Испанские колонии и Тирская держава

Как мы видели, колонизация была сложным процессом и имела неоднородный характер. Все же ее важнейшей предпосылкой была морская торговля. Как в торговле, так и в мореплавании существовали два сектора: царский и общинный. В договоре Асархаддона с Баалом названы корабли и тирского царя, и людей Тира. О существовании частной торговли наряду с царской красноречиво говорит сосуществование двух систем весовых единиц: царской и «ворот», т. е. общинной⁵⁴. Сухопутная торговля в основном находилась в частных руках⁵⁵. Эта торговля приносила большие выгоды. Исайя (23:8) сравнивает тирских купцов с князьями, а торговцев называет знаменитостью земли. Иное впечатление производит морская, особенно дальняя торговля. М. Э. Аубет справедливо говорит, что такая торговля требовала столь сложной организации и больших расходов, что была не под силу ни частным лицам, ни отдельным фирмам⁵⁶. По-видимому, она в основном была в руках царской власти. О кораблях Хирама (а не Тира или тирийцев) говорит Библия (I Reg. IX, 27; X, 11; 22). В одном месте (I Reg. IX, 27) моряки даже названы рабами царя. Главным, а может быть и единственным торговцем своего города предстает тирский царь в пророчестве Иезекиила (28).

Поскольку колонизация была в значительной степени продолжением торговли⁵⁷, то и она должна была развиваться под царским контролем, а порой и по инициативе самого царя. Так, как уже говорилось, инициатором основания Ботриса и Аузы был царь Итобаал. Саллюстий (lug. 19,1) говорит о двух причинах финикийской колонизации — стремлении уменьшить население и удовлетворить жажду власти честолюбцев. Решение об уменьшении населения могла принять только государственная власть, т. е. в конечном итоге царь.

На первом этапе колонизации значительную роль играл храм. Возможно, такая его роль сохранилась и позже. В финикийских городах именно царь был тесно связан с божеством, в особенности с покровителем данного города, и важнейшей царской обязанностью являлась религиозная деятельность, обеспечивающая благосостояние города⁵⁸. В колониях Запада, в том числе в Испании, огромную роль играл культ Мель-карта. Этот культ был особенно связан с царской властью в Тире⁵⁹. Мелькарт выступал и как предводитель колонизации. Распространение его культа говорит о тесной связи колонизации с правительственной политикой.

Иное положение сложилось в Карфагене, где Мелькарт тоже весьма почитался, но все же не занимал столь видного места, как в испанских колониях Тира. Более того, сами карфагеняне больше уважали храм в метрополии, отсылая туда десятину от своих доходов и направляя туда священные посольства (Diod. XIII, 108; XX, 14; fust. XVIII, 7, 7; Polyb. XXXI, 12; Arr. Anab. IV, 2, 10). Но Карфаген был основан в совершенно других условиях, чем остальные колонии: его основателями были противники правившего тогда царя Пигмалиона, а возглавляла колониальную экспедицию сестра царя Элисса, ставшая царицей нового города. И Карфаген сразу же стал независимым от Тира. Так что некоторое «умаление» культа Мелькарта в Карфагене только подтверждает значение этого культа в утверждении зависимости колоний от метрополии. Культ Мелькарта играл важную роль не только в Испании, где находился знаменитый храм этого бога, но и на Кипре, Сардинии, Сицилии, Мальте⁶⁰. Конечно, только на основании существования культа Мель-карта и даже его выдвижения на первый план нельзя говорить о зависимости того или иного города или народа от Тира, но в совокупности с другими данными это очень важно.

Города, основанные по царскому решению, зависели от тирского царя и входили в Тирскую державу⁶¹. Наместник царя в кипрском Карфагене именовался «сокен» и называл себя «рабом царя» (KAI 31). О зависимости Утики (видимо, этот город упоминается в испорченном тексте) свидетельствует дань, уплачиваемая царю, и карательная экспедиция, посланная царем после отказа от уплаты дани (los. Ant. Iud. VIII, 5, 3).

Во втором римско-карфагенском договоре среди общин, официально равноправных с Карфагеном, но в действительности ему подчиненных, упоминаются наряду с народом Утики тирийцы (Polyb. Ill, 24,2—3). Бессмысленно полагать, что в IV в. до н. э., когда персы господствовали над всей Финикией, тирийцы могли входить в Карфагенскую державу. Поэтому очень привлекательно предположение, что в данном случае речь идет об испанских финикийцах⁶². Подтверждением этому являются слова карфагенского полководца Магона, который, по сообщению Ливия (XXVIII, 37, 1), в конце II Пунической войны называл себя «союзником и другом» Гадеса. Это было признанием официального (хотя и не реального) положения этого города в рамках Карфагенской державы. А таковыми в договоре являются утикийцы и тирийцы. Общее наименование «тирийцы» не мешало тому, что жители каждого города называли себя особо: горожане Гадеса, горожане Секси⁶³. Тем более характерно общее наименование, восходящее к временам, когда все эти города были, может быть, такой же частью Тира, как его материковые владения в самой Финикии.

Косвенным указанием на зависимость испанских колоний от Тира является пророчество Исайи (23). Там пророк говорит не только о «таршишских кораблях», но и о «поясе» вокруг «дочери Таршиша», и о необходимости для тирийцев в случае падения их города переселяться в Таршиш. Он упоминает также «укрепления Ханаана» по ту сторону моря. В связи с этим надо вспомнить, что имя Гадеса и означает «укрепление», «огороженное место». В пророчестве Исайи Таршиш фактически стоит на одном уровне с «землями Киттийскими», т. е. с Кипром, где финикийские города долго подчинялись верховной власти тирского царя.

В финикийских городах царская власть могла принадлежать только одному роду. Эти царские роды могли быть достаточно разветвлены, ибо в каждом из них существовали различные ветви, порой свергавшие друг друга с трона (и среди них могли быть даже совершенно обедневшие семьи вроде тирского садовника Абдалонима), и в то же время они были достаточно четко очерчены, что сразу же отсекало от возможных претензий на престол даже знатных аристократов, в этот род не входящих (ср.: Curt. Ruf. IV, 1,16-26; lust. XI, 10,8-9; Diod. XVII, 47)⁶⁴. Ни об одном городе, основанном тирийцами за морем, кроме Карфагена, не известно, чтобы его основали члены царского рода. Поэтому можно предположить (но, конечно, только предположить), что даже города, созданные эмигрировавшими честолюбцами, а не правительством, тоже признавали, по крайней мере формально, верховную власть тирского царя. Тем более города испанских финикийцев («тирийцев») входили в Тирскую державу.

Вероятно, это обстоятельство и позволило ассирийскому царю Асархаддону утверждать, что все цари середины моря от страны Иа-ад-на-на до страны Тар-си-си преклонились к его ногам⁶⁵. Иа-ад-на-на, несомненно, Кипр⁶⁶. Под Тар-си-си, вероятнее всего, подразумевается Таршиш, т. е. страна Тартесса, где поселились колонисты.

Как конкретно осуществлялась власть царя? На Кипре имелся царский наместник — «сокен», «раб царя». Но, может быть, это объясняется близостью Кипра к Финикии? Пока в других колониях этот чиновник не засвидетельствован. Позже карфагенские колонии находились под контролем карфагенского представителя — его называли «тот, кто над общиной». По Аристотелю (Pol. II, 9, 1273b), карфагеняне посылали каких-то людей в города. А. И. Доватур доказал, что речь идет о посылке не колонистов, а управляющих⁶⁷. Если карфагеняне заимствовали такую практику из метрополии, то можно думать, что и Тир имел в колониях, в том числе испанских, своих представителей. В рамках Карфагенской державы колонии имели значительное самоуправление. Так, Эбес имел свои вооруженные силы, без которых он не смог бы оказать сопротивление римлянам (Liv. XXII, 20,7—9), и свою монету⁶⁸. В дошедших до нас официальных документах, как в договоре Ганнибала с Филиппом V, колонии вообще не упомянуты (в отличие от других элементов державы). Поэтому возможно, что понятие «господа карфагеняне», встречающееся в договоре (Polyb. VII, 9), охватывает граждан и Карфагена, и его колоний. Совсем не исключено, что такие отношения с колониями тоже были общетирской (и метрополии, и Карфагена) практикой.

В колониях, естественно, воспроизводилась социальная структура метрополии⁶⁹. Политическая двойственность, существовавшая в Тире, должна была существовать и в его колониях. В самой Финикии можно говорить о существовании общины со своими институтами. Община существовала и в финикийских городах Испании. Община, город и народ имели одно обозначение 'т. ЭТОТ термин засвидетельствован в Гадесе⁷⁰, каки в некоторых других финикийских городах Запада (IFPCO Malta 6; IFPCO Sard. Neop. 8, 1; KAI 99; KAI 119). Обозначение одним словом и общины, и народа говорит о том, что народ считался, по крайней мере официально, высшей инстанцией общины⁷¹. Геродот (VII, 23) рассказывает, что финикийцы, угнанные Ксерксом на строительство канала, собирались на собрание. Естественно предположить, что и уехавшие на другой конец Средиземного моря тирийцы тоже собирались на собрания. Во главе общины мог стоять суфет, которому помогал магистрат, называемый Ливием на латинский манер квестором (Liv. XXVIII, 37, 2). Сообщение об их существовании относится к позднему времени, к 206 г. до н. э. Однако термин «суфет» очень древний и издавна означал в семитской среде главу или представителя политической власти, не имевшего, однако, царского титула, как это было в Эбле, Мари, Угарите⁷². В Тире после временной ликвидации монархии царская власть перешла к суфетам (los. Contra Ар. I, 21), и из текста Иосифа Флавия не создается впечатления нововведения. Так что вполне возможно, что суфет возглавлял общину Гадеса и много раньше 206 г. Можно представить ситуацию, при которой общинное самоуправление возглавлял выборный суфет, а царскую власть представлял «тот, кто над общиной».

Итак, можно говорить, что испанские финикийцы подчинялись тирскому царю. Только так можно объяснить приведенное выше заявление Асархаддона о распространении его власти до страны Тар-си-си⁷³. И Страбон (XV, 1, 6), и Иосиф Флавий (Ant. Iud. X, 11, 1) упоминают сообщение Мегасфена о походе Навуходоносора вплоть до Столпов. Это, конечно, выдумка, но ее реальным основанием может быть подчинение Тира вавилонскому царю⁷⁴, что, видимо, было, по мнению вавилонян, как раньше ассирийцев, равносильно покорению далекой страны Тар-си-си в районе Столпов.

⁵⁴ Ep'al J., Naveh J. The Jar of the Gate // BASOR. 1993. № 289. P. 62.
⁵⁵ Вероятно, частные лица оставили свои имена вдоль торгового пути от Газы к Акабскому заливу: Delavanel В., Lemaire A. Les inscriptions phenicienncs de Palestine // RSF. 1979. Vol. 7, I. P. 1-39.
⁵⁶ Aubet M. E. Tiro... P. 91. Cp.: Ahar J. Comercio у intercambio en el contcxto precolonial // Intercambio. P. 29-30.
⁵⁷ Niemeyer H. C. Die phonizische Niederlassungen im Mittelmeeraum. S. 64.
⁵⁸ Faber A. On the Structural Unity of Eshmunazor Inscription // JAOS. 1986. Vol. 106. P. 428; Циркин Ю. Б. От Ханаана... С. 372, 375-376.
⁵⁹ Ср.: Aubet М. E. Tiro... Р. 140-142.
⁶⁰ Rollig W. Melqart// Kleine Pauly. Bd. 3. Sp. 1184.
⁶¹ Huss W. Die Karthager. S. 14; Bunnens G. L'expansion... P. 285-286.
⁶² Blanco Freijeiro A. La colonizacion de la Peninsula Iberica en el primer mileno ante Cristo // Las raices de Espana. Madrid, 1967. P. 193.
⁶³ Vives у Escudero A. Monedas antiguas de Gades // Boletin de la Sociedad Espafiola de las Excurciones. 1913. Т. XXI. P. 291; Sola-Sole M. Miscelanea punico-hispana II // Sefarad. 1957 An. XVII. P. 19.
⁶⁴ Подробнее: Циркин Ю. Б. От Ханаана... С. 369-370.
⁶⁵ Bunnens С. L'expansion... Р. 34.
⁶⁶ Reyes А. I. Archaic Cyprus. Oxford, 1994. P. 51.
⁶⁷ Шифман И. Ш. Возникновение Карфагенской державы. С. 65, 97; Доватур А. И. Политика и политии Аристотеля. М.; Л., 1965. С. 32, 335, прим. 31. С. 363, прим. 95.
⁶⁸ Vives A. La moneda hispanica. Т. I. P. 60-62.
⁶⁹ Существование в финикийских колониях в Испании аристократии, подобной существующей в метрополии, ясно видно из результатов раскопок: Lopes Castro J. L. La aristocracia fenicia occidental //V congresso. P. 1147-1152.
⁷⁰ Sola-Sole J. M. La inscripci6n punica Hispania 10// Sefarad. 1961. Vol. 21. P. 57-59: Blazquez J. M. Tartessos. P. 26, 246.
⁷¹ Baurian C, Bonnet C. Les bheniciens... P. 147—148; Sznycer M. L'assemblee du Peupledans les cites puniques d'apres les temoignages epigraphiques // Semitica. 1975. Т. XXV. P. 51—54.
⁷² Pettinato G. Еblа е Bibbia// Oriens antiquus. 1980. Vol. 19, I. P. 50-51; Safren J. D. New Evidence for the Title of Provincial Governor at Man // Hebrew Union College Annual. 1979. Vol. 50. P. 1—2, 14; Sznycer M. Carthage et la civilisation punique // Rome et conquete de Monde Meediterranreen. Paris, 1978. Т. II. P. 570-571; Bunnens G. L'expansion... P. 287.
⁷³ Bunnens G. L'expansion... P. 341.
⁷⁴ Ср.: ibid. P. 286.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3609

загрузка...

Другие книги по данной тематике