Тридцатилетняя война, 1618 – 1648

   Тридцатилетняя война в Германии, которая началась в Богемии и продлилась в Европе целое поколение, имела одну специфическую черту по сравнению со всеми прочими войнами. «Первой скрипкой» в этой войне (через пару лет после ее начала) были не немцы, хотя и они, несомненно, принимали в ней участие. Самые густонаселенные провинции Римской империи стали полем боя для армий Испании, Дании, Швеции и Франции. Как и почему немцам пришлось пережить это?

   В 1618 г. наследником трона Габсбургов был Фердинанд Штирийский (1578—1637). Фердинанд был убежденным католиком, воспитанным иезуитами. Он был настроен крайне радикально по отношению к протестантам среди своих слуг. Фактически этот человек мог бы стать таким могущественным императором Римской империи, какого не было со времени Карла V. Но протестантские правители к этому не стремились. Он даже мог бы превзойти великого Карла как император. В австрийских и богемских землях, которые управлялись напрямую Габсбургами, у Фердинанда была реальная власть. Как только он стал королем Богемии в 1617 г., он отменил условия религиозной терпимости и толерантности, которые даровал протестантам его кузен Рудольф II в 1609 г. Жители Богемии были в том же положении, что и голландцы в 1560-х гг., – чуждые своему королю по языку, обычаям и религии. Как и в Нидерландах, в Богемии началось восстание. 23 мая 1617 г. сотни вооруженных представителей знати Богемии буквально загнали в угол двух самых ненавистных им католических советников Фердинанда в одной из комнат замка Градшин в Праге и сбросили их из окна вниз с высоты более 50 метров. Жертвы остались живы: возможно (согласно католической точке зрения), их спасли ангелы или (как считали протестанты) они просто упали на солому. В результате случившегося восставшие предстали перед судом. Они объявили своей целью сохранение бывших привилегий Богемии и спасение Фердинанда от иезуитов. Однако они действительно нарушили законы Габсбургов.

   Кризис быстро распространялся из Богемии к краям империи. Пожилой император Маттиас, умерший в 1619 г., дал немецким правителям-протестантам шанс присоединиться к восстанию против власти Габсбургов. Семь выборщиков имели эксклюзивное право выбрать наследника Маттиаса: три католических архиепископа – Майнца, Трира и Кельна, три протестантских правителя – Саксонии, Бранденбурга и Пфальца – и король Богемии. Если бы протестанты лишили Фердинанда права на голосование, они могли бы отменить его кандидатуру как императора Римской империи. Однако только Фредерик V из Пфальца (1596—1632) выразил свое желание на это, но был принужден уступить. 28 августа 1619 г. во Франкфурте все голоса, кроме одного, были отданы за императора Фердинанда II. Спустя несколько часов после выборов Фердинанд узнал, что в результате бунта в Праге его низвергли с трона, а его место занял Фредерик из Пфальца!

   Фредерик получил корону Богемии. Война была теперь неминуема. Император Фердинанд готовился сокрушить восставших и покарать германского выскочку, осмелившегося претендовать на земли Габсбургов.

   Восстание в Богемии вначале было очень слабым. У восставших не было героя-лидера, такого как Джон Хасс (ок. 1369—1415), который возглавил восстание в Богемии двумя веками ранее. Члены знати Богемии не доверяли друг другу. Правительство Богемии колебалось в принятии решения о введении специального налога или создании армии. Не имея своего кандидата, чтобы заменить Фердинанда, восставшие обратились к немецкому выборщику из Пфальца. Но Фредерик был не лучшим выбором. Неискушенный молодой человек 23 лет, он не имел ни малейшего понятия о той религии, которую собирался защищать, а также не мог собрать достаточно денег и людей. Чтобы разгромить Габсбургов, жители Богемии обратились к другим князьям, которые могли бы помочь Фредерику. Но лишь немногие пошли им навстречу, друзья Фредерика, например его отчим, английский король Яков I, также остались нейтральны.

   Основная надежда восставших основывалась на слабости Фердинанда II. У императора не было своей армии, и маловероятно, что он мог бы ее создать. Австрийские земли Габсбургов и большая часть знати и горожан поддерживали восставших. Но Фердинанд был в состоянии купить войско у трех союзников. Максимилиан (1573—1651), герцог Баварии и самый влиятельный из католических правителей, прислал свою армию в Богемию в ответ на обещание, что император дарует ему выборное право Фредерика и часть земель Пфальца. Испанский король Филипп III также отправил армию в помощь кузену в обмен на земли Пфальца. Более удивительно то, что лютеранский курфюрст Саксонии тоже помог завоевать Богемию, его целью была габсбургская Лужица. Итогом этих приготовлений стала молниеносная военная кампания (1620—1622), в ходе которой восставшие были повержены. Армия Баварии легко победила Богемию в битве у Белой горы в 1620 г. От Альп до Одера восставшие капитулировали и сдались на милость Фердинанда. Баварская и испанская армии далее завоевали Пфальц. Глупый Фредерик был прозван «королем одной зимы»: к 1622 г. он потерял не только корону Богемии, но и все свои германские земли.

   Эта война не закончилась в 1622 г., поскольку не все вопросы были решены. Одной из причин продолжения конфликта было появление свободных армий, управляемых ландскнехтами. Среди их предводителей Эрнст фон Мансфельд (1580—1626) был самым запоминающимся. С рождения будучи католиком, Мансфельд сражался против Испании еще до обращения в кальвинизм, и, отдав свою армию Фредерику и Богемии, он позже часто переходил от одной стороны к другой. После того как Мансфельд полностью снабдил свою армию всем необходимым, грабя территории, по которым проходил, он решил перебраться на новые земли. После поражения Фредерика в 1622 г. Мансфельд направил свою армию в Северо-Западную Германию, где встретился с войсками Максимилиана Баварского. Его солдаты не подчинялись капитану и безжалостно грабили население Германии. Максимилиан извлек выгоду из войны: он получил значительную часть земель Фредерика и его место в электорате; к тому же он получил неплохую денежную сумму от императора. Так что Максимилиан не слишком стремился к миру. Некоторые протестантские правители, сохранявшие нейтралитет в 1618—1619 гг., теперь начали вторжение в имперские границы. В 1625 г. король Дании Кристиан IV, чьи земли Хольстена входили в империю, вступил в войну как защитник протестантов в Северной Германии. Кристиан страстно желал предотвратить католический захват империи, но он также надеялся получить свою выгоду, как и Максимилиан. У него была неплохая армия, но он не смог найти себе союзников. Протестантские правители Саксонии и Бранденбурга не хотели войны, и они решили примкнуть к протестантам. В 1626 г. войска Максимилиана разбили Кристиана и отбросили его армию обратно в Данию.

   Итак, император Фердинанд II больше всех выиграл от войны. Капитуляция восставших в Богемии дала ему шанс задавить протестантизм и перестроить схему управления страной. Получив титул курфюрста Пфальца, Фердинанд обрел реальную власть. К 1626 г. он сделал то, что оказалось недостижимым в 1618 г., – создал суверенное католическое государство Габсбургов.

   В целом военные цели Фердинанда не совпадали полностью с чаяниями его союзника Максимилиана. Императору нужен был более гибкий инструмент, чем баварская армия, хотя он был должником Максимилиана и не мог самостоятельно содержать армию. Эта ситуация объяснила его удивительную расположенность к Альбрехту фон Валленштейну (1583—1634). Богемский протестант с рождения, Валленштейн присоединился к Габсбургам во время революции в Богемии и смог удержаться на плаву. Из всех участников Тридцатилетней войны Валленштейн был самым загадочным. Высокая, угрожающая фигура, он олицетворял собой все самые неприятные человеческие черты, которые только можно себе представить. Он был жаден, зол, мелочен и суеверен. Добиваясь высшего признания, Валленштейн не ставил предела своим амбициям. Недруги его боялись и не доверяли ему; для современных ученых сложно представить, кем же был на самом деле этот человек. В 1625 г. он присоединился к императорской армии. Валленштейн быстро сошелся с баварским генералом, но все же он предпочитал вести кампанию самостоятельно. Он выгнал Мансфельда за пределы империи и захватил большую часть Дании и германского балтийского побережья. К 1628 г. он командовал уже 125 тысячами солдат. Император сделал его герцогом Мекленбургским, даровав ему одну из новых завоеванных балтийских земель. Правители, сохранявшие нейтралитет, например курфюрст Бранденбурга, были слишком слабы, чтобы остановить Валленштейна от захвата их территорий. Даже Максимилиан молил Фердинанда защитить его владения.

   К 1629 г. император почувствовал, что пришло время подписать свой Реституционный эдикт, возможно самое полное выражение автократической власти. Эдикт Фердинанда объявлял кальвинизм вне закона на территории Священной Римской империи и принуждал приверженцев лютеранства вернуть все церковное имущество, которое они конфисковали с 1552 г. 16 епископств, 28 городов и около 150 монастырей на территории Центральной и Серверной Германии были обращены в римскую религию. Фердинанд действовал самостоятельно, без обращений к имперскому парламенту. Католические князья были так же запуганы эдиктом, как и протестантские, поскольку император попирал и их конституционные свободы и устанавливал свою неограниченную власть. Солдаты Валленштейна вскоре захватили Магдебург, Хальберштадт, Бремен и Аугсбург, которые на протяжении многих лет считались истинно протестантскими, и силой утвердил там католицизм. Казалось, не было никакого препятствия тому, чтобы с помощью армии Валленштейна Фердинанд отменил полностью Аугсбургскую формулу 1555 г. и установил на своей территории империи католицизм.

   Переломный момент наступил в 1630 г., когда Густав-Адольф пришел со своей армией в Германию. Он объявил, что пришел защитить немецкий протестантизм и свободу народа от Фердинанда, но на самом деле, как многие, старался извлечь из этого максимальный доход. Шведский король столкнулся с теми же преградами, что и предыдущий лидер протестантского движения, король Дании Кристиан: он был чужаком без немецкой поддержки. К счастью для Густава-Адольфа, Фердинанд сыграл ему на руку. Чувствуя себя защищенным и имея власть над Германией, Фердинанд созвал парламент в 1630 г., чтобы объявить своего сына преемником на троне и помочь испанским Габсбургам выступить против Голландии и Франции. Планы императора были амбициозны, и он недооценил враждебность германских князей. Князья отказались от обоих его предложений даже после того, как он постарался угодить им.

   Сняв Валленштейна с должности главнокомандующего армией, Фердинанд делал все возможное, чтобы укрепить свою власть. Густав-Адольф, однако, имел еще один козырь. Французский парламент, возглавляемый кардиналом Ришелье, согласился спонсировать его вмешательство в дела Германии. По сути, у французского кардинала не было резона помогать Густаву-Адольфу. Тем не менее он согласился выплачивать Швеции миллион лир в год, чтобы содержать 36-тысячную армию в Германии, поскольку хотел сокрушить Габсбургов, парализовать империю и озвучить французские претензии на территорию вдоль Рейна. Все, что нужно было Густаву-Адольфу, – это поддержка со стороны немцев, которая позволила бы ему стать почти национальным героем. Это было нелегким делом, но в итоге он уговорил курфюрстов Бранденбурга и Саксонии присоединиться к Швеции. Теперь он мог действовать.

   В 1631 г. Густав-Адольф разбил имперскую армию при Брейтенфельде. Это была одна из самых крупных битв Тридцатилетней войны, поскольку она уничтожила достижения католиков 1618—1629 гг. На протяжении следующего года Густав-Адольф систематически занимал ранее нетронутые католические регионы в Центральной Германии. Кампания в Баварии была продумана с особой тщательностью. Король Швеции готовился обезглавить Австрию Габсбургов и действовал все активнее, стремясь занять место Фердинанда на троне Священной империи.

   Вмешательство Густава-Адольфа было мощным, поскольку он сохранил протестантизм в Германии и сломил имперский стержень Габсбургов, однако его личные победы были не столь ярки. В 1632 г. Валленштейн вернулся из своей отставки. Император Фердинанд уже обращался к генералу с просьбой вновь принять на себя командование императорскими войсками, и Валленштейн в конце концов согласился. Его армия более чем когда-либо стала его личным инструментом. Темным, туманным ноябрьским днем в 1632 г. двое главнокомандующих встретились под Лютценом в Саксонии. Армии столкнулись в яростной битве. Густав-Адольф пустил свою лошадь в галоп в тумане, будучи во главе кавалерии. И вскоре его лошадь вернулась обратно раненая и без всадника. Шведские войска, решив, что они потеряли своего короля, погнали войско Валленштейна прочь с поля битвы. В темноте они наконец нашли тело Густава-Адольфа на земле, буквально усеянное пулями. «О, – воскликнул один из его солдат, – если бы Бог подарил мне еще раз такого командира, чтобы вновь выиграть эту славную битву! Этот спор стар как мир!»

   Старые разногласия на самом деле к 1632 г. привели к безвыходному положению. Ни одна армия не была достаточно сильной, чтобы победить, и слабой настолько, чтобы сдаться. Валленштейн, который по-прежнему был самой устрашающей фигурой в Германии, получил шанс решить все вопросы мирным путем компромиссов. Не обремененный страстными религиозными убеждениями или лояльностью по отношению к династии Габсбургов, он был готов пойти на сделку с каждым, кто заплатит за его услуги. В 1633 г. он мало служил императору, периодически обращаясь к врагам Фердинанда: немецким протестантам, восставшим в Богемии, шведам и французам. Но теперь Валленштейн был слишком слаб для решительной и опасной игры. В феврале 1634 г. Фердинанд снимает его с поста главнокомандующего и отдает приказ новому генералу схватить Валленштейна живым или мертвым. Зиму Валленштейн провел в Пилзнере, в Богемии. Он надеялся, что его солдаты пойдут за ним, а не за императором, но они предали его. Вскоре после его бегства из Богемии Валленштейн был загнан в угол. Финальная сцена была ужасна: ирландский наемник распахнул дверь в спальню Валленштейна, пронзил безоружного командира, протащил истекающее кровью тело по ковру и сбросил его с лестницы.

   К этому моменту Фердинанд II убедился в том, что ему недостает военного таланта Валленштейна. В 1634 г. император заключил мир с германскими союзниками шведов – Саксонией и Бранденбургом. Однако конец войны был все еще далеко. В 1635 г. Франция, находившаяся под властью Ришелье, присылает в Германию новых людей и немалую денежную сумму. Чтобы восполнить пробел вследствие шведского поражения, воюющими сторонами теперь становились Швеция и Германия против Испании и императора. Война переросла в столкновение двух династий – Габсбургов и Бурбонов, в основе которого лежали религиозные, этнические и политические причины. Лишь немного германцев согласились продолжить войну после 1635 г., большинство предпочло остаться в стороне. Тем не менее их земли продолжали оставаться полями сражений.

   Завершающая часть войны с 1635 по 1648 г. была самой разрушительной. Франко-шведская армия наконец взяла верх, однако их целью было, казалось, поддержание войны, а не решительный удар по их противнику. Отмечено, что французы и шведы редко вторгались в Австрию и никогда не разоряли земель императора так, как они разграбили Баварию и территорию Центральной Германии. Такая война требовала больших талантов в мародерстве, чем в сражении. Каждую армию сопровождали «сочувствующие» – в лагере жили женщины и дети, в обязанности которых входило сделать быт армии наиболее комфортным, чтобы у солдат не исчезало стремление к победе. Если не брать в расчет частенько свирепствовавшие в военных лагерях эпидемии чумы, то жизнь военных в середине XVII в. была намного более спокойна и удобна, чем горожан. Многие города Германии стали в ту эпоху военными мишенями: Марбург был захвачен 11 раз, Магдебург осаждался 10 раз. Впрочем, горожане имели возможность спрятаться за стенами или перекупить нападающих. С другой стороны, крестьяне не имели иной возможности, кроме как убежать прочь, поэтому они страдали от войны больше всех. Общие потери в численности населения были ошеломляющими, даже если не брать в расчет намеренное преувеличение этих цифр современниками, которые сообщали об убытках или требовали освобождения от налогов. Города Германии потеряли более одной трети населения, в течение войны крестьянство уменьшилось на две пятых. По сравнению с 1618 г. в империи в 1648 г. проживало на 7 или 8 миллионов населения меньше. До начала XX в. ни один европейский конфликт не приводил к таким людским потерям.

   Мирные переговоры начались в 1644 г., однако потребовалось четыре года, чтобы дипломаты, собравшиеся в Вестфалии, наконец пришли к согласию. После всех споров Вестфальский мирный договор 1644 г. стал фактическим подтверждением Аугсбургского мира. Священная Римская империя снова становилась политически раздробленной, разделенной на три сотни автономных, суверенных княжеств, большинство которых были малы и слабы. Император – теперь это был сын Фердинанда II Фердинанд III (правил в 1637—1657 гг.) – имел ограниченную власть в своих землях. Имперский парламент, в котором были представлены все суверенные князья, продолжал существование де-юре. Так надежда Габсбургов на объединение империи в единую страну с абсолютной властью монарха потерпела крах, на сей раз окончательный. Мирный договор также повторно подтвердил положения Аугсбургского договора касательно церквей. Каждый князь имел право устанавливать католицизм, лютеранство или кальвинизм на территории своего княжества. По сравнению с договором 1555 г. серьезные успехи были достигнуты в плане гарантий личной свободы вероисповедания для католиков, проживающих в протестантских странах, и наоборот, хотя в реальности германцы продолжали исповедовать религию своего правителя. Анабаптисты и члены иных сект были исключены из положений Вестфальского договора и продолжали страдать от гонений и преследований. Тысячи их последователей в XVIII в. эмигрировали в Америку, особенно в Пенсильванию. После 1648 г. северная часть империи была почти полностью лютеранской, а южная – католической с прослойкой кальвинистов, расположившихся вдоль Рейна. Ни в какой другой части Европы протестанты и католики не достигли такого баланса.

   Практически все основные участники Тридцатилетней войны получили по Вестфальскому договору часть земель. Франции досталась часть Аляски и Лотарингии, Швеции – Западная Померания на балтийском побережье. Бавария сохранила часть земель Пфальца и свое место в курфюрстате. Саксония получила Лужицу. Бранденбург, учитывая его пассивную роль в войне, присоединил к себе Восточную Померанию и Магдебург.

   Даже сын Фредерика V, будущий король Богемии, не был забыт: ему был возвращен Пфальц (правда, урезанный в размерах) и презентовано 8 мест в коллегии электората. Швейцарская Конфедерация и Голландская республика были признаны независимыми от Священной империи. Ни Испания, ни Австрия Габсбургов не получили территорий в 1648 г., однако испанским Габсбургам и так принадлежал самый большой блок земель. И Фердинанду III пришлось более жестко, чем его отцу перед восстанием в Богемии, контролировать политическую и религиозную ситуацию в Австрии и Богемии. Вряд ли можно было сказать, что каждый получил по договору достаточно за 30 лет войны. Но государство в 1648 г. казалось необычно стабильным и прочным; политические границы Германии были практически неизменными до прихода Наполеона. Религиозные границы сохранились и до XX в.

   Вестфальский мирный договор положил конец Религиозным войнам в Центральной Европе. Даже после 1648 г. Тридцатилетняя война в произведениях XVII и XVIII вв. считалась примером того, как не надо вести войну. По мнению авторов того времени, Тридцатилетняя война продемонстрировала опасность религиозных волнений и армий, возглавляемых наемниками. Философы и правители, презирая религиозные варварские войны XVII в., пришли к иному способу ведения войны с армией, профессиональной настолько, чтобы избежать мародерств, и введенной в такие рамки, чтобы максимально избегать кровопролитий. Для исследователей XIX в. Тридцатилетняя война казалась гибельной для нации по многим причинам, в том числе потому, что она на долгие века затормозила национальное объединение Германии. Ученые ХХ в., возможно, и не были столь одержимы идеей объединения Германии, но они яростно критиковали Тридцатилетнюю войну за абсолютно нерациональное использование людских ресурсов. Один из историков так сформулировал свои мысли: «Духовно бесчеловечный, экономически и социально разрушительный, беспорядочный в своих причинах и запутанный в своих действиях, безрезультатный в итоге – это выдающийся в европейской истории образец бессмысленного конфликта». Это высказывание подчеркивает самые негативные аспекты войны. Сложно найти в этом конфликте плюсы. Современные критики проводят не совсем приятные для нас параллели между идеологическими позициями и жестокостью середины XVII в. и нашим современным стилем постоянной войны. Поэтому Бертольт Брехт выбрал Тридцатилетнюю войну в качестве периода для своей антивоенной пьесы «Мамаша Кураж и ее дети», написанной после окончания Второй мировой войны. Но безусловно, аналогии между Второй мировой и Тридцатилетней войной натянуты: когда в итоге все устали от войны, дипломаты в Вестфалии смогли прийти к заключению мира.