Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Любор Нидерле.   Славянские древности

Песни и музыка

   Ни один вид развлечения славяне не любили так, как песню, пляску и музыку. Еще и ныне славянин любит пение, он поет в радости и в печали, во время работы и отдыха. Тысячелетия тому назад пели постоянно, вероятно, больше, чем теперь, на свадьбах и на похоронах, на общественных и семейных празднествах38.



   Изображение музыкантов на фреске Софийского собора в Киеве



   А с песней неразрывно были связаны пляска и инструментальная музыка. Sclavus saltans было, по-видимому, обычным понятием в IX или X веках39.

   Об этом свидетельствует также множество других самых достоверных сообщений. В различных церковных проповедях и поучениях, о важности которых для ознакомления с концом славянского язычества я уже говорил выше (с. 380), в частности в русских проповедях, которых сохранилось больше всего, постоянно звучит жалоба на то, что русский народ в определенные дни недели (в субботу), а также во время различных годовых празднеств собирается на деревенской площади или за деревней для разнузданных увеселений, на которых много пьют, пируют, предаются суевериям и занимаются жертвоприношениями рожаницам, феям и другим бесам, но больше всего пением, плясками и музыкой. Церковь безуспешно пыталась искоренить это «бесовское» или «сатанинское» пение и пляски40. Все было напрасно. Народ тяготел к этим развлечениям, сопровождающая их музыка была ему во сто крат милее, чем монотонное пение в церквах. В 1068 году Киевский летописец горько жалуется, что на увеселительных празднествах полно народу, тогда как церковь зияет пустотой…41

   В остальном же о характере этих древних песен и плясок нам ничего не известно. По современным песням славян до сих пор не удалось создать представление об основах праславянской музыки42. Нам не известна ни ее форма, ни тональность и такт, но, возможно, гармония тонов и минорная тональность современной народной музыки уже праславянские. Древние песни были чаще всего хоровые, но в отдельных случаях возникали уже первые любовные песни. Были ли в те древние времена у славян также свои героикоэпические песни, прославляющие князей и героев, достоверно не доказано. Однако весьма вероятно, что на празднествах, в частности во время пиршеств на княжеском дворе, специальные певцы пели такие панегирические песни. К ним относился, по-видимому, и мифический Боян конца XI – начала XII века, о котором неоднократно упоминается в «Слове о полку Игореве» и который воспевал славу и печаль русской земли в боях с половцами, перебирая при этом струны лютни43. Вообще же русские былины и южнославянские эпические песни засвидетельствованы только в более поздние времена.

   Но если мы так и не можем ничего сказать о характере славянских песен и плясок, то нам достаточно известны музыкальные инструменты, на которых играли славяне в X и XI веках или которые им были по крайней мере известны. Во время упоминавшихся уже субботних развлечений и на празднествах, а также на свадьбах и похоронах обычным инструментальным аккомпанементом был оркестр из четырех инструментов, которые следует считать инструментальной основой славянской музыки: труба, свирель, бубен и гусли. Это была музыка – слав, гульба, гуденье – в подлинном смысле слова. Славянская литература XI и XII веков подтверждает эту типичность характера славянской музыки целым рядом свидетельств, собранных мною в другом месте44. В них неизменно встречаются упомянутые четыре основных инструмента45. Имеются еще, однако, более древние интересные сообщения, такие, например, как записанный Феофилактом Симокаттой известный рассказ о трех славянах с лютнями в руках, приведенных к императору Маврикию в 591 году46, и затем несколько арабских сообщений IX и X веков, в которых упоминаются у славян разного вида восьмиструнные лютни, тамбурины и свирели, в частности особые большие свирели длиной в два локтя47.

   От этих инструментов ничего не сохранилось, за исключением лишь небольших свирелей, найденных в курганах, едва ли славянских. Однако мы можем все же получить достаточное представление о них по рисункам последующих XII–XIV веков, а кроме того, сравнивая формы, сохранившиеся у славян и у соседних им литовцев или финнов. Труба (старослав. troba), рог (рогъ) и свирель (древнерусск. пищаль, свирель, сопель, свистокъ) имели обычную простую форму, сохранившуюся и поныне у славянских пастухов. То, что славянский пастух уже в X и XI веках носил свирель или флейту, подтверждается древними рисунками; выражение «пастырiе свиряюще» является также одним из древних в славянской литературе, так как встречается дважды в «Житии св. Наума» X века48. Хуже обстоит дело с древним барабаном (бубном) (старославянск. бqбънъ), о форме которого нет определенного представления. Он связывается с лат. tympanum и греч. τύμπανον, форма которых известна и которые были знакомы славянам уже в X веке, однако на чешских миниатюрах XIII и XIV веков барабан изображается уже в виде высокого пустого тулова, обтянутого кожей, по которому били палочкой49. К какому из этих инструментов больше приближался русский бубен X и XI веков, я не могу сказать. В римском патерике X века упоминается «бубн кумбальский», соответствующий греч. ηχος των κυμβάλων50.

   Наиболее интересным инструментом были древние славянские гусли (гусли от глагола gósti), сильно отличающиеся своей формой от современных гуслей. В ряде упоминаний в древних текстах определенно указывается, что инструмент, называемый гусли, не имел еще смычка и что на нем играли, ударяя по нему пальцами или какими-то палочками. В переводах этот термин употребляется также вместо греч. κιθάρα или λύρα и т. п. Из этого ясно, что древние славянские гусли имели приблизительно ту форму, какую мы видим на некоторых миниатюрах ΧΙ-ΧΙΙΙ веков и какая встречается еще у литовских kankles и финских (карельских) kantele, kannel, эта форма существовала также и в славянской России еще в XVIII веке. Это была плоская продолговатая доска, овальная или с прямыми гранями, на которую натягивалось не менее трех струн и которую музыкант, стоя, поддерживал снизу левой рукой, а сидя – клал на колени51.



   Карельские кантеле из Олонецкой губернии (по Маслову); русские гусли конца XVIII века (по Гутри)



   Только позднее название гусли перешло на инструмент, из струн которого звуки извлекались смычком. Когда и где он появился и откуда перешел к славянам, мне неизвестно. Гусли со смычком у славян до XIII века мне неизвестны. Впоследствии, однако, развитие их было очень разнообразно.

   С этой точки зрения я не могу, естественно, согласиться с теми, кто объявлял смычковые гусли, в частности сербские одно– или двухструнные гусли, древним славянским изделием и предполагал, что и арабы заимствовали свои подобные инструменты у славян52.

   Кроме этих четырех основных инструментов, славянам были известны еще и некоторые другие. Из дудок сюда относятся слоньница, самара, засвидетельствованные уже в XI веке, затем греческие όργανον, όργανα (древнеславянск. орган, арган, отсюда варганы), засвидетельствованные в славянских текстах X века; из ударных инструментов кымбал (цимбалы), из струнных цевница, търняя, прегудьница (XI века), лютня и танбур арабских источников, затем psalterium (псалтырь), состоящий из треугольной или квадратной рамы, на которую натягивали ряд струн (засвидетельствован в XI веке). Ряд других инструментов не засвидетельствован для столь ранних времен, но старинная кобза, древнейший чешский струнный инструмент, по-видимому, все же существовала53.



   Изображение пастухов (часовня в Знойме)





   Игральные кости из Киева, Гнёздова и Тетерева



   Но из последних почти все инструменты были славянам более или менее чужды и употреблялись лишь в виде исключения. Типичный древнеславянский оркестр состоял из дудочника (флейтиста), барабанщика (альтиста) и гусляра. В таком ансамбле могли играть, конечно, только те, кто приобрел достаточный навык во владении инструментом. Естественно поэтому, что в деревнях и городах постепенно выделились музыканты со значительной практикой и искусством игры и что со временем из таких музыкантов-любителей развились профессионалы, игравшие за вознаграждение. Упоминания о такой прослойке мы читаем уже в текстах XI и XII веков, на Руси же из этих людей создавались бродячие труппы так называемых скоморохов (скоморохи, игроки, гусельники), которые были, конечно, не только бродячими музыкантами, но и комедиантами, акробатами, плясунами, фокусниками со всеми привлекательными и непривлекательными качествами подобных людей. Этих непривлекательных качеств становилось все больше и больше, так что в конце концов в XVII веке русским властям пришлось насильственно ликвидировать скоморохов54.


38 Свадебная песня упоминается в Поучении Владимира Мономаха 1096 года (Лаврентьевская летопись, 244).
39 Ermenricus Augiensis (Mon. Germ., 11.101).
40 В славянских текстах имеется для пения общепринятый древний термин peti (пение, песнь), для танца с песней – термин plęsati (плясать), и для уяснения силы характера славянского народа интересно то, что слово плясать является одним из немногих слов, заимствованных у славян германцами (см. готск. plinsjan – όρχεΐσθαι в библии Ульфилы).
41 Лаврентьевская летопись, 166.
42 Когда то это попытался сделать Л. Риттер из Риттерсберга (Myslenky о slov. ζρένιι. Литер, прилож. к «VSnci», Praha, 1843; Pravlast slov. zpSvu, Cas. Ces. Musea, 1846), но без достаточного материала. См. J. Horak, Narod. vSstnfk, XV, 143.
43 «Слово» (ed. Erben), 1 и сл. Также в других источниках (см. Полн. собр. русских летописей, II, 180, 187) упоминается о подобных песнях на княжеских пиршествах. См. прежде всего В. Ягич, Gradja za slov. nar. poeziju (Rad. XXXVII, 77) и E. Аничков, Язычество и Древняя Русь, 184, 192, 205 и сл.
44 Собранную литературу о древних славянских музыкальных инструментах см. в моей статье «Pocatky slowanske hudby» в «Вестнике этнографии» (Прага, 1914, 49, примечание 41) и данную в «Ziv. st. Slov.», III, 707.
45 В те времена на княжеских дворах было уже, конечно, много музыкантов и самых различных музыкальных инструментов, занесенных с чужбины. Такую музыкальную сценку наглядно изображает фреска, нарисованная византийскими умельцами на лестнице храма св. Софии в Киеве (рис. на с. 569), где мы видим, помимо двух плясунов, еще музыкантов, играющих на флейте, свирели, лютне, арфе (псалтерион) и тарелках.
46 Theoph., VI.2.
47 Ибн Русте (Гаркави, указ. соч., 265); Гардизи (ed. Bartold), 123; неизвестный Персидский географ (ed. Туманского), 121; Al. Bekn (ed. Rożen), 55; Ибн Фадлан (Гаркави, указ. соч., 98).
48 Изд. Лаврова, 9, 32.
49 Zibrt, Dgjiny tance, (Praha, 1895), 36, 38.
50 Изд. Соболевского (Киев, 1904), 8.
51 Подробнее об этих и рассмотренных ниже инструментах см. в уже указанной моей статье и в «Źiv. st. Slov.», III, 726.
52 Kuhac, Rad. jugosl. akad., XXXVIII, 41, 53; Троянович, Музыкальные инструменты, 9.
53 См. более подробные доказательства в «VSstniku narodop.», 10, 61, 64, 70–72.
54 Красочную историю их см. у А. Фаминцына, Скоморохи на Руси, СПб., 1889; Веселовский, Разыскания, VII. Таких византийских скоморохов см. на приведенной выше фреске Софийского храма в Киеве (рис. на с. 569).
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Е.В. Балановская, О.П. Балановский.
Русский генофонд на Русской равнине

А.С. Щавелёв.
Славянские легенды о первых князьях

коллектив авторов.
Общественная мысль славянских народов в эпоху раннего средневековья

Под ред. Е.А. Мельниковой.
Славяне и скандинавы
e-mail: historylib@yandex.ru