|
Даже самые могущественные боги не могли избежать предначертанной им судьбы. Подобно людям, они тоже терпели поражения. Шумеры объясняли это тем, что право выносить окончательное решение принадлежало совету богов, против которого не мог выступить ни один из его членов.
Власть могучего бога–покровителя Ура также была ограничена волей совета богов. Судя по некоторым сохранившимся шумерским текстам, собрание богов могло приговорить своего члена даже к уничтожению. Каким бы нелогичным и абсурдным нам это ни представлялось, мы не должны забывать, что теологические концепции шумеров, известные нам по молитвам, мифам и другим литературным текстам, формировались под влиянием самых разных и противоречивых факторов, а идея антропоморфизма находилась в ожесточённой борьбе с более ранними представлениями. Прогресс в организации политической и хозяйственной жизни ликвидировал старые верования. И если в начале III тысячелетия бог — это сила, не имеющая определённого облика, то в конце этого тысячелетия он определённо приобретает человеческий облик.
Рассмотрим это на конкретном примере. Первоначально богом были луна или солнце; серп луны или солнечный диск и являлись божествами. Позднее возникла теория, что луной управляет некая сила, обладающая человеческими чертами, — так легче было представить себе эту силу, лунный же серп и солнечный диск превратились в символы этого божества. Жители степных районов почитали ту силу, которая способствовала произрастанию растений. Поскольку после весенних дождей и гроз растения бурно шли в рост, грозу стали почитать как божество. В воображении шумеров, стремившихся придать своим представлениям конкретную форму, пролетающая по небу туча приобрела облик огромной птицы с распростёртыми могучими крыльями. Раскаты грома в сознании людей также ассоциировались с тем, что они знали и наблюдали в жизни, — с рыканием льва. Поэтому они стали представлять себе божество, управляющее грозами (а заодно и жизнью степей), как птицу с головой льва. Это существо они назвали Имдугуд. Стремление к антропоморфизации можно проследить по изменению изображений этого бога. Если вначале он был представлен в виде птицы с головой льва и человеческими ногами, то позднее это уже просто человек, а птица Имдугуд — лишь его символ. Изменяется также имя бога: в Лагаше и Гирсу его называют Нингирсу, в Ниппуре — Нинуртой, а ещё дальше на север — Ишкуром. Повсюду он выступает как бог–покровитель города или области, и лишь со временем, когда жрецы упорядочили и систематизировали шумерскую мифологию, ему было отведено определённое место в пантеоне.
Нанна–Син не всегда был только богом луны. Пастухи из Ура в древнейшие времена поклонялись ему и как своему покровителю, который заботится об их имуществе и приумножает его. Они представляли его себе в виде молодого быка с сияющими рогами, пасущегося на небесах. Эта традиция сохранилась в эпитетах, какими наделяли Нанну–Сина. Поскольку взаимоотношения людей целиком переносились в общество богов, последние, естественно, должны были иметь жён, детей и слуг. Позднее об этом будет более подробный разговор, а пока поговорим о жёнах богов. Они, согласно шумерской мифологии, могли быть разного ранга. Нинлиль (жена Энлиля), Дамкина (жена Энки), Нингаль (жена Нанны), как и другие богини–жёны, помогали своим мужьям вести хозяйство. Они присматривали за домом бога, распоряжались многочисленными служанками и нередко бывали посредницами между богами и их паствой, передавали богам просьбы смертных или от своего имени просили богов о чём–либо для людей.
В упомянутой скорбной песне о разрушении Ура богиня Нингаль присоединяет свои слёзы, мольбы и стенания к плачу жителей разрушенного города:
Ужас уничтожения, подобно наводнению, обрушился на меня,
Беда внезапно ворвалась в мою спальню,
В спальне моей нет мне больше покоя,
Несчастье внезапно прогнало сон и покой,
Горькие слёзы стали уделом моей страны,
И я, обегая землю, как корова, которая ищет своего телёнка,
Не могла от этого ужаса мою страну избавить.
И если бы даже я, словно птица, распростёрши крылья,
Прилетела в свой город,
Мой город до самого основания и тогда был бы разрушен.
Напрасны мольбы Нингаль: приговор богов неотвратим.
Хотя авторы шумерских мифов стремятся чётко определить функции и сферы влияния богов, тем не менее в них то и дело слышатся отголоски более древних верований, в результате чего круг обязанностей того или иного бога расширяется. Например, в них проявляется старая традиция, согласно которой бог–покровитель являлся верховным божеством с неограниченной властью.
|
