Заключение
|
Мы показали, что пришедшее в степи Дешт-и-Кыпчака монгольское население было сравнительно незначительным. Археологически незначительная примесь монгольского этнического элемента обнаруживается лишь в Поволжье и Заволжье. Остальные степные территории сохранили старое кочевое население, сменившее только свою родо-племенную аристократию на новых хозяев — степньих ханов Золотой Орды и их эмиров.
Но это старое население степей, вошедших в состав Золотой Орды, состоявшее главным образом из половецких, кимакских, гузских, а также остатков печенежско-торческих (черноклобуцких) племен, подверглось в течение золотоордынскогю периода своей истории существенным изменениям. Монгольское завоевание уничтожило ту оболочку племенных делений, которая прикрывала развитие половецкого общества по пути феодализации, и поставило население Дешт-и-Кыпчака в рамки улусной системы как формы феодального развития в степи. В связи с этим происходит резкое изменение культуры: исчезает существенный для этнографии половцев обычай — ставить каменные изваяния в честь предков. Мы не знаем точно, какое содержание вкладывали половцы в этот обряд почитания умерших предков, но можно думать, что в этом обряде нашло свое выражение не простое почитание умерших, а определенный культ, связанный с почитанием умерших представителей родо-племенной знати. Известно, что культ предков у народностей, стоявших на грани перехода к классовому обществу и создания государства, преобразуется в культ племенной аристократии, родо-племенной знати. Уничтожение последней, сведение на нет, нарушение родовых и племенных традиций, смешение племен и родов, очевидно, вызвали и исчезновение культа, связанного с этой аристократией. Место половецких беков и ханов и их жен, которым ставились статуи, заняли монгольские ханы, нойоны и огланы. Но, утратив такую важную этнографическую черту, как обряд ставить статуи покойным вождям и знати, половцы сохранили другие свои этнографические особенности. Прослеживается преемственность курганного обряда погребений кочевников эпохи Золотой Орды от домонгольских номадов. Несмотря на мусульманизацию Золотой Орды и самые разнообразные перемещения племен кочевников, в Золотой Орде сохраняются основные черты домонгольских погребальных обрядов кочевников, а также основные черты их материальной культуры. В связи с тем что половцы, а также и другие кочевые массивы домонгольских степей (гузы на Сыр-Дарье) сохраняются как кочевые народности, основные деления Золотой Орды идут по линии традиционных границ, сложившихся между этими массами номадов еще в пред-монгольское время. XV век — время исчезновения курганных обрядов погребений и всего связанного с ними культа. Нельзя объяснять это только распространением мусульманства. Мы знаем, что наибольшего распространения и силы мусульманство в Золотой Орде достигло при расцвете городов в XIV в. Однако и в городах среди половецкого населения сохраняются частично пережитки старого кочевнического обряда погребения. Дело, очевидно, в трансформации самих кочевников. Процесс смешения кочевников Дешт-и-Кыпчака и сложения новых кочевых образований, начавшийся в XIII в., получил свое завершение в XV в. И, действительно, в XV в. нет половцев-кыпчаков в старом смысле. В Большой Орде кочуют «татары», в Астраханских степях население также называется «татарами», в восточной части Золотой Орды известны казахи, узбеки и мангыты-ногайцы. Перед нами новые объединения кочевников, прошедших улусную систему Золотой Орды. И естественно, что наряду с родовым единством этих групп большую роль играет в их объединении вхождение в один «иль», «улус», т. е. одну социально-экономическую ячейку общества, подчинение одному хану. Казахские жузы — это уже не кочевые племена XII — XIII вв., возникшие как первоначальное патриархальное деление кочевого населения. Это объединения, хотя и имевшие множество пережитков родо-племенного единства, но в основе своей объединенные рамками кочевого улуса, властью какого-либо одного хана. В этих условиях происходит трансформация половецкого, гузского и другого старого кочевого населения степей Золотой Орды и утеря им ряда определяющих этнических черт. В этом отношении характерно, что кочевые племена половцев, а в более раннее время торков и печенегов, сохраняют свой обряд погребения как этнический признак, только будучи в составе всей орды, всего объединения племен, в составе большой массы родственных им кочевников. Мы знаем, что как только эти кочевники попадают отдельной группой в чуждую им этнически среду, так их этнические признаки и прежде всего курганные обряды погребений исчезают. Так, например, значительные массы печенегов изолированными группами, главным образом в XI в., пересекают Дунай и кочуют в Подунавье. Но курганных погребений этих кочевников в Подунавье мы почти не знаем. То же можно наблюдать и относительно половцев. Бежавшие в XIII в. в Паннонию от монголов отдельные половецкие объединения сразу же утратили свой обряд погребений, в то время как в южнорусских степях в массе, несмотря на монгольское завоевание и те перемещения в степи, которые это завоевание вызвало, они сохранили все основные черты своего обряда. В конце XIII в. значительные массы половцев перемещаются в Рум, в Малую Азию. Но и там археологически не зафиксирован их обряд погребений. То же происходит и с теми кыпчакскими племенами и отдельными кыпчаками, которые попали в Египет. Половецкое население Египта утратило свои характерные черты, в то время как в половецкой степи, даже сделавшись городским населением, половцы сохранили пережитки обрядов погребения и некоторые этнически определенные детали украшений. Мы изучили археологические памятники кочевников Восточной Европы, попавших в XIII в. под власть золотоордынских ханов. Сложившаяся в степях Золотой Орды улусная система была особым видом кочевого феодализма и особым видом исторического сосуществования двух стихий — золотоордынских городов и степных кочевников. Теперь перед нами стоит задача — изучить этот синтез, задача, которая была поставлена сто лет назад Н. И. Березиным: «... Золотая Орда представляет весьма любопытное явление как соединение двух крайних полюсов общественного развития — кочевого быта и государственных форм. С одной стороны, вы видите здесь массу подвижного и грубого населения, переходящую в кибитках с места на место, сообразно временам года со всеми условиями кочевого быта — обилием стад, звероловством и другими атрибутами кочевника; с другой стороны — находите вы здесь государя с многочисленным двором вроде государственного уложения, развитие центральной власти до самых нижних ступеней, систему государственных доходов, несколько огражденное право собственности и многое другое, что совместимо лишь с известным развитием идеи государства, положением, что все эти учреждения находятся еще в зародыше, что в целом господствует некоторый хаос, очень далекий от гармонии государственного строя, но при тех невыгодных условиях, которыми было обставлено существование Золотой Орды, а также проявление государственного склада не мало изумительно. Если бы имелось достаточно материала для того, чтобы проследить все фазы общественного и политического развития Золотой Орды, то эта работа могла бы представить постепенный процесс государственного образования»963 963 Н. И. Березин. Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева. ТВО РАО, VIII, СПб., 1864, стр. 479—480. |
загрузка...