Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Игорь Коломийцев.   Славяне: выход из тени

Глава четырнадцатая. Ильдигис и армия призраков

– Раз вы, Уотсон, у нас уже побывали и византийским летописцем, и лангобардским царевичем, новое задание вам будет посложнее – придётся примерить на себя наряд раннего склавина.

– Было бы что примерять – одни портки?!

– Не капризничайте, друг мой, наука требует жертв не меньших, чем искусство. Тем более, никто не заставляет вас надевать варварский костюм в прямом смысле слова. От вас потребуется иное умение – влезть в шкуру этих людей, понять их мышление, проникнуться их психологией, осознать на какие поступки они могли решиться, а что им никогда бы и в голову не пришло. Ибо нам с вами придётся отправиться не куда-нибудь, а в глубь потенциальных убежищ германского королевича середины VI века. Пора изучить эти регионы, что называется, изнутри.

– Однако, Холмс, насколько мне известно, Машину Времени, придуманную сэром Гербертом Уэллсом, пока ещё ни один изобретатель собрать не смог.

– Она нам и не понадобится, Уотсон, достаточно сведений, которые скопили учёные, в первую очередь археологи, а ваше богатое воображение вмиг дорисует недостающие детали. Итак, для начала отправляемся в Богемию. Взгляните, коллега, на карту Петра Шувалова, где отмечены все древние поселения того времени. Я специально выделил на ней все три возможных района, где мог, по мнению историков, скрываться принц Ильдигис. Данная область числится у нас под номером один.



– О, Холмс! Да тут германских посёлков, как пчёл в улье! Два жалких чёрных треугольника, символизирующие деревни склавинов, буквально тонут в этом чужеродном им море!

– Ничего удивительного, Уотсон, ведь Богемия – почти прародина лангобардов. По крайней мере, это область, откуда они стартовали в своём бурном натиске на Юг, к берегам Дуная. Здесь и должно быть изобилие германских населённых пунктов.

– С трудом понимаю, как в голову учёных могла прийти мысль, что Ильдигис скрывался у тех славян, что сами жили среди лангобардов на правах бедных родственников? Ведь славянских посёлков здесь так мало, всего два!

– Тем не менее, для полной очистки совести, я предлагаю вам, Уотсон, заглянуть в один из них, скажем в Бржезно (Брезно). Вдруг местные славяне взяли, если не количеством, так качеством, и их поселения являли собой настоящие крепости, неприступные для врагов? Вот, что пишет об этом местечке Мария Гимбутас, известнейший литовско-американский археолог: "Об одном из них, находящемся близ Брезно к северо-западу от Праги, еще не раскопанном до конца, следует упомянуть отдельно. На раскопанной части находятся 32 дома. В отличие от других славянских поселений, состоящих исключительно из одинаковых квадратных землянок, в Брезно представлены разные типы жилищ. Только 22 землянки из 32 относятся к традиционному славянскому типу, остальные жилища более длинные и имеют прямоугольную форму. Керамические изделия также двух типов, славянского и германского. В большинстве домов обнаружена керамика пражского типа, которую можно отнести к разным периодам. Серовато-черные осколки двуконусных горшков, украшенные рядом насечек, характерны для периода миграций и имеют явно германское происхождение. Предполагают, что поселение создавалось германцами еще до прихода славян".

– Получается, германцы здесь были хозяевами, а славяне пришли сюда попозже. И разместились в уже существующей лангобардской деревне?

– Именно так думает Гимбутас. Вот что она по этому поводу далее пишет: "Славянскому поселению здесь предшествовало германское… Датируется это поселение первой половиной VI века. Славянское население основало свое поселение около середины VI века на другой стороне небольшого оврага. Оно функционировало в течение второй половины этого столетия. На поселении встречена исключительно лепная керамика пражско-корчакского облика. Какое-то время славянские и германские постройки существовали одновременно, занимая разные участки поселения. Очень скоро началось взаимодействие между этими этносами, о чем свидетельствуют находки славянской керамики в некоторых германских жилищах и, наоборот, в славянских полуземлянках глиняных сосудов с германскими особенностями. Черты смешения наблюдаются и в домостроительстве… В последующее время германские элементы на поселении Брезно уже не проявляются".

– Погодите, Холмс! Если я ничего не путаю, то Ильдигис сбежал от своего злобного родственника Вахо в конце 30-х годов VI столетия, по крайней мере, точно до 540 года. А первые славяне, по мнению Гимбутас, появятся в здешних только лет через десять-пятнадцать после этого события, не раньше. Как же царевич в таком случае мог у них скрываться?

– Это вы спросите у тех историков, кто рассказывает о богемских славянах, как надёжном оплоте для нашего беглеца. Замечу, что не только Гимбутас считает, что славяне пришли в эти места довольно поздно, вероятнее всего, в эпоху, когда германцы в основной своей массе их уже покинули. Вот, что замечает российский историк Валентин Седов: "Интересная картина контакта лангобардов и славян реконструируется в результате раскопок Иваной Плейнеровой поселения Бржезно, находящегося на террасе реки Огрже в районе Лоуни. На разных участках, разделенных небольшим оврагом, открыты различающиеся по конструкциям и инвентарям жилища лангобардов и славян, существовавшие синхронно. Германское население строило вытянуто-прямоугольные жилища столбовой конструкции с очагами, расположенными посередине их. Славяне воздвигали подквадратные полуземлянки с находящимися в углу печами-каменками или очагами, оконтуренными камнями. Керамика лангобардской части поселения представлена биконическими горшками и низкими широкими мисками, которые орнаментировались врезными или штамповыми узорами. На славянском участке встречена преимущественно лепная посуда пражско-корчакского облика. Первопоселенцами здесь были лангобарды, их постройки датируются от первой половины VI века. В середине этого столетия к ним подселились славяне, которые проживали на поселении и тогда, когда лангобарды ушли из Подунавья. Выявлены и следы германско-славянского взаимодействия: в отдельных постройках германцев встречена славянская керамика и, наоборот, в славянских полуземлянках  сосуды германских типов. Черты смешения двух этносов обнаруживаются и в домостроительстве. Так, жилище 8 в конструкции и интерьере сочетало славянские (оно имело квадратную форму и печь в углу) и германские (шестистолбовая конструкция стен) элементы".

– Холмс, я просто вне себя от ярости! Вероятно, во мне ещё не до конца умер принц Ильдигис, поскольку от имени этого персонажа так и подмывает высказать глубокое возмущение позицией некоторых учёных-славистов. А где, собственно говоря, здесь можно было прятаться? Даже если Седов с Гимбутас ошиблись, и славяне появились тут чуть раньше указанного ими срока – что это меняет? Ведь мигранты оказались в чужой стране, страшно далеко от своих сородичей. Было их в Богемии немного и селились они порой вперемешку с лангобардами. Возьмём тоже самое Бржезно. Раскопано всего 22 землянки. Скажите на милость, в какой из них должен был скрываться принц со своими сподвижниками, а это, как минимум, триста лангобардских всадников? Как у учёных вообще хватило ума и совести выдвинуть подобную смехотворную версию?! Заметьте, Холмс, соседняя славянская деревня Беховице находится от Бржезно довольно далеко, между ними, как минимум, три германских поселения. Стали бы беглецы разгуливать туда-сюда, тут же были бы замечены врагами. По мнению авторитетных славистов, Ильдигес со своими друзьями, выходит, никуда из Богемии и не уезжал. Скрывался тут же, в землянках у друзей-склавинов. И, видимо, боялся высунуть из этих нор свой нос, чтобы не быть мгновенно схваченным. Не мог же он свободно разгуливать по другую сторону оврага на глазах у изумлённых его дерзостью лангобардов? Таким образом, богемские славяне, о гостеприимстве которых, вот уже два века нам рассказывают басни учёные, при более внимательном рассмотрении обращаются буквально в дым. Поверить в то, что жалкие малочисленные переселенцы, перебравшиеся в чужую страну и поселившиеся буквально под боком у могущественных и воинственных германцев в принципе могли бросить вызов их грозным королям может только современный историк-славист, слегка утративший рассудок на почве неудачных поисков предков.

– Уотсон, что с вами? Я давненько не видел вас таким рассерженным. Разумеется, Богемия ни в коем случае не подходит для принца как убежище, но стоит ли так переживать по этому поводу? Будьте более снисходительны, друг мой, к учёным из славянских стран. Они так страстно хотели найти своих предков, желательно пораньше и лучше бы на своей территории, что возникло своего рода соревнование научных школ Восточной Европы. Чешские историки утверждали, что их славяне – самые ранние, словаки, поляки и украинцы – что их. Шло своеобразное негласное "перетягивание каната". А значит, без приписок и подтасовок при датировках не обошлось. Удивляет иное. Сколько лет прошло – а учёные-слависты так и не сумели избавиться от родимых пятен прошлого, продолжают муссировать всё те же замшелые басни, возникшие ещё на заре становления этой отрасли исторической науки. А не отринув старое, не признав очевидных просчётов и заблуждений – невозможно двигаться вперёд. Вот они и топчутся на одном и том же месте который век, не в силах разорвать порочный круг прежних ошибок. Но давайте не будем им уподобляться и пойдём далее. На очереди у нас – Западная Словакия. Именно на неё сделал ставку Пётр Шувалов, который, наверняка, видел всю слабость богемской версии, поскольку сам составлял карту древних поселений.

– Должен признать, Холмс, что этот регион выглядит куда более солидно. Я насчитал здесь целых семь славянских поселений, они у Шувалова значатся под номерами от 6 до 12. К тому же российский исследователь специально оговаривает вот какой важный момент: "обособленность западнословацких памятников может указывать на политическую независимость этих славян от соседей". Значит, здешние славяне могли поступить наперекор воле лангобардских владык и приютить у себя претендента на престол. Тем более, что византийские писатели, в частности Маврикий, отмечают в характере славинов следующие черты: "храбры, особенно в своей земле", и очень гостеприимны, поскольку "к чужестранцам благосклонны, усердно заботятся о них и провожают их из одного места в другое, куда те пожелают, здравыми и невредимыми, так, что если бы чужестранцу был причинён вред в хижине того, кто должен о нём заботиться, то на него нападёт сосед, вполне уверенный, что, мстя за чужестранца, совершает благочестивое дело". Так что, всё сходится: склавины могли приютить Ильдигиса в своей стране, а их обычаи заставляли усердно защищать тех, кто просил покровительства.

– А кто вам сказал, Уотсон, что они там жили, как в своей стране?

– Но как же иначе, Шерлок? Ведь в этой области встречается скопление славянских поселений, посмотрите сколько здесь чёрных треугольников! Германские поселения, отмеченные овалами и кружками, встречаются намного реже и, в основном по окраинам данной зоны.

– И вы, друг мой, полагаете, что в Раннем Средневековье действовало именно такое правило: кого больше – тот и хозяин этой земли?

– Я просто имел ввиду, что раз их было много, значит они могли быть реально независимы от германцев, на чём настаивает Шувалов, кроме того, он же полагает, что военный потенциал местных славян был вполне "соизмерим с силами лангобардов".

– О потенциале мы ещё поговорим. А вот принципы международных отношений тогда складывались немного иначе, чем представляется вам и даже историку Шувалову. Давайте вспомним, Уотсон, что до 510 года Среднее Подунавье считалось вотчиной герулов. Эти заносчивые и высокомерные германцы все окрестные земли полагали своей собственностью, а те племена, что селились здесь, считали своими данниками. Даже лангобарды, перебравшиеся на Юг, некоторое время безропотно платили причитающиеся подати, разве не так? Затем лангобарды сокрушили силу бывших хозяев данного края. И произошло это отнюдь не в результате совместного восстания всех среднедунайских племён, а ввиду особой воинственности несносных герулов, практически без повода напавших на северных пришельцев. Что у нас происходит после этого? Лангобарды становятся властителями этих мест. Им отходит не только те владения, на которых жили сами герулы – посмотрите на карту Шувалова – речь идёт как раз о Западной Словакии, границе с нынешней Чехией, но и все окрестности. Недаром Павел Диакон замечает: "Лангобарды же стали с этого времени мощными, их войско пополнилось многочисленными народностями, которых они победили, и теперь они начали выходить (в поход), даже не имея повода к войне и повсюду распространяли славу своей храбрости". То есть, с этого момента лангобарды полностью заменили собою герулов, и даже усвоили их стиль поведения: стали терроризировать местные племена, требовать от них покорности и дани. Они сумели подчинить себе свевов, живших, видимо, ещё восточнее. Взгляните, Уотсон, где именно, пусть и с сомнениями, помещает последних Шувалов. Далее часть герулов ушла на Юг, за Дунай, на земли Империи в районе Сингидума. Часть, не пожелавшая подчиниться византийцам, из Нижнего Подунавья по восточным склонам Карпат отправилась на Север, в поисках древней прародины – острова Фуле. Западная Словакия действительно опустела. По сравнению с предыдущим периодом здесь почти не стало ценных находок, исчезли византийские монеты. Но означает ли это, что она была ничейной землёй и любой желающий мог здесь свободно разместиться? Вовсе нет. Она отныне считалась лангобардской вотчиной и заселить её какое-либо племя могло лишь с высочайшего соизволения короля Вахо.

Стандартный комплекс вооружения германского воина 6-7 веков
Стандартный комплекс вооружения германского воина 6-7 веков

– То есть, вы считаете, Холмс, что славяне здесь самовольно поселиться никак не могли?

– Нет, почему? Могли. Только им для этого надо было поначалу сразиться с лангобардами и победить их в открытом и честном бою. Но тогда бы именно они стали новыми хозяевами Среднего Подунавья. А я что-то ничего не слышал о таком повороте событий. По крайней мере, летописи об этом ничего не сообщают. Ну, вы сами подумайте, Уотсон. Лангобарды буквально рыщут по региону в поисках ещё непокорённых народов, им явно не хватает потенциальных жертв, а тут в их владения, по крайней мере, у них были основания считать их своими, вторгаются дерзкие пришельцы, которые без разрешения собираются здесь обосноваться. Как вы думаете, коллега, чтобы сделали воинственные лангобарды с этими наглецами?

– А не могли славяне как-нибудь отбиться от германцев, к примеру, понастроив здесь крепостей или поселившись в труднодоступных местах?

– Ещё раз взгляните на карту Шувалова, друг мой. Вы, кажется, обнаружили в данной области семь славянских поселений, которые можно попробовать датировать временем расцвета Лангобардской державы в Подунавье? Присмотритесь к ним. Селения под номерами 6 и 7 расположены на равнинных островах, образованных несколькими рукавами Дуная. Они вообще оторваны от остальных. Зато легко доступны для германцев, занявших все римские крепости по правому берегу великой реки и взявших под свой контроль все здешние переправы. Эти поселения при необходимости лангобарды могли стереть с лица земли за пару часов. Поселения 11 и 12 соседствуют с германскими. Рядом с этими людьми жили герулы или свевы, словом, покорные лангобардам племена. И только три населённых пункта, с известными оговорками, можно считать "обособленными". Впрочем, они всё равно располагались на равнине и лангобардской коннице достаточно было одного дня, чтобы явиться сюда. Даже Дунай пересекать не надо было. Германцы могли прийти и с левого берега Моравы, где находилось множество их поселений. Что касается "крепостей", то послушайте, что пишет по интересующему нас вопросу Мария Гимбутас: "В западной Словакии примерно 30 погребений и 20 поселений относится к раннему славянскому периоду. Поселения сосредоточены вдоль рек Моравы, Вага, Дудвага, Нитры, Грана и Эйпеля (Ипель) на лессовых террасах и песчаных дюнах. Славянские поселения не были укреплены, они состоят из небольших землянок, отстоящих друг от друга на небольшое расстояние. Землянки без крыш, обнаруженные в поселении Нитранский Градок около Нитры, были очень небольшими, их размер колебался от 2х2,5 до 5,5х3,8 метров. В углу располагался каменный очаг, но не были обнаружены следы деревянных столбов. Отмечена только керамика, изготовленная вручную. Поблизости от домов были обнаружены круглые силосные ямы". Как видите, Уотсон, никаких укреплений нет и в помине. Доступные речные долины. Самые маленькие и тесные землянки, какие только можно себе вообразить. И, главное, нет каких-либо следов германского влияния.

– То есть, вы хотите сказать, что славяне и здесь появились лишь после ухода лангобардов?

– Картина всё та же, друг мой. Местные учёные упорно пытаются эти древности "состарить", но, похоже, что явились сюда славяне лишь вместе с аварами. Впрочем, послушайте Гимбутас: "В 1962 году чешский исследователь Бялекова датирует ранние славянские могилы в Западной Словакии концом V и началом VI века нашей эры. Новая волна славян могла вторгнуться в этот район вместе с аварами. Раннее славянское орнаментальное искусство впитало аварские элементы, и именно со времен аваров известны большие кладбища. Самое большое кладбище находящееся близ поселка Девинска Нова Вес в Нижней Моравии на северо-западе от Братиславы, было раскопано немецким археологом Эйснером. В нем находится почти 1000 могил, датируемых периодом с 625 по 800 год. Среди них 27 кремационных погребений, остальные ингумационые. Некоторые из них могут принадлежать аварам". Хотя словацкие учёные и пытаются "сослать" эти памятники в лангобардскую эпоху, имеющиеся в них материалы упорно тому сопротивляются. Они указывают на совсем иной период конец VI - начало VII столетий, не ранее. Впрочем, мы с вами, Уотсон, могли бы догадаться о том, что Западная Словакия не годится на роль убежища Ильдигиса и по другим признакам.

– Каким же, если не секрет?

– Царевич явился к гепидам, ведя с собой "большой отряд склавинов". Последний, как мы выяснили, не мог быть меньше трёх-четырёх тысяч бойцов.

– Вы полагаете, Холмс, славяне Западной Словакии не могли выставить такие силы?

– Ни размеры данной области, ни количество имеющихся здесь посёлков не предполагают возможность сформировать столь внушительную армию. К таким цифрам в самом идеальном случае могло приближаться лишь количество всего мужского славянского населения здешних мест.

– Но быть может, лангобардский принц вооружил тут всех: от юношей до стариков и повёл их к гепидам.

Металлический умбон от лангобардского щита
Металлический умбон от лангобардского щита

– Чтобы воевать против непосредственных соседей – могучих лангобардов? Оставив фактически на растерзание последним своих жён и детей? Бывали, конечно, в истории случаи массового героизма. Но вот о случаях массового самоубийства мне слышать не приходилось. Принц вёл свой отряд на кровавую бойню. Неопытные и необученные ополченцы в отрытом столкновении стенка на стенку не продержались бы и пяти минут. Они погибли бы сами, к тому же бездарно погубив своих близких, оставшихся практически в заложниках у лангобардов. Однако, даже данное предположение, весьма фантастическое, замечу, не спасает ситуацию. Дело в том, что Прокопий называет отряд Ильдигиса, появившийся в Венетской области "стратевмой". То есть, дружиной. Стало быть, в распоряжении принца было шесть тысяч профессиональных воинов. Как минимум, половина из них – склавины. Вопрос: откуда взялось такое количество обученных военному делу головорезов в маленьком изолированном анклаве, прижатом к стене высоких гор, и с трёх сторон окружённом многочисленными германскими поселениями?

– Если не ошибаюсь три тысячи бойцов было в той склавинской стратевме, что вторглась в 549 году на земли Империи и разбила вдрызг всадников Асбада, а затем захватила Топер? И мы с вами предположили, что их нанял готский царь Тотила, дабы сорвать первый поход Германа. Похоже, что это был чуть ли не потолок тех профессиональных воинских сил, что имелись в это время у склавинского племени. Скажите, Холмс, а историки, предположившие, что Ильдигис скрывался неподалёку от Лангобардии, не задавались вопросом, где он раздобыл такое количество дружинников?

– Думаю, определённые сомнения на этот счёт их явно мучили. Только вот решение данной задачи некоторые исследователи предлагают ещё более оригинальное, чем сама исходная версия. Вот, что пишет об одном из возможных вариантов появления у царевича армии всё тот же Пётр Шувалов: "Ильдигис бежал к славянам Западной Словакии, которые, однако, не приняли активного участия в его походах. Ведь у нас нет прямых указаний на активность (политическую, военную, культурную) славян этого района и, таким образом, нет необходимости приписывать им основную роль в предприятиях Ильдигиса. Славяне же, составившие основную часть его отряда летом и, может быть, в конце 548 года, присоединились к нему позднее, придя либо из Богемии, где они уже и до этого имели интенсивные контакты с германцами (поскольку дворец Вахо находился в Богемии, то там же до своего изгнания должен был бывать и Ильдигис), либо из Среднего Поэльбья, откуда начались странствия Ильдигиса".

– Холмс, пожалуй, данный сюжет ни в чём не уступит тому фрагменту из знаменитой трилогии Толкиена "Властелин Кольца", где на стороне сил Добра воюет целая армия призраков. Разве здесь нам не рассказывают также о войске, собранном исключительно из фантомов? Люди, пришедшие на Среднюю Эльбу только в VII столетии, а также те, кто появятся в Богемии во второй половине VI века идут в 548 году воевать с гепидами во благо принца, который и на Эльбе никогда в жизни не бывал, а из богемского дворца бежал десятью годами ранее. Чудеса исторической науки! Пора переставлять книги учёных-славистов в раздел "Фэнтази".

Знаете, что удивительно во всей этой истории, Уотсон? Столько титанических усилий предпринято учёными только лишь для того, чтобы поставить под сомнение единственную разумную версию, которая буквально напрашивалась с самого начала: Ильдигес скрывался у тех склавинов, что жили на Нижнем Дунае. И никаких других в это время в природе ещё не существовало. Хотите, я вам расскажу, как на самом деле обстояли дела с похождениями принца?

– Чертовски любопытно, Холмс!

– Ильдигис вместе со своими преданными сторонниками вынужден был бежать из Лангобардии на Восток, к гепидам. Последние, с одной стороны были рады, что у их потенциальных соперников появилась такая головная боль, с другой – не решились оставить его в своей земле, чтобы не давать соседям повода к войне. Поэтому они отправили принца за Карпаты, к склавинам. Последние, хоть и находились в орбите влияния восточных германцев, формально были независимы, считались, скорее, подданными кутригуров, поэтому никаких претензий Вахо к гепидам предъявить не мог. Вскоре после этого между склавинами и антами вспыхнула война из-за города Туррис. Несомненно, Ильдигис принял в ней самое живейшее участие. Иначе нельзя объяснить его столь высокий авторитет в приютившем его племени. Вероятно, принц и лангобардские всадники оказались не самой последней гирей, склонившей чашу весов конфликта в пользу склавинов. Его не могли провозгласить вождём данного племени, поскольку королевич был иноземцем, да и вряд ли он сам желал этой чести, но принц стал здесь признанным военным лидером. Анто-склавинская война, вероятно, продлилась не один год. Шла она в период между 541 и 545 годами. Первая дата – последний поход антов на земли Империи, вторая – первый набег склавинов. В промежутке племена разбирались меж собой. За время жестоких и кровопролитных сражений вокруг Ильдигиса и его всадников сбилось ядро отчаянной склавинской молодёжи, ставшее, по сути, персональной армией принца. И когда в 548 году он позвал этих людей в Гепидию, они горячо откликнулись на призыв своего командира. Первая ландгобарско-гепидская война, однако, к несчастью для королевича, завершилась слишком быстро. Сильная византийская армия, двинувшаяся в сторону Сирмия, заставила германские царства примириться. Новый лангобардский король Аудоин требовал выдать ему Ильдигиса. Но гепиды не хотели лишать себя потенциального союзника. И принц улизнул назад, к склавинам. Целая плеяда талантливых славистов – Леонид Гиндин, Сергей Иванов и Геннадий Литаврин пишет: "Трудно допустить, что речь идет и о "дакийских" славянах, так как оттуда впоследствии Ильдигису вряд ли удалось бы через территории стольких недружественных племен добраться до Венеции". Но позвольте, господа! Какие "недружественные племена"? О чём вы? Между владениями склавинов и Венедской областью в это время лежала лишь полоса боевых действий вдоль южных берегов Дуная и Савы. Здесь ни у кого не было твёрдой власти. Фактически это была нейтральная земля, по большей части к кому же оккупированная гепидами. Последние тайком переправили принца и его армию на ту сторону Дуная, причём случилось это невдалеке от Олта, на территории Прибрежной Дакии, которая к тому времени только формально считалась византийской. Далее через охваченную войной Верхнюю Мезию и опустевшую Далмацию Ильдигис без проблем попадает в Венетскую область. А вот с территории Богемии или Западной Словакии попасть в Италию, минуя владения лангобардов, практически невозможно. Так что маршрут принца мне был ясен с самого начала наших поисков. Сложнее было понять, что произошло далее, отчего отряд царевича не соединился с силами Тотилы.

– Холмс, вы меня просто заинтриговали!

– Чтобы уяснить, что на самом деле произошло, давайте сопоставим все имеющиеся у нас на руках факты. Итак, в конце 548 года Ильдигис с шеститысячным отрядом идёт на соединение с готами в Венетскую область. Здесь он громит несколько византийских подразделений под командованием Лазаря, но отчего-то далее в Италию не движется, а поворачивает назад, и форсировав Дунай, вероятно, где-то в районе Прибрежной Дакии, снова уходит в земли склавинов. Что побудило молодого полководца, весьма, кстати, удачливого, ибо за свою короткую жизнь он не проиграл ни одного сражения, столь резко изменить свои планы? Далее пути принца и склавинов неожиданно расходятся. И через некоторое время он оказывается со своими всадниками в гостях у Юстиниана, но уже без славянских союзников. Какая чёрная кошка могла пробежать между королевичем и приютившим его племенем? Меж тем, в следующем 549 году на территории Империи появляется стратевма склавинов. Профессиональный боевой отряд в три тысячи воинов, действовавший обучено, слажено и чрезвычайно жестоко. Иначе, чем карательной, ту экспедицию и назвать нельзя. И я полагаю, что никем иным эти воины быть не могли, как бывшими сподвижниками лангобардского принца. Это его армия, лишившаяся своего полководца, но всё ещё очень дееспособная.

– Почему вы так считаете, Холмс?

– Потому, что я уверен: земля склавинов в это время отнюдь не изобиловала отрядами профессиональных воинов численностью в три тысячи человек. Полагаю, он был тогда единственным в своём роде, созданным и обученным германским царевичем и его сподвижниками.

– И что же на самом деле здесь тогда произошло?

– Моя версия проста: в Венетской области отряд Ильдигиса встретился с эмиссарами, посланными им навстречу Тотилой. Армия принца была слишком значительной силой, чтобы готы её не заметили. Но предложение Тотилы к новобранцам было несколько неожиданным. Он щедро платил вперёд и сулил еще большие суммы в будущем, если войско вернётся на Балканы и сделает всё, чтобы поход Германа в Италию никогда не состоялся: будет резать, вешать, убивать, насиловать, в общем, зверствовать над мирным населением, заставляя экспедиционный корпус византийцев бегать за этим отрядом карателей. Ильдигис со своими сподвижниками вернулся в земли склавинов на зимовку и стал держать с ними совет. Склавины из отряда были в восторге от предложения готского царя. Принц был решительно против. Он грезил о славе воина и мечтал вернуть престол отцов, а ему предлагали работу мясника и душегуба, навсегда губившую его репутацию. Не найдя общего языка со своими бывшими товарищами он садится на коня и мчит с горсткой преданных соратников в Константинополь – предупредить Юстиниана о готовящемся чудовищном злодеянии. Ильдигис хотел его предотвратить, но тем самым навсегда отрезал себе путь в страну склавинов, ставшую для него почти родным домом. Увы, византийцы приняли его весьма сухо. Юстиниана не слишком заботила судьба его несчастных подданных, он готов был пожертвовать ими, как разменной картой в партии. Кроме того Аудоин стал добиваться выдачи претендента на его трон, и вечный странник мчит, отбиваясь от погони, в то единственное место, где его ещё привечали – в Гепидию. Дальнейшее, Уотсон, вам хорошо известно.

– Красивая история, Холмс! Впрочем, у нас нет никаких доказательств её правдивости. Однако, то, что мы с вами поняли, изучая похождения принца, намного для нас важнее. Мы установили, что никаких склавинов в Европе то время ещё не существовало. Их страну к середине VI века надо искать к Востоку от Карпат.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Мария Гимбутас.
Славяне. Сыны Перуна

под ред. А.С. Герда, Г.С. Лебедева.
Славяне. Этногенез и этническая история

Сергей Алексеев.
Славянская Европа V–VIII веков

под ред. В.В. Фомина.
Варяго-Русский вопрос в историографии

Под ред. Е.А. Мельниковой.
Славяне и скандинавы
e-mail: historylib@yandex.ru