Деловые круги

   В деловых кругах отношение к войне было крайне разнородным, что отражало несбалансированность развития японской экономики. В то время как более мелкие промышленники, казалось, считали, что «война даст драгоценную возможность покончить с затянувшейся депрессией», те, кто был связан с более современной и крупной промышленностью, либо открыто выступали против войны, либо, как минимум, колебались в принятии решения.

   В 1903 году хлопчатобумажная промышленность Японии, как сообщают, была вполне уверена в своем будущем как на внешнем, так и на внутреннем рынке, поскольку продажи в Китай увеличивались и ожидалось большое расширение внутреннего рынка. Некоторые бизнесмены даже радовались прорыву России в Маньчжурию, так как полагали, что результатом этого будет рост спроса на японскую продукцию. В то время такие взгляды еще не считались еретическими. Администратор крупной судостроительной компании, комментируя маньчжурский вопрос в мае 1903-го, заявил:

   «Российское правительство никогда не захочет войны. У него не только нет намерения воевать, но и есть искреннее желание мира. ...Следовательно, если только мы сами не начнем войну, маньчжурский вопрос будет решен мирным путем. ...Если же нам не удастся решить дело миром, то наша экономика, еще не полностью оправившаяся от последней болезни, будет полностью разрушена войной. ...Мирное решение маньчжурского вопроса – это то, чего больше всего желают деловые круги Японии».

   Даже 25 сентября 1903 года ведущий экономический журнал «Тое Кэйзай симпо» заявлял: «Народ не должен волноваться о войне. Пусть люди занимаются своими делами. Компетентные люди никогда не присоединятся к озабоченным сторонникам войны с Россией». Так, вплоть до конца 1903 года, бизнесмены, особенно те, чье производство было твердо установлено и приносило хорошие прибыли, сомневались в реальной необходимости войны.

   Однако это отношение стало постепенно меняться по мере того, как Россия отказалась проводить третий этап вывода войск в октябре. 28 октября на банкете «Гинко Сукайдзе» (клуба банкиров) Сибусава Эичи, президент «Даичи гинко» (Первого Национального банка) и палаты торговли Токио, заявил, что «Япония должна воевать с Россией», а Кондо Рэмпэй из «Нихон Юсэн Кайса» провозгласил: «Еще один день задержки – это еще один день преимуществ для России». Деловые лидеры посетили «Дружественное собрание личностей для решения проблемы текущей ситуации», состоявшееся 10 ноября, и «чистосердечно подчеркнули неизбежность войны с Россией и настаивали, чтобы правительство приняло окончательное решение.

   Почему же высшие слои делового общества изменили свое отношение к войне? Можно назвать три основные причины. Во-первых, хотя они и не хотели войны за Маньчжурию, Корею они расценивали как необходимый элемент для развития Японии. Такаси Ёсио из компании «Мицуи» утверждал: «Если кто-либо проигнорирует престиж и интересы нашей страны в Корее, Япония не задумываясь бросится в бой»^[23]. Президент Соэда Дзиечи из «Нихон Кангье гинко» согласился с Такахаси и настаивал на том, что правительство должно предпринимать более смелые шаги для развития Кореи. Мнение деловых лидеров все более и более склонялось к необходимости войны, по мере того как действия России все больше угрожали положению Японии в Корее.

   Второй причиной этого постепенного изменения во взглядах было существование того, что пресса того времени называла «фуан но хэйва» («нелегкий мир»). Мимура Кумпэй из «Мицубиси гинко» описывал ситуацию следующим образом:

   «Поскольку дипломатия еще не решила вопроса ни в пользу войны, ни в пользу мира, люди боятся внезапного бедствия или резкого изменения ситуации. Они напуганы и не знают, как вернуть ощущение безопасности. В этом причина сегодняшней деловой депрессии... Невозможно излечить корень болезни нашей деловой активности, если быстро не решить маньчжурский вопрос».

   1 декабря «Токио асахи симбун» описала болезнетворное воздействие «нелегкого мира» на деловую активность: «Сейчас – ситуация ни войны ни мира... Из-за этого бизнесмены превратились в фермеров, ожидающих дождя. Они быстро вернулись со своих полей и теперь с крыльца следят за перемещениями облаков». Дальше газета заявляла: «Болезненное действие бесконечного «нелегкого мира» хуже, чем оказала бы недолгая война. Поэтому народ желает решить проблему быстро, даже если это означает войну». Поскольку бизнесмены, таким образом, все чаще связывали экономическую депрессию с маньчжурским вопросом, то деловые круги все больше объединяли свое мнение в пользу войны.

   Третьей причиной был оптимистический взгляд бизнесменов на исход войны с Россией. Если верить Тагути Укити, известному социально-экономическому критику и редактору влиятельной газеты «Токио Кэйзай дзасси», «миролюбивые» бизнесмены в конце концов передумали, решив: «За войной последует преуспевание. Унизительный мир не подбодрит деловую активность». Это отношение частично основывалось на уверенности некоторых в том, что Россия не будет воевать, если Япония определит свою позицию. Так, даже те бизнесмены, которые сперва колебались в вопросе войны, в конце концов присоединились ко всеобщей волне провоенного энтузиазма. Однако в целом их отношение было пассивным. Они не играли активной роли в объединении общественного мнения в поддержку войны. Так, сразу же вскоре после того, как война началась, Хара Такаси отметил, что «сильнее всех бизнесмены питали наибольшую ненависть к войне. Но им не хватило храбрости высказать ее...».