Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Коллектив авторов.   История Вьетнама

Разложение феодального строя в Дангчонге. Начало восстания Тэйшонов

Положение крестьянства. Значительная часть Дангчонга была только что освоенной территорией. Подавляющее большинство населения состояло из вьетнамцев, переселившихся с севера в течение предыдущих столетий. Это были крестьяне-бедняки, пришедшие сюда либо по собственному желанию в надежде скрыться от непосильного феодального гнета, либо насильственно переселенные в создаваемые здесь военные поселения. Освоение целинных земель было решающим фактором развития сельского хозяйства на юге страны. Однако семейство Нгуенов использовала результаты освоения целины лишь для укрепления своей сепаратистской власти, для укрепления слоя крупных землевладельцев,, являвшихся опорой этой власти. Поэтому Данлчонг, и в особенности район Зядиня (Намбо), в то время были вотчиной крупных, помещиков. Опираясь, в свою очередь, на власть Нгуенов, они захватывали обработанные площади и превращали свободных: крестьян в арендаторов-издолыциков или крепостных. Крестьяне отдавали все свои силы освоению целины, строительству деревень, но в результате так и оставались бедняками, не имеющими ни клочка пашни.

В Тхуаихоа, Куаннгнаме было относительно много общинных, земель. Крестьяне здесь жили главным образом за счет той земли, которую выделяла им деревня. Однако помещики и общинная, верхушка изыскивали любые способы, чтобы захватить общинные-земли, прибрать к рукам наиболее плодородные участки, в 1776 г. в Тхуаюсоа было 265 507 мау земли, не считая 153 181 мау заброшенных участков, в списки было занесено 126 857 налогоплательщиков, однако большая часть из них не имела земли и должна была арендовать ее по все возрастающим ставкам. Размеры арендной платы в Летхюи (пров. Куангбинь) с 3—4 куанов за 1 мау выросли до 6 куанов; в Миньлине (пров. Куангчи) — временами возрастали до 12—20 куанов за 1 мау11*.

В исключительно плодородном равнинном районе Зядинь любой земельный участок, как только его обрабатывали, становился помещичьим. Здесь абсолютно преобладала частная земельная собственность, сосредоточенная почти целиком в руках помещиков.

Первоначально крестьянская борьба против захвата земель и помещичьего гнета проявлялась в форме ухода земледельцев с освоенных участков на целину в другие места. Но и здесь плоды их труда присваивались власть имущими и в судьбе тружеников не происходило никаких изменений. Феодальные власти обрушивали на головы крестьян целую систему тяжелых налогов.

Особенностью налогового режима в Дангчонге была чрезвычайная сложность и многообразие форм и количества взимаемых поборов в различных областях. Налоговый аппарат был очень громоздким, а среди чиновников царило взяточничество. Историк Ле Куи Дон (XVIII в.) так писал о налогообложении в Дангчонге: «Каждый год собирались сотни налогов, система их взимания была запутанной, мошеннической, а несчастному люду приходилось нести на одной шее два ярма»12*.

С середины XVIII в. в Дангчонге стали распространенным явлением неурожаи, голодные годы. Даже в таком плодородном: районе, как Зядинь, с 1760 г. цены на рис стремительно росли, начался голод. Режим Нгуенов не только не смог как следует наладить освоение целинных земель, но и привел к тому, что сельское хозяйство, несмотря на весьма благоприятные природные условия, стало быстро хиреть. Крестьянские хозяйства разорялись, крестьяне влачили жалкое существование, противоречия между ними и помещиками резко обострились.

Положение крестьян было крайне нестабильным. Сил и терпения у тружеников хватало с избытком, имелись обширные ПОЛЯ и угодья, как об этом говорится в известной народной песне:

Земель и полей вдоволь, сколько пожелаешь.
В полноводном море и в озерах стаи рыб
Плавают наперегонки.


Но крестьяне разорялись, вынуждены были кочевать с места на место.

Крестьяне юга были потомками тех земледельцев, которые в течение предшествующих столетий участвовали в сопротивлении юаньским и минским захватчикам, защищали свое отечество и независимость. Они были вынуждены уйти в далекие края потому, что хотели скрыться от феодального гнета, жить спокойно и обрести свободу. На новых, незнакомых для них землях они клали в основу своей жизни принципы традиционной общинной организации, чтобы оказывать друг другу помощь в борьбе с природой и в нелегкой, полной испытаний социальной борьбе. Поэтому в быту крестьяне хранили прочные традиции общины с ее единством и тесными, почти семейными связями, с ее высокими чувствами любви и уважения друг к другу. Класс феодалов на юге эксплуатировал крестьян с не меньшей жестокостью, чем это делали феодалы на севере. Однако в связи с тем, что основы существования сепаратного государства здесь только закладывались, феодалы не имели возможности активно вмешиваться в жизнь общины. Система феодальных порядков и конфуцианство также не оказывали еще серьезного воздействия на жизнь народа. Именно в таких условиях крестьяне Дангчонга поднимались на решительную борьбу за свои жизненные права.

С середины XVIII в. на юге начались многочисленные крестьянские волнения. В исторической хронике правления Нгуенов отмечается: «Сотни семей голодали, грабежи и мятежи были распространены повсеместно»13*. Среди выступлений этого периода выделяется восстание в Куиньоне, которое возглавил крестьянин Лиа.

Лиа был крестьянином-бедняком из провинции Биньдинь. Доведенные до крайности злоупотреблениями и притеснениями со стороны помещиков и сельских старост, крестьяне этого района восстали, захватили лесистый район Мэй и построили там укрепленный лагерь. Героическая борьба крестьян, руководимых Лиа воспевается в песнях и сказаниях, которые хранит в своей памяти народ на юге страны:

Кто ни придет в Биньдинь,
Слышит сказания о Лиа, песни о Куангнаме.
Каждый вечер парит ласточка над лесом Мэй,
Жалеет она Лиа, осажденного в крепости.


Положение национальных меньшинств. Собственно вьетнамцы в Дангчонге жили компактными массами на равнинах вдоль морского побережья. На отрогах и склонах хребта Чыонгшон, на обширном горном плато западной части страны, а также кое-где на равнине проживали многочисленные племена. Это были национальные меньшинства, принадлежащие к мон-кхмерской группе: бана, седанг, мнонг (плато Тэйнгуен), тямре, таой, кату (восточные отроги и склоны хребта Чыонгшон в Центральном Чунгбо), либо принадлежащие к индонезийской (малайско-полинезийской) группе: тямы (Южный Чунгбо), зярай, эде (плато Тэйнгуен). Уровень социально-экономического развития этих народностей был различным, однако все они подвергались одинаково жестокой, прямой или косвенной эксплуатации со стороны властей. Ежегодно национальные меньшинства должны были выплачивать налог деньгами или серебром в слитках, в ряде мест платили от 15 до 60 куанов с человека. Такие ставки были во много раз выше подушного налога для равнинных районов (самая высокая ставка там составляла 2 куана). Население района Тэйнгуен должно было ежегодно поставлять в виде натуральных податей такие ценные предметы, как рог носорога, слоновую кость, древесину, алоэ, корицу, воск, пчелиный мед и т. д.

В течение XVIII в. народности на юге неоднократно восстава-.ли. Весьма ожесточенный характер носила, например, борьба тямов в Тхуантхане (Южный Чунгбо), племени тямре в горных районах Куангнгая. Выступления национальных меньшинств также имели тенденцию к установлению связей с крестьянским движением в равнинных районах.

Недовольство торговых и ремесленных слоев.
Поскольку юг в целом был лишь недавно освоенной территорией, торговля и ремесло здесь не прошли такого длительного процесса развития, как на севере страны. Тем не менее в XVII—XVIII вв. эти отрасли хозяйства достигли степени развития, ничем не уступавшей уровню их развития на севере.

Тхуанхоа и Куангнам славились своими ремесленными поселениями и деревнями, изготовлявшими ткацкие, гончарные изделия, занимавшимися сахароварением, поделками из железа, медным литьем и т. п. В горах Куангнама была развита добыча золота и железной руды.

Иностранные купцы считали Куангнам «золотым дном», а главным экспортным товаром этого района полагали золото. Некоторые богачи и торговцы прибегали к найму рабочей силы и создавали довольно крупные горнодобывающие предприятия. Богач Зянг Хюен купил целую гору и право на разработку ее недр, ежегодно он продавал в Хойане до 1 тыс. слитков золота.

В ремесленных кварталах фусуана (Тхыатхиен) имелись ткацкие ремесленные предприятия, на каждом из которых было занято до 15 ткачей.

Развитие товарно-денежных отношений оказывало воздействие на местный рынок. Возникло много торговых пунктов, росли города, торговые порты. Самым крупным из них был Хойан, имевший широкие экономические связи со многими районами страны. Как отмечает Ле Куи Дон, там было «великое множество товаров — даже сотня больших кораблей не смогла бы их вывезти за один раз»14*. Ширилась тенденция к активному развитию экономических связей между отдельными районами.

Рис из Зядиня перевозили для продажи в Тхуанхоа, а ремесленные товары из Тхуанхоа продавали в Зядине. Об этих торговых связях народ сложил тогда такие строки:

Только тот настоящий мужчина,
Кто побывал в Фусуане и прошел Донгнай.


Однако развитие товарного хозяйства в Дангчонге также встречало на своем пути множество препятствий со стороны феодальных властей, которые всеми способами старались усилить эксплуатацию народа. Нгуены ввели бесчисленное количество налогов, ударявших по карману ремесленников и торговцев, например: рыночный, лодочный, таможенный и др. в частности, существовало до сотни видов налогов на местную продукцию, была учреждена 51 таможня на основных торговых путях, чтобы взимать торговую пошлину, налог за перевозки, в XVIII в. сурово ограничивалась торговля с другими государствами. Подобные мероприятия препятствовали развитию товарного хозяйства и вызывали острое недовольство торговых и ремесленных слоев. Они неоднократно поднимались на борьбу, наиболее ярким проявлением которой были восстание под руководством Линя, вспыхнувшее в Куангнгае в 1695 г., и выступление недовольных во главе с Ли Ван Куангом в Донгфо (Зядинь) в 1747 г. Однако эти вспышки охватили только несколько торговых центров, силы восставших были ограниченны, и восстания быстро подавлялись. Но подобные выступления свидетельствовали об острых противоречиях, существовавших между торговцами и феодальными властями.

Разложение господствующего класса. Вожделения и намерения феодальной группировки Нгуенов сводились к превращению юга страны в отдельное государство под ее вечным господством. Эта тенденция особенно отчетливо проявилась в XVIII в. Правитель Нгуен объявил себя выонгом и перестроил всю систему власти по образцу императорского двора. Нгуены издавали также указы, предписывающие населению носить другую одежду и изменить некоторые обычаи, чтобы уклад жизни отличался от того, который бытовал на севере, в угоду своим эгоистическим интересам феодальные власти стремились подорвать дух национальной общности и шли наперекор народным чаяниям и высшим национальным интересам страны.

Аппарат насилия на юге был чудовищно громоздким. Огромная армия чиновников почти целиком состояла из людей, купивших титулы и должности. Чиновники не получали жалованья, а существовали за счет взимания с народа денег и «подарков», которые рассматривались как выдача им содержания на жизнь (нгулок)97.

Только в 1646 г. Нгуены ввели конкурсные экзамены на замещение чиновничьих должностей, однако эта система не получила распространения. Продажа должностей и титулов рассматривалась как основной метод набора чиновников, которым мог стать каждый, кто был в состоянии внести определенное количество денег и сделать соответствующее подношение. Поэтому даже в такой низовой административной единице, как община, в ряде мест бывало до 20 общинных старост и 16—17 сборщиков налогов (тыонг тхан).

Власти поощряли злоупотребления, взяточничество, коррупцию внутри государственного аппарата. Это была до основания прогнившая и разложившаяся чиновничья машина.

Эксплуатируя население страны, расширяя захваты и ограбление южных территорий, господствующий класс скопил огромные богатства и вел паразитический образ жизни. Начиная от правителя и аристократов и кончая старостой в деревне, они стремились лишь к тому, чтобы наслаждаться радостями жизни.

Ле Куи Дон так писал о богатстве и роскоши правителей Дангчонга: «Чиновники — от крупного до мелкого — дома украшают резьбой, стены жилищ кладут из кирпича и камня; в их домах занавеси из парчи и пологи из шелка, вся домашняя утварь из меди и фаянса, мебель — из сандалового и палисандрового дерева; чайная посуда из фарфора; упряжь их лошадей украшена золотом и серебром. Их одежда сшита из тончайшего шелка и расшита цветами; циновки в их домах сплетены из индийского тростника. Богатством, знатностью и утонченными манерами они кичатся друг перед другом и смотрят на золото и серебро как на песок, на рис — как на грязь. Их мотовство не имеет предела»15*.

Феодальные власти и господствующий класс вступали во все более глубокие, антагонистические противоречия со всеми слоями общества и со всеми национальностями, населяющими юг страны.

Восстание Тэйшонов.
Народ долгие годы копил недовольство, озлобление и ненависть к жестокому режиму Нгуенов. Борьба населения на юге развивалась медленнее, чем на севере, но каждая ее вспышка отличалась мощью и решительным характером.

Выступления крестьян, национальных меньшинств и торговых слоев в середине XVIII в. были подготовительным шагом, кануном могучей народной революционной бури, которая нанесла удар по всей системе феодального режима.

Эта революционная буря поднялась весной 1771 г. в селении Тэйшон (фу Куиньон). Руководителями и организаторами этого крупного восстания были три брата: Нгуен Няк, Нгуен Лы и Нгуен Хюе. Их предки были выходцами из деревни Тхайлао (пров. Нгеан) в Дангнгоае. в середине XVII в. армия Нгуенов, переправившись через р. Зянь, захватила много крестьян^ из провинции Нгеан и угнала их на освоение целинных земель в Дангчонге. прапрадед Нгуен Няка был одним из этих несчастных. Семья в течение нескольких поколений вела полную труда и лишений жизнь и стала одной из зажиточных в Тэйшоне. Братья в детстве учились и были довольно грамотными людьми. Нгуен Няк торговал бетелем и неоднократно совершал поездки на плато Тэйнгуен, одно время служил чиновником по сбору налогов в горной таможне. Трудовая жизнь и широкие контакты с различными людьми позволили Нгуен Няку лучше увидеть всю гнилость феодального строя и полную трудностей жизнь народа.

С первого же дня восстания призыв «брать у богатых и делить среди бедных» стал его знаменем и лозунгом, мобилизующим массы. Этот лозунг поднимал крестьян-бедняков и другие эксплуатируемые слои на решительную классовую борьбу.

Селение Тэйшон (Западные горы) и лесистая часть Куиньона быстро превратились в опорную базу восстания. Здесь было уничтожено господство феодалов и угнетенные взяли власть в свои руки. Крестьяне, часть торговцев, бедные ремесленники, вооруженные тем, что было под рукой: палками, мотыгами, мечами, ружьями,— образовали первые отряда повстанцев. Племена тямов и народности, населяющие плато Тэйнгуен, принимали активное участие в движении, вносили значительный вклад в создание армии и укрепленного лагеря восставших.

Повстанцы сделали символом их несгибаемой воли к борьбе красное знамя. По свидетельству некоторых европейских миссионеров, побывавших во Вьетнаме в то время, знамя «армии справедливости» Тэйшонов было красным шелковым полотнищем длиной около 10 м 16*.

Восставшие выходили из укрепленного района Тэйшон, освобождали деревни, осаждали центры уездов. Куда бы ни приходили повстанцы, все угнетенные слои местного населения тотчас же поднимались на борьбу. Чиновники, деревенские старосты, богачи и другие угнетатели сурово наказывались, их имущество конфисковалось и распределялось среди бедняков. Земельные реестры и налоговые списки — документы угнетения и феодальной эксплуатации — предавались восставшими огню на глазах народных масс. Во всех освобожденных деревнях отменялись налоги, установленные Нгуенами. При захвате зданий феодальной администрации восставшие громили тюрьмы, выпускали на свободу заключенных,, конфисковали рис и другое имущество, хранившееся на складах,, и раздавали беднякам. Власть феодалов рушилась под ударами все возрастающей волны массового движения.

Решительная борьба народа приводила к глубокому расслоению в господствующем классе. Часть прогрессивно настроенных: конфуцианцев и низших слоев чиновничества, состоятельных людей ПОЧТИ с самого начала приняли участие в восстании, к движению примкнули и торговые элементы городов, в том числе некоторые зажиточные купцы.

С 1765 г. власть в Дангчонге была сосредоточена в руках группировки, возглавляемой Чыонг фук Лоаном. Хотя он официально был провозглашен «помощником правителя», в действительности именно ему принадлежала вся полнота власти. Чыонг фук Лоан был человеком «алчным, жестоким, уничтожил многих людей»17*. У него были «золото и серебро, жемчуг и яшма, драгоценности, парта и атлас, сады и ПОЛЯ, дома, прислуга, лошади и буйволы — всего не перечесть»18*. Чтобы изолировать главного врага, восставшие направили острие своего удара прежде всего против клики Чыонг Фук Лоана.

То, как они старались вызвать расслоение во вражеском стане, видно из «Воззвания Тэйшонов»:

«Злодей — помощник правителя показал свою неблагодарность, поэтому Тэйшоны выступают за справедливое восстановление власти правителя.

Сначала отгородим род от рода каменной стеной, не то вражеские клики сумеют осуществить свои козни.

Потом оживим засохшие поля живительным дождем, извлечем бедняков из бездны несчастий».

Под мудрым и твердым водительством своего штаба восстание превратилось в быстро крепнущее, широкое объединение народных масс, начавших всестороннее наступление на реакционный феодальный режим.

Падение режима Нгуенов. Осенью 1773 г. восставшие овладели г. Куиньон, затем захватили провинцию Куангнгай и освободили фуиен.

Город Куиньон был взят в течение одной ночи следующим образом. Нгуен Няк был посажен в клетку и группой повстанцев внесен внутрь городских стен якобы для выдачи Нгуенам, с наступлением ночи Няк, открыв клетку, вышел наружу и, действуя вместе со своими сподвижниками, соединился с войсками Тэйшонов, атаковавшими город.

Начавшись в горах и джунглях Куиньона, восстание превратилось в широкое революционное крестьянское движение. Все попытки Нгуенов перейти в контрнаступление и подавить его закончились провалом. К концу 1773 г. освобожденный район простирался от Куангнама до Биньтхуана. Владения Нгуенов были таким образом рассечены на два района, не имеющие между собой связи. Феодальная власть оказалась перед угрозой полного падения.

В конце 1774 г. Чини, воспользовавшись слабостью и трудным положением Нгуенов, вторглись в пределы Дангчонга. Тридцатитысячная армия северных правителей форсировала р. Зянь, захватила укрепления, построенные Нгуенами на севере своих владений, а затем овладела г. фусуан. правитель и придворные бежали сначала в Куангнам, а потом морским путем в Зядинь. в начале 1775 г. армия Чиней стала наступать на районы, контролируемые отрядами Тэйшонов. в это же время на юге Нгуены, собрав все силы, провели контрнаступление и овладели территорией, расположенной между Биньтхуаном и фуйеном.

Складывалась обстановка, крайне неблагоприятная для Тэйшонов. Силы противника, состоявшие из армий северных и южных феодалов, поставили восставших в такие условия, когда они были вынуждены одновременно бороться на два фронта, распыляя свои силы на севере и на юге. Чтобы вырваться из этих зловещих тисков, руководители восстания своевременно приняли мудрое решение: добиться временного перемирия с армией Чиней и сконцентрировать усилия прежде всего на разгроме Нгуенов.

После того как была достигнута договоренность с Чинями и на время устранена угроза с севера, армия Тэйшонов предприняла решительные наступательные действия против последних оплотов власти Нгуенов, с 1776 по 1783 г. Тэйшоны пять раз штурмовали Зядинь, и все пять раз Нгуены терпели поражение и были вынуждены покидать материк. Оставшиеся в живых солдаты нгуе-новской армии укрывались на островах. Однако Нгуены затем вновь возвращались и, опираясь на местных крупных помещиков, овладевали областью Зядинь. Но постоянные удары армии Тэйшонов окончательно рассеяли их силы и вынудили Нгуенов в конце концов бежать в Сиам и жить там в изгнании. Таким образом режим, создававшийся в течение двух столетий феодальной группировкой Нгуенов, был свергнут. Движение Тэйшонов одержало победу, имеющую решающее значение: Дангчонг был почти полностью освобожден, разгромлены сепаратистские силы, возглавляемые семейством Нгуенов.

Борьба против сиамской агрессии (1784—1785).
Находясь в отчаянном положении, реакционные южновьетнамские феодалы, возглавляемые Нгуен Анем, вступили на путь предательства родины. Они призвали на помощь Сиам. Сиамский король сразу же увидел в этом повод для того, чтобы захватить Зядинь и аннексировать государство Ченла. Пятидесятитысячная сиамская армия, возглавляемая сыновьями короля тьеу Тангом и тьеу Шыонгом 19*, по суше и с моря вторглась в пределы Зядиня. Нгуен Ань и остатки его воинства вернулись в страну в обозе сиамской армии.

Морские силы сиамцев, насчитывавшие 20 тыс. человек НЕ 300 боевых судов, высадились в Киензяанге (Ратьзя). Тридцатитысячный сухопутный корпус пересек территорию Ченлы и вторгся в пределы Зядиня с севера20*.

В июле 1784 г. высадившийся морской десант сиамцев устремился в Зядинь, начав захватническую войну против Вьетнама. Нависла угроза над его крайним югом, независимость страны оказалась под угрозой.

Отрядами Тэйшонов, расположенными в Зядине, в это время командовал генерал Чыонг Ван Да. Хотя у него было недостаточно сил, он героически боролся с оккупантами, опираясь на помощь и поддержку народа. Оба сиамских корпуса — морской и сухопутный — после соединения друг с другом развернули активные наступательные операции. Тэйшоны, ведя оборонительные бои, организовали планомерный отход, чтобы сохранить свои силы.

К концу 1784 г., после пяти месяцев захватнических действий, сиамцы овладели лишь западной половиной территории Зядинь. Крепости Митхо, Зядинь и вся восточная часть района по-прежнему удерживались Тэйшонами.

Первые победы вскружили головы сиамцам. Они грабили к убивали население, их генералы на военных кораблях увозили в. Сиам золото, награбленное имущество и пленниц. Многочисленные злодеяния оккупантов и предателей родины обостряли ненависть к ним всех слоев населения. Чем больше бесчинствовала сиамская армия, тем яснее становился облик Нгуен Аня, «приведшего слона топтать могилы предков». Каждый обращал свой взор к знамени спасения родины, поднятому Тэйшонами, и каждый был готов внести свой вклад в защиту родной земли и ее освобождение.

Даже сам Нгуен Ань, чувствуя ненависть народа, был вынужден признать: «Чтобы овладеть страной, надо завладеть душами людей»21*. Однако, убедившись, что нельзя рассчитывать на сиамские войска, он стал устанавливать связь с англичанами, португальцами, голландцами, искал способы заручиться помощью французов. Не успели прекратиться захватнические действия сиамцев, как предательство Нгуен Аня уже открыло европейскому капиталу путь для вмешательства.

Руководители восстания Тзйшонов, находившиеся в Куиньоне, внимательно следили за действиями сиамской армии и вели активную подготовку к стратегическому контрнаступлению, чтобы очистить Зядинь от захватчиков. Нгуен Хюе, прославленный полководец Тэйшонов, которому в то время было всего 32 года, взял на себя ответственность за выполнение этой задачи.

В начале 1785 г. армия Тэйшонов, возглавляемая Нгуен Хюе, после морского перехода высадилась в Митхо. Сиамцы в это время занимали западную часть Тиензянга и готовились к нанесению ударов по гарнизонам Тэйшонов в Митхо и Зядине. Нгуен Хюе, используя прилив, ежедневно направлял отряды на кораблях по р. Митхо, чтобы они совершали нападения на расположения сиамцев и провоцировали их выйти из укрепленного лагеря. Отрезок реки от Ратьгама до Соаймута был выбран им как плацдарм для решительного сражения с армией захватчиков.

Это был участок протяженностью 6 км и шириной примерно километр. Посредине был расположен о-в Тхойшон, оба берега покрыты густыми зарослями, к северу от реки раскинулась обширная Тростниковая долина (Донг Тхап мыой). Здесь Нгуен Хюе решил устроить большую засаду. Моряки укрылись на лодках глубоко в притоках рек Ратьгам, Соаймут, а также в протоках между островами. Пехотинцы и артиллеристы замаскировались по берегам, а также на острове посреди реки.

В ночь с 19 на 20 января 1785 г. армия сиамцев, собрав все силы, решила нанести удар по базе армии Тэйшонов в Митхо и Зядине. Нгуен Хюе подпустил врага к месту засады, и тогда артиллерия Тэйшонов внезапно открыла огонь по судам противника. Пока захватчики были в замешательстве, а их боевой порядок нарушился, на них из засад обрушились моряки и пехотинцы. Все корабли оккупантов были пущены ко дну. в бою погибло около 40 тыс. сиамцев. Остатки их армии бежали на территорию Ченлы, а оттуда поспешили обратно в свою страну. Армия Нгуен Аня также была почти полностью разгромлена. Сам Нгуен Ань, едва избежав смерти, вместе с остатками войск вновь укрылся в Сиаме.

Сражение у Ратьгама и Соаймута положило конец захватническим замыслам сиамских феодалов. По заслугам получил и Нгуен Ань за его предательство. Придворные хронисты Нгуенов были вынуждены признать, что после сражения у Ратьгама и Соаймута «сиамцы боялись Тэйшонов, как тигров»22*. в ходе боев была освобождена западная часть Зядиня и тем самым сохранена независимость и территориальная целостность Вьетнама. Борьба против сиамского вторжения вписала славные страницы в историю отпора иноземным захватчикам. Этим подвигом население южной части Вьетнама умножило героические национальные традиции и заслужило звание защитников южного бастиона своей родины.




11*Lê Quý Đôn. Phủ biên tạp lục..., c. 141—142; Đại Nam thực lục. Hà Nội, 1962. т. 7 I, c. 257.
12*Lê Quý Đôn. Phủ biên tạp lục... Кн. 4.
13*Đạl Nam thực lục... T. 1, с. 236.
14*Lê Quý Đôn. Phủ biên tạp lục..., c. 257.
15*Lê Quý Đôn. Phủ biên tạp lục.., 339.
16* La révolte et la guerre des Tay-son.— Bulletin de la Société des études indochinoises. 1940. T. XV, vol. 3—4, c. 74.
17*Lê Quỷ Đôn. Phủ biên tạp lục..., c. 370.
18*Там же, с. 37l.
19*Тьеу — феодальный титул в Сиаме XVIII в.
20*Yũ Thể Doanh. Mạc thị gia phả. (рук.). в летописи династии Нгуенов говорится лишь о 20 тыс. солдат и 300 кораблях морского отряда.
21*Đại Nam. thực lục... т. II, с. 57.
22*Đại Nam thực lục... T. и, с. 65.

97Нгу лок — система «кармлений» для чиновничества, заключавшаяся во взимании с крестьян части налога в свою пользу.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Чарльз Данн.
Традиционная Япония. Быт, религия, культура

А. Ю. Тюрин.
Формирование феодально-зависимого крестьянства в Китае в III—VIII веках

Ричард Теймс.
Япония. История страны.

М. В. Крюков, М. В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров.
Древние китайцы: проблемы этногенеза

Леонид Васильев.
Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)
e-mail: historylib@yandex.ru