ПАНТЕЛЕЕВ ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Командующий Беломорской и Волжской флотилиями

   Биография Ю.А. Пантелеева известна во многом благодаря его мемуарам, в которых адмирал рассказывал о себе и сослуживцах со времен Гражданской войны и до окончания службы после войны Великой Отечественной.



   Родился Юрий Пантелеев 18 (31) октября 1901 года в Санкт-Петербурге. Правда, в документах РГА ВМФ указано, что родился он 31 октября 1900 года^[980].

   С раннего детства Юрий был увлечен флотом. Отец, актер А.П. Пантелеев, после революции ставил первые советские фильмы. Его хорошо знали на флоте. С отцом на кораблях нередко бывал и сын. В 1918 году он посещал вольнослушателем занятия в клубе военных моряков, где преподавали известные специалисты. Тогда же Юрий поступил в команду молодых военморов-добровольцев, которые охраняли флотские учреждения^[981].

   В мае 1918 – мае 1919 года Пантелеев был начальником команды при Верховной морской коллегии. В мае-августе 1919-го, январе 1920 – январе 1921-го, июне 1921 – мае 1922 года он состоял командиром 1-го морского отряда всеобуча. В промежутках между командованием отрядом всеобуча молодой моряк был начальником отряда сторожевых судов по охране реки Невы (август 1919 – январь 1920 года) и командиром отряда связи и разведки при штабе 7-й армии (январь – июнь 1921 года)^[982].

   После того как 18 августа 1919 года английские торпедные катера атаковали Кронштадт, было решено организовать сторожевую службу; на малых глубинах действовали вооруженные парусники под командованием Пантелеева. Они патрулировали до ледостава и не допустили прохода английских катеров, которые ранее пробирались для связи с агентами в Петрограде. В дни ликвидации Кронштадтского мятежа (март 1921 года) Пантелеев командовал отрядом лыжников, которым предстояло действовать на льду Финского залива. Отряд проводил разведку подступов к Котлину. Комсомольцы указывали дорогу наступавшим войскам. За участие в операции Пантелеев и еще 9 лыжников были награждены орденами Красного Знамени^[983].

   После окончания курса штурманов в первом походе советского парусного торгового судна «Лауристин» за границу, в Эстонию (лето 1921 года), моряк являлся помощником капитана^[984].

   В мае 1922 – апреле 1923 года Пантелеев был младшим штурманом, в апреле-декабре 1923 года – старшим штурманом линейного корабля «Марат». В декабре 1923 – феврале 1925 года моряк учился в штурманских классах Специального курса комсостава ВМС РККА^[985].

   Во время учебы Пантелеев участвовал в переходе посыльного судна «Воровский» на Тихий океан. Плавание было начато 12 июля 1923 года, закончено во Владивостоке 20 ноября 1924 года. Курс пролегал через Северное море, Гибралтар, Суэцкий канал, Красное море, Индийский океан, Малаккский пролив. Впервые моряк побывал в портах разных стран^[986].

   После окончания курсов моряка направили на Черное море. В феврале-июле 1925 года он был штурманом подводной лодки «Политрук», в июле 1925 – апреле 1926 года – старшим помощником командира эсминца «Шаумян», затем до декабря 1928 года – старшим штурманом крейсера «Червона Украина». Далее до октября 1930 года Пантелеев служил помощником начальника отдела боевой подготовки штаба Морских сил Черного моря. С октября 1930 по апрель 1933 года Пантелеев учился на военно-морском факультете Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова. В апреле-июне 1933 года он состоял помощником начальника сектора Управления боевой подготовки Морских сил РККА^[987].

   Летом 1933 года Пантелеева направили начальником штаба Экспедиции особого назначения (ЭОН-2). В то время с Балтийского моря по Беломорско-Балтийскому каналу переводили корабли для флотилии на Севере. Первая экспедиция перевела из Кронштадта в Мурманск 2 эсминца, 2 подводные лодки и 2 сторожевых корабля. ЭОН-2 должна была доставить эсминец, сторожевой корабль, подводную лодку и 2 тральщика. С кораблей сняли все, что можно. Так как осадка эсминца оказалась более допустимой, на пути до канала его пришлось поставить в плавучий док. Несмотря на узкий фарватер, с помощью буксиров суда доставили до Белого моря благополучно. Корабли пришли в Мурманск. А Пантелеева оставили начальником штаба Северной военной флотилии. Молодые штабные работники исследовали новый для них театр, подбирали места базирования кораблей будущего Северного флота^[988].

   Пантелеев исполнял должность начальника штаба Северной военной флотилии в июне 1933 – апреле 1935 года. С апреля 1935 по ноябрь 1936 года моряк был начальником штаба 1-й бригады подводных лодок Черноморского флота. Когда установили персональные звания, он получил звание капитана 2-го ранга^[989].

   С ноября 1936 до августа 1938 года Пантелеев командовал 2-й бригадой подводных лодок Черноморского флота^[990]. На бригаде был придуман и освоен интересный тактический ход. Несколько «малюток» шли на буксире крейсера в подводном положении и, получив по телефону с крейсера информацию о цели, направлялись в атаку. Позднее Пантелеев писал: «Много времени и сил мы отдали этому тактическому приему. А жизнь в первые же месяцы Отечественной войны показала, что он не годится. Но было бы несправедливо утверждать, что усилия наши затрачены впустую. Эта учеба принесла свою пользу, она впоследствии помогла подводникам в отработке взаимодействия с авиацией. Но вообще-то было бы куда целесообразнее в то время учить подводников другому – без промаха поражать быстроходную цель на свободном зигзаге. К сожалению, тогда это было трудно организовать: не было быстроходных и маневренных кораблей-целей. Учиться атаковать вражеские корабли на зигзаге, да еще идущие в сильном охранении, пришлось уже в тяжелые дни войны. Не сразу, но научились и этому…»^[991]

   В августе 1938 – октябре 1939 года Пантелеев состоял членом, а затем председателем Постоянной приемной комиссии Наркомата ВМФ^[992]. Пришлось принимать новые корабли, вступавшие в строй на Тихом океане. Командующий Тихоокеанским флотом И.С. Юмашев, присмотревшись к Пантелееву, предложил ему стать командиром бригады заграждения и траления. Моряк согласился. Однако в Москве для него готовили другую должность. Когда Пантелеев прибыл к наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову, тот уточнил по телефону у Сталина назначение моряка начальником штаба Балтийского флота и обратил его внимание на опасность со стороны Финляндии^[993].

   С октября 1939 года Пантелеев являлся начальником штаба Балтийского флота. 28 ноября командующий Ленинградским военным округом К.А. Мерецков предупредил о том, чтобы моряки были готовы ко всему. 30 ноября начались бои на границе с Финляндией. Флот развернул подводные лодки и дозорные корабли, вел воздушную разведку, поддерживал наступление войск артиллерией фортов. Моряки заняли десантами острова в Финском заливе. Подводники действовали на неприятельских коммуникациях. Лично Пантелеев по приказу командующего флотом В.Ф. Трибуца возглавил разведку боем острова Колписари у входа в порт Котка. Отряд кораблей (лидер «Минск», 2 эсминца и несколько катеров) приблизился к острову, пока вражеская батарея не открыла огонь. Подавить орудия не удалось. Установили хотя бы точное место батареи. На память о первом морском бое Пантелеев сохранил осколок снаряда, попавший в меховой воротник реглана. Другие стрельбы советских кораблей по береговым целям также были малоэффективны из-за отсутствия корректировщиков. В воспоминаниях Пантелеев отметил немало недостатков в действиях Балтийского флота^[994].

   4 июня 1940 года Пантелеева произвели в контр-адмиралы. Великую Отечественную войну он встретил начальником штаба КБФ^[995]. С 20 июня 1940 года штаб располагался в Таллине. Работали допоздна. Штаб готовил к приближающейся войне все соединения и части флота, расположенные на берегах и действующие в море. Уже 19 июня флот перевели на готовность № 2, а около полуночи 21 июня по указанию Кузнецова – и на готовность № 1. Штаб начал боевую деятельность, сообщая о войне соединениям и частям. Были погашены маяки, снимали плавучие ограждения банок и мелей^[996].

   Война начиналась нелегко. Под давлением сухопутных войск противника одну за другой флот терял свои базы. В воспоминаниях Ю.А. Пантелеев описывал, как после упорной обороны была оставлена Либава, как пришлось эвакуировать Ригу. Однако первых успехов добивались подводники. Несмотря на несогласованность действий, разнородные силы флота наносили удары по неприятельским конвоям. К обороне готовили Моонзундские острова. С острова Эзель советские бомбардировщики нанесли несколько ударов по Берлину.

   Гитлеровские войска продолжали наступление. Под угрозой оказалась главная база флота. За оборону Таллина отвечал командующий флотом. В помощь сухопутным войскам были сформированы морские части, обороняющихся поддерживал огонь корабельной артиллерии. Однако силы оказались неравны. 20 августа противник перешел в наступление по всему фронту. 26 августа поступил приказ эвакуировать Таллинский гарнизон. Всего за два дня предстояло вывезти более 23 тысяч человек и большое количество грузов на судах и боевых кораблях в Кронштадт. Флоту предстояло пройти 321 километр, в основном под ударами неприятельской авиации и береговой артиллерии. На пути стояло минное поле более чем из 4 тысяч мин, тогда как налицо оказалось 25 тральщиков вместо необходимых 100. А воздушного прикрытия не было, так как авиация перелетела на восток^[997].

   Суда были собраны в 4 конвоя, движение которых обеспечивали три отряда боевых кораблей. Пантелеев на лидере «Минск» командовал отрядом прикрытия, который должен был защищать второй и третий конвои на участке от острова Кери до острова Вайндло^[998].

   Моряк рассказал в воспоминаниях, что видел обломки кораблей и взрывы мин вдали; самому лидеру с другими кораблями пришлось отбивать атаку торпедных катеров. Несмотря на потери, 29 августа корабли достигли Кронштадта и вскоре включились в оборону Ленинграда^[999]. 1 сентября командование Северо-Западного направления решило вывести из района Койвисто части 50-го стрелкового корпуса. Для выполнения операции сформировали отряд из транспортов, канонерских лодок и катеров под непосредственным командованием Ю.А. Пантелеева. 1–2 сентября было эвакуировано около 20 тысяч человек^[1000]. По воспоминаниям флагмана, на транспортах и кораблях было вывезено 28 тысяч бойцов двух дивизий, раненых и пассажиров^[1001].

   В сентябре-октябре 1941 года контр-адмирала направили в распоряжение Наркомата ВМФ. В октябре его назначили командующим Морской обороной Ленинграда и Озерного района; одновременно с октября 1941 по апрель 1942 года он командовал Ленинградской военно-морской базой. Пантелеев, как командир базы, был назначен также старшим морским начальником в Ленинграде и заместителем начальника гарнизона города по морской части. Он командовал базой с 4 октября. В соответствии с директивой командующего флотом Ленинградская военно-морская база обеспечивала противовоздушную и противоминную оборону кораблей в Ленинграде и содействовала сухопутным войскам при проведении наступательных операций^[1002].

   В базу реорганизовывали морскую оборону Ленинграда. Уже 2 октября контр-адмирал получил приказ командующего Ленинградским фронтом Г.К. Жукова о подготовке десанта под Стрельной в поддержку наступления на Стрельну 42-й армии. Десант был благополучно высажен, как и последующие – 3 у Стрельны и 1 в Петергоф. Десанты эти погибли, так как наступающие войска не смогли выполнить свою задачу и соединиться с ними. Однако командующий 42-й армией отметил, что десанты нанесли противнику потери и заставили гитлеровцев приступить к созданию противодесантной обороны^[1003].

   Под командованием Пантелеева Ленинградская военно-морская база во взаимодействии с Кронштадтской базой с 15 октября 1941 года организовала перевозку из Ораниенбаума в Ленинград нескольких дивизий 8-й армии с использованием малых транспортов, самоходных и несамоходных барж, буксиров. На военно-морские базы в этой операции было возложено обеспечение противоминной и противовоздушной обороны. К 4 ноября в Ленинград доставили почти без потерь около 40 тысяч бойцов и командиров, боевую технику, продовольствие. Была обеспечена переправа через Неву на пятачок в район Невской Дубровки 16 тысяч личного состава, около сотни орудий и нескольких десятков танков. Под руководством Ю.А. Пантелеева разработали планы морской обороны Ленинграда. Всю Неву разделили на боевые секторы. Благодаря принятым мерам моряки пресекали попытки перейти в наступление через реку.

   Ленинградской военно-морской базе приходилось заниматься разведкой ледовой трассы на Ладожском озере и охраной этой трассы с помощью буеров, укомплектованных опытными яхтсменами. Яхтсмены провели разведку и обнаружили гитлеровцев, устраивающих наблюдательный пункт у затонувшего буксира. Вскоре буксир был разбит артиллерией обороны Ленинграда. Разведку вели и лыжники. А когда зимой противник пробовал пустить по льду войска с танками, артиллерия рассеяла наступающих.

   Моряки военно-морской базы принимали активное участие в операциях, которые проводили весной 1942 года войска Ленинградского и Волховского фронтов.

   С апреля 1942 по май 1943 года Пантелеев был помощником начальника Главного морского штаба. В его аттестации записано: «Характер имеет живой и энергичный. Любит морскую службу, хороший командир-моряк»^[1004].

   Параллельно с работой помощника начальника Главного морского штаба Пантелеев редактировал журнал «Морской сборник». Неожиданно его вызвали в Кремль. После разговора с А.И. Микояном и Н.Г. Кузнецовым моряк узнал, что назначен командующим Волжской военной флотилией и что на Волге от неприятельских мин гибнут суда, в том числе баржи с нефтепродуктами. 8 мая он с Н.Г. Кузнецовым и наркомом речного флота З.А. Шашковым вылетел в Сталинград^[1005].

   Командовал флотилией Пантелеев с 14 мая по 16 декабря 1943 года^[1006]. Он сменил Д.Д. Рогачева, который не смог избежать потерь судов на Волге от ударов неприятельской авиации и поставленных самолетами мин. Рогачев не мог найти общий язык с речниками. Но Кузнецов добился, что все волжские пароходства оперативно подчинили командующему флотилией. Речники были обязаны передать суда с экипажами для переоборудования под боевые корабли; пилюлю для моряков речного флота нарком ВМФ подсластил тем, что Пантелееву дали право награждать не только моряков флотилии, но и отличившихся речников^[1007].

   На командующего флотилией была возложена полнота ответственности за безопасность судоходства по Волге от Астрахани до Саратова, перевозки нефти и нефтепродуктов. В короткий срок Пантелеев устранил недостатки в противоминной и противовоздушной обороне. Под его руководством штаб флотилии разработал гибкую систему безопасности перевозок. В основе лежало закрепление определенных участков реки за мощными соединениями тральных сил.

   Главную силу флотилии составили в кампанию 1943 года две бригады траления. Тральщики вели регулярную очистку от мин участков реки, проводили за тралами конвои. Для конвоирования судов, защиты их от ударов с воздуха и охраны наиболее важных участков реки существовали две бригады речных кораблей. Не только моряки, но и местное население следило за неприятельскими минными постановками. Часть кораблей Волжской военной флотилии использовали для перевозки грузов^[1008].

   В первую очередь организовали сотни постов наблюдения за местами падения мин. К этой работе привлекли многочисленное местное население. Для ускорения движения караванов судов в качестве буксиров использовали канонерские лодки^[1009].

   Моряки изучали тактику неприятельской авиации и, чтобы уменьшить потери, установили ложные бакены в стороне от фарватера. Германская авиация сбрасывала мины по ложным целям. В свою очередь, гитлеровцы стали сбрасывать вместо мин похожие на них предметы, которые было невозможно вытралить; об этом нововведении удалось узнать от местных жителей, которые отличали ложные «мины» по звуку падения^[1010].

   Принятые меры позволили провести более 8 тысяч судов и перевезти более 7 миллионов тонн нефтепродуктов без потери танкеров. Действия Волжской флотилии высоко оценил командующий 62-й армией генерал В.И. Чуйков^[1011].

   В кампанию 1943 года, после поражения германских войск в сражениях, неприятельская авиация была вынуждена ослабить минные постановки на Волге, и флотилии оставалось вытралить уже поставленные мины, чтобы устранить опасность для судоходства.

   Кончились боевые действия на Волге. В конце августа поступил приказ часть кораблей Волжской военной флотилии передать во флотилию Днепровскую, командовать которой назначили В.В. Григорьева. Волжская флотилия продолжала траление и до наступления зимы уничтожила 751 немецкую мину^[1012].

   Для Пантелеева нашли новое назначение. С декабря 1943 по июль 1944 года он был помощником начальника Главного морского штаба ВМФ. 29 января 1944 года Пантелеева произвели в вице-адмиралы^[1013].

   С 30 августа 1944 по 15 апреля 1945 года Пантелеев командовал Беломорской военной флотилией^[1014].

   Флотилия осуществляла охрану водных районов Арктики от подводных лодок, авиации и мин противника. Пантелеев сразу же после вступления в командование приказал командирам военно-морских баз настойчиво преследовать всеми силами обнаруженные подводные лодки противника. Для борьбы с подводной опасностью Беломорская военная флотилия получила 6 эсминцев, 10 больших охотников, противолодочные самолеты^[1015].

   С конца июля 1944 года флотилия провела более 200 внутренних конвоев, обеспечила без потерь проводку 10 союзных конвоев в составе 123 транспортов. В 1945 году под руководством Пантелеева была усилена борьба с подводными лодками противника. Флотилия использовала авиацию и корабли. Из аттестации можно узнать: «Задачи и обстановку понимает быстро и правильно, по характеру спокоен и не суетлив. Вежлив и умеет наладить взаимоотношения как с лицами, так и с организациями. Полностью освоил сложный театр. Лично проверял части, побывал в самых отдаленных базах (Диксон, Новая Земля, Вайгач), лично проверял все батареи Белого и Карского моря. Грамотный адмирал с большим опытом и знаниями. Умело направлял работу своего штаба, умеет самостоятельно решать все возникающие перед ним задачи. Проделана большая работа по тралению Белого моря и отдельных участков Карского моря. План траления выполнен полностью»^[1016].

   В конце арктической навигации Пантелеев на лидере «Баку» возглавил отряд кораблей, который обеспечил вывод ледоколов из моря Лаптевых^[1017].

   Зимой 1944/45 года начальник английской военной миссии в Архангельске вручил Пантелееву высший орден Великобритании – орден Бани – за участие в уничтожении линкора «Тирпиц». Корабль был потоплен тяжелыми бомбардировщиками «Ланкастер», которые базировались и получили необходимое обеспечение на советских аэродромах^[1018].

   Приходилось охранять конвои от атак немецких подводных лодок даже после окончания войны. Оставалась и минная опасность. С марта 1945 года Пантелеев был командующим Беломорским оборонительным районом, оставался он в этой должности и по окончании войны. С июля 1946 по апрель 1947 года Пантелеев служил начальником Управления боевой подготовки, затем до июля 1947 года являлся заместителем начальника Главного штаба ВМФ. В июле 1947 – апреле 1948 года моряк был начальником оперативного управления – заместителем начальника Главного штаба ВМС. В апреле 1948 – августе 1951 года вице-адмирал состоял начальником Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова. В августе 1951 года Пантелеева назначили командующим 5-м флотом. Весной 1953 года два флота на Дальнем Востоке вновь объединили в один. С апреля 1953 по январь 1956 года моряк был командующим Тихоокеанским флотом. 3 августа 1953 года Ю.А. Пантелеева произвели в адмиралы^[1019].

   Флот рос, и перед его командованием стояли большие задачи как по строительству баз и аэродромов, так и по боевой подготовке моряков. Адмирал вспоминал через много лет:

   «В те дни, по еще горячим следам войны, моряки всех рангов занимались изучением боевого опыта. На важность этой задачи мне указали еще в Москве. И сразу по приезде на флот я занялся ею. Главное было – всячески развивать инициативу командиров всех степеней, воспитывать решительность и настойчивость в достижении цели. Планы боевой подготовки составлялись тщательно, в соответствии с нашими техническими возможностями, хотя их было не сравнить с нынешними. В то время атомных подводных лодок у нас еще не было, плавали на дизельных торпедных, которые не могли находиться в подводном положении столько времени, как это стало возможным сейчас. Не все надводные корабли имели хорошую зенитную артиллерию, а наша истребительная авиация не могла прикрывать их далее сотни миль от берега.

   Мы понимали неизбежность перемен. Пока теоретически, на играх, моряки начали осваивать новую технику. Революция в технике и оружии уже настойчиво пробивала себе дорогу. Но как бы ни совершенна была техника, решающая роль остается за человеком. Надо было вырабатывать наиважнейшие качества завтрашнего моряка, и прежде всего командира – организатора боя. Флот тех дней сыграл свою роль в подготовке многих тысяч матросов и офицеров для будущего ракетного и атомного флота»^[1020].

   Командующий, чтобы развивать у подчиненных умение быстро ориентироваться в обстановке, нередко при подходе к базе на Камчатке давал указание «атаковать» свой корабль. Он учил командиров даже при дефиците времени выполнять боевую задачу всеми наличными силами. В результате корабль командующего стали обнаруживать ранее, чем он достигал цели^[1021].

   В этот период Президиум ЦК КПСС рассматривал проект десятилетнего плана кораблестроения, но долго не мог принять решение, какие корабли строить. Отголосок споров дошел и до Тихого океана. По этому вопросу Пантелеев высказался в воспоминаниях: «Кое-кто ставит вопрос так – что важнее строить – танкер или подводную лодку? Это схоластическая болтовня, на самом деле мощь флота состоит из совокупности всех взаимодействующих элементов, а значит, одинаково нужны и подводные лодки, и танкеры, иначе в нашем боевом организме образуется флюс в одну сторону»^[1022].

   Сам Пантелеев не стеснялся поднимать флаг командующего флотом и на танкере, и на подводной лодке – «малютке», подчеркивая значение всех кораблей и судов.

   С января 1956 по ноябрь 1960 года Пантелеев был начальником Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова. Далее до января 1967 года адмирал состоял начальником Военно-морской академии^[1023].

   Г.Г. Костев считал, что принятое в 1960 году решение объединить две академии (Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения и Военно-морскую) вытекало из субъективного мнения главкома ВМФ С.Г. Горшкова, который исходил из необходимости экономии средств; это решение было поддержано начальниками академий В.А. Андреевым и Ю.А. Пантелеевым^[1024]. Пантелеев думал об этом иначе: «Теперь уже немыслимо отделять вопросы военной техники от военного искусства. Жизнь потребовала от строевых офицеров глубоких технических знаний, а от инженеров – знания тактики и оперативного искусства. Неудивительно, что в 1960 году вместо двух военно-морских академий организовалась одна, которая стала готовить и офицеров-операторов, и военно-морских инженеров всех специальностей…»^[1025]

   В 1962 году Пантелеев стал профессором. В январе-апреле 1967 года адмирал оставался в распоряжении главкома ВМФ. Далее до апреля 1968 года моряк служил профессором-консультантом Ученого совета Военно-морской академии. Ю.А. Пантелеев был яхтсменом, мастером спорта (с 1958 года). С марта 1968 года моряк вышел в отставку. Он являлся депутатом Верховного Совета СССР 4-го созыва. За заслуги Пантелеева наградили орденом Ленина (1945), 4 орденами Красного Знамени (1922, 1944, 1944, 1948), орденами Нахимова I степени (1945), Отечественной войны I степени (1944), Трудового Красного Знамени (1961), 3 орденами Красной Звезды (1940, 1944, 1981), медалями, именным оружием (1933, 1952), английским орденом Бани III степени (1945). Скончался Ю.А. Пантелеев 5 мая 1983 года в Ленинграде. Похоронили его на Серафимовском кладбище. Имя адмирала после его смерти было присвоено большому противолодочному кораблю^[1026].

   После Пантелеева остались его публикации: Пантелеев Ю.А. Морские вооружения прибалтийских государств. М., 1933; Он же. Подводная война и торговый флот. Л., 1934; Он же. Сталинская операция // Красный флот. 1949. 16 июня; Он же. Морской фронт. М.: Воениздат, 1965; Он же. Полвека на флоте. М.: Воениздат, 1974; Он же. Фарватером мужества // Советский моряк. 1981. 29 августа; Он же. Парус – моя жизнь. Л., 1984.