Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

В.И.Кузищин.   Римское рабовладельческое поместье

Глава третья. Пригородное поместье

Все римские сельскохозяйственные писатели выделяют в особый тип хозяйство пригородного имения (suburbanum). Оно довольно полно охарактеризовано уже Катоном в главах 7—8. Основной принцип при устройстве пригородного поместья — «чтобы оно было как можно прибыльнее» (8, 2). Близость к городу, который был огромным рынком, определяла специфику его основных отраслей. «Пригородному поместью, — писал Катон, — больше всего подойдет виноградный сад, где лозы вьются по деревьям: можно продавать и дрова, и хворост, и хозяину будет чем попользоваться. В таком имении следует сажать все, что подходит: всякие сорта винограда» (7, 1). Виноград большей частью сохраняется в свежем виде, частью превращается в изюм. Хотя Катон ничего не говорит о виноделии в пригородном имении, но, видимо, частично виноград давили под прессом, скорее всего для обеспечения нужд постоянной фамилии, таким образом, пригородное хозяйство больше вывозило на городской рынок свежий виноград и изюм, чем вино.

Кроме арбуста в имении непременно был фруктовый сад, где росли разные сорта груш и яблок, столовые сорта айвы, рябина и смоковницы. Собранные плоды тщательно сохранялись и в свежем виде вывозились на рынок. Наряду с этими посадками рекомендовалось сажать столовые сорта маслин: «ядра» и павсиевы маслины, которые или хранились в свежем виде или мариновались (7, 3).

«Под городом сажай разные овощи, всяческие цветы для венков, мегарский лук, мирт свадебный, белый и черный, лавр дельфийский, кипрский и лесной, лещину, орехи абелланские, пренестинские и греческие» (8, 2). Таким образом, выращивание овощей, разведение цветов — одна из главных забот собственника подобного имения. Из других отраслей Катон называет поливной луг, причем его необходимо косить на сено, но не скармливать скоту (8, 1). Катон мало говорит о, приусадебном скотоводстве или птицеводстве, скорее всего они еще не попали в поле зрения владельца пригородного поместья 1.

Положение изменилось во времена Варрона. Правда, и Варрон рекомендует заниматься под Римом в «широких масштабах огородничеством, разводить розы, фиалки и многое другое, что забирает Рим» (I, 16, 3). Под «многим другим» Варрон скорее всего понимает свежий виноград, столовые сорта маслин, всевозможные фрукты, орехи и т. п., иными словами, его рекомендации мало чем отличаются от катоновских2. Однако гораздо большее внимание он уделяет не этим хорошо известным еще со времен Катона отраслям, а организованному на широкую ногу птицеводству и приусадебному животноводству, посвящая им целую (третью) книгу. М. Е. Сергеенко справедливо полагает, что середина I в. до н. э. была временем зарождения этой отрасли италийского сельского хозяйства3. Произошло расширение специализации пригородных хозяйств, появились новые направления, что бесспорно свидетельствовало о развитии и распространении данного хозяйственного типа. В некоторых пригородных имениях стали разводить дроздов и павлинов, причем их стаи были тысячными и приносили баснословно высокие прибыли4. откармливали голубей (иногда их стаи насчитывали до 5 тыс. штук)5. О доходности голубеводства свидетельствует появление целой отрасли керамического ремесла, работавшей на голубятников: в гончарных мастерских изготовляли особые горшочки, глиняные гнезда с толстыми стенками и небольшими отверстиями сбоку6. На ряде вилл паслись внушительные стаи кур, гусей и уток7. В расчете на изощренный вкус богатых римских горожан- предприимчивые хозяева пригородных имений стали разводить соней, улиток и горлиц, создавать специальные загоны для диких зверей, вырывали пруды и занимались рыбоводством8. Видимо, доходными были и пчельники9. В некоторых хозяйствах было хорошо организовано стойловое животноводство; производился специальный откорм коров, свиней, овец и коз для получения мяса, молока и сыра10. Приусадебное животноводство и птицеводство практиковалось в широком масштабе, все хозяйство виллы работало только на эти отрасли.

Были ли наряду с этими отраслями какие-либо другие в пригородных хозяйствах, в частности, виноградники, оливковые рощи, хлебные нивы, иначе говоря, было ли там хозяйство многоотраслевым или с узкой специализацией? Поскольку вся экономика была ориентирована на огромный рынок, то собственник был заинтересован в том, чтобы развить до максимальных размеров наиболее доходные отрасли и, напротив, сократить нетоварные культуры. Не имело особого смысла производить дешевое вино, оливковое масло или зерно, когда можно было получить большую прибыль от выращивания овощей, цветов, фруктов. Близость необъятного римского рынка позволяла ввозить необходимые продукты из города и, отказавшись от некоторых культур, освободить за их счет полезную площадь в имениях. Создавались благоприятные условия для того, чтобы сделать пригородное поместье сугубо специализированным хозяйством с отказом от многоотраслевой основы. Приглядимся к тому, что сообщает о пригородном хозяйстве Варрон: «Имения, у которых есть по соседству места, куда удобно ввозить и продавать произведения своего хозяйства и откуда выгодно вывозить то, что требуется для собственного хозяйства, такие имения уже по этой причине доходнее. Многим приходится, если в имениях у них не хватает хлеба, вина или еще чего-нибудь, ввозить это со стороны, и наоборот, не мало и таких хозяев, у которых есть что вывезти. Под Римом, например, выгодно завести в широких размерах огородничество, разводить розы, фиалки и многое другое, что забирает Рим, а в отдаленном имении, которому сбывать такой товар некуда, разводить это невыгодно» (I, 16, 2—3). Контекст при-веденного отрывка не оставляет сомнения, что имения, в которых не хватает хлеба, вина или еще чего-нибудь, — это пригородные поместья, специализировавшиеся на овощах или цветах.

Рассказывая о пригородном поместье богатого всадника Сея под Остией11. Варрон сообщает, что на вилле нет ни винодельни, ни жбанов для масла, ни трапетов (III, 2, 8), но зато там пасутся целые стада гусей, кур, голубей, журавлей, павлинов, такие редкие животные, как сони, в загонах гуляют кабаны и прочая дичь (III.2, 14). Очевидно, хозяйство Сея специализировалось на приусадебном птицеводстве, в то время как другие отрасли частью отсутствовали совсем, частью были сведены к минимуму. Во всяком случае там не было виноградника или оливковой рощи, хотя, возможно, было небольшое хлебное поле, где Сей сеял культуры, необходимые при выкармливании птицы. Вместе с тем весьма вероятно, что Сей покупал зерновые на местном или римском рынке12. Упоминаемый Варроном баснословный с его точки зрения доход этого хозяйства (больше чем 50 тыс. сест. в год) получается именно от птицеводства. Варрон приводит и другой пример, — имение Л. Абукция, расположенное под Альбой, где приусадебное хозяйство давало 20 тыс. дохода, а прочие отрасли, включая полевые и другие культуры, — только 10 тыс. сест. (III, 2, 17). Имение Абукция таким образом наряду с приусадебным птицеводством имело и другие отрасли, скорее всего полевое хозяйство. Вполне возможно, что речь у Варрона могла идти не о собственно полевом хозяйстве, выращивании зерновых или виноградников, а об огородничестве, цветниках, посадках арбуста, деревьев или растений, о которых говорил в свое время Катон. Варрон приводит эти цифры лишь как иллюстрацию особой доходности птицеводства по сравнению с другими отраслями.

Таким образом, видимо, сама специализация пригородных хозяйств была неодинаковой, очевидно, существовали имения с очень узким профилем — например, усадьба Сея, мастера птицеводства. Но были и поместья, где наряду с птицеводством занимались огородничеством и цветоводством, выращиванием столовых маслин и свежего винограда, типа имения Абукция.
Пригородное имение рассматривается и Колумеллой как самое выгодное (I, 1, 19). Когда он говорит о том, что господин должен уделять внимание «стольким видам смоковниц и роз» (Col., praef., 27), плодам и овощам (praef., 27, III, 3, 7), он, конечно, имеет в виду пригородное имение. «Виноград сажают для еды и для вина. Разбивать виноградник с сортами для еды стоит только в том случае, если имение находится так близко от города, что выгодно продавать торговцам виноград свежим, как продают фрукты. В этом случае лучше всего сорта скороспелые и твердокожие, затем пурпурный виноград, коровье вымя, пальчики, а также родосский, ливийский и красный» (III, 2, 1). В общей форме Колумелла говорит об усилившейся в его время роскоши стола и о том, что в связи с этим возросла потребность во фруктах (X, praef., 1—3)13. Колумелла отмечает, что его литературные предшественники мало останавливались на возделывании садов, поэтому он и посвятил этой отрасли особую книгу14. Садоводство становится выгодной отраслью хозяйства и, в первую очередь, развивается в пригородных имениях, работающих на прихотливого римского потребителя 15. Конечно, плодовые сады были принадлежностью многих, а не только пригородных имений16. но лишь в последних садоводство становится одной из ведущих и рационально организованных отраслей. Заинтересованные в получении большого дохода собственники пригородных хозяйств стремились получить как можно больше плодов и притом красивых плодов. Неудивительно поэтому, что садоводы тщательно ухаживали за деревьями, часто и щедро удобряли их, заботливо прививали и улучшали17. «Не меньше приходится удивляться, — писал Плиний, — и плодовым деревьям, из которых многие (подчеркнуто мной. — В. К.) в пригородных поместьях дают ежегодно плодов на две тысячи сестерциев, так что одно дерево приносит больший доход, чем у древних целое поместье. Ради этого и выдумали прививки и помеси деревьев, чтобы для бедных и плоды не росли» (XVII, 8)18.

Как и во времена Варрона, одной из главных отраслей в пригородных хозяйствах было птицеводство и приусадебное рационально организованное животноводство.
Организация приусадебного животноводства и птицеводства была весьма специфической, так как они целиком были ориентированы на рынок и только на рынок. Обычно летнее высиживание цыплят осуждалось хозяевами, так как такие цыплята плохо растут, но в пригородных имениях, напротив, следовали этой практике, так как летних цыплят везли на продажу (VIII, 5, 9). В город везли молочных поросят и ягнят, что было выгодным как из-за высоких цен, так и потому, что их не нужно было кормить (VII, 3, 13; VII, 9, 3)19. Большой доход получали от продажи шерсти, сыра и молока (VII, 2, 1), от разведения кур (VIII, 2, 1 и 7)20. голубей (VIII, 8, 1), дроздов (VIII, 10, 6).

За столетие с середины I в. до н. э. по середину I в. н. э. не-сколько изменилась организация приусадебного хозяйства. Во времена Варрона оно было еще новым делом в Италии, и хозяева сильно зависели от рекомендаций греческих писателей. К I в. н. э. уже был накоплен большой собственный опыт. «Италийский птицевод теперь видит, что ему следует переделать уроки своих наставников: кое-что он изменяет, кое-что выбрасывает вовсе, кое-что дополняет, упрощает и удешевляет, во всем руководствуясь и требованиями птицы и особыми условиями своих родных мест. Птицеводство Колумеллы и согласно с варроновым и резко от него отличается: эллинистическая основа изменена здесь и переработана италийской практикой, свое и чужое слилось в нечто единое и новое» 21.

Изучая эволюцию пригородных хозяйств от Катона до Колумеллы, можно видеть, что основные принципы его организации сохранились; во все периоды пригородное имение специализировалось на производстве особых продуктов: столовых сортов винограда и маслин, фруктов и овощей, цветов, молока, цыплят, дичи, молочных поросят. Эти отрасли носят ярко выраженный товарный характер, работают целиком и полностью на рынок. Все же другие сводились к минимуму или ликвидировались совсем. Обычной практикой для подобных имений становится покупка необходимых продуктов, таких, как вино, масло и хлеб, не говоря о ремесленных изделиях для нужд рабской фамилии, на римском рынке. Мало того, некоторые замечания Колумеллы позволяют предположить, что довольно обычной делается покупка даже фуражных культур (VII, 3, 22; VIII, 4, 1). Видимо, это сообщение Колумеллы имело силу не только для его времени, но и для эпохи его предшественников. Сокращение или ликвидация традиционных культур, вроде зерновых, винограда или маслин, диктовались прежде всего тем, что они в данных условиях рассматривались как менее доходные. Пригородное имение представляло собой комбинацию фруктового сада, обширного огорода и цветника, иногда небольшого виноградника и масличного сада, птичника и животноводческой фермы Вероятно, имелось небольшое хлебное поле или луг. Собственик подобного поместья естественно был заинтересован в получении максимального урожая и дохода22. Некоторые владельцы достигали феноменальных результатов, доводя доходность одного дерева до двух тысяч сестерциев. Резкая интенсификация хозяйства была столь же характерной особенностью пригородных хозяйств, как и их ярко выраженная специализация и товарная направленность23.

Интенсификация производства и высокая доходность пригородных имений вряд ли была возможна без привлечения квалифицированной рабочей силы. Характер сельскохозяйственного труда в пригородных хозяйствах несколько отличался от труда в других поместьях. Одно из этих отличий состояло в том, что сельскохозяйственные операции более равномерно распределялись в течение года, а количество срочных работ (жатва или сбор винограда) было сокращено. Работы же в птичнике, в животноводческих отделениях, в огороде или саду носили более или менее постоянный характер и требовали значительного количества рабочей силы. Без опытного садовода, знатока-огородника, цветовода, умелых птицеводов или животноводов, видимо, не было возможно получение в больших количествах высококачественной продукции. Следует думать, что собственник пригородного хозяйства имел в штате своей постоянной фамилии подобных квалифицированных специалистов-рабов. Насыщенность такого хозяйства рабочей силой вообще и квалифицированной в особенности, по сравнению с другими, при прочих равных условиях была, очевидно, несколько большей. Вместе с тем из-за характера труда в подобных имениях, видимо, меньше обращались к найму сезонных батраков-мерценнариев, а арендаторы-колоны совсем не находили себе там места. Пригородное хозяйство выступает как ярко выраженное рабовладельческое хозяйство, довольно насыщенное квалифицированной рабской рабочей силой. Поскольку рыночные связи таких имений были весьма оживленными, среди рабского персонала поместья были, вероятно, люди, занятые преимущественно торговыми операциями, а среди инвентаря имения — много перевозочных средств. Вилику и его помощникам приходилось вести сложную бухгалтерию, иметь дело с крупными денежными суммами, постоянной торговлей с разными лицами24. Очевидно, собственник был особенно заинтересован в преданности таких рабов, выделял их всяческими льготами, в том числе наиболее важной из них — свободой. Позволим себе высказать предположение, что в большинстве пригородных хозяйств виликами были отпущенники. Например, известный знаток птицеводства Марк Сей назначал на эту должность своих отпущенников, Варрон называет среди них особого писца — scriba librarius, который, очевидно, вместе с виликом вел всю сложную бухгалтерию (Varr., III, 2, 14). Во всяком случае назначение на должности поместной администрации в пригородных имениях вольноотпущенников было более частым, чем в других поместьях.

Пригородное хозяйство требовало больших денежных вложений на устройство дорогих помещений, многочисленного оборудования, большого количества квалифицированной рабочей силы, причем больших, чем для разобранного выше типа рабовладельческого поместья. Поэтому не всякий мог завести такое дорогостоящее и хлопотливое хозяйство, и, видимо, не все землевладельцы римских окрестностей его имели. Правда, доходность таких имений была более высокой, чем других, но его собственник подвергался и более сильному риску; цены могли неожиданно подняться и упасть, прихотливая мода могла смениться. Например, спрос на павлинов прекратился столь же быстро, как и возник 25, и, видимо, не один владелец павлиньих стай пострадал. Голуби могли быть пойманы специальными ловцами (Col., VIII, 8, 1)26. неожиданный мор мог опустошить птичники, загоны, а вместе с тем и карманы собственника. Известно, что внезапная болезнь привела к падежу огромного в 1000 голов козьего стада Габерия, погнавшегося за большим барышом (Varr., II, 3, 10).
Если в окрестностях Рима такие хозяйства могли существовать более или менее постоянно, так как Рим был практически необъятным рынком, то другие города с меньшей численностью населения не создавали стабильных условий для их существования27. Потребности мелких городов были много скромнее и не столь разнообразны, снабжение хлебом и продовольствием организовано хуже, так что в их окрестностях заводить узкоспециализированное дорогостоящее хозяйство было экономически нецелесообразным. Следует согласиться с М. Е. Сергеенко, что пригородные хозяйства существовали главным образом под Римом 28. Определенная неустойчивость и рискованность таких хозяйств породила некоторую сдержанность в их оценке со стороны столь практичного хозяина, как Колумелла, который, как известно, не скупился на вложения, когда это требовалось. Для него приусадебное хозяйство приносит доход немалый (non mínima vectigalia — praef., 27, VIII, 1, 1—4), но тем не менее столь бурных восторгов, как это делал Варрон на заре зарождения приусадебного птицеводства, он не выражает.

Поскольку пригородные хозяйства были узкоспециализированными и весьма интенсивными, они не могли быть большими по своим размерам. Обширные пространства трудно обработать со всей тщательностью, к тому же это неизбежно привело бы к увеличению рабской фамилии, за которой трудно осуществлять эффективный надзор, без чего невозможно поддерживать нормальную производительность. Насколько можно судить по отрывочным данным Катона, Варрона и Колумеллы, пригородное имение по своим размерам не отличалось заметным образом от их типичного имения, выше нами описанного, и, очевидно, редко превышало размер центурии29. Правда, могли быть и исключения. Например, у всадника Габерия под Римом было имение в 1000 юг. (Varr., IÍ, 3, 10), а дорожка (gestatio) одного из садов (pomarium), шедшая вдоль границ, имела в окружности 7,5 км (CIL, VI, 29775), что предполагает солидную территорию. Правда, неизвестно, было ли в этих поместьях хозяйство только что описанного типа. Нет оснований думать, что все без исключения имения, расположенные под Римом, имели вид пригородного хозяйства. Бесспорно, существовали и под Римом поместья иного типа, в том числе описанные во второй главе нашей книги виллы, связанные с рынком.30.

В центре внимания римских аграрных писателей лежит описание так называемого типичного имения. Поэтому отдельные разбросанные замечания относительно пригородного хозяйства страдают неполнотой, что затрудняет создание подробной картины. К счастью, у нас имеется довольно полное описание одного пригородного поместья, оставленное Плинием Младшим, а именно его Лаврентинского имения. Оно лежало в окрестностях Рима в 17 милях от города, на самом берегу моря. Близ него проходили сразу две дороги: Лаврентинская, от которой оно отстояло на 3 мили (около 4,5 км), и Остийская, от которой оно было удалено на € миль (около 9 км). «Так что ты можешь, — писал Плиний, — завершив все, что нужно сделать, не нарушая порядка дня, побывать там» (II, 17, 2). В отличие от своих транспаданских и тифернских имений, обозначаемых множественным числом — nostra ргаесаа, agri, лаврентинское поместье называется всегда термином — furidus 31, которым обычно обозначалось имение средних размеров. Подобное различие в терминологии вряд ли является случайным. Оно служит указанием на относительно небольшие или средние размеры имения по сравнению с прочими латифундиями32. В другом месте Плиний говорит об этом с полной ясностью. «Мое имение в Этрурии выбито градом; сообщают, что в Транспаданской области очень большой урожай, но такая же дешевизна. Только от Лаврентинского есть доход (solum mihi Laurentinum meum in reditu); там у меня ничего нет, кроме крыши, сада и песков сразу же за ними (nihil quidem ibi), и все же только там есть доход, там я очень много пишу и возделываю не поле, которого там нет, а занятиями— собственный ум» (IV, 6, 1—2). Ряд косвенных данных опять-таки указывает на относительно небольшие размеры Лаврентинского поместья. Оно находилось на самом берегу моря, а по соседству возвышались многочисленные виллы других владельцев, так что казалось, «что перед тобой множество городов», что пред-полагает в данном месте довольно плотную застройку и густое на-селение, т. е. множество вилл небольшого и среднего размера. Неподалеку от виллы Плиния, отделенная от нее еще одной виллой, лежала деревня, скорее всего населенная скромными земледельцами крестьянами.

Рис.14 Предполагаемый планЛаврентинской Виллы Плиния Младшего
Рис.14 "Предполагаемый планЛаврентинской Виллы Плиния Младшего"

До нас дошло подробное описание Лаврентинской виллы, которое позволяет яснее представить хозяйство этого поместья.

Плиний подробнее описывает хозяйскую половину (villa urbana), и на основе его 17-го письма исследователи реконструировали план этой виллы, к которому мы и отсылаем читателя33. Нас же больше интересует ее сельская часть (villa rustica). Сам Плиний, говоря о Лаврентинском поместье, отмечает, что у него там имеется крыша (т. е. вилла), сад (hortum) и пески сразу же за ними (IV, 6, 2). Здесь прежде всего указывается на сад, как на самую заметную часть пригородного поместья. В 17-ом письме Плиний называет свой сад богатым и деревенским (pinguis et rusticus — II, 17, 15), здесь же он говорит о том, что сад зарос многочисленными шелковицами и смоковницами. Плиний употребляет термин hortus, я не pomarium, видимо, потому, что он представлял собой комбинацию фруктового сада и богатого огорода. Скорее всего, слова hortus alius pinguis et rusticus имеют в виду именно огород, как часть общего hortus. Насколько можно судить по описанию его местоположения, огород начинался сразу же за стенами виллы, как это и предписывалось римскими агрономами. Итак, богатый деревенский огород и фруктовый сад занимали значительную часть поместья, и Плиний в первую очередь упоминает о них. Большому саду соответствует обширная апотека — специальное хранилище для фруктов, плодов, овощей, винограда, причем сам Плиний называет ее обширной (lata — II, 17, 13)34.

«Наша усадьба, — пишет он в другом месте, — поставляет сельские продукты, молоко в первую очередь; сюда с пастбищ собирается скот в поисках воды и тени» (II, 17, 28). «Вид все время меняется, — говорит он в II, 17, 3, — дорога то суживается среди подступающих лесов, то широко расстилается среди необъятных лугов, множество овечьих отар, множество лошадиных и коровьих стад, согнанных с гор зимним временем, отъедаются здесь травой на весеннем солнышке». Эти два отрывка одного и того же письма дополняют друг друга и свидетельствуют о том, что молочный скот (овечьи отары и стада коров) представлен в хозяйстве Лаврентинского поместья Плиния. Поскольку он сам говорит в первую очередь о молоке как одном из главных товарных продуктов своей виллы, следует думать, что молочное скотоводство было наряду с плодоводством и овощеводством еще одной ведущей отраслью этой виллы. Среди хозяйственных помещений виллы, очевидно, имелись загоны для овец, стойла для коров и, возможно, конюшни. Стада паслись летом на холмах, а зимой в пределах поместья, что предполагает существование более или менее обширного луга. Луговодство было выгодным потому, что обеспечивало скот сочными кормами, к тому же здесь было много воды (II, 17, 25), и уход за скотом не требовал больших забот и издержек.

Из других посадок Плиний упоминает молодой тенистый виноградник, в мягкую землю которого уходит босая нога, т. е. тщательно вскопанный и ухоженный. Так как он назван vinea (II, 17, 15), то здесь лозы поддерживались подпорками и перекладинами, а не вились по деревьям. О размерах виноградника нигде не упоминается, но, можно думать, виноградарство занимало меньшее место в хозяйстве имения, чем только что названные отрасли. Скорее всего виноградники давали столовый виноград, который лишь в минимальной степени, а возможно и совсем не использовался для получения вина.

Несколько раз упоминается о цветниках. Цветник благоухает левкоями, для него выбрано самое лучшее место, где нейтрализуется влияние различных ветров, причем место выбрано так, чтобы цветник был в тени криптопортика вплоть до полудня. Цветник Плиния обширен, так как тянется вдоль специального криптопортика, который столь велик, что «пришелся бы в пору и для общественного здания» (И, 17, 16—19). Конечно, такой богатый вельможа, как Плиний, мог позволить себе роскошь держать огромный цветник для собственного удовольствия, а не для коммерческих целей. Однако следует напомнить, что цветоводство было доходной отраслью как раз в пригородных поместьях, а расчетливый Плиний вряд ли оставил бы без внимания эту немалую статью дохода, если он экономил даже на дровах, предпочитая пользоваться банями деревни, чем топить собственную при внезапном приезде или кратком пребывании в усадьбе 35. О коммерческом характере цветоводства в Лаврентинской вилле Плиния говорят обширные размеры его цветника.

В IV, 6, 1—2 Плиний прямо указывает, что в Лаврентинском имении нет хлебного поля (пес agrum), что там вообще нет ничего, кроме пострjек виллы, сада и песков. Как мы видели, здесь кроме сада существовали молочное скотоводство, поставленное на широкую ногу, виноградник, цветники, луга. Поэтому можно усомниться в справедливости слов Плиния, когда он говорит, что нет здесь и хлебного поля. Кстати, среди хозяйственных помещений виллы он упоминает амбар для хлеба. Правда, в отличие от обширного фруктохранилища (lata apotheca), амбар (horreum) не был большим, тем не менее он существовал и может быть косвенным свидетельством посевов зерновых в поместье. Более существенным для суждения о наличии или отсутствии хлебного поля может быть указание на песчаные почвы. Почвы были столь песчаными, что «в повозке ехать трудно и медленно» (II, 17, 2). Как нам известно, на таких песчаных почвах не растут очень многие злаковые и кормовые растения (кроме проса-могара, чечевицы и лупина). В связи с этим заниматься хлебопашеством было здесь невыгодно, так как урожаи на таких землях ничтожны. Собственникам представлялось более целесообразным занимать подобную землю не под зерновые, а под луга и другие посадки, а необходимые зерновые и фуражные культуры закупать где-нибудь на стороне или привезти из Других своих поместий36. Когда Плиний говорит: «дрова в изобилии поставляют ближайшие леса, все остальное привозится из Остии. Человека скромного удовлетворит, впрочем, и деревня» (II, 17, 26), он, может быть, подразумевает ввоз зерна и фуража, вина и масла, чего в его имении не хватало37. Как известно, Остия в I в. н. э. была громадным портом, куда привозились в больших количествах зерно из провинции, и было выгоднее его купить, чем заниматься возделыванием на тощих песчаных почвах.

Поместье было расположено на морском берегу, так что во время прибоя волны бьются о самые стены виллы38. Близость моря позволила Плинию наладить рыбную ловлю и извлечь дополни-тельный доход. «Море, — пишет он, — изобилует рыбой, правда, недорогой, но все же оно дает камбалу и превосходных крабов» (II, 17, 28). Одно беглое упоминание в V, 2, 1 позволяет думать, что на вилле разводили дроздов: «я получил великолепнейших дроздов, с которыми не могу сравнить ни городские припасы из Лаврентинского поместья, ни морскую добычу при столь бурной погоде». Замечание о морской добыче опять-таки имеет в виду рыбную ловлю в Лаврентинском поместье39.ак одну из доходных статей, в то время как слова «городские припасы» (urbanae copiae) указывают скорее всего на предметы потребления в городе: дроздов и прочую птицу, свежие сорта винограда и фрукты, овощи и цветы. Упоминание о дроздах, видимо, предполагает и другие виды приусадебного птицеводства, о которых Плиний по неизвестным для нас причинам умалчивает.

Как можно видеть, хозяйство пригородной виллы Плиния было резко интенсивным, ярко выраженно товарным. По существу все его отрасли были ориентированы непосредственно на римский рынок, включая доставку недорогой рыбы и крабов, дроздов и птицы, столовых сортов винограда, но главное молока и молочных продуктов, фруктов, овощей и цветов. Хозяин стремился извлечь доход из всего. В то же время он покупал ряд необходимых продуктов: хлеб и фураж, вино и масло, дрова, не говоря о разнообразных изделиях и орудиях труда40.

Для нормального функционирования столь интенсивного хозяйства требовалось множество квалифицированной рабочей силы: специалистов по цветникам и плодовому саду, огородников и птицеводов, виноградарей и животноводов. Плиний перечисляет ряд помещений, специально предназначенных для его рабов. Так,

в самом теплом месте виллы, залитом ярчайшим солнцем, расположено помещение, названное им «зимним лагерем» (hibernacujum II, 17, 7). Для рабов отведена значительная часть крыла, причем большинство комнат — это не маленькие каморки, какие можно видеть в кампанских сельских виллах, по 6—8 м2, а просторные комнаты, где «так нарядно, что здесь можно было бы принимать гостей» 41. Рабов на вилле очень много, и хозяину пришлось построить специальную комнату, где не было бы слышно их крика, особенно во время Сатурналий, «когда весь остальной дом звенит праздничным разгулом и криками рабов» (II, 17, 24). Рабам этой виллы было доверено интенсивное хозяйство, требующее многих затрат и постоянного внимания со стороны работников, поэтому Плиний проявляет заботу о своих «говорящих орудиях». Он поселил их в нарядных и просторных комнатах, в зимнее время они живут в самом теплом помещении, он позволяет им шумно праздновать Сатурналии. Плиний заботился о здоровье своих рабов и устроил для них гимнасий (II, 17, 7) 42. Здесь действовали не столько человеколюбивые побуждения, сколько деловые соображения Плиния, так как смерть пли болезнь квалифицированных и потому дорогостоящих рабов могла нанести серьезный убыток43.

Среди рабочего персонала Лаврентинской виллы кроме рабов имелись и вольноотпущенники, которые располагались в том же крыле виллы, что и рабы. Вольноотпущенники, обязанные своему господину свободой, были ему преданы и старательно делали свою ответственную работу44. Из них Плиний, очевидно, комплектовал поместную администрацию, они же руководили наиболее ответственными работами, составляли наиболее квалифицированную часть его рабочей силы. С другой стороны, нет никаких указаний на использование труда колонов, каких-либо арендаторов, и это молчание для Плиния весьма показательно. Как известно, Плиний в широком размере привлекал колонов и другие категории арендаторов в своих более отдаленных поместьях45. в то же время в пригородном Лаврентине он скорее всего пользовался только трудом своих рабов и отпущенников. Исследование его сведений о рабочих виллы приводит к заключению, что хозяйство было насыщено рабочей силой, а его рабский персонал был весьма велик, что соответствует интенсивному хозяйству пригородного имения. Это рационально поставленное хозяйство, в котором, как можно видеть, нашли воплощение принципы организации, разработанные римскими агрономами, судя по всему, приносило хорошие доходы46. Плиний любил свое Лаврентинское имение. «Стоит мне любить и лелеять этот уголок, стоит в нем жить?» — задает он риторический вопрос, положительный ответ на который сам собою разумеется (II, 17, 29). Плиний подолгу (почти всю зиму) жил в этом имении. Конечно, не только красоты природы и приятное уединение тянули его сюда, кстати оно было не более, а может быть и менее живописным, чем его Тускуланское, Пренестинское или Тибуртинское владения (V, 6, 45). Бесспорно, частое посещение и постоянное внимание к Лаврентинскому имению объясняется и прозаическими причинами: высокой доходностью и необходимостью постоянного контроля за эффективно организованным хозяйством.

Исследование хозяйства Лаврентинского имения Плиния Младшего и сопоставление полученных результатов с данными римских аграрных писателей об имениях позволяет наметить между ними много точек соприкосновения.

Пригородное хозяйство представляло собой иной, отличный от рабовладельческой виллы, связанной с рынком, экономический тип, а не одну из ее разновидностей, как полагает X. Дор47. Основные особенности, отличающие пригородное хозяйство, следующие: сугубо товарная направленность и не просто включение в товарное производство в широком смысле этого слова, а теснейшая связь с рынком города Рима или нескольких очень крупных городов с их разнообразными и прихотливыми потребностями. На рынок работала, очевидно, не только одна ведущая отрасль, в то время как все остальные обеспечивали внутренние потребности. В пригородных хозяйствах большая часть отраслей ориентирована на рынок, а обеспечение хозяйственных нужд поместья и его постоянного персонала происходит за счет рынка или других поместий господина (если таковые были), во всяком случае из источника, внешнего по отношению к данному хозяйству.

Ориентация основной части отраслей на рынок влекла за собой их рациональную организацию и внедрение интенсивных приемов возделывания земель, вложение значительных, в пересчете на условные единицы, больших, чем в рабовладельческих виллах с одной ведущей культурой, средств. Здесь же можно говорить и о большей насыщенности хозяйства рабочей силой, в том числе квалифицированной, о сокращении спроса на мерценнариев, об отсутствии мелких арендаторов-колонов, т.е. об иной организации рабочей силы.

В пригородных хозяйствах — весьма специфический набор отраслей и культур, агротехника которых отличается от традиционных виноградарства, оливководства и др. Это накладывает свой отпечаток на все хозяйство в целом и делает его своеобразным и по методам возделывания. Пригородные хозяйства, как мы заметили, существовали лишь в окрестностях города Рима и, возможно, еще нескольких крупнейших городов с достаточно широким и разнообразным спросом на товары. В общем их было немного, и они, естественно, не могли определять лицо италийского сельского хозяйства, xoтя именно здесь, возможно, и достигла самого высокого уровня агротехника садоводства, приусадебное птицеводство и животноводство, огородничество и цветоводство, были сделаны большие успехи в области римской агрономии.

Перед владельцами подобных хозяйств стояла сложная задача учета и своевременного удовлетворения капризного и изменчивого вкуса избалованного римского населения, задача умелого маневрирования при изменениях неустойчивой рыночной конъюнктуры. Это были высокодоходные предприятия, но их деятельность постоянно таила в себе реальную опасность кризисной деловой ситуации. Не все землевладельцы римских окрестностей поэтому отваживались на определенный риск организации таких хозяйств, предпочитая иной тип поместья с более скромным доходом. В таком случае утрачивались многие выгоды, связанные с соседством огромного города, и, напротив, выступали на первый план его теневые стороны, что наряду с малоплодородными или средними почвами приводило к обесцениванию таких, лежащих близ Рима экстенсивных имений.

Однако в пригородных рационально организованных хозяйствах, хотя и очень немногочисленных, группировавшихся главным образом вокруг Рима, была достигнута наибольшая в условиях древности доходность, имели место самая дробная специализация, наивысшая товарность и максимальное преодоление принципов натурального производства. Вместе с тем это были самые неустойчивые в экономическом отношении, то процветавшие, то «прогоравшие» хозяйства, весьма хлопотливые и рискованные.




1Хотя в 89—90; 143, 3 Катон сообщает о том, что на вилле было много кур,
гусей и голубей, этому предмету он не уделяет большого внимания.
2Н. Dohr. Die italischen Gutshõfe nach den Schriften Catos und Varros. Kolnr
1965, SS. 69—71.
3М. E. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству древней Италии М.—Л.,
1958, стр. 152—153.
4Varr., III, 6, 3 говорил: «ни одна птица не сравнится с павлином в доходно-
сти». III, 6, 1: «говорят, что М. Ауфидий Луркон получал с павлинов в год больше 60 тысяч сестерциев». В птичнике варроновой тетки выращивалось 5 тыс. дроздов, которые были проданы за 60 тыс. сест. (Varr., III, 2, 15).
5 Varr., III, 7, 2, причем такие стаи бывают часто — saepe
6М. Е. Сергеенко. Очерки..., стр. 156, со ссылкой на Varr., III, 7, 11.
7Какие птичники строились специально для этих целей, см. Varr., III, 4 и
комментарий іМ. Е. Сергеенко в кн. «Варрон. Сельское хозяйство» М.—Л., 1963, стр. 199—210. О птичниках Варрона имеются специальные исследования. См. A. W. van Burén, R, М. Kennedy. Varro’s Aviary at Casinum, JRS, IX (1919), pp. 59—66; Ch. des Anges, G. Seure. La volière de Varron. — «Revue de Philologie», 1932, pp. 217—290; G. Fuchs. Varros Vogelhaus bei Casinum. «Rõmische Mitteilungen», 1962, SS. 96—105.
8Их разведению Варрон посвящает главы 10—17 третьей книги.
9О росте спроса на их продукцию см. J. André. Alimentation et la cuisine à
Rome. Р., 1961, pp. 188—191. Очевидно, не случайно пчелам и устройству пчельников Вергилий посвятил целую (четвертую) книгу «Геор-гик». Одну из самых объемистых глав своего «Сельского хозяйства» посвятил пчелам и Варрон (III, 16, 1—38). См. также В. W hitfield. Virgil and bees. A Study in ancient apicultural lore. — «Greece and Rome», v. 3 (1956), № 2, pp. 99—117.
10М. E. Сергеенко. Очерки..., стр. 134—148
11Интересные биографические данные о Сее собраны в кн.: М. Е. Сергеенко
Очерки..., стр. 152—153.
12Это, например, советовал делать Колумелла, см. VIII, 4, 1.
13М. E. Сергеенко. Очерки..., стр. 124—128.
14Col., X, praef, 1—3: mox cum sequens et praecipue nostra aetas dapibus libidinosa pretia constituerit, cenaeque non naturalibus desideriis, sed censibus aestimentur. Quare cultus hortorum, quoniam fructus magis in usu est, diligenter nobis, cjuam tradiderunt maiores praecipiendus est. Ha большой интерес Колумеллы к выращиванию фруктовых деревьев указывал также Н. Mihãesku (Economia agricolã la Columella, pp. 97—98).
15М. E. Сергеенко Очерки стр. 108—111
16Там же, стр. 112—118.
17Самое обстоятельное исследование об агротехнике садоводства принадлежит
М. Е. Сергеенко (Очерки..., стр. 93—107).
18Ver g. Georg., I, 274, говорит о том, как крестьянин везет в город дешевые
плоды, очевидно, для бедняков.
19М. Е. Сергеенко. Очерки..., стр. 136—137, 145—146.
20Col., VIII, 2, 1.
21М. Е. Сергеенко. Очерки..., стр. 160.
22Насколько нам известно, были и исключения. В поместьях, расположенных
недалеко от Рима, некоторые римские магнаты устраивали грандиозные рыбные садки, обширные парки для дичи, дорогостоящие птичники, внушительные цветники для собственного удовольствия (некоторые примеры см. Varr., III, 2, а также III, 17. См. G. Stеinеr. The for-túnate farmer in ancient Italy. CIJ., LI (1955), pp. 85—90).
23H. Dohr. Op. cit., SS. 66—73. Он подробно разбирает характер хозяйства
пригородного поместья. Признавая его глубокую специализацию, Дор считает, что оно напоминает виноградарское, оливководческое, и лишь в редких случаях его владелец отказывается от многоотраслевого хозяйства и принципа автаркии.
24Е. М. Штаерман, М. К. Трофимова. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М., 1971, стр. 47—48. Е. М. Штаерман обратила внимание на появление в составе поместной администрации I в. н. э. ряда должностей, связанных с ведением счетов, приходо-расходных книг — диспенсаторов, казначеев, негоциаторов, что свидетельствует о тесных связях с рынком. Правда, собранный ею эпиграфический материал относится ко всей Италии, а не только к окрестностям Рима.
25М. Е. Сергеенко. Очерки..., стр. 154—155.
26Col., VIII, 8, 2: поэтому голубей не выпускали на волю и держали взаперти.
27Очевидно, не случайно ни одна из исследованных сельских вилл под Помпеями, расположенных самое большее в 3—4 км от городя, не напоминает по своей организации пригородного хозяйства, описанного древними авторами.
28М. Е. Сергеенко. Очерки..., стр. 151, 160: «С развитием городов и ростом
благосостояния в определенных кругах италийского населения возникновение промышленного птицеводства стало, разумеется, возможно и в других пригородных местностях».
29J. T о u t a i п. The economic life of the ancient world N. Y., 1968, p. 133. Он относит villaticae pastiones к латифундиям. Очевидно, он имеет в виду те немногие исключения типа поместий Лукулла или Гортензия, которые отнюдь не были типичными для большинства владельцев подобных хозяйств.
30Плиний Старший прямо говорил о небольшом доходе некоторых пригородных
поместий, т. е. географически расположенных близ города, о запущенности их хозяйства (XIV, 5, 50). Весьма любопытно замечание Плиния о дешевизне пригородных (под Римом) поместий. Чем она объясняется? Скорее всего, тем, что при малоплодородных или средних почвах вблизи Рима и при хорошо поставленном снабжении Рима продовольствием (зерном, вином, маслом) вести хозяйство экстенсивными методами было невыгодно. Имение могло приносить доходы (и немалые)' лишь при условии больших вложений, хорошей организации, наличия квалифицированной рабочей силы, а все это было связано с риском, и не каждый рабовладелец на него шел. Близость огромного города одних обогащала, других разоряла.
31Plin. Epist., I, 9, 4; И, 17, 1; IV, 6, 1; V, 2, 1; VII, 4, 3; IX, 40, 1.
32В. И. Кузи щи н. Хозяйство Плиния Младшего. ВДИ, 1962, № 2, стр. 43—46.
33Н. Тanzег. The Letters of Pliny of Younger. N. Y., 1924; eadem. The Villas of Pliny of Younger. N. Y., 1924; H. Winnefeld. Tusci und Laurenti-num des jüngeres Plinius. — «Iahrb. d. Kaiserl. Deutsch. arch. Inst», 1891; C. Pember. Pliny’s Laurentine villa. — «111. London News», 5653 (1947); A. van IBuren. Laurentinum Plinii Minoris (Epist. 11, 17). — «Rend. Pont. Accad. Arch. Roma», 20 (1943—1944); idem. Pliny’s Laurentine villa. JRS, v. 38 (1948).
34Переводчики писем Плиния Младшего переводят apotheca как винный погреб (см. Письма Плиния Младшего, перевод М. Е. Сергеенко, А. И. Дова-тура и В. С. Соколова. М.—JL, 1950, стр. 61). Действительно, apotheca часто означает именно это помещение (см. Шмальфельд. Латинская синонимика. М., 1890, стр. 41), однако для данного места более точным был бы перевод — «хранилище» вообще, а не винный склад, который обычно называется celia vinaria. Подобный перевод более соответствует значительным размерам плодового сада Лаврентинского поместья. В то же время в пригородных поместьях, как правило, виноградники не были обширными, к тому же нет никаких упоминаний о торкуляре и о давильных площадках среди помещений/ Очевидно, здесь, как и в большинстве пригородных поместий, сажали виноград главным образом столовый, а не для вина. Так что в апотеке хранили фрукты, овощи, свежий виноград, но не вино.
35Р1 i п. Epist., II, 17, 26; о других примерах расчетливости и экономии см.
Р 1 i п. Epist., III, 19, 2—3; VI, 30, 2; IX, 20, 2.
36См. В. И. Кузищин. Хозяйство Плиния Младшего..., стр. 44—45.
37Как советовал это делать еще Варрон (Vаrr., I, 16, 3) и как делал Колумелла.
38Plin. Epist., II, 17, 5; triclinium... quod in litus excurrit, ac si quando Africo шаге inpulsum est, fractus iam et novissimis fluctibus leviter adluitur.
39У Плиния только Лаврентинское поместье было расположено на морском берегу, поэтому слова о морской добыче могут относиться только к нему.
40В связи с этим нельзя согласиться с мнением В. Сираго (V. Sirago.
L'Italia agraria sotto Traiano, Louv., 1958, p. 192) о том, что Лаврентинум Плиния —это лишь дача (в нашем смысле) без собственного хозяйства.
41Plin. Epist., II, 17, 9: «...reliqua pars lateris huius servorum libertorumque usibus definetur...». Возможно, что вольноотпущенники жили главным образом в этих нарядных комнатах. Следует отметить, что рабы занимают часть крыла виллы (pars lateris), что предполагает их множество.
42Plin. Epist., II, 17, 7: «...hoc hibernaculum, hoc etiam gymnasium meorum
est...».
43Плиний был прекрасным хозяином; особенно подробно об этом писал В. Си-
раго (Ор. cit., рр. 103—125).
44V. Sirago. Ор. cit., рр. 120—124. Он обстоятельно исследует этот вопрос. См. В. И.
45См. В. И. Кузищин. Хозяйство Плиния Младшего..., стр. 39—43.
46О большой близости хозяйственных принципов Колумеллы и Плиния Младшего имеется специальное исследование: R. Martin. Pline le Jeune et les problémes économiques de son temps. «Revue des Etudes anci-ennes», vol. 69 (1967), pp. 62—97.
47H. Dohr. Op. cit., S. 73.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Терри Джонс, Алан Эрейра.
Варвары против Рима

Уильям Тейлор.
Микенцы. Подданные царя Миноса

В. П. Яйленко.
Греческая колонизация VII-III вв. до н.э.

А. Кравчук.
Закат Птолемеев

А.М. Ременников.
Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III веке
e-mail: historylib@yandex.ru