Погребение, путь через Дуат и суд Осириса
ПогребениеЕгиптянин прожил долгую, счастливую жизнь, но вот Ба покинул его и он умер. Оплакав умершего (илл. 199), родственники отнесут его тело к бальзамировщикам. Мастера-бальзамировщики за 70 дней изготовят мумию — ведь Исида тоже в течение 70-ти дней собирала тело Осириса и мумифицировала его. Сперва парасхит вскроет тело Сах, омытое священной нильской водой; затем бальзамировщики извлекут внутренности и опустят их в погребальные сосуды — канопы, заполненные отварами из трав и другими снадобьями. Канопы изготовлены в виде богов — сыновей Хора: Имсета, Хапи, Дуамутефа и Кебехсенуфа (илл. 200). Эти боги родились из цветка лотоса; они — хранители сосудов с мумифицированными внутренностями: Имсет — хранитель сосуда с печенью, Дуамутеф — с желудком, Кебехсенуф — с кишками и Хапи — с лёгкими. Затем бальзамировщики приступают к самой мумификации (прилож. II-Ж). Бальзамировщики — это Анубис-Имиут (илл. 201 и илл. 94 на с. 123) и сыновья Хора, плакальщицы — Исида и Нефтида.
Помимо родственниц покойного, изображавших богинь, в похоронах принимали участие профессиональные плакальщины некрополя (илл. 202). Все материалы, используемые бальзамировщиками, возникли из слез богов по убитому Осирису, с которым отождествился теперь умерший. Бог ткачества Хедихати и богиня Таитет изготовят белое полотно, чтобы запеленать мумию. Бог виноделия Шесему даст Анубису-Имиуту и сыновьям Хора масла и притирания для бальзамирования. После того, как умерший упокоится в своём вечном пристанище, Шесему станет охранять его мумию от грабителей гробниц и заботиться о нём самом в Дуате. Родные и близкие усопшего должны внимательно следить, чтобы все обряды были надлежащим образом соблюдены. Ка покойного не простит обиды за пренебрежение к себе и будет преследовать свой род, насылая беды на головы потомков. Очень часто египтяне писали письма к умершим родственникам и оставляли их вместе с жертвенными дарами в гробнице. Чаще всего в таких письмах содержатся просьбы о даровании потомства: «Даруй, чтоб родился мне здоровый младенец мужского пола <...> прошу я также второго здорового младенца мужского пола для твоей дочери» — должно [303] быть, с точки зрения египтян, Ка усопшего предка не мог отказать в такой просьбе, ибо именно потомки, внуки и правнуки, должны были поддерживать его заупокойный культ, а с прекращением рода прекратятся и службы в гробнице. Встречаются в письмах просьбы об исцелении от болезни, о пресечении беззакония (см. с. 26) и т. д., и, кроме того, просьбы к Ка сменить гнев на милость и не преследовать живых родственников. «Что сделал я тебе плохого, — вопрошает вдовец свою покойную жену, — чтобы я дошёл до такого тяжкого состояния, в котором я нахожусь <...> а ты наложила на меня руки, хотя я не сделал тебе никакого зла. <...> Что я сделал тебе? Я был с тобою, когда я занимал всякие должности, я был с тобою, и я не огорчал твоего сердца! Когда я обучал военачальников для пехоты фараона и его конницы, я [заставлял] их приходить и простираться перед тобою на их животах, приносить всякие прекрасные вещи, чтобы положить перед тобою <...> И когда ты заболела, я [привёл] врача, и он лечил тебя и делал всё, о чём ты просила». Далее вдовец пишет, что после смерти жены он самым надлежащим образом исполнил все похоронные ритуалы и так был убит горем, что целых три года не приводил в дом новой супруги. «Если же ты не прекратишь меня преследовать, — грозит он в завершение, — я обращусь к суду богов с жалобой на тебя». Если умерший был небогат, его мумию положат в простой деревянный гроб. На стенках гроба с внутренней стороны должны быть написаны имена богов, которые проводят покойного в Дуат, а на крышке — обращение к Осирису: «О Уннефер, дай этому человеку в твоём Царстве тысячу хлебов, тысячу быков, тысячу сосудов пива». Иногда изготавливали маленький гробик, в который вкладывали деревянное подобие мумии, и закапывали поблизости от богатого погребения, чтоб Ка бедняка имел возможность питаться жертвенными дарами богача. Гроб богача роскошно отделают и в гробнице опустят ещё в каменный саркофаг. Погребальная процессия, оглашая окрестности плачем и стонами, переплывёт Нил и высадится на западном берегу. Здесь их встретят жрецы, облачённые в одежды и маски богов Дуата. В сопровождении Муу, исполняющих ритуальную пляску, процессия двинется к некрополю. [304] «Первоначально танец Муу был связан с заупокойным ритуалом царей древнего Нижнеегипетского царства со столицей в городе Буто в Дельте. Муу изображали в этом ритуале царей — предков умершего царя, которого они встречали в момент его прибытия в Царство Мёртвых. Одним из характерных признаков этих персонажей на древнеегипетских изображениях были высокие суживающиеся кверху головные уборы из стеблей тростника».93) Жрецы и Муу приведут процессию к гробнице, вырубленной в скале. У входа в это последнее, вечное пристанище гроб поставят на землю. Сначала боги Дуата совершат обряд поисков Ока Уджат. Все 70 дней, покуда тело-Сах мумифицировали бальзамировщики, Ба покойного пребывал в Солнечном Оке. В этом обряде Око Ра становится одновременно и Оком Хора, которое изрубил на куски Сет, и жрецы ищут его, чтобы исцелить, как это сделал некогда мудрый Тот, и оживить этим Оком усопшего Осириса. Когда Око Уджат будет найдено, над мумией совершат обряд «отверзания уст», символизирующий визит Хора к Осирису, — такой же, какой был прежде совершён над заупокойной статуей и саркофагом (см. с. 272-273). Жрец в маске сокола — Хор — коснётся волшебным жезлом (илл. 203) губ изображённого на деревянном гробе лица — и тем самым символически даст покойному, отождествляемому с Осирисом, проглотить Око Уджат. Это действо создаст Ах умершего и возвратит ему жизненную силу Ба, которую в обряде изображает наконечник жезла — голова барана.94) Умерший вновь станет зрячим и обретёт способность есть, пить и, главное, говорить: ведь по пути в Великий Чертог Двух Истин ему придётся заклинать стражей Дуата и называть их имена (илл. 204). Совершив обряд «отверзания уст», жрецы отнесут гроб с мумией в усыпальницу и установят его в каменный саркофаг. У юж-[305]
ной стены погребальной камеры поставят канопу, изображающую Имсета, у северной — Хапи, у восточной — Дуамутефа и у западной — Кебехсенуфа (илл. 205). Эти боги ассоциировались с Исидой, Нефтидой, Нейт и Серкет — защитницами и хранительницами умершего (илл. 206), изображавшимися на саркофагах в виде богинь с распростёртыми крыльями. Вход в гробницу тщательно завалят глыбами и щебёнкой и замаскируют, предварительно опечатав его печатью некрополя. Воскресение и путь через ДуатМеж погребальными пеленами бальзамировщики должны положить амулет в виде Ока Уджат, а на сердце — амулет в виде скарабея. Без этих амулетов не воскреснуть для вечной жизни. Помогают воскрешению и амулеты в виде Ока Ра (илл. 38 на с. 59): ведь покойный воскреснет подобно солнечному диску на востоке, рождённому богиней Нут (илл. 207). Чтобы умерший не задохнулся в Дуате, в гроб следует положить деревянную статуэтку Шу. [307] В воскрешении умершего (илл. 208) принимут участие все боги, связанные с деторождением: Исида, Хатхор, Рененутет, Бэс, Таурт, Месхент и Хекет. Воскреснув, египтянин окажется перед первыми вратами «Дома Осириса-Хентиаментиу», которые охраняет страж по имени «Тот, кто следит за огнём». Тут же стоят и грозный привратник — «Тот, кто склоняет [свой] лик к земле, [имеющий] многие облики»*, и глашатай — «Подающий голос». При жизни покойный должен был изучить «Книгу Мёртвых» и узнать из неё имена всех стражей, охраняющих врата, и все волшебные заклинания. Если он знает имена привратников, он теперь может без страха приблизиться к вратам и сказать: — Я — тот великий, кто создал свой свет, я пришёл к тебе, Осирис, я молюсь тебе, очищенный от всего оскверняющего <...> Слава тебе, Осирис, в твоей силе и мощи в Ро-Сетау. Поднимись в могуществе в Абидосе,
Осирис! Ты обходишь небо, плывёшь в присутствии Ра <...>. Слава тебе, Ра, плывущий по небу <...>, открой мне путь в Ро-Сетау <...>. Проложи ему95) путь в Большую Долину. Освети путь Осирису*. Миновав первые врата, умерший встретит две извилистые тропы (илл. 209), разделенные огненным озером (илл. 210). На берегах этого озера обитают чудовища (илл. 211), и пройти по тропе может только тот, кто знает их имена и священные заклинания «Книги Мёртвых». Чтоб облегчить умершему странствие, боги создали в Дуате ариты — пристанища, где можно отдохнуть и набраться сил. Но войти в ариту может не всякий, а лишь знающий волшебные слова и имена богов, которые стоят у входа на страже (илл. 212). Пройдя все врата и оставив позади четырнадцать холмов, умерший, наконец, достигнет Великого Чертога Двух Истин. [309] Суд Осириса и вечная жизнь в полях ИаруПрежде чем переступить порог Чертога, умерший должен обратиться к Ра: — Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришёл к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твоё совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твоё, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Уннефера. «Тот, чьи близнецы любимые — Два Ока, Владыка Двух Истин» — таково имя твоё. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принёс тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои*. Умершему будет внимать Великая Эннеада — боги, вершащие Суд, и Малая Эннеада — боги городов и номов. В Великую Эннеаду входят Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху и Сиа. Головы судей украшены пером Маат.
Перед лицом Великой Эннеады умерший должен произнести «Исповедь отрицания» — перечислить сорок два преступления и клятвенно заверить богов, что ни в одном из них он не виновен:
Назвав все преступления, умерший должен поклясться: — Я чист, я чист, я чист, я чист! После «Исповеди отрицания» умерший должен предстать перед Малой Эннеадой и точно так же, называя по имени каждого из сорока двух богов, заверить их в своей непричастности к преступлениям (см. прилож. 9-Б). Примечательно, что в Новом царстве оправдываться перед Загробным Судом и иметь ушебти (см. далее) должен был и фараон. Затем боги приступят к взвешиванию сердца на Весах Истины. На одну чашу Весов положат сердце, на другую — перо богини Маат. Если стрелка весов отклонится, значит, покойный грешен, и Великая Эннеада вынесет ему обвинительный приговор. Тогда грешное сердце отдадут на съедение страшной богине Амт (Аммат) (илл. 213) — «Пожирательнице», чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой, и пастью крокодила. Если же чаши Весов останутся в равновесии, покойного признают «правогласным» (илл. 214, 215).
Отчего греховное сердце должно было быть легче (или тяжелей) пера Маат, неизвестно. Ряд египтологов придерживается мнения (разделяемого и автором), что Весы служили для загробных судей своеобразным «детектором лжи»: взвешивание сердца производилось не после «Исповеди отрицания» и второй оправдательной речи, а одновременно с ними — на протяжении всего допроса сердце покоилось на чаше Весов, и если умерший оказывался виновным в каком-либо из преступлений, то, едва он начинал клятвенно утверждать обратное, стрелка немедленно отклонялась. Автору представляется, что древнеегипетское мифическое действо взвешивания сердца символически выражает духовный смысл исповеди как таковой, — смысл, одинаковый, по-видимому, во всех религиях, независимо от различий внешней атрибутики исповедального обряда. Известно, что человек, совершив противоречащий морали поступок, невольно (этот процесс бессознателен) ищет, а значит и находит, оправдание, суть которого обычно сводится к тому, что поступок был вынужден обстоятельствами, а не совершён свободной волей. Рассказывая о таком поступке или вспоминая о нём, человек испытывает потребность привести оправдывающие его доводы; если же у него отсутствует такая возможность, им сразу овладевает некое внутреннее беспокойство, неудобство. [312]
В художественной литературе множество раз описано, как в такой ситуации хочется «отвести глаза», «сменить тему разговора» и т. п. Обряд же исповеди как раз и не допускает всякого рода оправданий — только «да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого» (Матф., 5, 37). Таким образом, убедивший себя в собственной безгрешности (или, применительно к христианству, в искренности своего раскаяния в грехе) человек, заявив о своей безгрешности (раскаянии) вслух и будучи лишён возможности что бы то ни было добавить, сразу почувствует это самое внутреннее неудобство — «сердце изобличит ложь», и стрелка Весов отклонится. [313] После взвешивания сердца боги приступят к допросу умершего: — Кто ты? Назови своё имя. — Я нижний побег папируса. Тот, кто в своей Оливе. Вот моё имя. — Откуда ты прибыл? <...> — Я прибыл из города, что лежит к северу от Оливы*. Когда допрос закончится, перед Ра-Хорахти и обеими Эннеадами предстанут Месхент, Шаи, богиня доброй судьбы Рененутет и Ба покойного. Они будут свидетельствовать о характере умершего и расскажут богам, какие он совершал в жизни добрые и дурные поступки. Исида, Нефтида, Серкет и Нейт будут защищать покойного перед судьями. Когда Великая Эннеада огласит оправдательный приговор, бог Тот запишет его. После этого умершему скажут: — Итак, войди. Переступи порог Чертога Двух Истин, ибо ты знаешь нас*. Умерший должен поцеловать порог, назвать его (порог) по имени и назвать по именам всех стражей — только после этого он сможет, наконец, войти под сень Великого Чертога Двух истин, где на троне восседает сам владыка мёртвых Осирис в окружении Исиды, Маат, Нефтиды и сыновей Хора в цветке лотоса. О прибытии умершего объявит божественный писец Тот: — Входи, — скажет он. — Зачем ты прибыл? — Я пришёл, дабы возвестили обо мне*, — должен ответить покойный. — В каком состоянии ты пребываешь? — Я очищен от грехов. <...> — Кому я должен возвестить о тебе? — Возвести обо мне Тому, Чей свод из огня. Чьи стены из змей живых и Чей пол — водный поток. — Скажи, кто это?* — задаст Тот последний вопрос, на который надо ответить: — Это Осирис. [314] — Воистину же, воистину [ему] скажут [имя твоё]*, — воскликнет Тот, ликуя, что умерший чист перед великим владыкой Дуата Осирисом и достоин воссоединиться с ним.
Первоначально существовало другое представление — что Загробный Суд возглавляет Ра (илл. 216). Это представление просуществовало до Птолемеевского периода, но пользовалось значительно меньшей популярностью. Суд на этом закончится, и египтянин отправится к месту вечного блаженства — в Поля Камыша, Поля Иару. Его проводит туда бог-хранитель Шаи. Путь в блаженную обитель преграждают врата, последнее препятствие на пути умершего. Их тоже придётся заклинать: — Дайте путь мне. Я знаю [вас]. Я знаю имя [вашего] бога-хранителя. Имя врат: «Владыки страха, чьи стены высоки <...> Владыки гибели, произносящие слова, которые обуздывают губителей, которые спасают от гибели того, кто приходит». Имя вашего привратника: «Тот, кто [вселяет] ужас»*. В Полях Иару «правогласного» покойного ждёт такая же жизнь, какую он вёл и на земле, только счастливее и богаче. Ни в чём он не будет знать недостатка, ни в чём не испытает нужды. Слуги, изображённые на стенах гробницы, будут обрабатывать его поля (илл. 217), пасти скот, трудиться в мастерских. Семь Хатхор, Непри, Непит, Серкет и другие божества сделают его загробные пашни плодородными (илл. 218), а его скот — тучным и плодовитым. [315]
Покойному не придётся работать самому — он будет только наслаждаться отдыхом! Ему не нужно будет обрабатывать поля и пасти скот, ибо в гробницу положат статуэтки слуг и рабов и фигурки ушебти. Ушебти — «ответчик». Шестая глава «Книги Мёртвых» рассказывает о том, «как заставить ушебти работать»: когда в Полях Иару боги позовут покойного на работу, окликнув его по имени, ушебти должен выйти вперёд и откликнуться: «Здесь я!», после чего он беспрекословно пойдёт туда, куда повелят, и будет делать, что прикажут. Фигурки и статуэтки, назначением которых было обслуживать в Дуате умершего — владельца гробницы, можно подразделить на две группы.96) К первой группе, условно называемой «статуэтки слуг», относятся фигурки, изображающие людей за различными работами: пахарей, носильщиков, пивоваров (илл. 219), писцов (илл. 220), [316]
ткачей, корабельщиков (илл. 221), надсмотрщиков и т. д. Наличие таких фигурок в гробницах, возможно, восходит к древнейшему обычаю при похоронах вождя убивать его рабов, слуг и жён и хоронить их подле погребения господина. В Старом царстве «статуэтки слуг» изготавливались из дерева и из камня, начиная со Среднего — почти исключительно из дерева. Все типы фигурок имеют достаточно строгий канон изображения: например, пивовары всегда изображаются замешивающими в ступке тесто для ячменных хлебцев (из которых готовили пиво), ткачихи — сидящими у станков на корточках, и т. д. В богатых погребениях с большим количеством «статуэток слуг» фигурки обычно объединялись в группы и укреплялись на доске; каждая группа поэтапно изображала весь процесс приготовления того или иного продукта — подобно композициям в гробничных росписях, изображающим ту или иную мастерскую вельможеского хозяйства (см., напр., илл. 184 на с. 284). [318]
Вторую группу составляют ушебти — фигурки из фаянса, дерева или глины в виде запелёнутых мумий с мотыгами в руках (илл. 222, слева) или в обычной одежде (так наз. «ушебти в одежде живых») (илл. 222, справа). Ушебти иногда изображали самого владельца гробницы (илл. 223), но чаще это были чисто условные изображения, без индивидуальных портретных черт (изготавливавшиеся в мастерских «поточным методом»). На ушебти-мумии делалась надпись — так наз. «формула ушебти» (цитата из 6-й главы «Книги Мёртвых»), полная либо сокращённая. Иногда ушебти-мумии клали в гробик (илл. 224). Назначение ушебти, в отличие от «статуэтки слуги», — не работать в Дуате на владельца гробницы, а заменять его, когда самого владельца призовут, как гласит «формула», «перевозить песок с Востока на Запад». Что подразумевается под «перевозкой песка», неясно; возможно, это просто метафора, обозначающая или просто тяжёлую работу, или «загробный аналог» государственной трудовой повинности для свободных граждан Египта (каковой в разные времена были, например, работы на строительстве пирамид, в вельможеском или храмовом хозяйстве, перевозка статуй в гробницы и др.). [319] Ушебти появляются в Новом царстве, и с этого же времени из гробниц исчезают «статуэтки слуг». «Ушебти в одежде живых» изготавливались только в период XIX династии. Объяснение такой иконографии затруднительно; некоторые исследователи связывают её с отголосками верований периода солнцепоклоннического переворота, когда считалось, что «душа» умершего проводит день среди живых (см. с. 183). В гробнице ушебти складывались в специальные ящики (илл. 225). Вельможи брали с собой в Дуат обычно 360 ушебти — по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. В Полях Иару при помощи магических заклинаний человечки, поименованные в списке, воплощались в ушебти и работали на своего хозяина (илл. 226).
93) Лившиц И. Г. Комментарии // Сказки и повести Древнего Египта / Пер. с древнеегипетского и коммент. И. Г. Лившица; Отв. ред. Д. А. Ольдерогге. Л., 1979 (Литературные памятники). С. 190. 94) Слова «баран» и «Ба» звучали одинаково. 95) Осирису, то есть умершему, отождествлённому с Осирисом. 96) В популярных изданиях по египтологии их иногда не различают и именуют общим термином «ушебти». |
