основаны города, упоминаемые в перечне рязанских в "Списке русских городов", который был составлен в конце XIV в. В IX в. в бассейне Сожа расселяются радимичи, ареал которых отчетливо очерчивается по курганным материалам XI-XII вв. Радимическая курганная культура сложилась при взаимодействии славян-переселенцев с местным балтским населением. В курганах радимичей балтские элементы и в обрядности и в вещевых инвентарях более многочисленны, чем в других регионах расселения древних балтов. Радимическая территория, как и земли севернее Припяти, освоенные дреговичами и волынянами, целиком вошли в ареал формирования белорусского этноса, а участие в этногенезе белорусов значительного массива древних балтов с археологической точки зрения представляется неоспоримым [Седов, 1970а, с.162-190]. Область, из которой вышли предки радимичей, археологически очертить не удается. Освоение славянами северных лесных земель Русской равнины происходило независимо от описанных миграций в ее южной зоне. Здесь также обнаруживается не один миграционный поток и несколько диалектно-племенных группировок праславян. Довольно ярко выступает культурно-племенная группировка, расселившаяся в V-VII вв. в бассейнах рек, связанных с Псковским озером, и в Южном Поильменье, вплоть до Чагодищи на востоке. Она представлена культурой псковских (или ранних) длинных курганов [Седов, 1974]. Сразу следует заметить, что обычай сооружать валообразные курганы зародился уже на новых местах расселения рассматриваемой группировки славян. Курганным захоронениям предшествовали грунтовые могильники с погребениями по обряду кремации умерших, которые выявлены и исследованы археологами. Полуземляночные жилища, столь характерные для южных регионов раннесредневекового славянского мира, в культуре псковских длинных курганов неизвестны. Здесь строились наземные срубные дома с глинобитными печами или каменки. Поскольку славяне в Псковско-Ильменском регионе расселились в землях прибалтийско-финских племен, то вполне оправданно в культуре псковских курганов присутствие отдельных элементов, сопоставимых с особенностями западнофинских культур. Славянское население, представленное культурой псковских длинных курганов, говорило на древненовгородском диалекте, который достаточно отчетливо описан лингвистами на основе анализа берестяных грамот из раскопок Новгорода и других памятников письменности. Этот диалект образовался ранее восточнославянского языка в результате непосредсвенного ответвления от праславянского языка. Культура псковских длинных курганов по всем своим основным показателям существенно отлична от пражско-корчакской и пеньковской и генетически никак не связана с ними. Поиски истоков рассматриваемой культуры пока, правда, гипотетически, ведут исследователей к региону Среднего Повисленья. Согласно данным климатологии, среднеевропейские земли в III—IV вв. в климатическом отношении были весьма благоприятны для земледельческой деятельности. И действительно, археологическими работами здесь зафиксированы участки, плотно заселенные земледельцами. К числу таковых относится Среднее Повисленье, где выявлено свыше полутысячи памятников римского времени. Можно даже говорить, о некотором переизбытке населения в этом регионе. В конце IV в. в Западной Европе, в частности, в Балтийском регионе произошло резкое изменение климата в сторону похолодания и излишней увлажненности. Повышение уровней рек и озер и подъем грунтовых вод привели к затоплению многих участков, занятых в римское время поселениями и пашнями, значительно расширились площади болот, сократив земледельческие угодья. Почти все поселения римского времени в Среднем Повисленье в этот период прекращают существование, основная часть населения покинула этот регион. Один из путей миграции средневисленского населения, по всей вероятности, отражают находки В-образных рифленых пряжек среднеевропейского происхождения. Они встречены в восточной части Мазурского Поозерья, в средненеманских регионах и далее на восток в памятниках культуры псковских длинных курганов. Направление миграции было неслучайным. Она протекала по холмисто-озерной гряде, тянущейся от Балтской до Валдайской возвышенности и своим происхождением связанной с последним (валдайским) оледенением. Переувлажненность заставила переселенцев продвигаться по наиболее возвышенным местам и расселиться в Псковско-Ильменском регионе на возвышенных участках - все памятники культуры псковских длинных курганов расположены на высоте 100-200 м над уровнем моря. Независимо от археологии, о таком же направлении славянского расселения пишет немецкий лингвист Ю.Удольф. На основании географического распределения отражений лексем *весь/деревня, *поток/ручей, *корч/гарь/дор исследователь показал, что миграция славян из Висленского региона в севернорусские земли шла в обход Беловежской пущи в Среднем Понеманье, а оттуда в направлении псковского озера и Ильменского бассейна [Udolph, 1981]. Ряд морфологических и синтаксических особенностей, свойственных древненовгородскому диалекту, его характер и отсутствие второй палатализации дали основание А.А.Зализняку [1984] полагать, что славянская группировка, расселившаяся в Новгородско-Псковской земле, некоторое время развивалась в языковом отношении обособленно от основного ядра славянского мира. Археологические данные свидетельствуют о том же и конкретизируют историческую ситуацию. По всей вероятности, tqt же путь через Мазурское Поозерье и Средненеманский регион прошла и другая крупная племенная группировка славян, осевшая южнее и юго-восточнее ареала культуры ранних длинных курганов. Ее культуре не свойственны такие яркие памятники, как длинные курганы, поэтому ранние древности этой славянской группировки долгое время не были выявлены. Характернейшим элементом ее древностей являются браслетообразные височные кольца со сходящимися или заходящими друг на друга концами. Такие украшения в середине I тыс. н.э. получают широкое распространение на обширной территории, включающей Белорусское Подвинье, Смоленское Поднепровье, западную часть Волго-Окского междуречья и пространство между Волгой и Клязьмой. Они встречены в памятниках тушемлинско-банцеровской культуры, на позднедьяковских москворецких городищах и в земле мери [Седов, 19946]. В VIII-IX вв. основное ядро носителей браслетообразных височных колец рассматриваемого облика концентрируется в междуречье Волги и Клязьмы. Население было довольно многочисленным. Отсюда отдельные небольшие и более крупные группы славян - носителей браслетообразных колец, начиная с VI-VII вв., проникают в среду муромы на Оке, в юго-западные районы проживания марийцев, на востоке достигают р.Унжи, а на севере расселяются в землях веси вплоть до Белоозера. Славяне характеризуемой племенной группировки составили ядро древнерусского населения Ростово-Суздальской земли. Финноязычное племя меря было сравнительно малочисленным, часть его растворилось в славянской среде, некоторые группы мери, как можно судить по курганным материалам Костромского Поволжья, были вытеснены на окраины славянского расселения. Работая над вопросами диалектного членения славянского населения Восточной Европы, Б.М. Ляпунов и Ф.П.Филин высказали предположение, что в древности Ростово-Суздальская земля была заселена особым восточно-славянским племенем, название которого не дошло да нас, а владимиро-суздальские говоры ведут свое происхождение от диалекта этого племени [Филин, 1940, с.86; 1972, с.58-60]. Это положение не утратило силу и в настоящее время и находит подтверждение не только в материалах археологии, но и в новейших лингвистических изысканиях. Изучение проблемы акцентологических диалектологизмов в славянских языках показало, что территория Ростово-Суздальской земли принадлежит к отдельной, четвертой группе, восходящей к первичному диалектному членению праславянского языка. При этом выясняется, что акцентологические особенности последней свидетельствуют о ранней изоляции этой диалектной группировки славян. Она представляет собой наиболее ранний колонизационный поток славянского расселения в лесной зоне Восточной Европы [Дыбо и др., 1990, с. 109-159]. Топонимические материалы, собранные и проанализированные Ю.Удольфом, о которых шла речь выше, свидетельствуют, что заселение ранними славянами Волго-Окского междуречья осуществлялось тем же миграционным путем через Среднее Понеманье и Псковско-Ильменские земли. Территориально диалект четвертой акцентологической группы чуть ли не в деталях соответствует основному ареалу браслетообразных височных колец с сомкнутыми или заходящими концами. Вторую крупную волну славянского расселения лесной зоны Восточной Европы отражает культура сопок VIII-X вв., памятники которой находятся преимущественно в бассейне оз.Ильменя [Седов, 19706]. Славянское население, оставившее эти погребальные сооружения, расселилось в значительной степени на территории, прежде занятой племенами культуры ранних длинных курганов. Эти племена влились в состав вновь пришедшего и растворились в его среде. Население культуры сопок основывало поселения в иных топографических условиях, чем предшествующие славяне, и использовало более прогрессивные методы хозяйствования. Период VIII— IX столетий был временем заметного улучшения климатических условий. Климат стал теплее, произошло опускание уровней вод в озерах и реках, ушли вглубь грунтовые воды, усохли болота. Славяне второй волны миграции осваивали уже участки, наиболее пригодные для пашенного земледелия, в том числе и плодородные пойменные земли. Население, оставившее культуру сопок, с полным правом можно отождествлять с ильменскими словенами, о которых летопись сообщает: "седоша около езера Илмеря, и прозвашася своимъ имянемъ и сделаша градъ и нарекоша и Новгородъ" [Повесть временных лет, 1950, с. 14]. Археология пока не располагает фактами для выяснения маршрута миграции этой славянской группировки. Очевидно только, что эти славяне не принадлежали к южным группировкам, представленным пражско-корчакской и пеньковской культурами. Некоторые данные, в частности, особенности домостроительства, глиняная посуда, крепостное строительство и отдельные элементы религиозных воззрений, преданий и обычаев, склоняют к мысли о западном происхождении словен ильменских. Допустимо предположение, что они как и балтийские славяне, расселившиеся в бассейнах нижних течений Одера и Эльбы, вышли из одной древней праславянской группировки, проблематично локализуемой в какой-то части ареала пшеворской культуры. Очень вероятно, что вторая волна миграции славян в Северо-Западные земли вызвала некоторый отток населения культуры псковских длинных курганов в южном направлении. Как раз в это время, в самом начале VIII в., длинные курганы получают распространение в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье. Правда, культура смоленско-полоцких длинных курганов несколько отличается от культуры длинных курганов псковского ареала. Но это вполне объяснимо - смо- ленско-полоцкие древности VIII-IX вв. формировались в условиях взаимодействия пришлого населения из ареала ранних длинных курганов с местным, более многочисленным, среди которого немалая доля принадлежала днепровским балтам. К этому добавилась еще инфильтрация славянских переселенцев из Дунайского региона, о чем несколько подробнее сказано ниже. Культуру смоленско-полоцких длинных курганов, как и последующие курганные древности Смоленской и Полоцкой земель, характеризуемых браслетообразными завязанными височными кольцами, следует считать кривичскими. Это были те кривичи, которых летописи локализуют в верховьях трех крупнейших рек Русской равнины - Днепра, Западной Двины и Волги. Кривичами можно считать и псковскую группировку славян, то есть, ту часть носителей культуры псковских длинных курганов, которая не была поглощена второй волной славянской миграции [Седов, 1982, с.46-57]. Ильменские словене и смоленско-полоцкие кривичи в X-XI вв. приняли участие в формировании древнерусского населения Волго-Клязьменского региона. Эти земли, как говорилось выше, были освоены славянами еще в третьей четверти I тыс. н.э. Раннее славянское население этого края не знало курганного обряда погребения и, когда такая обрядность была привнесена сюда кривичско-словенскими переселенцами, пополнившими население Северо-Восточной Руси, в течение двух-трех столетий пользовалось грунтовыми кладбищами. Курганные материалы Северо-Восточной Руси выявляют два направления движения славянского населения в X-XI вв. Одно исходило из ареала ильменских словен; в составе переселенцев, по-видимому, было и финноязычное население или, может быть, славянизированная весь. Миграция осуществлялась через бассейн Мологи, и селилось новое население, в основном, в Ярославском Поволжье, а также в окрестностях Ростова и Суздаля. Вторым направлением миграции была Волга - смоленско-полоцкие кривичи двигались вдоль Волги и оседали в Ростово-Суздальской земле среди раннеславянского и словенского населения. Не следует полагать, что курганные и грунтовые могильники первых столетий 2 тыс. н.э. разграничивают древнее и пришлое словенско-кривичское население Северо-Восточной Руси. В условиях территориального смешения разных славянских группировок нужно допустить и переплетение обрядности. Грунтовые могильники этого времени следует рассматривать как реликтовую обрядность, сохранившуюся в ряде мест раннего славянского расселения. В первой половине VIII в. в ряде мест лесной зоны Восточной Европы наблюдается инфильтрация новых групп славянского населения. Ее следами являются лунничные височные кольца, крупные трапециевидные привески со своеобразной орнаментацией и отдельные аварские вещи. Лунничные височные кольца встречены рассеяно на широкой территории от полоцкого Подвинья на западе до Муромской округи на востоке. Наиболее ранние из них имеют дунайские аналоги и свидетельствуют о притоке славянского населения из земель Среднего Подунавья. Пришлое население расселялось среди ранее освоившегося в лесной полосе Русской Равнины славянского населения. Очень скоро лунничные височные кольца стали изготовляться и в восточнославянских землях. В ареале смоленско-полоцких длинных курганов на основе лунничных и местных браслетообразных сформировались гибридные височные кольца - проволочно-пластинчатые. Дунайское население постепенно растворилось в местной славянской среде. Распространенные среди восточного славянства представления о Дунае, отраженное в фольклоре, гидронимии и народных говорах [Мачинский, 1981], нужно полагать, являются следствием расселения отдельных групп дунайских славян на Восточноевропейской равнине. |
загрузка...