Движение Сертория

В I в. до н. э. Испания была вовлечена в гражданские войны, бушевавшие в Римской республике и приведшие в конце концов республику к гибели и замене ее империей. Когда во второй половине 80-х гг. в Италии разворачивалась борьба между марианцами и сулланцами, один из марианских вождей — Квинт Серторий, назначенный наместником Испании, туда удалился и стал готовиться к войне с Суллой. Однако в тот раз использовать Испанию как плацдарм для борьбы с правительством Рима Серторию не удалось. Он вскоре был выбит оттуда сулланцем Гаем Аннием Луском (Plut. Serv. 7) и был вынужден бежать в Африку. Но затем для него пришла пора взять реванш. В 80 г. до н. э. в очередной раз восстали против римской власти лузитаны, и они предложили Серторию командование ими. Серторий вернулся на Пиренейский полуостров и развернул военные действия, встав во главе испанцев (Plut. Sert. 10-11; Liv. Per. XC).

Карта 4. Испания во времена Сертория (по Шультену)

Для Сертория приглашение лузитан стало единственной возможностью продолжить борьбу с сулланским правительством. Испанцы уже давно выбирали себе патронов из числа хорошо известных им деятелей, в лучшую сторону отличающихся от других¹⁰⁴. Серторий был хорошо известен в Испании своими подвигами и воинским умением (Sal. Hist. I, fr.88; Plut. Sert. 3—4), а во время своего пребывания в Ближней Испании в качестве ее правителя своим поведением ярко выделялся среди серии провинциальных наместников¹⁰⁵. Когда туземцы попытались преградить ему путь в Пиренеях, он предпочел не прорываться силой, а откупиться от них. А затем, уже будучи правителем, Серторий снизил налог и стал размещать зимние квартиры воинов не в городах, как это было обычно и что, видимо, вызывало особое недовольство жителей, а в пригородах (Plut. Sert. 6).

Встав во главе местного населения и приведя с собой некоторое количество своих воинов, Серторий скоро стал господином значительной части Испании. К нему примкнули не только лузитаны, но и многие другие испанские племена, населявшие Ближнюю Испанию¹⁰⁶. Зимой 77—76 гг. до н. э. он получил мощное подкрепление. В Италии после смерти Суллы вспыхнуло антисулланское восстание под руководством Марка Эмилия Лепида. Оно было подавлено, и потерпевшее поражение антисулланское войско, насчитывавшее 20 тысяч пехотинцев и 1500 всадников, во главе с Марком Перперной прибыло в Испанию (Plut. Sert. 15; Liv. per. XCI). Это усилило армию Сертория, хотя и сделало ее более разнородной¹⁰⁷.

Серторий не ограничился военными действиями. Он стал организовывать свое государство, которое противопоставлял тому, в котором правили сулланцы. Сам Серторий возглавлял его в ранге проконсула (А. e. 1991, 1062; 2002, 78 а-b). Этот ранг Серторий явно получил еще до своего первого появления в Испании в качестве наместника. И хотя позже Сулла, став диктатором, несомненно, отнял у него проконсульство, Серторий, будучи непримиримым врагом Суллы и сулланцев, этого акта диктатора не признал и продолжал считать себя единственной законной властью в Испании. Плутарх (Sert. 22) сообщает, что из сенаторов, бежавших из Рима, Серторий организовал сенат. Едва ли в Испании собралось такое количество сенаторов, что можно было действительно организовать из них полномочный орган¹⁰⁸. Поэтому более прав Аппиан (Bel. civ. I, 108; Hisp. 101), отмечающий, что орган, который Серторием был высокомерно назван сенатом, состоял из его друзей. Вероятнее всего, речь идет не о личных, а о политических друзьях, то есть о приверженцах. Разумеется, Перперна, Фабий и другие сенаторы, прибывшие в Испанию, тоже были включены в этот сенат. В римской истории это был, пожалуй, первый случай создания в провинции органа, претендующего заменить правительство, находящееся в Риме.

Из числа своих сенаторов Серторий стал назначать преторов и квесторов, которые помогали ему, могли командовать отдельными армиями и управлять от имени полководца теми или иными территориями¹⁰⁹.

Серторий противопоставлял созданное им правительство тому, которое, по его мнению, незаконно находится в Риме, и считал свое правительство единственно законным¹¹⁰. И в качестве такового оно теоретически распространяло свою юрисдикцию на всю территорию республики. Поэтому Серторий мог заключить договор с Митридатом, создав с ним союз для борьбы против общего врага — сулланского режима. Для римлян, находившихся и в Азии при дворе Митридата и у него на службе, и в Испании под начальством Сертория, эта была именно гражданская война, а не измена родине¹¹¹.

Римское правительство сразу же попыталось подавить движение Сертория. Еще сам Сулла отправил против него сначала Анния (Plut. Sert. 7), а после вторичного появления Сертория в Испании и его первых успехов — Квинта Цецилия Метелла (Арр. Bel. civ. 1, 108). Когда попытки подавить восстание оказались неудачными, уже после смерти Суллы в Испанию был направлен Гней Помпей, молодой, но к тому времени весьма прославившийся полководец, сын того Помпея Страбона, который даровал гражданство иберским всадникам. Поскольку оба консула отказались от поручения вести войну в Испании (Сiс. Phil. XI, 8, 18), он, не занимая до этого курульных должностей, был облеченен званием проконсула (Liv. per. XCI; Val. Max. VIII, 15, 8)¹¹². Отправление в Ближнюю Испанию Помпея могло быть продиктовано не только надеждами на его полководческие качества, но и расчетом на те связи с фамилией Помпея, которые возникли в долине Ибера благодаря акту Помпея Страбона¹¹³.

Правительство развернуло и определенную пропагандистскую кампанию, стремясь дискредитировать Сертория. Он, должно быть, был объявлен «врагом римского народа». На это намекает Флор (II, 10, 1), а Помпей в своем письме сенату ясно говорит о «врагах» (Sal. Hist. II, 98, 5—6). Правительство использовало договор, заключенный Серторием с Митридатом, чтобы всячески дискредитировать мятежного проконсула. Сенат объявил врагами государства фимбрианцев Люция Магия и Люция Фанния (Сiс. II Verr. II, 87), которые являлись непосредственными инициаторами этого договора (Арр. Mithr. 68). Цицерон (II Ver. V, 72; 146; 151) обвинял наместника Сицилии Верреса в том, что тот казнил римских граждан под предлогом, что те были беглыми солдатами Сертория. Характерно, что право Верреса казнить беглых серторианцев Цицерон не оспаривает, но лишь утверждает, что под этим предлогом тот казнил и грабил купцов и судовладельцев. Видимо, не только сам Серторий, но и все его сподвижники из числа римских эмигрантов были объявлены вне закона и тем самым лишены гражданских прав, в том числе права на апелляцию в случае смертного приговора. После окончания войны Метелл и Помпей получили триумф (Vel. Pat. II, 30; Flor. II, 10, 7), хотя за победы в гражданских войнах триумф не полагался. Ясно, что сенат, воспользовавшись тем, что значительная часть войск Сертория состояла из испанцев, счел эту войну не гражданской, а «внешней».

Сам Серторий видел себя, вероятно, в первую очередь римским полководцем. Он стремился опираться на римских эмигрантов и на свою армию. В свое время он прибыл в Испанию с очень небольшим отрядом. Но позже на Пиренейский полуостров прибыла армия Перперны. Сначала Перперна рассчитывал на самостоятельные действия против сулланцев, но его воины, узнав о походе Помпея, потребовали присоединения к Серторию (Plut. Sert. 15). По отношению к римским воинам Серторий выступал как полководец на основании проконсульского империя, врученного ему досулланским правительством при отправлении в Испанию. Ливии (per. XCVI) пишет, что после смерти Сертория imperium partium перешел к Перперне. Выражение imperium partium, вероятно, является не только метафорическим обозначением партийного лидерства, но и намекает на какое-то юридическое оформление¹¹⁴.

Однако этой силы было мало для продолжительной войны. Не говоря уже о том, что в ходе многочисленных боев армия таяла, а надежды на римское пополнение были иллюзорны, надо отметить, что такая армия хороша для победного шествия. А Серторий не только одерживал победы, но и терпел поражения. В этих случаях особенно была нужна поддержка постоянного населения.

Во время своего первого пребывания в Испании в качестве наместника в 83—81 гг. до н. э. Серторий рассчитывал на поддержку италийских иммигрантов. По словам Плутарха (Sert. 6), с целью противодействия сулланским полководцам он вооружал находившихся в Испании римских поселенцев. Однако после того, как он встал во главе лузитан и кельтиберов, положение изменилось.

И сам Серторий, и его полководец Гиртулей не раз совершали походы в долину Бетиса, но удержаться там не смогли. Население этого региона явно было против них. Об этом, в частности, свидетельствуют почести, возданные Метеллу в Кордубе после одной из его побед (Plut. Sert. 22; Сiс. Arch. 10, 26). При всей преувеличенности почестей сами по себе они свидетельствуют о настроениях населения, а Кордуба была в то время центром всей этой долины и населена в значительной степени колонистами¹¹⁵. По Цицерону (Balb. 17, 40), Гадес поставлял в Рим продовольствие во время Серторианской войны; но не имея собственной сельскохозяйственной территории, он это продовольствие явно получал из долины Бетиса. Южная Испания выступала против Сертория.

Серторию было важно укрепиться на восточном побережье: это давало бы ему плацдарм для похода в Италию и позволяло установить прямые морские связи с пиратами и Митридатом¹¹⁶. Однако укрепиться там он так и не смог. Характерно поведение города Лаврона, который стоял на стороне Помпея и который Серторию пришлось брать штурмом, после чего город был сожжен (Plut. Sert. 18; Pomp. 18; Арр. Bel. civ. 1, 109). Главным своим портом Серторий сделал Дианий (Strabo III, 4, 6; Сiс. in Ver. 1, 34, 87), который ни до этого, ни после этого значительным центром этого региона не был. Видимо, ни на какой другой порт он рассчитывать не мог. Правда, около Тарракона Серторий вел одну из своих последних битв (Strabo III, 4, 10), но неизвестно, на чьей стороне выступал город и в чьих руках он в то время находился. Новый Карфаген в 76 г. до н. э. стал базой Меммия, легата Помпея, для его наступления на Сертория (Сiс. Balb. 5). На этом побережье только один крупный город не только встал на сторону Сертория, но и сопротивлялся Помпею и после гибели Сертория. Это — Валенция (Sal. Hist. II, fr. 98, 6; Flor. II, 10, 9). Но Валенция была в свое время основана Брутом для лузитан, сражавшихся под командованием Вириата и переселенных после убийства Вириата и разгрома лузитан на восток Испании (Liv. per. LV)¹¹⁷. Так что это исключение только подтверждает правило: в целом восточное побережье Испании, как и ее юг, было настроено антисерториански.

На первый взгляд это кажется парадоксом. Ведь основная часть колонистов, как уже говорилось, состояла не из римлян, а из италиков, причем многие из них бежали из Италии, спасаясь от репрессий Суллы. В самой Италии италики до конца поддерживали врагов Суллы, причем в политической борьбе Серторий в свое время поддерживал именно тех, кто был на стороне италиков (Plut. Sert. 4). Однако этот парадокс только кажущийся. Италики, поселившиеся в провинции, как об этом говорилось выше, занимали там привилегированное положение и мало чем отличались от римлян. Политика Сертория, направленная на привлечение местного населения, не могла их не испугать: они боялись потерять с таким трудом приобретенные привилегии. Поэтому римско-италийское население Пиренейского полуострова выступило против Сертория.

Совершенно иной была позиция лузитан, кельтиберов и части иберов, еще не подвергшихся романизации, обитающих преимущественно во внутренних и западных частях Пиренейского полуострова. Конечно, в некоторых случаях и там Серторию приходилось подчинять местное население силой, как это он сделал с живущими в пещерах харциатанами (Plut. Sert. 17). Но наиболее значительные народы и города туземной Испании пошли за ним. Туда, в Лузитанию и Кельтиберию, уходил Серторий в случае поражения, и там он черпал новые силы.

Лузитаны признали Сертория стратегом-автократором (Plut. Sert. 11). Это напоминает, как иберы провозгласили стратегом-автократором Гасдрубала (Diod. XXV, 12), что означало признание его своим верховным вождем. Аналогичным было, видимо, и положение Сертория у лузитан. Подобным было, вероятно, его положение и по отношению к другим испанцам¹¹⁸. В отношениях же с кельтиберами прибавился еще один момент: Серторий выступал как их патрон, а они считали себя его клиентами¹¹⁹. В качестве клиентов они повиновались его приказам, активно участвовали в его войнах, а тот по обычаю щедро давал им золото и серебро, снабжал их всем необходимым, исполнял их желания (Plut. Sert. 14). Значительная же часть испанцев еще и «посвятила» себя ему: они дали клятву умереть вместе с ним, не только шли не раздумывая за ним, но в случае необходимости спасали его с риском для своей жизни (Plut. Sert. 15). В глазах кельтиберов Серторий выступал наследником их старой родовой знати. Они питали почти мистическую веру в этого человека и видели знак особого покровительства ему небесных сил в той белой лани, которая его всюду сопровождала (Plut. Sert. 11; Арр. Hisp. 100): культ оленя, лани был широко распространен в Испании¹²⁰.

Плутарх (Sert. 11) пишет, что большинство испанцев последовало за Серторием из-за его мягкости и решительности. Эти качества Серторий проявил уже раньше. И во время войны с Метеллом и Помпеем он продолжал ту же политику. Так, зазимовав в конце 77 г. до н. э. в долине Ибера, он создал зимние квартиры не в городе Кастра Элия, а за этим городом. И даже взяв штурмом Контребию, Серторий наложил на нее лишь умеренную контрибуцию (Liv. XCI).

Ливий (XCI) называет общины и народы, поддерживавшие Сертория, союзными ему (socii). Вероятно, можно говорить об оформленном союзе между Серторием, патроном и верховным вождем, и местными общинами. Зимой во время перерыва в военных действиях Серторий собирал съезды таких общин (conventa), на которых рассказывал о своих делах, давал распоряжения относительно подготовки к новым военным действиям, собирал подати. Союзные общины были обязаны поставлять войско, оружие и подати (которые, по-видимому, были меньше обычных). Полководец взамен благодарил их за труды, раздавал награды и убеждал и побуждал собравшихся убеждать других, сколь важна для Испании победа его партии (Liv. XCI). В необходимых случаях он оставлял в некоторых городах свои гарнизоны, как в Контребии, и брал заложников (Liv. XCI).

Своей столицей Сеторий избрал Оску (иберский Больскан). Этот выбор был не случаен. Оска была расположена в еще сравнительно мало романизованной области, поддерживавшей Сертория, и в то же время вблизи основного театра военных действий на востоке и северо-востоке страны. Если бы представилась возможность, оттуда легко было начать поход в Италию¹²¹. Кроме того, этот город был важным экономическим центром. В нем уже давно активно действовал монетный двор, и оскские (больсканские) денарии с местными легендами широко распространялись во всей восточной части Ближней Испании, составляя большинство в находимых монетных кладах¹²². Этот монетный двор был использован и Серторием. Он выпускал значительное количество монет. И в настоящее время большинство иберских и кельтиберских монет, найденных в Испании, в том числе оскских, относится именно к 70-м гг. до н. э.¹²³ Монеты, выпускаемые Серторием, были не римского типа, а местного¹²⁴. Следовательно, предназначены они были для внутреннего употребления и, вероятно, служили средством расплаты с местным населением. Количество находимых монет может говорить о том, что Серторий предпочитал не просто забирать у туземцев то, что ему необходимо для войны, а покупать это. И это обстоятельство дополняет картину его отношений с местным населением.

В Оске Серторий устроил школу для детей местной знати, которым он давал римское образование. В самом образовании и даже в одежде детей, которых он одел в тоги, окаймленные пурпуром, присутствовала изрядная доля демагогии, тем более что дети ему служили и заложниками (Plut. Sert. 14). Но и в этом случае школу надо рассматривать в общем свете «испанской политики» Сертория: он как бы показывал местной аристократии те возможности, какие она будет иметь в случае его победы. Не исключено, что он и серьезно рассчитывал сделать в будущем из этих юношей свою опору в провинции.

Использовал Серторий и гражданскую политику. Он, несомненно, давал римское гражданство своим наиболее отличившимся воинам, и наличие в Испании Серториев (например, CIL II, 254; 3744; 3752а; 3744; 4970, 477—478) свидетельствует о том, что и римские власти в конце концов признали эти акты мятежного полководца. Возможно, это было сделано тем же законом Плавтия, которым объявлялась амнистия серторианцам (Suet. Iul. 5). Среди воинов Сертория Плутарх (Sert. 12) отмечает 2600 человек, которых тот называл римлянами, и, следовательно, они — не настоящие римляне. Возможно, это были люди, в том числе испанцы, а может быть, только испанцы, которым Серторий даровал римское гражданство.

Итак, можно говорить, что держава Сертория имела двойственный характер. С одной стороны, это была легальная, с его точки зрения, власть, оказавшаяся в изгнании, и в качестве таковой действующая, в том числе и в сфере внешней политики, опираясь на двадцатитысячное римское войско. С другой — это был союз испанских общин, главой которого выступал Серторий и со значительной частью которого он был связан еще и клиентско-патронскими отношениями. Обе части державы скреплялись личностью самого Сертория. Для него лично главным, пожалуй, было положение во главе римской эмигрантской общины, а союз испанских общин — лишь орудием в борьбе. Он не только не допускал никого из местной знати в сенат, но, даже собирая из местных воинов армию на римский манер, во главе ее ставил исключительно римских командиров (Plut. Sert. 22). Но обойтись без своих местных союзников Серторий не мог и поэтому был вынужден идти им на значительные уступки.

Такая двойственность определила в конечном счете непрочность созданного Серторием государства. С затяжкой войны противоречия между римлянами и испанцами становились все более явными. Плутарх (Sert. 25) рассказывает, что тайные враги Сертория в его окружении ожесточали «варваров», налагая на них якобы по приказанию Сертория суровые кары и высокие подати, что привело к восстаниям и смутам, а Серторий в ответ обрушился на испанцев, казня, в частности, мальчиков из школы в Оске. Конечно, исключить намеренно вредные действия серторианских магистратов нельзя, но главное, видимо, в другом. Долгая война потребовала максимального напряжения всех сил и средств, в том числе и увеличения податей. Это вызвало недовольство испанцев и соответственно ответные действия Сертория.

Нарастали противоречия и в римском лагере. Их выражением стал заговор против Сертория, организованный Перперной¹²⁵. Перперна принадлежал к знатному роду: Веллей Патеркул (II, 30) говорит, что он был более знатен родом, чем душой. Его дед и отец были консулами, а сам он — претором¹²⁶. К нобилитету относились и некоторые другие заговорщики, такие как сенатор Люций Фабий Испанский или Люций Антоний (Sal. Hist. Ill, fr. 83), увлекшие за собой и некоторых других римлян. Антисулланская коалиция никогда не была единой, в ней четко различались два крыла: аристократическое и антиаристократическое; оба крыла объединялись в борьбе против общего врага, но подспудно существующие противоречия время от времени вырывались наружу. Да и внутри этих крыльев существовали различные группировки. Одну из таких группировок возглавлял Серторий. В 80-х гг. Серторий выступил против аристократических лидеров антисулланской коалиции и, покинув Италию, удалился для самостоятельных действий на Пиренейский полуостров (Арр. Bel. civ. 1, 86). В конце 70-х гг. бежавшие в Испанию аристократы, вынужденные подчиниться Серторию, задумали ликвидировать своего незнатного «императора». Заговор удался, и, вероятнее всего, в 73 г. до н. э.¹²⁷ Серторий был убит.

Фигура Сертория по существу была единственным, что соединяло два лагеря, воюющих против правительственных войск. С гибелью Сертория это связующее звено исчезло и единство распалось (Plut. Sert. 27). Кельтиберы были связаны с Серторием клиентскими отношениями и не имели никаких обязательств по отношению к Перперне; более того, они должны были возненавидеть его за убийство их патрона. Лузитаны, сделавшие Сертория своим стратегом-автократором, отказались подчиняться его преемнику (Арр. Bel. civ. 1, 114). Даже в римском эмигрантском войске убийство Сертория вызвало недовольство. Перперне удалось успокоить армию, но без поддержки испанцев она была обречена на поражение (Арр. Bel. civ. I, 114—115). После разгрома армии Перперны и гибели самого предводителя Помпей, делая шаг к примирению с антисулланцами, помиловал воевавших с ним римских эмигрантов и дал им надежду на спасение (Сiс. II Ver. V, 153). Потерпели поражение и испанские общины, после гибели Сертория еще сопротивлявшиеся римским войскам (Flor. II, 10, 9). Основные силы испанцев были разгромлены Люцием Афранием, которого Помпей оставил во главе армии после своего возвращения в Италию¹²⁸. По-видимому, отзвуками Серторианской войны были военные действия, которые вел против лузитан Цезарь, будучи в 61—60 гг. до н. э. пропретором Дальней Испании (Plut. Caes. 11—12; Suet. Iul. 18). Другими отзвуками были, видимо, события, связанные уже с более поздними гражданскими войнами в Римской республике.

Движение Сертория было одновременно и эпизодом гражданских войн в Риме, и освободительным движением еще не романизованной или мало романизованной Испании против Рима. Поэтому оно стало актом и общеримской, и испанской истории. В чрезвычайных обстоятельствах Серторий создал свое государство нового типа, во многом предвещавшее более позднюю бюрократизацию римского государственного аппарата¹²⁹. В Испании под руководством Сертория возник союз общин, охвативший почти всю нероманизованную зону Пиренейского полуострова, и это стало новым этапом в политической истории страны. Участвуя под руководством Сертория в римской гражданской войне, испанцы ввязывались в политическую жизнь Рима. В серторианской армии они были организованы на римский манер (Plut. Sert. 14). Хотя опыт со школой в Оске окончился трагически, сам факт привлечения испанской аристократии к римской жизни был многозначительным и позже повторен. Серторий раздавал в ряде случае римское гражданство, делая это, видимо, в большем масштабе, чем римские полководцы до него, и это было позже признано римским правительством. В 70 или 69 г. до н. э. по инициативе народного трибуна Плавтия, за спиной которого явно стоял сам Помпей, был принят закон, амнистировавший участников восстаний Лепида, бежавших к Серторию, и самого Сертория (Suet. Iul. 5; Cas. Dio XLIV, 47, 4)¹³⁰. Этим была в значительной степени подведена черта под Серторианской войной.

Что касается Испании, то движение Сертория стало значительным этапом ее романизации. Важным фактом явилось то, что не только Серторий, но и Помпей ради привлечения к себе местного населения давали тем или иным его представителям римское гражданство, которое было утверждено специальным законом Гелия — Корнелия в 72 г. до н. э. (Сiс. Pro Balbo 19, 32). Во время военных действий и после них были разрушены одни города, как, например, Лаврон, но зато возникли другие, как, например, Герунда¹³¹. Новые города создавались уже сразу по римской системе. И это тоже увеличивало степень романизации Испании. После поражения Сертория исчезают монеты с иберскими легендами, которые заменяются латинскими, а сами монеты отныне выпускаются уже по римскому стандарту. В общинах исчезают также местные магистраты, и управление принимает римский вид¹³². Такая унификация ясно свидетельствует о еще более значительном включении местного населения в римскую административную и экономическую систему.

¹⁰⁴ Yoshimura Т. Die Auxiltruppen und Provinzialklientel in der romischen Republik // Historia. 1961. Bd. X. S. 492-493.
¹⁰⁵ Гурин И. Г. Серторианская война. Самара, 2001. С. 35-45.
¹⁰⁶ Schulten A. Sertorius. Leipzig, 1926. S. 73-86.
¹⁰⁷ Короленков А. В. Марк Перперна Вейентон // Новое в истории и гуманитарных науках. М., 2000. С. 149-150.
¹⁰⁸ Berve Н. Sertorius // Hermes. 1929. Bd. 64. S. 214; Гурин И. Г. Серторианская война. С. 114.
¹⁰⁹ Подробнее: Циркин Ю. Б. Движение Сертория // Социальная борьба и политическая идеология в античном мире. Л., 1989. С. 148—150. См. Также: Гурин И. Г. Органы власти серторианской Испании // Античный мир и археология. Саратов, 2006. Вып. 12. С. 172—178. Не со всеми выводами И. Г. Турина можно согласиться.
¹¹⁰ Гурин И. Г. Серторианская война. С. 114-115.
¹¹¹ Циркин Ю. Б. Движение Сертория. С. 150-152.
¹¹² Twyman. The Metelli, Pompeius and Prosopography // Aufstieg und Nicdcrgang der romischen Welt. Bd. I, 1. P. 849.
¹¹³ Raddatz J.-M. Guerres civileset la romanisation de lavallee d'Ebre // REA. 1986. Vol. 88. P. 323. Это предположение косвенно подтверждается тем, что за тридцать лет до посылки Помпея в Испанию бывший консул Гай Порций Катон, внук знаменитого цензора, не стал дожидаться расследования его злоупотреблений и добровольно уехал в Тарракон (Cic. Balb. 28), где, возможно, и умер (Miltner F. Porcius, 5 // RE. 1953. Hbd. 43. S. 105). Избрание этого испанского города, несомненно, было продиктовано наличием связей, установленных фамилией Катона с Тарраконом и его районом во время кампаний будущего цензора в 195 г. до н. э. (Alfoldy G. Tarraco. Sp. 586).
¹¹⁴ Упоминание в надписях проконсульского ранга Сертория подтверждает это мнение.
¹¹⁵ Knapp R. С. Roman Cordoba. P. 16-17; Rodriguez Neila J. F. Historia de C6rdoba. P. 209-229.
¹¹⁶ Schulten A. Sertorius. S. 87-94.
¹¹⁷ Galsterer Н. Untersuchungen... S. 12.
¹¹⁸ Ср.: Placido D. Sertorio // SHHA. 1989. Vol. VII. P. 99.
¹¹⁹ Prieto Araniega A. La devotio iberica... P. 132.
¹²⁰ Blazquez J. M. Religiones prerromanas. P. 244-247.
¹²¹ Schulten A. Sertorius. S. 83-84; Montenegro A. La conquista... P. 138-139.
¹²² Crawford M. H. The Financial Organization of Republican Spain // Numismatic Chronicle. 1969. Vol. IX. P. 84; Untermann J. Monumenta Linguarum Hispanicarum. Wiesbaden, 1975. Bd. 1, 1. S. 63, 245-246; Ripolles Alegro P. P.. La circulacion monetaria... Passim.
¹²³ Montenegro A. La conquista... P. 139.
¹²⁴ Annee Philologique. 1976 (1978). T. XLVII. P. 613. № 8291.
¹²⁵ Короленков А. Заговор против Сертория // Зеркало истории. М., 1995. С. 9—15.
¹²⁶ Munzer F. Perpema // RE. Hbd. 27. Sp. 892-901; Короленков А. В. Марк Перперпа... С. 145-146.
¹²⁷ Короленков А. Заговор... С. 14; Bennet W. The Death of Sertopnus and the coins // Historia. 1961. Bd. X. P. 459-468.
¹²⁸ Amela Vatverde L. El desarrollo... P. 114.
¹²⁹ Ср.: Schulten A. Sertorius. S. 3.
¹³⁰ Hoffmann М. Plautius // RE. 1951. Hbd. 41. S. 5.
¹³¹ Prieto Arciniega A. Espacio social... P. 167-168.
¹³² Chapa Brunet Т., Mayoral Herrera V. Explotacion... 70.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4463

загрузка...

Другие книги по данной тематике