Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Игорь Коломийцев.   Народ-невидимка

Глава тридцать вторая. Время Бусово

Се бо готския красныя девы вспеша на брезь синему морю, звоня руским златом, поют время Бусово...

  Анонимный автор
  "Повесть о полку Игореве", конец XIII века

Конечно, славяне – баловни Судьбы! Где те знаменитые на весь мир скифы? Где могучие готы, сокрушившие Рим? Где свирепые гунны, подобно некоему урагану племён обрушившиеся на Европу? Сгинули практически без следа, растворились во тьме быстролетящих веков. А днепровские венеды не просто выжили в бурном катаклизме Великого переселения народов, но и премного выиграли от этой масштабной человеческой мясорубки. Презираемые всеми как воины, они практически не участвовали в глобальных битвах IV столетия. Их не было на Каталаунском поле во французской Шампани, где гунны с подвластными им народами пытались овладеть мировой короной, а римляне, везеготы и аланы во главе с полководцем Аэцием им в том противостояли. Наших предков не упоминают в числе племён, истреблявших друг друга на реке Недао за право сесть на престол Аттилы. И, может быть, именно поэтому они могут быть признаны главными триумфаторами этой буйной эпохи. Ведь иногда в затяжных и кровавых войнах побеждает лишь тот, кто в них вовсе не участвует.

Железные мечи гуннской эпохи
Железные мечи гуннской эпохи

Впрочем, хватит лирики. Давайте лучше взглянем глазами современных археологов на ситуацию, сложившуюся на востоке Европы после вторжения свирепых кентавров. Эти учёные, как известно, меньше доверяют летописям и больше – тем, артефактам, что своими руками извлекают из земли-матушки. Однако в данном случае археологические находки скорее подтверждают сведения древних писателей об ужасных последствиях нашествия грозных кочевников. Исследователь из Парижа Мишель Казанский, изучая восточногерманские древности этого периода, приходит к выводу, что их "число очень невелико по сравнению с количеством черняховских памятников догуннской эпохи, видимо, гуннский удар 375 года действительно был страшным, а миграция готов на территорию Империи к югу от Дуная - очень значительной". Тем не менее, определённая часть остготских племён после первого потрясения всё ещё находится на Украине: "Изучение черняховских памятников гуннского времени показывает, что они сохраняют основные черты, которые характеризуют эту культуру в догуннское время. При этом некоторые некрополи и поселения возникают в предшествующее время и продолжают функционировать. Судя по материалам могильников, остаются прежние погребальные обряды, не претерпевает кардинальных изменений и костюм". Одновременно археолог Казанский отмечает определённые подвижки к Югу населения, ранее обитавшего на просторах Польши и даже на берегах Балтики, в районе будущей Пруссии: "Можно предположить, что какая-то часть носителей пшеворской культуры мигрировала в черняховскую зону. В то же время в Поднепровье и в Поднестровье появляется серия балтских вещей". Исследователь замечает запустение во владениях соседних вандалов: "Интересно отметить, что в начале эпохи переселения народов происходит обезлюденье Центральной и Северной Польши, то есть зоны пшеворской культуры, хотя какое-то население там остаётся". Вероятно, часть вандалов, вместе с везеготами бежит от гуннов за Дунай, на имперские земли, но другие племена почему-то смещаются к Югу и оказываются на территории бывшей Готии, где отныне властвуют грозные кочевники. Тут же волей судеб оказываются и некоторые западные балты.

Но перемещения с Севера оказались не единственными миграциями в Скифию, как сообщает Казанский: "другие вещи, найденные на позднечерняховских памятниках характерны для понто-кавказской зоны. Это керамика северокавказского облика из Капуловки, металлические зеркала из Борохтянской Вильшанки, Бизюкова Монастыря и Николаевки-А. Не исключено, что эти находки маркируют появление какого-то «южного» населения в зоне черняховской культуры". Что же происходит в это время в Готии? Очевидны две главные тенденции: с одной стороны – бегство населения от гуннов на территорию Империи, с другой – концентрация всех, кто остался, на юге бывшей державы Германариха. Причём на берега Днепра и Днестра попадают люди, ранее обитавшие в самых разных и весьма отдалённых местах: от Северного Кавказа до Балтийского взморья. Не станем спешить с выводами о том, что же всё это означает, обратимся к сведениям письменных источников.

О судьбах своих порабощённых предков Иордан сообщает следующее: "Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Боза с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных".

Этот отрывок, пожалуй, одно из самых ценных мест у Иордана, если конечно, смотреть на его труд глазами искателей древних славян. Ещё бы: тут под своим прозвищем "анты" впервые на исторической сцене появляется один из двух крупнейших племенных союзов данного народа. Кроме того, рассказывается о первой победе, одержанной славянами на международной арене, ибо "в первом сражении он (Винитарий) был побеждён". Наконец, сообщается о едином вожде у антов, который назван королём (rex), причём приведено его собственное имя Боз (Boz). Правда, остаётся море вопросов, особенно в свете того, что рассказал Иордан о дальнейших событиях: "Но с такой свободой повелевал он (Винитарий) едва в течение одного года: (этого положения) не потерпел Баламбер, король гуннов; он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба (противника) приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и (соответственно) решению гуннов".

Вернёмся, однако, к вопросам, которые невольно вытекают из всей вышеописанной гото-анто-гуннской эпопеи. Их немало. Вот только некоторые. Действительно ли все эти события имели место? Кто такие упомянутые в рассказе Иордана анты? Какими именно готскими племенами руководил Винитарий, а также его противник Гезимунд? Отчего вдруг, желая уйти из-под гнёта гуннов, Винитарий напал не на тех, кто жил в Степи, а, напротив, на обитателей днепровских лесов? И, главное, отчего так близко к сердцу восприняли антскую трагедию гунны, почему, не имея другого повода, кроме мщения за Боза и его сподвижников, они вдруг нападают на готов Винитария? Согласитесь, всё это выглядит как-то странно, и не совсем логично, что ли. Одни, вместо того, чтобы собрать армию для решающей битвы со свирепыми захватчиками отчего-то обрушиваются на скромных жителей угрюмых днепровских дебрей. Другие, обычно не принимавшие близко к сердцу склоки подчинённых им варваров, чему свидетельством многие внутригерманские конфликты в рамкам Гуннской империи, как-то война всё того же Гезимунда со свавами (свевами), а его сына с гепидами, в этот раз поспешили вмешаться в ситуацию, причём явно приняли сторону жертвы данного столкновения. Что же реально случилось в днепровской лесостепи в самом конце IV столетия?

Начнём с того, что практически все исследователи полагают подлинной историю, поведанную готским автором. Археолог Мишель Казанский считает, что "рассказ Иордана удачно показал атмосферу и политическую ситуацию эпохи, когда отдельные группы германцев были включены в гуннское объединение, сохраняя при этом свою автономию". Он связал с готами Винитария ту германскую группировку, что осталась жить на Южном Буге, в районе Киева, а также на Левобережье Днепра в верховьях Псла и Сейма. Оставшийся верным гуннам Гезимунд, по мнению этого учёного, руководил теми готскими племенами, что обитали на берегу Чёрного моря в промежутке от Днестра до Днепра, и в низовьях этой реки по её правому берегу. Если взглянуть на карту черняховских памятников финального этапа, то хорошо заметно, что остготы гуннской эпохи распались на два "пятна" - юго-западное, степное и северо-восточное, расположенное в лесостепи. "Остготы Гезимунда, тесно связанные с гуннами, находились вне всякого сомнения южнее готов Винитария" - резонно полагает Мишель Казанский. Действительно, учитывая тот факт, что основная масса грозных кочевников должна была в это время находиться где-то к Северу от Дуная, возможно в низовьях Днестра или Южного Буга, трудно представить себе, что у причерноморских готов появился хоть малейший шанс открыто выразить неповиновение своим господам, а уж тем более, отправиться в дальний поход на лесных венедов. Совсем в ином положении находились северо-восточные, "лесостепные" германцы, чьи владения и от всадников Баламбера лежали на некотором удалении и с венедскими пределами непосредственно граничили.

Карта черняховских памятников гуннского времени по М. Казанскому
Карта черняховских памятников гуннского времени по М. Казанскому

Что ж, с готами мы с Божьей помощью, а точнее при поддержке археологов, разобр- чего проще. Тот же Иордан, рассказавший о гото-анто-гуннском конфликте, напрямую указывает на происхождении нового племени от потомков днепровских разбойников: "Эти венеды происходят из одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавинов". Склавинов учёные связывают с пражской культурой, антов - с пеньковской. Обе явно близкородственные, похожи друг на друга, и несомненно тяготеют к кругу постзарубинских сообществ. В чём, что называется, подвох?

В реальности не всё так просто. Во-первых, на рубеже IV-V столетий, а именно к данному отрезку времени приурочен конфликт Винитария с Бозом, ни пеньковской, ни пражской археологических культур, разумеется, нет ещё и в помине. Анты, однако, вроде как уже существуют. Можно, конечно, предположить, что речь идёт о какой-то части киевской культуры. Но какой? И чем она выделяется среди прочих киевлян? А ведь она явно обособлена от остальных собратьев, поскольку Иордан упорно зовёт противников Витинария антами, но не венедами. Кстати, если верить сведениям готского историка, последние в своё время покорились Германариху. Зачем же, в таком случае, его преемнику нападать на некую часть своих собственных подданных? И что это могло ему дать, особенно, если учесть те лесные дебри, в которых обитали его потенциальные противники, их всем известную слабость в оружии, но склонность к ведению затяжной партизанской войны?

Винитарий у Иордана - не безумец, не самодур, не выживший из ума деспот, а, напротив, фигура героическая и одновременно трагическая. Историк не осуждает его бунт, но полон сочувствия к сородичу. Значит, писатель полагает действия вождя разумными и вполне оправданными складывающейся ситуацией. Готский предводитель не дитё малое, он прекрасно знал, что его поступок не понравятся гуннам, тем не менее напал на антов, потому что полагал - их присоединение его усилит. И план Винитария почти сработал. Хоть и не с первой попытки, он сумел подчинить упрямых антов, и, как следует из дальнейшего контекста, это придало мощи готской армии и позволило дважды разбить наступающих степняков, пока трагическая гибель предводителя не положила конец этому доблестному мятежу. Учитывая все эти обстоятельства, многие западные учёные и полагают антов эпохи Боза не обитателями днепровских лесов, а неким аланским племенем из обоймы гуннов, кочевавшим отдельно от остальной орды где-то между Днепром и Доном.

Кроме того, выясняется, что первые упоминания о племени с названием "анты" переносит нас к началу нашей эры и совсем в иной регион. Плиний Старший, а затем и географ Помпоний Мела, наблюдают антов в I веке среди народов далёкого Кавказа. Правда, в различных списках трудов Плиния это загадочное имя пишется то раздельно, то слитно с соседями. В одной редакции фигурируют "кисии" и "анты", в другой - "киссианты". Географ Мела, тем не менее, разделяет два эти этноса. Впрочем, даже если допустить, что Плиний писал название народа слитно, этот факт всё равно ничего не меняет. Поскольку под "киссейскими горами" в его сочинениях фигурируют северо-восточные отроги Кавказа. Значит, получаются "киссии" и рядом "анты", или просто "анты с киссейских гор". По любому приходиться признать, что поначалу это название всплыло в мире кочевников Северного Кавказа.

Более того, как ни старались лингвисты, им не удалось вывести этот этноним из языка славян. Как пишет по данному поводу академик Федот Филин: "Из всех существующих гипотез, как кажется, более вероятной является гипотеза об иранском происхождении слова анты: древнеиндийское "конец, край", "находящийся на краю", осетинское "задний, позади". Известно, что под одной из могильных плит Пантикапея, столицы Боспорского царства, её датируют приблизительно 270 годом нашей эры, покоится некто Ант Папий. И хотя ничего более о нём не известно, сам факт наличия подобного имени у сарматов отрицать не приходится. Впрочем, и прозвище вождя антов Боза (Boz) тоже оказалось неславянским. Хотя делались прямо-таки отчаянные попытки объяснить его из слова "вождь" или связать с персоной некого малопонятного Буса из древнерусской "Повести о полку Игореве". Но, как пишет белорусский историк Сергей Рассадин: "С одной стороны, все известные сопоставления "Boz" со славянскими языковыми фактами сочтены неправдоподобными, а с другой – имеются весьма созвучные имена германцев: Boso, король Бургундии, Βοσος, франкский посол". Кроме того, и у степных народов встречались имена с похожими корнями: Буз, Бузан.

Датский германист Аксель Ольрик, пожалуй, первым предположил, что ранние анты были аланским племенем с отрогов Кавказа. Он при этом ссылался на осетинские предания, где сохранились воспоминания о войне с народом "Gut", то бишь, с готами. Эту версию поддержал сначала Людвиг Шмидт, крупнейший немецкий специалист по германским народам эпохи Великого переселения, а затем и Георгий Вернадский, американский историк российского происхождения. Последний полагал само название "анты" производным от осетинского слова "anda", что значит "вне" и на этом основании склонялся к мысли о том, что "антов можно было бы рассматривать как "внешние" или пограничные племена аланов (предков осетин), которые в процессе переселения освободились от основной массы племени. Некоторые из этих "внешних" племён, осевшие в Восточной и Средней Европе, были чисто аланскими, другие были славянами, которые подпали под господство аланских родов, но со временем ославянили своих владык. Ещё другие не были ни иранцами, ни славянами, но тоже находились под аланским владычеством, вроде "на Северном Кавказе"

Как видим, у целого ряда исследователей анты попали под серьёзное подозрение, скажем так, в их чистокровности с точки зрения славянства. Даже среди российских историков первой величины находились те, кто придерживался схожих взглядов. Академик Валентин Седов, в частности, полагал: "Лесостепные земли междуречья Днестра и Днепра занимали сарматы и остатки позднескифского населения. Под воздействием переселенцев-земледельцев местное ираноязычное население постепенно изменило свой хозяйственный уклад. Кочевники переходили на оседлый образ жизни и начинали заниматься земледелием. Проживание на одной территории вело к смешению этносов и ассимиляционным процессам. Сложился славяно-иранский культурный и этнический симбиоз, результатом которого стало новообразование, известное по источникам VI-VII веков как анты. Анты появились на территории черняховской культуры, занимавшей земли от Нижнего Дуная до Северского Донца. Здесь проживали сарматы, поздние скифы, фракийцы, гото-гепиды и славяне. Здесь преобладают полуземляночные жилища, которые в раннем средневековье становятся одним из отличительных признаков анто-славянской культуры. В условиях славяно-иранского симбиоза сложился антский диалект, восстанавливаемый по данным фонетики, грамматики и лексики. Сам этноним анты иранского происхождения (antas – край, конец, то есть анты – окраинные жители).

Легко, однако, заметить существенную разницу в концепциях западных исследователей (Ольрика, Шмидта, Вернадского) и отечественного историка Седова. Первые утверждают, что антами первоначально звались некие аланские племена, пришедшие в Восточную Европу с кавказских предгорий. Именно на них, как на союзников гуннов, напал Винитарий, пытаясь освободится от гнёта кочевников. Тогда становится хоть как-то объяснима и логика действий готского вождя и смысл ответных шагов со стороны Баламбера. Российский академик иначе трактует происхождение народа антов. Валентин Седов полагает, что предки славян-земледельцев предприняли натиск на готские владения в лесостепи от Днестра до Северского Донца и застали здесь преимущественно сарматов ("местное ираноязычное население"), которое поглотили, в результате чего возник "славяно-иранский симбиоз".

Для чего понадобилась академику такая сложная конструкция - в принципе понятно. Чтобы объяснить откуда взялось иранское влияние на язык и культуру значительной части славянских племён: все эти Хорсы и Симарглы, "дивы" и "боги", "жрецы" и "чаши". Неясно другое. С какого перепуга черняховское население лесостепи вдруг оказалось "кочевым" и "ираноязычным". Изучая державу Германариха, мы с вами убедились, что сарматский вклад в состав её обитателей был весьма незначительным. Жители Готии, все без исключения, даже потомки скифов-земледельцев и греческих колонистов, считали себя полноценными германцами, соблюдали общие культурные традиции, занимались, в основном, земледелием и говорили, разумеется, на восточногерманских языках. Если анты образовались ввиду поглощения предками славян остаточного населения Готского царства, то сложиться должен был "славяно-германский симбиоз", но никак не "славяно-иранский". И потом, данная концепция всё равно не объясняет, зачем Винитарий напал на антов, а Баламбер бросился за них мстить.

Впрочем, не станем гадать на кофейной гуще, обратимся к трудам археологов, пусть они расскажут нам, что на самом деле происходило между готами и днепровскими венедами сразу после первого гуннского удара 375 года. Слово Роману Терпиловскому: "Заключительный этап таких связей приходится на вторую половину IV-начало V веков и совпадает с финальной фазой киевской и черняховской культур. В целом на памятниках этой стадии киевской культуры число черняховских вещей невелико, однако, они встречаются повсеместно, достигая даже отдалённых областей Верхнего Поднепровья. Особенно активные контакты киевского и черняховского населения наблюдаются на поселении Хлопков в Киевском Поднепровье и ряде селищ Черниговского Подесенья (Роище, Верхнестриженское 2, Александровка 1), относящихся ко второй половине IV-началу V веков. В первом случае, очевидно, речь может идти о "варваризации" или "славянизации" черняховского населения. Во втором случае фиксируется активное поступление импортов, не исключена даже инфильтрация небольших черняховских групп в киевскую среду. Учитывая, что лепная керамика памятников Хлопков и Роище характеризуется рядом "протопеньковских" черт, можно с определенной долей вероятности связать эту археологическую ситуацию с войной "антов Боза" и готов Витинария:

1. Известные события произошли вскоре после нашествия гуннов в 375 году.

2. Конфликт происходил где-то в пограничье готского и венедо-антского ареалов.

3. Анты, описанные Иорданом и Прокопием в VI веке, в научных традициях последних десятилетий связываются с носителями пеньковской культуры. Так как её непосредственными предшественниками являются памятники типа Хлопков и Роища, то не исключено, что именно к оставившим их племенам какими-то скифо-сарматскими группировками в составе "империи" Германариха впервые был применён этноним "анты".

Если попробовать перевести на простой русский язык главное, что было сказано видным археологом современности, картина получается следующая: довольно жёсткая северная граница между готами и венедами после 375 года начинает размываться. Часть населения Готии (толи германцы, толи венеды ранее проживавшие на готской территории) просачивается небольшими коллективами в лесную зону, занятую потомками днепровских разбойников. Именно они приносят с собой черняховские вещи как на Десну, так и в верховья Днепра. С другой стороны идёт встречный поток: отчаянные венеды, воспользовавшись уходом значительной части готского населения на Запад, начинают проникать в германскую лесостепь, "славянизируя" некоторые готские посёлки.

Простите, но что же в таком случае нам следует принимать за следы конфликта между Винитарием и Бозом: "инфильтрацию", то есть, просачивание маленьких южных группировок в Лес, или, напротив, "варваризацию" бывших готских земель переселенцами с Севера? Разве это вообще похоже на войну? Где заброшенные посёлки, где клады, не говоря уже о полном и организованном перемещении населения в какую-то одну сторону? Разве ситуация на гото-венедском пограничье этого времени не объясняется гораздо проще: часть подданных Германариха (вероятнее всего, из числа венедов живших среди готов) в панике бежит от гуннов на Север, зато другая часть венедов, напротив, воспользовавшись запустением благодатных земель, на свой страх и риск из лесной зоны переселяется в готскую Лесостепь. Вот и всё.

К тому же, будем помнить, что сам конфликт, по словам Иордана, оказался весьма скоротечен. Винитарий,"освобождаясь из под их (гуннов) власти и пробуя проявить свою силу, двинул войско в пределы антов" (неужели, в днепровские леса?), сначала потерпел поражение, затем сумел победить и распял вражеских вождей. "Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года", пришли гунны и после ряда кровопролитных сражений разгромили готов, убили Винитария и восстановили "статус-кво". Вся заварушка длилась не более года, и требовать от археологов, чтобы они предъявили нам её явные последствия слегка самонадеянно. Вот только согласитесь, что обстановка на северных границах Готии не слишком отвечает описанным Иорданом событиям. Если огромное готское войско направилось на Север, почему мы наблюдаем здесь лишь просачивание маленьких черняховских группировок вплоть до Верхнего Днепра. Согласитесь, так не бывает - либо армия идёт на покорение соседнего народа, либо беглецы просят убежища на его территории. И то и другое одновременно как-то не стыкуется. И потом, наступление войска на земли венедов плохо вяжется со встречной "варваризацией" готских посёлков северными переселенцами. Может мы что-то упускаем и конфликт имел место где-то в другом направлении?

Неужели правы западные исследователи во главе с Вернадским: "анты" на первом этапе это никакие не славяне, а некие аланские племена с гор Кавказа? Да нет, быть этого не может. Во-первых, сведения о войне Винитария с Бозом мы получили из уст Иордана. А именно он более всех настаивает на родстве венедов с антами. Будь противниками готского предводителя кочевники-однофамильцы славян, думаю, историк обязательно указал бы на это обстоятельство. Во-вторых, само имя, а точнее - прозвище, германского царя показывает, кто же на самом деле был его неприятелем. "Винит-арий" переводится как "потрошитель венедов", "венедобойца" и это почётное звание потомок Германариха получил благодаря победе над Бозом, других-то триумфов в его короткой биографии просто не было. Но если на Севере конфликт готов и венедов не просматривается, может он имел место в иной стороне?

Например, к востоку от Днепра. Ведь в гуннскую эпоху здесь происходило нечто весьма любопытное. Как самостоятельное явление исчезает сейминско-донецкий вариант киевской культуры. Если не забыли, так археологи именуют тех венедов, что проявили покорность готам и жили внутри державы Германариха, на самой её восточной окраине, занимая земли нынешней Курской, Белгородской и Харьковской областей. Но этот венедский очаг не теряется бесследно, поскольку на Дону, в районе так называемой Острой Луки и её окрестностей: приблизительно от Липецка до Воронежа, вблизи тех мест, где ранее обитали герулы, появляется новое образование. На языке учёных оно прозвано памятниками круга Чертовицкое-Замятино. Вот что рассказал об этом воронежский археолог Александр Медведев: "На основании полученных данных комплекс поселений у села Замятино интерпретируется как региональный ремесленный центр с полиэтничным населением, включавший носителей киевских, черняховских, а также лесных (мощинских, дьяковских) и позднеантичных традиций. По мнению Андрея Обломского, его хронология укладывается в пределы середины - второй половины V века, не исключая появления некоторых поселений уже в конце IV века. Здесь открыто несколько строительных объектов со следами ремесленного производства (косторезного, металлоплавильного, гончарного). Появление квалифицированных мастеров – гребенщиков, ювелиров, гончаров –
связывается Обломским с перемещением на Острую Луку Дона одного из гуннских племён. Андрей Обломский предполагает, что всё население, оставившее древности круга Чертовицкое-Замятино, пригнали на Верхний Дон гунны с целью обслуживания их местной ставки. Между тем, основа керамического комплекса замятинских поселений вполне определённо соотносится с керамикой сейминско-донецкого варианта киевской культуры, носители которого, по мнению самого Обломского, покинули свой исконный регион где-то во второй половине IV века. Причём речь идёт, судя по числу местонахождений древностей типа Чертовицкое-Замятино, о довольно крупном массиве населения".

Александр Медведев, российский археолог
Александр Медведев, российский археолог

Итак, что же у нас, таким образом, получается? К Востоку от бывшей державы Германариха, на ставших вновь благодатными донских землях сразу после гуннского нашествия возникает мощный аграрно-ремесленный центр. Большую часть его обитателей составили лояльные готам венеды (сейминско-донецкий и, в чуть меньшей степени, среднеднепровский варианты киевской культуры). Можно было бы, конечно, предположить, что венеды из Готии сами добровольно переселились на Дон, но вместе с ними, пусть и в малом количестве, обнаружили балтов с берегов Оки (мощинская культура) и даже финно-угорских охотников с верховьев Волги (дьяковцы), тут же оказались мастера из неких античных городов, включая даже далёкую Фанагорию (азиатский Боспор). А присутствие в одном центре уроженцев столь разных регионов является ярчайшим признаком того, что их здесь собрали насильно. Кто-то принудительно сконцентрировал население в одном районе, не особо интересуясь, желают ли эти люди жить все вместе, или нет.

На этой же территории открыты престижные захоронения типа Животинного, вероятно, принадлежавшие тем, кто надзирал за чертовицко-замятинскими невольниками. Среди них, по словам Андрея Облонского, обнаружено "присутствие какой-то группы германцев постчерняховского периода, вовлечённых в орбиту передвижения гуннов", а также явные кочевнические элементы: "Подобные признаки присущи некоторым степным захоронениям, погребениям Крыма, Кавказа, некрополя Танаиса. Наибольшую близость верхнедонские ингумации обнаруживают с позднесарматским погребальным обрядом волго-донского региона, включая преобладающую ориентировку покойников в северном и южном секторах. Недаром уже в первоначальной публикации Животинного могильника авторами был высказан тезис о связи этого некрополя по погребальному ритуалу с сарматским населением степей". А ведь мы с вами прекрасно знаем, что "поздние сарматы волго-донского региона" – это научный синоним ядра гуннских племён.

Да и кто ещё мог здесь создать мощнейшую базу, если не победоносные гунны, тем более, что основную часть невольников пригнали сюда из Днепровской Готии? Кто мог доставлять рабов одновременно из таких удалённых друг от друга районов, как верховья Сейма, берега Оки и Верхней Волги, где жили финноязычные охотники, и остров Фанагория, нынешняя Тамань? Наконец, кто ещё бы посмел это сделать в ту эпоху, когда всем в Скифии заправляли свирепые кентавры? Можно, конечно, усомниться: отчего база возникла так глубоко внутри гуннских владений, почти на границе Европы и Азии? Но это как раз вполне понятно – агрессоры с уродливыми лицами ещё не знали, как далеко на Запад они сумеют продвинуться, и на всякий случай предпочли создать аграрно-ремесленный центр в тылу, поближе к прежним своим пределам. Психологически это вполне объяснимо.

А теперь предельно простой вопрос. Куда должен был вторгнуться Винитарий, дабы "освободится из-под власти" гуннов, то есть нанести им наиболее болезненный удар и одновременно укрепить своё могущество? Неужели, на север, в глухомань днепровских лесов? Или целью его агрессии всё же должен был стать Чертовицко-Замятинский центр, где трудились на благо кочевников сотни тысяч ещё недавно подвластных готам венедов? Ведь овладев Острой Лукой Дона он возвращал под своё крыло и множество старых-новых подданных и получал ремесленную базу для снабжения своей армии и, одновременно, лишал кочевников жизненно важных им поставок оружия и продовольствия. Именно в этом случае, гуннам Баламбера надлежало, оставив все дела на Западе, немедленно вмешаться в конфликт, что они, как известно, и сделали. В таком случае, нам, хотим мы того или не хотим, придётся признать, как мне представляется, очевидное: анты – это название, которое дали своим невольникам и их надсмотрщикам гунны. В самом деле, давайте проанализируем всё, что нам известно об этом этнониме, а равно и о ситуации, сложившейся в это время на востоке Европы. Название "анты" впервые всплывает на Северном Кавказе в эпоху, когда в те края из Средней Азии приходят массагеты, будущие маскуты. Весьма вероятно, что так звался один из народов в империи кавказских аланов. Но мы не замечаем его среди подданных маскутов, когда речь идёт о походах на сопредельные территории, скажем, не участвует он в набегах кочевников на Армению. Значит, вполне возможно, что речь не об обычном степном или горном племени, а о рабах-ремесленниках, ковавших оружие для грозных хозяев Степи. Нам известно также, что среди подданных маскутов находились и "хоны", будущие владыки Восточной Европы. Основным местом обитания предков гуннов была территория волго-донской степи, включая Калмыкию, а значит народы Северо-восточного Кавказа, в том числе вероятные невольники-"анты" были их непосредственными соседями. В середине IV века гунны возвысились, отныне прежние господа – аланы-маскуты, а равно и все их рабы, включая антов, находятся в подчинении уже у свирепых кентавров. Вскоре те форсируют болота Меотиды и оказываются в Причерноморье, где покоряют сначала донских аланов, а затем и могущественных готов. После этого они создают на Дону то, что Андрей Облонский назвал "одним из восточных центров гуннской державы". Для этого они аккуратно отделяют лояльных готам венедов от остального населения Поднепровья и пригоняют их сюда, на Острую Луку. Здесь же оказываются невольники, захваченные кочевниками во время некого рейда в лесистое междуречье Волги и Оки, а также, вполне вероятно, часть прежних аланских невольников с Северного Кавказа, то есть первоначальных "антов". По крайней мере, как указал нам археолог Мишель Казанский, в это время наблюдается приток понтийско-кавказского населения по всей южной зоне бывшей державы Германариха. Вероятно, степные агрессоры планировали создание не одной такой базы, а множества. И прежние рабы используются ими в качестве "закваски", чтобы объяснить новым, что и как надлежит делать, передать свои технологические приёмы. Логично предположить, что гунны, создавая невольничьи центры в Причерноморье, перенесли на их обитателей название северокавказских каторжан - "анты". Также стали именоваться и те "надсмотрщики", которых оставили следить за порядком. Означало ли данное имя "задние, тыловые или пограничные" гадать не стану. Но согласитесь, подобный поворот событий выглядит куда правдоподобней, чем появление этого этнонима в среде неких неустановленных "скифо-сарматских группировок в составе "империи" Германариха" по Терпиловскому; возникновения его в рамках мифического "славяно-иранского симбиоза" по Седову; и уж тем более, чем перенос имени на славян от ещё менее постижимых "внешних" аланских племён Восточной и Центральной Европы" по Вернадскому.

А далее произошло вот что. К великому удивлению гуннов готы Витинария, усиленные согнанными с Севера вандалами и западными балтами, а также понтийско-кавказскими мастерами, вовсе не захотели покорно превращаться в рабов, но подняли бунт против своих господ. Предводитель остготов вздумал вернуть под своё крыло угнанных на Восток венедов, они же "анты" по терминологии гуннов, и напал на донскую базу кочевников. Надзиратели из числа гуннов, аланов и германцев во главе с неким Бозом вооружили подвластных им "антов" и сумели организовать отпор. В первом сражении войска готов терпят поражение, но отступать заговорщиком было некуда, они усилили натиск и сумели разбить импровизированное войско "восточного центра гуннской державы". Боз и семьдесят его ближайших сподвижников были распяты, вчерашние подданные приведены германцами к лояльности. Предводитель готов получает почётное прозвище "Винитарий", поскольку сами германцы по прежнему называют покорённых "винитами", то есть венедами. А Иордан уже пользуется новым "гуннским" термином – анты, который со временем стал общеупотребительным, распространившись на ту часть венедов, что оказалась в рабстве у кочевников.

Как видим, война Винитария и Боза – не более чем конфликт из-за подданных между гуннами и готами, а сам легендарный предводитель антов Boz, которому вот уже который век поют осанну все ревнители славянской старины, имеет к нашим пращурам отношение не большее, чем сын Аттилы Эллак к племени акатиров, а золотоордынский хан Мамай к древним русичам. Впрочем, отбросим лишние эмоции, вернёмся к той обстановке, что сложилась на востоке Европы после того, как гунны отомстили за гибель Боза и его сподвижников и подавили бунт Винитария. Казалось бы, как раз после этого регион ожидает период относительной стабильности. Лидер известен – гунны. Они к тому же блестяще подтвердили свои права на господство над остальными обитателями Скифии. Чего же более? Но всё поворачивается самым неожиданным для степняков образом. Готы уходят. Точнее, в бега подаются остготы, вандалы, аланы и прочие остатки державы Германариха, которые пока ещё оставались на территориях Украины и Польши.

Этот второй исход по масштабам был вполне сопоставим с первой волной 375 года, когда за Дунай подались везеготы и часть остготских племён Поднепровья. Парижский археолог Мишель Казанский констатирует: "Черняховская культура в своём классическом виде внезапно исчезает около 400 года". Что же произошло? Вероятно, гунны, преуспевшие в разрушении, оказались не так искусны в созидании. Построить более-менее внятную империю на обломках державы Германариха им так и не удалось. Те племена, которые они полагали своими рабами, не смирились с предложенной им ролью, и при первом же удобном случае предпочли улизнуть от своих незадачливых господ. А хаос, царивший по всей Европе после вторжения свирепых кентавров, дарил им такую возможность, по крайней мере, манил открывающимися перспективами. "Если наши братья-везеготы сокрушили византийцев, отчего и нам не попробовать свершить подобный подвиг" – подобного рода мысли, несомненно, терзали умы германских вождей, не привыкших находиться в подчинении у иноплеменников.

Мишель Казанский увязывает запустение Скифии со знаменитым походом в Италию варварского вождя Радагайса. Из римских летописей известно, что в конце 405 года некий "гот", он же "скиф" по имени Радагайс (Редегайс) во главе огромного войска перевалил Альпы и двинулся на Рим. Одни авторы считали, что воинов у него было двести тысяч, другие полагали, что народа шло вдвое больше. Женщин и детей, разумеется, никто не учитывал. Откуда взялась такая прорва варваров никто из древних хронистов не уточнял. Но это не были везеготы, которые под началом Алариха стояли в это время в Иллирике, на берегах реки Савы. Известно, что германцы первой волны, пущенные на земли Византии злосчастным Валентом, приняли по его распоряжению христианство, поэтому полагались более цивилизованными людьми. Павел Орозий так описывает их вождя Алариха: "мягок – из страха Божьего – в убийстве". Для Радагайса же у него была припасена совсем иная характеристика: "язычник, варвар и сущий скиф". Очевидно, что никем иными, кроме мятежных остготов Винитария с берегов Днепра, пришельцы быть не могли. Почти одновременно с приходом "скифов" в Италию, в начале 406 года огромная армия вандалов, свевов и алан обрушивается на рейнские границы Западной римской империи. Несомненно, что это также беглецы от гуннов, только из числа пшеворских племен, выходцы из нынешних польских земель. Вандалам и их союзникам повезло чуть больше. Они ещё скажут своё веское слово в мировой истории. Остготам же судьба преподнесла "чёрную метку". Гениальный римский полководец Стилихон, срочно собрав армию из ветеранов, включив в неё даже рабов, сумел, получив помощь от гуннов Ульдина, остановить опасное нашествие под Вероной. Причём главной причиной поражения многочисленных варваров стало то, что они буквально умирали от голода, с ног валились от недоедания и физического истощения. Сам Радагайс сдался в плен и был казнён в 406 году, его сородичи перебиты и рассеяны. Как пишет Орозий: "количество пленных готов было столь велико, что толпы людей продавали повсюду, как самый дешёвый скот, по одному золотому за каждого". Лишь двенадцати тысячам так называемых "оптиматов", то есть командиров отрядов, из этого разбитого полчища посчастливилось попасть в римскую армию. Как пишет Мишель Казанский: "Можно предполагать, что основная масса остготов покидает территорию современной Украины около 405 года и под руководством Редегайса обрушивается на среднедунайскую границу Империи, чтобы найти впоследствии гибель в битве при Фезуле под Вероной в августе 406 года".

Разумеется, бегство готских племён в Италию, а их собратьев по несчастью - вандалов, свевов и аланов - за Рейн, привело Скифию к окончательному упадку. Слова христианского писателя конца IV века Евагрия Понтийского о населении этой части нашего континента звучат как панегирик: "Побеждённые скифы (здесь – жители Готии) были истреблены гуннами и большинство их погибло..." Практически схожую апокалипсическую картину рисует нам археолог Мишель Казанский: "Уход такой массы народа на Запад означал демографическую катастрофу для Восточной Европы". Запустели обширнейшие пространства, остались брошены сады и нивы. Огромные наделы земли превратились в "скифскую пустыню". Гунны неожиданно для самих себя почти лишились подданных. Вот тут-то и настал звёздный час днепровских венедов – будущих славян.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Валентин Седов.
Происхождение и ранняя история славян

Иван Ляпушкин.
Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства

В.Я. Петрухин, Д.С. Раевский.
Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье

Д. Гаврилов, С. Ермаков.
Боги славянского и русского язычества. Общие представления

Игорь Фроянов.
Рабство и данничество у восточных славян
e-mail: historylib@yandex.ru