Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Льюис Кори.   Морганы. Династия крупнейших олигархов

Глава 26. Столкновение Моргана с Гарриманом

   – Вы так и поступили, да? – спросила Алиса.

   Болванщик мрачно покачал головой.

   – Нет, – ответил он. – Мы с ним поссорились в марте, как раз перед тем, как этот вот (он показал ложечкой на Мартовского зайца) спятил.

Алиса в Стране чудес


   «Стальной трест» консолидировал всю структуру финансового контроля Дж. Пирпонта Моргана над промышленностью. Создавалось впечатление, что могущество дома Морганов непоколебимо, но тут ему бросил вызов магнат, с которым Морган сталкивался и раньше, – Эдвард Г. Гарриман, мобилизовавший ресурсы олигархии «Стандард ойл» и ее подразделений.

   Это столкновение произошло в ходе борьбы за контроль над «Нозерн Пасифик», железной дороги Моргана– Хилла, которую Гарриман попытался отобрать у ее хозяев. Это столкновение напомнило о той ситуации, когда общность интересов еще не была достигнута, а магнаты железных дорог совершали набеги друг на друга, игнорируя интересы общественности.

   Рвавшийся к власти в разгар промышленной и финансовой гражданской войны, когда борьба за господство приводила к острым финансовым неурядицам, Морган вел войну с теми, кто нарушал законы бизнеса, стремясь навязать свою систему общности интересов. Данная система была не только логическим следствием все более осложнявшихся экономических отношений, но и особой формой выражения превосходства дома Морганов. Соответственно в своем окончательном виде эта общность интересов действовала под эгидой дома Морганов, который настаивал на стабилизации, мире и status quo. Но когда эта система соединялась с могуществом Моргана, status quo само по себе превращалось в агрессию, поскольку преграждало другим путь к усилению их власти. Такая общность интересов представляла собой динамическое равновесие, которое в любой момент могло быть нарушено при появлении рвущихся к власти людей, чувствовавших, что их развитию препятствует доминирующее положение дома Морганов.

   Хотя другие магнаты и признавали превосходство Моргана, многие ему противились и испытывали к этому человеку глубокую неприязнь. В подавляющей степени это была нелюбовь шакалов к тигру, вызванная презрительным отношением Моргана к нижестоящим людям вокруг него. У Моргана было мало друзей, еще меньше близких товарищей, и он никогда не спрашивал совета даже у своих партнеров. Он просто ультимативно заявлял: «Я сделаю так» или «Я не стану этого делать», и в любом случае вопрос считался решенным. Состав синдиката он определял сам, и все безропотно соглашались. Однажды один из его партнеров заявил, что не желает входить в конкретный синдикат, на что Морган холодно ответил: «Ты можешь остаться в стороне, но не думай, что ты снова сможешь с нами работать».

   Если так он обращался со своими соратниками, то можно себе представить, как он поступал с противниками! В его внешнем облике было что-то пугающее – агрессивная челюсть, огромный нос (из-за чего он сильно переживал), косматые насупленные брови, яростный, пронзительный взгляд. Он был массивный, грубый и безжалостный, как и те экономические силы, которые он представлял. Злобно ненавидящий, Морган никогда не забывал и не прощал афронта, но неминуемо провоцировал его. Обладая железной волей, Морган решительно и бесповоротно шел к достижению своей цели. Если для этого требовалось растоптать человека, он так и поступал! У такого человека неизбежно появлялось множество врагов, которых пугало его презрение, напыщенность, грубость и хитрость (что довольно часто можно встретить среди капитанов промышленности). Эти враги не решались бросить вызов Дж. Пирпонту Моргану, но они всегда могли затаиться и надеяться.

   И только олигархия «Стандард ойл» была достаточно мощной, чтобы бросить вызов дому Морганов. Противясь могуществу Моргана и испытывая неприязнь к нему самому, они все же приняли концепцию общности интересов, так как в любом противостоянии слишком многое было поставлено на карту. Вместе с тем «Стандард ойл» не чуралась подковерной борьбы и злорадно наблюдала за тем, как Гарриман бросил перчатку в лицо Моргана. Последовавшая за этим борьба совмещала в себе как финансовые, так и личные мотивы.

   В то время как олигархия «Стандард ойл» усердно накапливала свои миллионы, выжатые из промышленности, финансов и беспринципных манипуляций на бирже, Э.Г. Гарриман все еще ждал своего звездного часа. Если эту олигархию не интересовали рискованные дела (если только они не были безопасными и не приносили большие барыши), то Гарриман был авантюристом и мечтателем, который, как и Морган, стремился к высшей власти. В 1898 году Гарриман завладел «Юнион Пасифик», оказавшейся золотой жилой, а затем в быстрой последовательности реорганизовал «Чикаго и Альтон», стал председателем исполнительного комитета «Канзас сити сазерн» и членом его воутинг-треста, директором «Балтимор и Огайо», а в начале 1901 года приобрел контрольный пакет акций «Сазерн Пасифик» (несмотря на сопротивление его финансовых агентов, «Шпейер и К°»). Во всех этих делах и при приобретении ценных бумаг других железных дорог, банков и страховых компаний Гарриман работал в сотрудничестве с олигархией «Стандард ойл», банком «Нэшнл сити», «Кун, Лоеб и К°», а также Гулдами. Теперь же, став одним из двух или трех наиболее значимых магнатов железных дорог, Гарриман мечтал о транспортной системе от океана до океана, а также о других дорогах и кораблях, курсирующих по всему миру. Однако осуществление этих планов означало бы нарушение равновесия общности интересов и вызов дому Морганов, который прямо или косвенно контролировал большинство железных дорог, необходимых Гарриману для создания его трансконтинентальной системы.

   В то время Джеймс Дж. Хилл (отделение дома Морганов) контролировал «Нозерн Пасифик» и практически слил ее с другой своей дорогой, «Грейт нозерн». Стремясь получить выход к Чикаго для этих двух северо-западных железных дорог, Хилл в 1897 году задумал купить «Чикаго, Берлингтон и Квинси», но временно приостановил осуществление своего плана. Это обеспокоило Гарримана, которому тоже был нужен выход к Чикаго. Приобретение Морганом – Хиллом «Берлингтона» (шедшей параллельно «Юнион Пасифик» между Миссури и Денвером) не только лишило бы его дороги выхода к Чикаго, но и угрожало его будущей экспансии. В 1899 году Гарриман обратился к руководству «Берлингтон» с предложением выкупить их дорогу, а когда его предложение было отвергнуто, провел переговоры с Джеймсом Стилманом из банка «Нэшнл сити», Джекобом Г. Шиффом из «Кун, Лоеб и К°» и Джорджем Дж. Гулдом, где было принято решение обеспечить контроль над «Берлингтон» путем покупки ее акций на открытом рынке. Но наличие этих акций на рынке было недостаточным, большая их часть принадлежала разрозненным мелким инвесторам, цена начала подниматься, и синдикат прибыльно продал большую часть своего пакета и свернул операцию.

   Затем вступили в действие силы Моргана – Хилла, о чем впоследствии Морган рассказывал так: «Мне кажется, это было в 1898 или 1899 году, когда я решил, что «Нозерн Пасифик» должна иметь восточный терминал в Чикаго, так же как и «Нью-Йорк сентрал», одним из директоров которой я являюсь, имеет там свой западный терминал… Изучив этот вопрос, я пришел к выводу, что для этого подходят три линии: «Сент-Пол», «Чикаго, Берлингтон и Квинси» и «Висконсин сентрал». Я решил взять «Сент-Пол». Вскоре после этого я встретился с господином Хиллом – он хотел «Берлингтон». Сначала он не соглашался со мной, но потом передумал… Директора «Сент-Пол» сказали, что мы не можем получить их дорогу. Не желая приобретать пакет акций, мы решили отказаться от этой сделки. Я попросил господина Хилла подумать, что можно сделать с «Берлингтон». Он организовал и провел переговоры по этому вопросу».

   В этом деле Морган имел лишь ограниченный интерес. Его интересовал только терминал в Чикаго (который предоставляла любая из этих железных дорог), в то время как Хилл мечтал о конкуренции с Гарриманом, о контроле над западной железнодорожной империей, а также о рынках Ближнего Востока, к которым «Берлингтон» открывала прямой путь. Сделка была совершена быстро и тайно и нанесла сильный удар по интересам Гарримана. Хилл обратился к директорам «Берлингтон», которые согласились продать пакет акций по двести долларов (хотя их рыночная цена была меньше ста восьмидесяти). Когда Хилл принял это предложение, «Нозерн Пасифик» и «Грейт нозерн» совместно приобрели пакет акций «Берлингтон», используя для их оплаты облигации, и добавили, таким образом, восемь тысяч миль к железнодорожной империи Моргана – Хилла на Северо-Западе.

   После этого Дж. П. Морган отправился в Европу, где получил «королевские почести», как «стальной король».

   Продажа «Берлингтон» нанесла жестокий удар по интересам Гарримана, тоже пытавшегося завладеть этой дорогой, но неудачно. Тогда он встретился с Хиллом в доме Джорджа Ф. Бейкера и попросил предоставить «Юнион Пасифик» треть пакета акций «Берлингтон». Это было вполне законное предложение в рамках системы общности интересов. Но Хилл отказался даже рассмотреть это предложение. Соображения превосходства на Западе и перспективы Ближнего Востока перевесили.

   «Ну хорошо, – сказал Гарриман, – это недружественный акт. И вам придется столкнуться с его последствиями».

   Хилл не воспринял эту угрозу всерьез, ведь он владел контрольным пакетом акций «Берлингтон»!

   Но для Гарримана данный вопрос теперь стоял шире, чем одна дорога «Берлингтон». Status quo превратилось в агрессию, а система Моргана – Хилла нарушала его планы. Считая Хилла агрессором, Гарриман сам перешел к нападению. Он решил захватить контроль над «Нозерн Пасифик», скупив большую часть ее акций, половину ее интересов в «Берлингтон» и в самой «Нозерн Пасифик». Для Гарримана это означало бы получить превосходство трансконтинентальной железной дороги и, учитывая его связи со «Стандард ойл», укрепить свое могущество в более крупных сферах промышленности и финансов. Более того, это позволило бы ему поглумиться над Дж. П. Морганом, человеком, который презрительно называл его «коротышкой».

   Приобретение контрольного пакета акций «Нозерн Пасифик» было колоссальным предприятием, требовавшим семидесяти восьми миллионов долларов (и секретности). Но Гарриман позаимствовал наличность и кредит «Юнион Пасифик», одолжил в банке «Нэшнл сити» и у «Кун, Лоеб и К°». Остававшиеся в тени бездельники «Стандард ойл» косвенно помогали Гарриману, готовые наброситься на Моргана, если атака пройдет успешно.

   Тайно силы Гарримана и «Юнион Пасифик», под управлением «Кун, Лоеб и К°», продолжили скупать большую половину акционерного капитала «Нозерн Пасифик». Они не встретили никакого сопротивления, так как дом Морганов совершенно не догадывался об этой угрозе. Впоследствии Хилл признался, что не мог даже представить себе, что такое вообще возможно, чтобы кто-нибудь предпринял попытку купить на рынке контрольный пакет акций за сто пятьдесят пять миллионов долларов. Люди Моргана – Хилла были настолько лишены каких-либо подозрений и столь мастерски была замаскирована эта покупка, что, соблазнившись высокими ценами, «Дж. П. Морган и К°» сама продала десять тысяч акций, а «Нозерн Пасифик» – тринадцать тысяч. За одну неделю акции подскочили от ста одного до ста семнадцати и продолжили подниматься. Уолл-стрит считала такой рост цен «загадкой». Тем не менее продажи продолжались, принося хорошую прибыль, а сторонники Гарримана накапливали все больше и больше акций.

   Находясь в Сиэтле, Хилл наконец начал испытывать подозрения в отношении таких огромных сделок с собственностью «Нозерн Пасифик» и роста цен. Поспешно вернувшись в Нью-Йорк, он отправился к Джекобу Шиффу, который и сообщил ему, что «Кун, Лоеб и К°» скупает акции для Гарримана для составления контрольного пакета.

   Хилл. Но вы не сможете заполучить контрольный пакет. «Грейт нозерн», Морган и мои друзья недавно владели акционерным капиталом «Нозерн Пасифик» на сумму от тридцати пяти до сорока миллионов долларов. Насколько мне известно, ничего из этого не было продано.

   Шифф. Возможно, но у нас уже много этих акций. Вы тайно купили «Берлингтон» и отказались уступить нам разумную долю, а теперь посмотрим, сможем ли мы получить достойную часть, приобретя контрольный пакет акций «Нозерн Пасифик».

   Хилл. Но это невозможно.

   Однако, изучив ситуацию, Хилл убедился в том, что это возможно, и потребовал от Роберта Бейкона и дома Морганов незамедлительно принять необходимые меры. Ситуация настолько обострилась, что они послали телеграмму Моргану, который в то время находился в Экс-ле-Бен.

   «Когда до меня дошли эти новости, – впоследствии рассказывал Морган, – у меня не осталось сомнений в том, что произошло. Кто-то, должно быть, продал свои ценные бумаги. Я знал, где находились определенные акции, и все обдумал. Я считал делом чести нести моральную ответственность и защищать ту собственность, реорганизацией которой я занимался. Тогда я решил, что нам будет полезно докупить сто пятьдесят тысяч, чем мы и занялись. Таким образом, у нас останется большинство необеспеченных акций, которые, насколько я знал, фактически позволят нам сохранить контроль за ситуацией».

   Но за всем этим стояло нечто большее, чем просто защита собственности, реорганизацию которой провел Морган. Атака Гарримана пошатнула всю структуру финансового контроля, его победа означала бы нарушение динамичного равновесия общности интересов, от которой во многом зависело доминирующее положение дома Морганов.

   Мобилизовав все свои силы (приказ скупать акции «Нозерн Пасифик» означал войну до победного конца), дом Морганов направил своих агентов на рынок под управлением опытного манипулятора. Цена на акции «Нозерн Пасифик» подскочила, но она не имела никакого значения в борьбе за власть. Гарриман тоже продолжал покупать, и цена поднялась еще выше. Европа продавала эти ценные бумаги и получала огромные прибыли. Предполагая покупать позже, по более низким ценам, спекулянты продавали на снижение, получая большие «короткие» проценты. Но акции «Нозерн Пасифик» скупались для получения контрольного пакета, спекулянты об этом не знали и просчитались. В результате, по мнению финансистов того времени, возникла «одна из наиболее серьезных и одновременно ненужных паник, какую Нью-Йорк когда-либо видел».

   Когда 9 мая 1901 года выяснилось, что акции «Нозерн Пасифик» скуплены в спекулятивных целях и их практически невозможно найти, началась паника. Спекулянты, которые работали на «коротких» продажах, лихорадочно торговались, пытаясь «отыграться». На рынке появилось несколько акций. В одном случае специальный поезд был зафрахтован для доставки нескольких сотен акций, а в другом – инвалида привезли в банк на машине скорой помощи, где он достал несколько акций из своей ячейки. Эти акции быстро расхватали, но они не смогли успокоить разразившийся шторм. Цена продолжала подниматься до двухсот, трехсот, до тысячи, и все это в течение часа и при полном отсутствии каких-либо акций. Брокеры сходили с ума, рынок обвалился, все остальные акции упали в цене. Обменный курс взлетел до небес. Чтобы сгладить урон, нанесенный борьбой за контроль над «Нозерн Пасифик», «Дж. П. Морган и К°» организовала синдикат банков (в котором «Нэшнл сити» не участвовал) для организации на рынке займа на двадцать миллионов долларов под сорок – шестьдесят процентов. Затем дом Морганов и «Кун, Лоеб и К°» согласились не настаивать на незамедлительной формальной передаче акций «Нозерн Пасифик», а позже согласовали цену в сто пятьдесят (хотя Роберт Бейкон поначалу противился этому предложению, опасаясь, что «Дж. П. Морган и К°» может потерять часть своих акций).

   Папа Морган – плохим мальчикам с Уолл-стрит: «Кто разбил папину вазу?»

   После паники с «Нозерн Пасифик».

   «Нью-Йорк уорлд», 2 мая 1901 г.



   Пока активы «Нозерн Пасифик» продолжали расти в цене, стоимость других акций снизилась на пятнадцать– сорок процентов, а акции «Юнайтед стейтс стил» упали с сорока шести до двадцати четырех. В то время как столкновение между Морганом и Гарриманом было главной причиной данной паники, обвалу рынка акций также способствовали и другие обстоятельства. С самого начала года доминировала беспрецедентная спекулятивная мания. Новоиспеченные миллионеры, появившиеся после создания «Стального треста», выбросили свои миллионы на рынок. Новые объединения (чрезмерно капитализированные) поддерживали эту спекуляцию. Олигархи «Стандард ойл», объединив свои огромные ресурсы на рынке, заработали на одной только манипуляции с «Амалгамейтед коппер» пятьдесят миллионов долларов (манипуляторы задрали цену, провели «короткие» продажи, а затем снизили цену). Спекулянты утверждали, что наступил «новый порядок вещей» (как и в 1929 году), рынок напоминал стадо обезумевших быков, а «Коммерческие и финансовые хроники» отнесли последствия этой спекуляции на счет «низкой морали общества». Но когда цены на акции взлетели до небес, доходы корпораций остались прежними, что сделало коллапс непредотвратимым.

   Все это время Морган в Европе внимательно следил за развитием событий и, как только появились новости о панике, немедленно отправился из Экс-ле-Бен в Париж. Он был обеспокоен и раздражен. По всему офису «Морган, Харджес и К°» разносились его ругательства: «Идиоты! Подлецы!» Получив разрешение на внеочередную доставку и получение адресованных ему телеграмм, Морган изучал положение и отдавал приказы. Добивавшийся интервью с ним репортер получил угрозу быть «убитым», но продолжал настаивать.

   Репортер. Не кажется ли вам, что, поскольку вас обвиняют в создании этой паники, которая привела к банкротству тысяч людей и взбудоражила весь народ, вам все же следует сделать какое-то публичное заявление?

   Морган. Я ничего не должен общественности.

   Когда же дым этой баталии развеялся, обе группировки, Моргана и Гарримана, попытались присвоить победу себе. Хилл в особенности настаивал на том, что «Дж. Пирпонт Морган сохранил контроль над «Нозерн Пасифик». Расклад сил был таким: дом Морганов купил сто пятьдесят тысяч необеспеченных акций «Нозерн Пасифик» и обладал большинством таких акций, в то время как группа Гарримана имела большинство привилегированных акций. Фактически Морган контролировал ситуацию. Но привилегированные акции предоставляли такое же право голоса, как и обычные, и поэтому холдинги Гарримана составляли четкое большинство обоих типов акций. Вместе с тем совет директоров «Нозерн Пасифик» имел право отстранить от голосования привилегированные акции, что группа Моргана – Хилла и угрожала сделать, чтобы сохранить контроль в своих руках. Гарриман же подготовил общественное мнение о том, что отстранение от голосования привилегированных акций незаконно, и приготовился к борьбе.

   Но если сам Гарриман и был готов к борьбе, то его союзники не были. Морган четко продемонстрировал свою решимость сохранить контроль над «Нозерн Пасифик» и мог при необходимости мобилизовать для этого все свои ресурсы. Любое сопротивление означало следующее и более разрушительное столкновение. Все еще остававшиеся в тени шакалы «Стандард ойл» решили не рисковать и больше не раздражать уже и без того перевозбужденного Моргана. Испуганные «Кун, Лоеб и К°» постарались все уладить миром. Они могли бы отправиться в поход против дома Морганов, но эта война могла закончиться их уничтожением. Обходительный и елейный Джекоб Шифф, никогда не бывший храбрецом, почти раболепно призывал к миру и дружбе. В одиночку Гарриман был беспомощен. Противостоявшие друг другу силы провели встречу, на которой было принято решение «отдать в руки Дж. П. Моргану определение состава совета директоров «Нозерн Пасифик» и сохранять перемирие до его возвращения в июле.

   Окончательное урегулирование данного вопроса Морганом соответствовало его системе общности интересов – под его эгидой. В совете директоров «Нозерн Пасифик» были открыты пять вакансий, на которые Морган назначил Дж. Дж. Хилла, Э.Г. Гарримана, Уильяма Рокфеллера, Г.М. Твомбли и Сэмуела Ри. Двое из этих новых директоров были полностью людьми Моргана, а два других – сторонниками системы общности интересов (прежние директора были представителями Моргана – Хилла). Более того, когда Гарриман стал членом исполнительного комитета, пятеро других его членов были определенно связаны с домом Морганов. В определенном смысле такое решение вопроса стало частичной победой Гарримана, так как он все-таки обеспечил себе представительство в «Нозерн Пасифик» (куда входила «Берлингтон»), но тем не менее Морган окончательно сохранил за собой контроль, хотя и пошел на некоторые уступки в сторону общности интересов.

   И все же такая ситуация не удовлетворяла группировку Моргана – Хилла. Что произошло однажды, могло произойти вновь, и они решили консолидировать свой контроль над «Нозерн Пасифик» и «Грейт нозерн» настолько, чтобы сделать невозможным их захват конкурирующими силами. Было решено включить в корпорацию холдинговую компанию «Нозерн секьюритиз компани» с капиталом в четыреста миллионов долларов, которая и приобрела почти все акции «Нозерн Пасифик» и «Грейт нозерн». Другая корпорация была организована для лизинга «Берлингтон», а ее акции были разделены поровну между группой Хилла – Моргана и Гарриманом. В самой «Нозерн секьюритиз» главенствовал дом Морганов, которому принадлежали сто двадцать тысяч акций компании. Хилл выполнял обязанности президента, двенадцать из пятнадцати директоров были представителями Моргана – Хилла, интересы же Гарримана представляли лишь трое.

   О решении проблемы с «Нозерн Пасифик» на основе общности интересов Морган рассказывал на слушаниях по делу против «Нозерн секьюритиз компани».

   Морган Джону Булю: «А что еще у вас есть на продажу?»

   «Нью-Йорк уорлд», 2 мая 1901 г.



   Адвокат. Вы знали, что «Юнион Пасифик» была конкурирующей линией с «Берлингтон» и что они пытались завладеть вашей собственностью. Какова же была ваша цель ввести их представителей в совет директоров?

   Морган. Попросту для того, чтобы продемонстрировать всем заинтересованным лицам, что «Дж. П. Морган и К°» действовала по всем известному плану общности интересов и что мы не намеревались устраивать драку на Уолл-стрит.

   Адвокат. В чем же суть этой теории общности интересов?

   Морган. Суть в том, что определенное число людей, владеющих собственностью, может распоряжаться ею по своему усмотрению… и действовать в направлении общей гармонии.

   Адвокат. А до этого в совете директоров «Нозерн Пасифик» никогда не было представителя «Юнион Пасифик»?

   Морган. Нет. И я думаю, эти люди сами были удивлены. Конечно, так не принято поступать с конкурирующими силами, но это показывает, что нам нечего их бояться.

   Этот конфликт доказал, что железные дороги все еще оставались игрушкой в руках конкурировавших за власть групп. Диспозиция «Берлингтон», да и самой «Нозерн Пасифик» определялась манипуляциями финансовой власти, но отнюдь не потребностями самих железных дорог или общества. Решение конфликта Морганом упрочило систему общности интересов под эгидой дома Морганов и еще раз показало, что данная общность интересов рассматривалась с точки зрения прибылей и власти людей, находившихся у штурвала. Как говорил Морган: «Люди, обладающие собственностью, вправе распоряжаться ею по своему усмотрению, действуя в направлении всеобщей гармонии».

   Гармонии среди людей, осуществлявших контроль и независимых от любого другого вида контроля. Дж. П. Морган не признавал права правительства и общественности вмешиваться в дела, касающиеся его собственности, либо ограничивать его власть и действия.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Энтони Саттон.
Уолл-стрит и большевистская революция

Чарлз Райт Миллс.
Властвующая элита

Николас Хаггер.
Синдикат. История создания тайного мирового правительства и методы его воздействия на всемирную политику и экономику

Н. Л. Бутми.
Каббала, ереси и тайные общества
e-mail: historylib@yandex.ru