§8. Геракл

Древнегреческая мифология издревле связывала Геракла с южным берегом Черного моря, поскольку он считался мифическим основателем Гераклеи Понтийской, крупного полиса в этом регионе. Влияние Гераклеи на окружающие племена было значительным, поэтому героя почитали не только как предка дорийцев-мегарян, основавших Гераклею, но и в качестве мифического родоначальника мариандинов, населявших ее аграрную округу¹. Поэтому местная мифологическая традиция, главным образом усилиями историков из Гераклеи, соединила Геракла с царями мариандинов и их эпонимными героями. Но основным подвигом Геракла, которым особенно гордились гераклеоты и мариандины, был его спуск в Аид через Ахерузскую пещеру на хоре Гераклеи Понтийской, откуда герой вывел страшного пса Цербера, от слюны которого в тех местах будто бы стал произрастать аконит — растение, из которого делали яды и лекарства. Этот миф отразил почитание греками хтонического Геракла, культ которого был перенесен и в Северное Причерноморье. Население Вифинии и Пафлагонии воспринимало его как победителя смерти, приравненного за это к богам². Геракл участвовал в походе аргонавтов за золотым руном в Колхиду и проплывал вместе с ними вдоль южнопонтийского побережья, сделав привал где-то в устье реки Ирис. В район реки Фермодонт и Фемискиру, где обитали мифические амазонки, герой ходил для совершения своего девятого подвига — добыть знаменитый пояс их царицы Ипполиты, которая, согласно мифу, полюбила Геракла. В Вифинии, Мисии и частично в Пафлагонии сельские жители почитали Гила, любимого юношу Геракла, похищенного нимфами за его неземную красоту. С этим юношей земледельцы отождествляли местного мариандинского героя Бормона, покровителя полей, сельского труда и плодородия, в чем он сближался с Аттисом. По одной из версий мифа, передаваемого Кефалионом, Геракл, вдохновленный любовью к Гилу, оставил аргонавтов и отправился в Каппадокию (SP II. P. 204)³. В память о Геракле и его подвигах в тех местах — между Амисом и Сидой (Полемониумом) — греки основали поселение с гаванью и святилищем и назвали его Гераклион (согласно местной традиции от мыса 'Ηράκλειος άκρα — Strabo XII. 3. 17; Ptol. V. 6. 3; Arr. Peripl., 20; Anonym. Peripl., 29)⁴.

Обожествление Геракла, превращение его за совершенные в окрестностях Гераклеи, Синопы и Амиса подвиги в бессмертного героя, равного олимпийским богам⁵, позволило населению Восточной и Северной Анатолии почитать его как бога. С этим могло быть связано празднование Гераклий — агонов в честь Геракла — в каппадокийской Анисе, и еще в I в. до н. э. их справляли там совместно с Сотериями в честь Зевса⁶. Это косвенно указывает на значительную роль сотерических функций в местном культе героя-бога, что было вызвано представлениями о нем как о победителе смерти и бессмертном боге. Неслучайно, что на фронтоне одной из наскальных гробниц IV—II вв. до н. э. в Пафлагонии (близ Саларкей) изображена сцена борьбы Геракла с немейским львом, сам фронтон украшен фигурами львов или пантер и орла с распростертыми крыльями, а три колонны завершаются протомами быков-аписов (рис. 33)⁷. Здесь герой выступает победителем смерти и злых сил, олицетворяемых немейским львом, а сам рельеф на гробнице показывает его как защитника душ умерших. При этом орел и быки — символы Зевса и Диониса, и пантера — символ Диониса, указывают, что как спаситель этот герой получил помощь бессмертных богов, а значит на основании греческих религиозных представлений пафлагонцы имели полное право считать Геракла Сотером.

Рис. 33. Наскальная гробница с рельефом в виде сцены борьбы Геракла и немейского льва. Пафлагония. IV в. до н.э.

Посвящение бессмертному герою найдено в окрестностях Амасии, что подтверждает распространение его культа во внутренних районах Каппадокии Понтийской; на это же указывает посвящение I-II вв. н. э. Гераклу как προπάτορι και κτίστη — «праотцу и основателю» из Себастополиса/Гераклеополя⁸. Эти эпитеты подтверждают древность культа героя в этом регионе Понта. Однако эллинская мифология чаще увязывала Геракла и его подвиги с прибрежными районами Понта и Пафлагонии, находящимися под влиянием Синопы. Популярность героя у синопейцев была вызвана распространенным мифом о его участии в основании их города вместе с Автоликом, ктистом Синопы, которого они почитали в качестве бога, а также легендой о походе Геракла с товарищами на амазонок (Plut. Luc., 23; Арр. Mithr., 83, 371; Apol. Rhod. II. 959; Val. Flac. V. 116); в Синопе почитали и Флогия, одного из братьев Автолика, его сотоварища при основании города (CIG, 4162). Существует предание, что Геракл посетил Синопу, изгнав оттуда амазонок, поэтому он мог быть причастен к основанию полиса, и этот миф могли объединить с легендами об аргонавтах, Ясоне и Автолике (IG XIV. 1293, А, 1. 101; FrGrH 40, 98-104)⁹. Однако скорее всего местные мифографы просто соединили легенды о любви Гераклак амазонке Ипполите и его подвиге, связанном с обладанием ее поясом, и миф о появлении первых греческих колонистов в Синопе, который отразил поэтапное заселение колонии. Некоторые мифы о Геракле и амазонках могли появиться в связи с освоением эллинами-ионийцами пафлагонского побережья из Синопы. Но Геракл так и не превратился в мифического основателя этого города, а его культ уступал там по значению Аполлону, Посейдону, Зевсу, Гелиосу, Автолику, а в более позднее время — Асклепию и Серапису. Однако в Синопе и ее окрестностях обнаружены два алтаря с посвящением Θεω Ήρακλει, поставленные неким Юкундом или Иерокондом (рис. 9.4)¹⁰. Они показывают, что Геракла почитали в Синопе как бога.

Рис. 9.4. Вотивные надписи из Синопы. Римское время

Памятников доримской эпохи, связанных с культом Геракла в Понте, крайне мало. Среди них имеется несколько терракот ΙΙ-Ι вв. до н. э. из Амиса, которые представляют Геракла и Омфалу, стоящих в обнимку на постаменте (сюжет, распространенный в греческой изобразительной традиции, что подразумевает существование аналогичной статуарной композиции), актера в образе Геракла, в хитоне и с трагической маской в руках, Геракла, который борется с немейским львом¹¹. Заслуживают интереса серебряная пластина из Амасии, на которой молодой обнаженный Геракл правым коленом упирается в шею льва и обеими руками сжимает ему голову¹², а также терракотовая композиция I в. до н. э. — I в. н. э. из Трапезунта: Геракл с большим жертвенным пирогом в левой руке и палицей в правой, слева от которого голова льва¹³. Если вспомнить изображение героя, борющегося с немейским львом на пафлагонской гробнице, о которой речь была выше (рис. 33), то становится совершенно очевидно, что жители Понта и Пафлагонии очень любили этот подвиг Геракла. Этот сюжет нашел отражение и в коропластике Боспора явно под влиянием понтийско-пафлагонских религиозных представлений и попал на Боспор в эпоху Митридата Евпатора¹⁴. Это было вызвано восприятием Геракла как апотропея, спасителя — сотера, победителя и защитника, способного избавить от смертельного риска, невзгод и трудных жизненных коллизий. Эти чаяния простого населения связывали и с самим Митридатом Евпатором, которого воспринимали в образе популярного эллинского героя (см. гл. 4-5).

На монетах образ Геракла и его атрибуты чаще всего представлены в Амисе: по мнению авторов каталога собрания В. Ваддинггона, на одной серии медных монет запечатлен портрет молодой женщины (по нашему предположению, это юноша в волчьем шлеме) и стоящий обнаженный Геракл, который правой рукой опирается на палицу, а в левой согнутой руке держит шкуру льва (WBR Ρ, 1, nо. 39, pl. VII, 31); на другой серии монет безбородая голова Геракла в шкуре льва и палица, на которую сверху положена львиная шкура (ibid., nо. 40, 40bis, pl. VII, 32). Последний тип монет (они засвидетельствованы также в Дии) в настоящее время датируют 95-90 гг. до н. э., хотя Ф. Имхоф-Блумер объединял их с монетами «голова в волчьем шлеме — Геракл» в одну группу и относил к 80-70 гг. до н. э.¹⁵ X. Пфайлер отнес монеты типа «женская голова в волчьем шлеме — Ника» (ibid., nо. 38, pl. VII, 30) ко времени Митридата IV Филопатора Филадельфа, а Г. Кляйнер усматривал в женском портрете амазонку¹⁶, хотя этому противоречит тот факт, что она фигурирует на монете рядом с Никой, по обыкновению сопровождавшей Афину Палладу (тем более что в понтийской нумизматике эпохи Митридата VI известны монеты типа «эгида-Ника»), а не амазонок. Изображения богини в волчьем шлеме (скорее всего это Афина в ипостаси Ма-Беллоны) и предполагаемого юноши в таком же головном уборе говорят о пережитках культа бога-волка в понтийской религии. Эта традиция восходит к почитанию бога-волка у фригийцев (ср. Hesych. s. ν. δάος), а они связывали его с такими понятиями, как свет, огонь, сияние, рассвет¹⁷. Это могло стать основой для ассоциации фригийского бога-волка с эллинскими и иранскими богами света, в том числе и Гераклом, что должно было показать героя победителем смерти с целью представить его бессмертным богом.

Если на монете действительно юноша в волчьем шлеме, то это вполне мог быть молодой Митридат Евпатор, ибо лицо юноши напоминает портрет молодого понтийского царя. Появление царя в образе волка было вызвано созданием в Понте царского культа на основе почитания богов эллинского и местного пантеона, что было рассчитано на местных подданных монарха, которые ассоциировали греческих богов с туземными, включая и фригийского бога-волка (следует учитывать близость пафлагонцев фракоговорящим фригийцам, вифинцам, мисийцам, писидийцам и т.п.). Появление Геракла на монетах Амиса и вифинского города Дия в правление Митридата Евпатора могло быть навеяно апофеозом царя в образе Геракла — непобедимого героя и бессмертного бога, спасителя от зла и бесчисленных врагов. После этого образ Геракла активно тиражировался в скульптуре, коропластике, глиптике, керамическом производстве. Известны, например, красноглиняные сосуды в виде головы Геракла с чертами Митридата Евпатора, изготовленные в Пергаме¹⁸.

Изображение на лицевой стороне амисских монет типа «Геракл-палица» портрета Александра-Геракла напоминает знаменитый мраморный бюст Митридата Евпатора в львиной шкуре в образе Александра- Геракла, который исполнен мастерами пергамской школы по образцу портретов Александра Македонского¹⁹. Апофеозом царя как Геракла стало появление рельефа, установленного в Пергаме, новой столице его державы с 88 г. до н. э., на котором в образе Геракла в сцене освобождения Прометея в аллегорической форме был запечатлен сам Митридат Евпатор. Эта композиция ознаменовала освобождение Азии от римлян, и понтийский царь предстал в ней как могущественный герой²⁰ и божественный спаситель. В западнопонтийских городах Одессе и Месембрии, признававших протекторат Понтийской державы Митридата, в 88/86-70 гг. до н. э. чеканились тетрадрахмы, на лицевой стороне которых портрет Александра Македонского в образе Геракла с чертами Митридата Евпатора (рис. 34)²¹. Это было выражением сложившегося ранее в Понтийском царстве официального культа Митридата, когда его ассоциировали не только с Александром Македонским, но и с Зевсом, Дионисом и Гераклом, покровителями македонского царя и его династии. Это делало понтийского монарха бессмертным в глазах его подданных. В Понте, где культ Диониса стал политическим и идеологическим знаменем борьбы с римлянами, прослеживается связь греческого бога виноделия с Гераклом: на монете Команы Понтийской середины I в. н. э. представлены голова богини Ma — воительницы в лучевой короне в образе Афины — богини Никефоры и палица Геракла в обрамлении венка плюща — символа дионисийского культа (WBR Ρ, 1, по. 6, pl. XII, 1). Появление такой атрибутики на монете римского времени отразило объединение двух культов, произошедшее еще в позднеэллинистическую эпоху, поскольку в начале нашей эры в Понте и других малоазийских районах наблюдался рецидив возрождения многих традиций предшествующих веков.

Рис. 34. Монеты с изображением Александра-Геракла с чертами Митридата Евпатора. Одесс. I в. до н.э.

Введение царского культа Митридата-Диониса способствовало почитанию понтийского царя как Геракла Согера. Стремясь предстать перед подданными в образе нового Александра, молодой царь Понта имел все основания отождествлять себя с Александром в образе Геракла. Ведь по материнской линии он был прямым потомком македонских царей, мифическим предком которых выступал Геракл, а обожествлять себя, в том числе с использованием культа Геракла, в эллинском мире начали как раз эпигоны Александра Македонского, родственниками коих являлись понтийские Митридатиды²². Можно предположить, что распространение культа Геракла в Понтийском царстве началось после его превращения в официальный и царский в результате героизации и обожествления Митридата Евпатора, что было инспирировано в первую очередь его греческими подданными и союзниками за пределами государства²³.

Редкость монет с атрибутикой Геракла, ее отсутствие в типологии квазиавтономной меди городов Понта и Пафлагонии, за исключением Амиса и Дии в Вифинии, свидетельствует тем не менее о достаточно слабой популярности Геракла среди населения царства²⁴. В родовых владениях Митридата только амисские греки и, возможно, синопейцы робко откликнулись на введение царского культа Геракла в связи с героизацией царя как Геракла Сотера. Низкий уровень почитания Геракла диктовался рядом объективных обстоятельств. Во-первых, популярностью в греческих городах Понта других богов, уже считавшихся официальными до Митридата Евпатора — Персея, Афины, Аполлона, Зевса, Диониса, Диоскуров. Во-вторых, слабое знакомство с Гераклом местного негреческого населения. Возможно, правы Ф. и Е. Кюмоны и авторы каталога монет из собрания В. Ваддингтона, что ирано-анатолийскому населению был ближе маздаистский герой Веретрагна (SP II. Р. 203) или Артагна, которого в Коммагене ассоциировали с Аресом и Гераклом (WBR I2, 1. Р. 102. Not 1). Митридат VI был провозглашен Александром-Гераклом и Новым Дионисом в городах римской Азии и Фригии, в соседних Мисии и Вифинии после их освобождения в ходе Первой войны с римлянами. Поэтому царская пропаганда, формировавшая образ царя — божественного спасителя, была направлена в первую очередь на греков и эллинизованное население этих областей, тогда как в родовых владениях и Эгеиде Митридата уже давно почитали как Диониса. Вот почему обожествление понтийского царя как Геракла было воспринято в Понте и Пафлагонии более сдержанно, нежели в северо-западных и западных областях Малой Азии. Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что во время пребывания Митридата в Азии и его апофеоза в Пергаме, в Понте, Колхиде и на Боспоре у власти находился его сын и наместник Митридат Младший, который вскоре предал отца. Сын царя попросту мог завидовать отцу и не утруждать себя пропагандой его образа как Александра-Геракла.

Культ Геракла в Понте и Пафлагонии получил гораздо большую популярность в римскую эпоху. Это засвидетельствовано монетами III в. н. э. с изображением статуи Геракла в Амисе (WBR I2, 1, nо. 133, pl. X, 16), Керасунте (ibid., nо. 8, 13, pl. XI, 15, 20), Кабире/Неоцезарее (ibid., nо. 70, pl. XIV, 8). Но больше всего изображений героя на монетах Караны-Себастополиса/Гераклеополя (города Геракла), считавшегося центром его почитания в римском Понте. Здесь Геракла называли основателем — ктистом, но не полиса Гераклеополя, а Себастополиса, названного в честь императора Августа (ibid., nо. 7, pl. XIV, 26; ср. No 6, pl. XIV, 25). Это указывает на существование там культа Геракла в эпоху ранней Империи, а возможно, и раньше. В этом городе был построен гетрастильный храм со статуей героя на пьедестале под аркой, возведенной между ним и еще одним храмом (ibid., nо. 3-5, 16-19, pl. XIV, 23, 24). Эта статуя, очевидно, культовая, была растиражирована монетами. На городских монетах III в. н. э. представлены голова Геракла (ibid., nо. 20, pl. XV, 4), еще одна статуя, изображающая его со шкурой льва и палицей (ibid., nо. 7, 23, pl. XIV, 26; XV, 7), шесть наиболее известных его подвигов (ibid., по. 6, 11, 12, 15, 24; SNG Aulock. 135). В Пафлагонии Геракла изображали на монетах Амастрии с эпохи Антонинов (ibid., по. 82, 98, 99, 146, 153), а Гангры/Германикополя (ibid., nо. 50, pl. XXIII, 1; 59) и Помпейополя (ibid., nо. 8, pl. XXIII, 25) во второй половине II — начале III вв. н. э. Популярность Геракла в императорскую эпоху принято объяснять его покровительством местным термальным источникам²⁵, но, по нашему мнению, это было вызвано другими причинами, а именно — обожествлением римских императоров, из которых многие, особенно Антонины и Северы, считали эллинского героя своим прародителем и даже изображали себя в его образе. Возможно, при этом сказывались традиции, заложенные еще при Митридате Евпаторе.

¹ Ср. разработанный гераклейской историографией миф о том, что Геракл — герой и основатель Гераклеи Понтийской, подчинил правителю мариандинов окрестные племена фригийцев, мисийцсв, вифинов, пафлагонцев (Saprykin S. Heracleia Pontica and Tauric Chcrsoncsus before Roman Domination. Amsterdam, 1997. P. 29).
² Сапрыкин С. Ю. О культе Геракла... С. 38 сл.; Uhlenbrock J.P. Herakles. Passage of the Hero Through 1000 Years of Classical Art. N.Y., 1986. P. 4-6.
³ Graves R. The Greek Myths. Vol. II. Edinburgh, 1962. P. 124-129, 153, 224-229.
⁴ Ruge O. Heraklion (6) // RE. 1912. Bd VIII. S. 500; Olshausen E. Op. cit. S. 1883.
⁵ Kerenyi C. The Heroes of the Greeks. Southampton, 1978. P. 203, 204
⁶ Curtius E. Op. cit. S. 646; Robert L. Noms indigenes... P. 456.
⁷ Marek Ch. Pontus et Bithynia... S. 34. Abb. 45, 46. О декоре пафлагонских гробниц см. Hirschfeld G. Paphlagonische Felsgraber. Ein Beitrag zur Kunstgeschichte Kleinasiens. В., 1885. S. 28.
⁸ French D. Amascian Notes 4. P. 85-97, no. 12; idem. Inscriptions from Cappadocia II // EA. 2007. Ht 40. P. 102., no. 48; cp. SP H. P. 203.
⁹ Об этой традиции см. Langella A. Sulle origini di Sinope. Analisi della tradizione precoloniale с coliniale. Napoli, 1997. P. 55ff.; Иванчик A. И. Ук. соч. С. 142. Традиция о братьях-основатeлях Синопы в том виде, в каком она сохранилась источниках, возможно, восходит к эпохе эллинизма. Но, не исключено, что в ее основе лежат легенды, связанные с эпохой колонизации региона.
¹⁰ Mendel G. Inscriptions de Bithynic et de Paphlagonic// BCH. 1903. T. 27. P. 323, no. 50 (небольшой алтарь из Элали); ср. Robinson D.M. Op. cit. P. 302, 303, no. 27 (Халабдe); см. также Ycrakis D.M. Inscriptions de Sinope // REA. 1901. T. 3. P. 357, no. 17; French D. Sinopcan Notes 4. P. 99-108, no. 7.
¹¹ Mendel G. Catalogue des figurines grecques., no. 1922a; Mollard-Besques S. Catalogue raisonne... no. D461, pl. 102, b; D467, pl. 102, с.
¹² Pollak L. Klassischc-Antike Goldschmiedcarbeiten im Besitz A.J. v. Nelidow. Leipzig, 1903. S. 177, no. 518. Taf. XIX, 518.
¹³ Schmitt E. Op. cit. S. 180, no. 306, 1,2.
¹⁴ Масленников А.А. Античное святилище на Мeотидe. М., 2006. С. III, № 27; Сапрыкин С.Ю., Масленников А.А. Ук. соч. С. 434. Рис. 2, 3.
¹⁵ de Callatay F. La révision... P. 282; Imhoof-Blümer F. Op. cit., no. 68, 69.
¹⁶ Pfeiler H. Op. cit. S. 79; Kleiner G. Op. cit. S. 6.
¹⁷ Васильева M. Гора, бог и имя: о некоторых фрако-фригийских параллелях // ВДИ. 1990. № 3. С. 98, 99.
¹⁸ Неверов О.Я. Культура и искусство античного мира. Л., 1981. Рис. XII.
¹⁹ Kleiner G. Bildnis und Gestalt des Mithridates // JDAI. 1953. Bd 68. S. 86; Bieber M. The Sculpture of the Hellenistie Age. N.Y., 1955. P. 121, 122; Smith R. Hellenistie Sculpture. L., 1991, no. 19: копия с оригинала 100-90 гг. до н.э. (хранится в Лувре).
²⁰ Krahmer G. Eine Ehrung für Mithridates VI. Eupator in Pergamon // JDAI. 1925. Bd. 40. S. 203; Неверов О.Я. Митридат и Александр: к иконографии Митридата VI // СА. 1971. № 2. С. 88; он же. К иконографии Митридата Евпатора//ТГЭ. 1972. XII. С. 112.
²¹ Pick В., Regling К. Die antike Münzen Nordgrieehenlands. В., 1899. Hbd. II. Abt. I. S. 520-539; Hill G. Historical Greek Coins. N.Y., 1906. P. 106. Pl. VII, no. 60; Bicber M. Op. cit. P. 122. Fig. 484; Price J.M. Mithridates VI Eupator, Dionysos and the Coinage of the Black Sea// NC. 1968. Vol. VIII, ser. 7. P. 6-9.
²² Nilsson M.P. Cults, Myths, Oracles and Polities in Ancient Greece. Lund, 1951. P. 108, 109.
²³ Мы не можем согласиться с предположением, что апофеоз Митридата Евпатора Диониса как Геракла мог быть инициативой жителей Северного Причерноморья (Kleiner G. Bildnis.... S. 87; Неверов О.Я. Митридат и Александр. С. 88). Во-первых, рельеф с сюжетом освобождения Прометея как вершина этого апофеоза был установлен в Пергаме, а не на северном берегу Понта. Во-вторых, уже сам Г. Кляйнер подметил, что апофеоз Геракла был инициирован в Пергаме после появления в Амисе монет с типом Геракла (Kleiner G. Pontische Reichsmünzen. S. 10). В-третьих, как будет показано ниже (см. гл. 5), северопонтийские греки больше почитали Митридата как Днониса, а не как Геракла.
²⁴ Olshausen Ε. Op. cil. S. 1881-1883.
²⁵ Ibid., S. 1882.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3436

загрузка...

Другие книги по данной тематике

Татьяна Блаватская.
Ахейская Греция во II тысячелетии до н.э.

Карл Блеген.
Троя и троянцы. Боги и герои города-призрака

Антонин Бартонек.
Златообильные Микены

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

§8. Геракл