Конница гуннов. IV — V вв

Одна из ветвей тюркоязычного народа хунну в середине второго столетия н. э. в результате беспощадной войны с близкородственными сямби была вынуждена уйти с обжитых земель и переселиться на новые территории, расположенные в низовьях Волги и Урала. Исход «неукротимых хуннов» не был безоблачным. Всю дорогу до Урала и Волги на протяжении не менее 2600 км сямби вели неутомимое преследование отступающих, которые вынуждены были вести постоянные арьергардные бои с превосходящими силами противника, не имея возможности даже захоронить павших. Оторваться от преследователей непрерывно отступающим с боями хуннам удалось только около 155—158 гг., по достижении территории Урала. Избежать же полного разгрома в ходе преследования удалось, по всей видимости, только благодаря тому, что в числе «неукротимых» были одни только воины и не было детей, женщин, стариков, присутствие которых сковывало бы отступающее войско. Участь ушедших 20—30 тысяч была бы незавидной, если бы им не удалось частично ассимилироваться с племенами преимущественно финно-угорской и угро-самодийской группы, ставшими их соседями на новой родине.

Постепенно уже гуннам, а не «неукротимым» хуннам удалось расселиться на Средней и Нижней Волге и занять засушливые прикаспийские равнины, бывшие некогда землями сарматов, а впоследствии — их потомков алан. Смешение хуннов с племенами, обитавшими в районе их новой родины, не могло не отразится на облике их потомков, вследствие чего в облике гуннов явственно проступали угорские черты. Современники писали о том, что великий вождь гуннов Аттила был невысок, широкоплеч, имел темные волосы, плоский нос и редкую бороду. У гуннов также существовал обычай деформировать голову путем удлинения теменной области и наносить на щеки ритуальные шрамы, что не прибавляло красоты их облику. Внешность гуннов была настолько непривычна для народов, обитающих на просторах от Каспийского до Средиземного моря, что вид их внушал им ужас.

До 350 г., а по некоторым сведениям до 360 г., нет никаких сведений о жизни и деятельности потомков «неукротимых» хуннов наново обретенных землях. В это время между гуннами и племенным союзом алан, которые в начале нашей эры контролировали земли от Волги до Дуная и часть территорий Северного Кавказа, разразилась война, которая закончилась только в 370 г. победой гуннов.

В 371 г. гунны захватили Таманский полуостров и вторглись в Северный Крым, на территории, контролируемые государственным образованием готов. К 375 г. гунны, предводительствуемые вождем Баламбером, выиграли войну с готами и их союзниками, к числу которых относились и аланские роды, не уничтоженные в гунно-аланскую войну и не признавшие их главенство. К 400 г. гунны достигают Дуная и начинают контролировать Паннонию¹, в 430 г. их конные разъезды появляются уже на берегах Рейна. В 434 г. умирает вождь гуннов Ругила, унаследовавший власть от Баламбера, и власть переходит к Аттиле и Бледе — детям его брата Мундзука, после чего начинается новый интенсивный виток гуннской экспансии. Под предводительством новых вождей гунны вместе с союзниками вторглись на Балканский полуостров и сожгли около 70 городов — от Сирмия до Наиса. В 445 г. Аттила убил Бледу, стал полноправным вождем гуннов и усилил военное давление на Запад.

В 450 г. его разноплеменные войска вторглись в Галлию, огнем и мечом уничтожая все на своем пути. В 451 году состоялась знаменитая битва на Каталаунской равнине между войсками Аттилы и римского полководца Аэция. Несмотря на все усилия Аттилы и сокрушительные атаки гуннской кавалерии, римские войска так и не были разгромлены. Понесенные гуннами в бою потери вынудили их отступить с равнины, римские войска не преследовали отступающего противника, не имея на это достаточно сил. В 452 г. война возобновилась, войско Аттилы вторглось в Италию и штурмом взяло хорошо укрепленную крепость Аквелию, вследствие чего был открыт путь в долину По, которая подверглась тотальному разграблению.

Римский либо византийский кавалерийский офицерский шлем. lV—начало V вв. Концешты, Молдова (хранится в Государственном Эрмитаже)

В 453 г. Аттила умер, а уже в следующем году племена, объединенные вокруг гуннов исключительно благодаря личности Аттилы, стали отделяться от них, что, в конечном итоге, привело к краху гуннской державы. Отделение племен не прошло гладко, некогда единое разноплеменное войско Аттилы разделилось на два враждующих лагеря, один возглавили дети Аттилы: Эл лак, Денгезих и Ирник, другой — вожди готов и гепидов. Вражда быстро перешла в фазу войны, генеральное сражение которой произошло на реке Недао (современная Недава, приток Савы). Живший примерно в это время историк Иордан писал об этом сражении, бывшем по истине битвой народов, следующее: «... можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свева, отважно действующего дубинкой, и гунна — стрелой, и алана <...> с тяжелым, а герула — с легким оружием». В этой битве гунны и их союзники потерпели сокрушительное поражение, был убит любимый сын Аттилы — Эллак, а также 30 тысяч гуннов и их союзников. Несмотря на поражение, гунны продолжали сопротивляться готской экспансии, избегая крупных сражений, однако почти все собственно гуннские племена (или роды) были вынуждены покинуть Паннонию и отступить в степи Поднепровья. В 70х гг. V в. последние оставшиеся гунны перешли Дунай и поступили на службу к императору Восточной Римской империи Зенону, пополнив ряды его кавалерии.

Шлемы «гуннского» времени из могильников Камско-Вятского бассейна (1. Суворовский могильник, погр. 27. .. р. Вятка; 2. Суворовский могильник, ^ погр. 30. р. Вятка; 3. Тураевский м.огильник, j Елабужскийрайон, Сам.арской области). Vв.

Эллипсовидный сегментно-клепаный шлем, украшенный драгоценными камнями, вставленными в касты. 1V—Vвв. Кишпек

Военные успехи гуннов во многом объясняются преемственностью их стратегии и стратегии хуннов в сочетании с тактическими приемами, перенятыми от соседей, союзников и покоренных народов. Основу стратегии гуннов составлял принцип непрерывного ведения боевых действий, не прекращающихся ни при каких условиях. Гуннские вожди, по всей видимости, совершенно не стремились достичь победы над противником, разгромив его в генеральном сражении, их вполне устраивала ситуация, когда враг обескровливался в процессе многочисленных стычек, партизанских рейдов и мелких сражений. Именно используя данную тактику, гуннам удалось разгромить алан, обладавших не только численным преимуществом, но и значительным количеством латной конницы, эффективность действий которой в первую очередь зависела от возможности массированного применения в ходе сражения против противника, использующего плотное построение, а не рассыпной строй. Гуннами также практиковалось использование военных сил союзников для ведения боевых действий против сил противника либо племен, входящих в недружественную коалицию; большое внимание уделялось массированным кавалерийским рейдам в тыл противника. В отличие от войск хуннов гуннский военный контингент состоял не только из одной кавалерии, поскольку собственно гуннов было не так уж и много, значительная численность их армии достигалась за счет использования отрядов союзных племен, большая часть которых традиционно предпочитала сражаться в пешем строю. В связи с этим гуннской кавалерии в бою приходилось выполнять не только функции конных стрелков, ударных частей, но и осуществлять фланговое прикрытие пехотных отрядов, а также реализовывать преследование отступающего противника. С учетом того, что подавляющее большинство гуннских кавалеристов не обладало сколь-либо серьезным защитным снаряжением, можно предположить, что основным строем их атакующей кавалерии была «лава». Аммиан Марцеллин, римский историк и солдат, упоминает о ряде тактических приемов, используемых гуннами в процессе сражения. По свидетельству этого хрониста, лично не встречавшего гуннов и получавшего сведения о них из рассказов других лиц, гунны были «отменными воителями» и предпочитали первоначально подвергнуть противника массированному обстрелу из луков, после чего, сблизившись с неприятелем, бились с ним мечами. Этот автор упоминает и еще об одном тактическом приеме, используемом гуннами: «в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Легкие и подвижные, они вдруг нарочно рассыпаются и, не выстраивая боевой линии, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. Вследствие их чрезвычайной быстроты, никогда не случается видеть, чтобы они штурмовали или грабили вражеский лагерь». Если в текст Аммиана, повествующего о клинообразном боевом порядке, не вкралась ошибка, то речь, по всей видимости, идет о построении тяжеловооруженной конницы гуннов, состоящей из отборных воинов«богатырей», обладающих защитным снаряжением, число которых было крайне невелико. Речь также может идти о построении тяжеловооруженных аланских всадников, входящих в состав гуннского войска.

Изображение луков, колчанов и всадников на большой пластине из погребального комплекса кургана № 2 Орлатского могильника, 111 в. Аналогичные по конструкции луки и колчаны использовали и гуннские воины в 1V—V вв.

О численности кавалерии гуннов и их союзников нет абсолютно достоверных данных, можно только предполагать, что численность собственно гуннской кавалерии в период начала их экспансии на Запад вряд ли превышала 30—50 тысяч, еще 10—20 тысяч кавалеристов могли выставить сателлиты.

Управление войском гуннов в целом и отдельными отрядами осуществлялось вождем (царем), принцами крови (наследниками вождя и его родственниками) либо родовой аристократией из числа гуннских племен — ултзинзуров, биттогу ров, бардоров и садагов. Управление военными силами покоренных и союзных племен осуществлялось не только представителями гуннской, но и собственной племенной и родовой знати.

Основным оружием гуннской кавалерии был мощный сложносоставной лук «хуннского» типа, стрелы которого были в состоянии поразить даже тяжеловооруженного аланского катафрактария. По свидетельству Аммиана Марцеллина, не меньшей популярностью пользовались дротики. В погребениях гуннской знати можно встретить мечи и кинжалы типов, употреблявшихся многими народами повсеместно от Великой китайской стены до побережья Средиземного моря.

О защитном снаряжении гуннов в настоящий момент нет практически никаких целостных данных, поскольку в археологических памятниках гуннского круга оно, за редким исключением, не встречается, и строить научно обоснованные предположения о комплексе защитного снаряжения можно только опираясь на комплекс находок, происходящих с территории, контролируемой гуннами в период расцвета своего могущества.
Метательное оружие гуннов помимо луков было представлено еще и дротиками.
Длина дуги лука «хуннского» типа в напряженном состоянии составляла в среднем 1200 мм и имела сигмообразную форму. Стрелы имели длину около 700—800 мм и, как правило, снабжались массивными трехлопастными наконечниками, по форме близкими к ромбовидным либо вытянуто-треугольным. О конструкции гуннских колчанов и налучей нет достоверных сведений, поскольку в гуннских погребениях остатки данных деталей снаряжения не обнаруживаются, так как изготавливались они из органических материалов, без применения металлических конструкций. Можно предположить, что по своей конструкции гуннские колчаны и налучи были аналогичны подобным деталям снаряжения, бытовавшим в среде хуннов и эфталитов. Особенность конструкции этих предметов заключается в том, что кожаные подтреугольные налучи объединялись в единое целое с цилиндрическими колчанами, снабженными крышками аналогичной формы, и металлических деталей, по-видимому, не имели.

Предметы вооружения из погребения у колхоза «Восход» близ г. Энгельс Саратовской области

Дротики, по всей видимости, не пользовались особой популярностью в среде гуннской кавалерии, в большинстве случаев данное оружие использовали сателлиты гуннов, такие как руги и жители Кавказа и Предкавказья. В большом количестве наконечники дротиков, датируемые V в., были найдены на территории Цебельдинской цитадели в Абхазии. Они позволяют нам составить представление о том, как выглядело аналогичное оружие, использование которого можно допустить в гуннской среде. Древки дротиков изготавливались из древесины твердых пород и имели длину, в среднем составляющую 1300— 1400 мм, и диаметр в пределах 20 мм. Наконечник крепился к древку посредством втулки и обладал граненым пером лавролистной формы. Длина наконечника, как правило, не превышала 200 мм.
Холодное оружие гуннов состояло из мечей, кинжалов, боевых ножей и копий.
В погребениях степного круга гуннского времени мечи преобладают среди других образцов холодного оружия. Достаточное количество данного оружия IV—V вв. было обнаружено и в причерноморских археологических памятниках. На основании анализа находок можно предположить, что мечи, бытовавшие в гуннской среде, имеют несколько источников происхождения. Часть мечей представляет собой дальнейшее конструктивное развитие образцов, зародившихся в Дальневосточном регионе (Китай, Корея) и впоследствии распространившихся на территории от Китайского до Средиземного морей. Другая часть является следствием трансформации длинноклинкового оружия, бытовавшего в позднесарматской (аланской) среде. Некоторые образцы обнаруживают сходство с мечами, изображенными на памятниках Сасанидского Ирана (Персии). Отдельные экземпляры не имеют прямых аналогий среди памятников предшествующего времени и происходящих с других территорий и, по всей видимости, возникли в среде народов, вовлеченных в процессы, связанные с движением «варварских» народов на территории, некогда принадлежащие Римской империи. Мечи, являющиеся дальнейшим развитием римских кавалерийских мечей (так называемые «спата»), также бытовали в гуннской среде и попадали туда в качестве военных трофеев. В незначительном количестве присутствовали мечи, представляющие собой предметы экспорта из Ханьского Китая и Сасанидско го Ирана.

Погребальный инвентарь разрушенного захоронения у с. Ново-Ивановка. 1V-V вв.

Длина клинков мечей, рассматриваемого времени и среды бытования, колебалась в пределах 600—900 мм. Ширина у рукояти составляла порядка 30—60 мм. Клинки имели ромбовидное, линзовидное либо шестигранное (редко) сечение и могли иметь долы² (как правило, по одному с каждой стороны) и ребра жесткости. Толщина клинков составляла в среднем 5—6 мм. В большинстве случаев клинок плавно сужался к острию, образовываемому плавным закруглением лезвий, существовали и клинки, имеющие практически вытянуто-треугольную форму и резко сужающиеся к острию. Эфес мечей состоял из крестовины, рукояти и навершия. Крестовины могли изготавливаться из металла, кости и дерева. Металлические брусковидные крестовины имели ромбовидную, подпрямоугольную, реже луновидную форму. Материалом для изготовления металлических крестовин служила в большинстве случаев бронза, однако иногда использовалось и железо. Некоторые экземпляры изготавливались из нескольких частей и были полыми внутри. Крестовины могли украшаться в технике перегородчатой инкрустации, стеклом, полудрагоценными, реже драгоценными камнями (рубины, гранаты) и обтягиваться тонким золотым либо позолоченным листом, нередко украшенным чешуйчатым орнаментом. В некоторых случаях разные способы художественной отделки предметов могли сочетаться в одном предмете. Костяные крестовины характерны для мечей, конструктивно восходящих к римским кавалерийским спатам. Данные крестовины нередко изготавливались двусоставными и имели подпрямоугольную, реже полукруглую форму. Деревянные крестовины встречались как на мечах, восходящих к оружию Рима, так и на образцах, бытовавших в позднесарматской среде. Для аланских (позднесарматских) мечей характерны деревянные крестовины прямоугольной формы, фактически не выступающие за пределы клинка и изготовленные как единое целое с рукоятями. Деревянные крестовины в отдельных случаях могли покрываться (обтягиваться) золотым листом, покрытым перегородчатой инкрустацией. Рукояти изготавливались из дерева либо кости, имели цилиндрическую либо бочковидную форму и могли покрываться желобками, а также украшаться металлическим листом либо кольцами, украшенными в полихромном стиле. Рукояти мечей, у которых крестовины и навершия отделывались в технике перегородчатой эмали, могли украшаться в таком же стиле. Навершия изготавливались из металла, кости, дерева либо камня и пасты. Большинство мечей гуннской эпохи, не имевшие металлического навершия и происходящие из памятников степного круга, Причерноморья,Кавказа и Предкавказья, имели навершия, изготовленные из халцедона, нефрита, янтаря или пасты. Эти неметаллические навершия практически всегда имели вид дисковидной пуговицы и могли украшаться металлической орнаментированной либо украшенной перегородчатой инкрустацией накладкой. Металлические навершия имели цилиндрическую, бицилиндрическую, грибовидную и даже грушевидную форму. Навершия могли покрываться тонким золотым листом, нередко покрытым чешуйчатым орнаментом, украшаться вставками стекла и камней, а также отделываться в полихромном стиле. Костяные и деревянные на вершия, характерные для позднеримского оружия, могли иметь шаровидную, цилиндрическую и грибовидную форму, однако можно допустить существование наверший иных форм. Ножны мечей изготавливались из дерева и могли своим сечением повторять сечение клинка. В качестве элементов отделки деревянной основы использовалась обтяжка цветной тканью либо кожей, покрытие металлическим листом (бронзовым, серебряным, золотым), украшение накладками, выполненными в полихромном стиле либо вставками из неграненых камней и кабошонов. Ножны могли иметь устье и наконечник. Данные детали, как правило, изготавливались из металла. Устья ножен в большинстве своем имели форму, близкую к цилиндрической, наконечники могли иметь цилиндрическую либо трапециевидную форму, однако могли существовать наконечники и иной формы. Некоторые наконечники представляли собой сочетание соединенных вместе металлических скоб, повторяющих контур оконечности ножен. Устья и наконечники могли украшаться в традиционном полихромном стиле. Ножны подвешивались вертикально на плечевой либо поясной (значительно реже) портупее, посредством скобы, прикрепленной к внешней стороне ножен. Скоба могла изготавливаться из металла, камня, кости и дерева. Достаточно широкое распространение имели металлические скобы, украшенные перегородчатой эмалью, и скобы, изготовленные из камня и кости. Скобы позднеримских и византийских мечей могли иметь металлические скобы, раздваивающиеся на конце. Палаши встречаются в степных памятниках гуннского времени и керченских склепах. Длина клинков палашей колеблется от 600 до 800 мм при ширине, равной в среднем 40 мм. Эфес и ножны данного оружия соответствуют аналогичным деталям мечей, происходящим из памятников степного круга и Керчи.

Кинжал и меч из погребений Цебельдинского могильника,. Середина 1V—V вв.

Три реконструкции ножен и деталей эфеса кинжала из погребения у озера Боровое (1. А. Аназавы•, 2. А. Амброза; 3. И. Засецкой). V— начало V1 вв.

Реконструкция внешнего вида кинжала, обнаруженного в могиле V111 Новогригорьевского м.огильника, и обкладки наверший кинжалов из Щербатой котловины и Кучугуры. V в.

Кинжалы достаточно редко встречаются в памятниках гуннского времени. Незначительное число экземпляров происходит с территории Кавказа и степных могильников. Длина клинков гуннских кинжалов в среднем составляет 35 мм при ширине, равной 25—30 мм. Сечение клинков имеет линзовидную, реже ромбовидную форму. Эфес большинства кинжалов состоял исключительно из рукояти, либо рукоять, крестовина и, возможно, навершие изготавливались из дерева как единое целое. Рукояти в отдельных, редких случаях могли покрываться тонким орнаментированным драгоценным листовым металлом и украшаться кабошонами в оправе. Кинжалы также могли снабжаться массивными брусковидными крестовинами либо иметь эфес, близкий по конструкции эфесам мечей, украшенных перегородчатой инкрустацией. Особым богатством отделки отличаются кинжалы гуннского или близкого к нему времени, происходящие из франкских захоронений с территории Бельгии и Франции.

Особым богатством отделки в стиле перегородчатой инкрустации отличается кинжал из погребения франкского вождя Хильдериха в Турне. Несмотря на то, что, по всей видимости, данный прекрасный образец оружия изготовлен европейскими мастерами, образцом для них, вероятно, послужили богато изукрашенные кинжалы гуннских вождей.

Ножны кинжалов изготавливались из дерева, могли обтягиваться тканью, кожей и покрываться металлом. Некоторые ножны кинжалов (происходят с территории Цебель динской цитадели и датируются V — началом VI вв.) имеют рамочные наконечники, повторяющие контур оконечностей ножен. Кинжалы крепились к поясу в горизонтальном положении посредством Р-образных либо П-образных скоб (так называемых «выступов»), нередко отделанных в полихромном стиле либо покрытых чеканным орнаментом. В то же самое время продолжали существовать кинжалы, ножны которых имели четыре выступа (скобы) и подвешивались к поясу в вертикальном положении и дополнительно крепились ремешком к бедру. Данный способ известен с III—II вв. до н. э. Однако в IV— VI вв., несмотря на сохранившиеся четыре скобы (выступа), ножны крепятся вертикально посредством двух верхних и к бедру не привязываются. Тем самым нижние скобы утрачивают свою функцию и продолжают изготавливаться как дань традиции.

Боевые ножи по характеру отделки и деталям эфеса практически ничем не отличаются от кинжалов, за исключением наличия однолезвийного клинка, длина и ширина которого в большинстве случаев аналогична данным параметрам кинжальных клинков. Исключение составляют боевые ножи, происходящие с цебельдинских памятников. Они отличаются значительной длиной, достигающей 500 мм, и наличием долов, проходящих вдоль обуха.
В «гуннских», погребениях степного круга копья как таковые отсутствуют. Исключение составляет наконечник копья, обнаруженный в погребении у колхоза «Восход» Саратовской области. Наконечник втульчатый, имеет перо вытянуто-треугольной формы. Длина наконечника составляет порядка 190 мм, при этом длина втулки фактически аналогична длине пера. Перо крепится к втулке посредством пайки. В то же самое время можно допустить использование гуннами копий, в большом количестве происходящих с «готских памятников» гуннского времени на территории Поднепровья, Крыма и Причерноморья. В этих регионах
наиболее популярными были копья, наконечник которых снабжался пером лавролистной, вытянутотреугольной и пламевидной формы.

Костяные и роговы.е обкладки деревянной основы лука и наконечники стрел из погребения в пещере у с. Кызыл-Адыр. 1V—V вв.

Защитное снаряжение гуннов состояло из защиты корпуса, боевых наголовий и щитов.
Защита корпуса у гуннов была представлена кольчугами и ламеллярными панцирями³. В памятниках степного круга фрагмент кольчуги был обнаружен в погребении у колхоза «Восход», и один целый экземпляр был обнаружен в погребении у села Федоровка. На основании данных находок можно высказать предположение о том, что кольчуги, бытовавшие в гуннской среде, были снабжены короткими рукавами и подолами, достигающими в лучшем случае середины бедра.

Ламеллярные панцири в погребениях степного круга не встречаются, однако их фрагменты присутствуют среди находок, происходящих с территорий, подвергшихся гуннскому вторжению. Так, определенное количество деталей панцирей происходит из погребений франков. Изображения ламеллярных панцирей также можно наблюдать на памятниках византийского изобразительного искусства. Поскольку противники гуннов имели ламеллярные панцири в своем арсенале защитных средств, можно предположить их ограниченное бытование и в кочевой среде. О конструкции этих панцирей нет сколь-либо достоверных сведений, однако, можно предположить, что в основной массе их покрой соответствовал крою «пончо» (две половинки панциря соединялись на плечах и имели разрез по бокам либо на одном боку). Именно такой покрой, если судить по изображениям, имели ламеллярные панцири кавалерии Позднего Рима и Византийской империи. Панцирь фактически состоял из нагрудника и наспинника, набранного из мелких пластин подпрямоугольной формы. Также можно допустить бытование в гуннской среде панциря покроя типа «корсеткираса», состоящего из ламеллярного нагрудника и наспинника, соединяющихся на боках и снабженных плечевыми лямками.

Боевые наголовья гуннов были представлены исключительно шлемами. Шлемы имели сегментноклепаную конструкцию, полусферическую, эллипсоидную (яйцевидную) и грушевидную форму. Некоторые шлемы могли украшаться в полихромном стиле (вставками из драгоценных либо полудрагоценных камней) и накладками из цветного металла. В настоящий момент на территории России найдено пять шлемов, относящихся к гуннской эпохе и, возможно, употреблявшихся в их среде. Шлемы происходят из захоронений Суворовского могильника (две штуки), Тураевского могильника, Калкинского могильника и погребения у с. Кишнек.

Последние две находки можно связать с ареалом распространения кочевий предкавказских гуннов, так как найдены на территории Дагестана и Кабардино Балкарии. Шлемы из погребения № 30 Суворовского могильника и шлем из Тураевского могильника снабжены лопаточковидными наносниками, последний при этом украшен прорезными накладками из желтого металла и имеет трубочки для крепления султанов, расположенные в височной области на венце шлема. Шлем из погребения № 3 Калкинского могильника имеет рудиментарный наносник, подглазные вырезы и анатомически прочеканенные ушные раковины на глубоком венце шлема. Шлемы из Калкинского и Тураевского могильников имели кольчужные бармицы. Можно предположить, что гуннские шлемы, помимо кольчужных, в отдельных случаях снабжались кожаными бармицами, широко известными по изображениям воинов-эфталитов IV— V вв. Толщина металла, идущего на изготовление шлемов, как правило, не превышала1 мм, что позволяет предположить наличие достаточно плотного подшлемника из органических материалов, остатки которых не сохраняются в погребениях.

Возможно, гуннами, после их столкновений с военными отрядами Западной и Восточной Римской империй, использовались шлемы, характерные для кавалерии данных государств. О бытовании таких защитных наголовий на территории, контролируемой гуннами, свидетель

Меч, украшенный в технике перегородчатой инкрустации (т н. «полихромный стиль»). Конец 1V— начало V вв. Найден в Керчи. Ныне хранится в Государственном Эрмитаже

Предметы вооружения из IX, погребение у с. Новогригорьевка. IV—Vвв.ствует находка обложенного серебряным листом шлема, происходящего из погребения близ села Концешты (современная Республика Молдова).

Щиты являются нехарактерным для гуннов защитным снаряжением, и их использование в кочевой среде документально ничем не зафиксировано. Однако, поскольку длинные мечи упоминаются в числе излюбленного оружия гуннских воинов, вряд ли их эффективное применение было возможно без использования щита, ибо всадник, не защищенный щитом либо иным защитным снаряжением (у гуннов такового было немного), становится уязвимым для оружия противника, в особенности готского или римского пехотинца, вооруженного длинным копьем и закрывающегося большим щитом. Даже если допустить, что до столкновения с готами гунны не знали щитов, сложно представить себе ситуацию, при которой они бы не переняли этого достаточно эффективного защитного снаряжения, тем более, что практически все их противники (пожалуй, за исключением аланов) активно использовали данную деталь вооружения. Если допустить использование в гуннской среде готских либо римо-византийских щитов, можно предположить и их конструкцию, взяв за основу находки остатков щитов, происходящие из Цебельдинской цитадели и памятников Сочинского района. Щиты изготавливались из деревянных дощечек толщиной не более 7—10 мм, снабжались металлической либо деревянной ручкой, металлическим умбоном⁴ и, в ряде случаев, металлическими оковками. Диаметр либо длина овальных кавалерийских щитов могла колебаться от 500 до 1200 мм. Щиты имели овальную либо круглую форму, поверхность могла обтягиваться тканью либо кожей и покрываться, по всей видимости, преимущественно геометрическим рисунком. Умбоны, являющиеся одной из главных деталей в конструкции щитов гуннской эпохи (впрочем, как и последующих, вплоть до XI вв. включительно), изготавливались из железа (низкоуглеродистой стали) и бронзы и имели куполовидную либо цилиндро-коническую форму. Поверхность умбона могла золотиться, а также покрываться гранями и спиральными желобками. Последний способ отделки, по всей видимости, наиболее характерен именно для византийских щитов.

Реконструкция облика гуннских воинов иллюстрирует возможное сочетание предметов оружия и защитного снаряжения в рамках одного комплекса вооружения.

Показан возможный облик знатного гуннского воина конца V — начала VI вв, состоящего на службе Византийской империи после распада гуннского союза и участвовавшего в военных кампаниях против Сасанидского Ирана.

Комплекс защитного снаряжения воина состоит из панциря и шлема. Панцирь воина, закрывающий грудь и спину, имеет ламеллярную конструкцию и покрой типа «пончо». Панцирь набран из мелких подпрямоугольных пластин, соединенных между собой посредством кожаных сыромятных ремешков (фрагмент панциря из Айгевани, современная Армения). Панцирь надет непосредственно поверх короткорукавого кафтана.

Голову воина защищает византийской работы шлем эллипсоидной (яйцевидной) формы, имеющий сегментноклепаную конструкцию. Шлем снабжен наушами и гребнем. Все детали шлема покрыты тонким серебряным листом (шлем из погребения у села Концешты ныне хранится в Государственном Эрмитаже, Россия). Конструкция данного боевого наголовья более характерна для IV в., однако данный воин продолжает носить этот великолепно выглядящий шлем, попавший в гуннскою среду в ходе войн с Римом и Византией.

Оружие воина представлено мечом и луком Меч воина снабжен эфесом, детали которого выложены золотым листом и украшены в полихромном стиле вставками из цветного стекла. В полихромном же стиле украшены и металлические детали ножен, также обтянутые тонким золотым листом (находка в склепе города Керчь, в 1904 г, ныне хранится в Государственном Эрмитаже, Россия).

В руке воин держит небольшой сложносоставной лук сигмообразной формы, конструктивно относящийся к лукам «хуннского» типа. Еще два запасных лука с не натянутой тетивой убраны в чулковидный кожаный налуч. Конический кожаный колчан персидской работы (иранское блюдо со сценой охоты, находка в Красной Поляне, Сочинский район) повешен на спину и находится в походном положении.

Изображены два знатных гуннских воина, комплекс вооружения которых реконструирован на основе находок с различных территорий, входивших в сферу влияния державы гуннов, и относящихся ко времени противостояния Восточной и Западной Римских империй. Первый воин облачен в кольчугу с коротким рукавом и подолом (находка у села Федоровка), надетую непосредственно на распашной халат из китайского шелка. Голову воина защищает грушевидный шлем сегментно-клепаной конструкции. Шлем состоит из глубокого венца и цилиндро-сферической тульи, набранной из узких трапециевидных полос, соединенных между собой посредством заклепок (погребение № 3 Калкинского могильника в Дагестане). Навершие шлема имеет полусферическую форму и увенчано небольшим кольцом для крепления плюмажа. На боковых поверхностях венца с большой долей реализма прочеканены ушные раковины. Передняя часть венца снабжена подглазными вырезами и рудиментарным на носником К нижнему краю венца крепится кольчужная бармица. Щит воина сколочен из досок и обтянут раскрашенной кожей, имеет диаметр около 700 мм, по краю усилен металлическими оковками (склеп № 145 Керченского могильника) и куполовидным граненым умбоном, расположенным в центре плоскости щита (Абхазия, погребение МХ31).

Оружие воина состоит из меча, кинжала и лука.

Меч имеет линзовидный в сечении клинок длиной около 800 мм и шириной 45 мм Эфес меча состоит из крестовины, рукояти, навершия и украшен в полихромном стиле (погребение у колхоза «Восход»). Крестовина имеет прямоугольную форму и украшена накладками, выполненными в стиле перегородчатой инкрустации, изображающими головки соколов, обращенные в сторону клинка. Рукоять деревянная, обтянута кожей. Навершие представляет собой полую внутри металлическую биконическую деталь, украшенную вверху полихромной вставкой. Ножны деревянные, обтянуты тонкой кожей, усилены металлическим наконечником бицилиндрической формы (погребение Цебелиум143) и подвешиваются к поясу посредством одной скобы, прикрепленной к внешней части ножен.

Кинжал, висящий на поясе воина, состоит из линзовидного в сечении клинка длиной около 250 мм и эфеса, украшенного в полихромном стиле (8я могила в Новогригорьевке Запорожской области). Эфес состоит из крестовины, рукояти и навершия. Прямоугольная крестовина изготовлена из дерева и обложена бронзовым листом, обтянутым золотом. Крестовина украшена рубчатыми валиками и сердоликовыми вставками в золотой оправе. Рукоять деревянная выполнена как единое целое с сердцевидным на вершием, обложенным золотой накладкой, выполненной в одном стиле с накладкой на крестовину. Ножны деревянные, обтянуты кожей и крепятся к поясу в горизонтальном положении посредством П-образных скоб, обложенных золотым листом и украшенных сердоликовыми вставками. Ножны крепятся на поясе, пряжка и наконечник которого украшены в полихромном стиле вставками из сердолика (могильник у села Новогригорьевка, Запорожская область).

Комплект вооружения дополняет сложносоставной лук «хуннского» типа, убранный в кожаный подтреугольный налуч, совмещенный с цилиндрическим колчаном (остатки лука из погребения № 2 в кургане 8 могильника Кубей; изображения воинов с костяных пластин из кургана № 2 Орлатского могильника, Самаркандская область).

Второй воин, представленный на вкладке, облачен в ламеллярный панцирь, набранный из под треугольных пластин со скругленным верхним краем. Покрой панциря соответствует покрою «корсеткираса» и защищает только грудь и спину воина. Поверх панциря надет халат, подбитый и отороченный мехом. Голову воина защищает шлем эллипсоидной формы, имеющий сегментноклепаную конструкцию (погребение у села Кишнек, КабардиноБалкария). Шлем изготовлен из узких трапециевидных пластин, увенчан уплощенным цилиндрическим навершием. В лицевой части шлема имеется подпрямоугольный вырез, лобовая часть шлема украшена полудрагоценными камнями в золотой оправе. Шлем снабжен кожаной бармицей, полностью закрывающей шею воина.

Воин вооружен длинным мечом, кинжалом, копьем и луком.

Меч воина состоит из клинка, имеющего ромбовидное сечение длиной 750—800 мм при ширине, равной 40—45 мм, и эфеса, состоящего из крестовины, рукояти и навершия, украшенных в полихромном стиле (разрушенное погребение у села Дмитриевка, балка Вольная Вода). Крестовина прямоугольной формы украшена вставками из граната. В таком же стиле отделана нижняя втул ка деревянной цилиндрической рукояти. Навершие имеет вид дисковидной «пуговицы», украшенной гранатом в золотой оправе.

Кинжал воина состоит из длинного (до 400 мм) ромбовидного в сечении клинка и эфеса, металлические детали которого изготовлены из позолоченного серебра и украшены в полихромном стиле вставками из зеленого и красного стекла (погребение Цебелиум143, Абхазия). Крестовина имеет прямоугольную, а навершие — близкую к грушевидной форму. Цилиндрическая рукоять украшена у основания серебряной с позолотой цилиндрической обоймой. Деревянные ножны меча обтянуты кожей, снабжены четырьмя металлическими полуовальными выступами и рамочным наконечником.

Копье длиной 2,5 м состоит из кизилового древка, снабженного втульчатым наконечником с пером пламевидной формы (находки в погребениях на территории Цебельдинской цитадели).
Лук воина «хуннского» типа убран в кожаный подтреугольный налуч, совмещенный с цилиндрическим колчаном (остатки лука из погребения у села Кызыл-Адыр; изображения воинов с костяных пластин из кургана № 2 Орлатского могильника, Самаркандская область).

¹Паннония (Pannonia) — римская провинция, образованная в I в. н. э. Название получила от населявших ее имирийских племен — паннонцев; занимала территории современных Венгрии, Югославии, Австрии.
²Дол — желоб на плоскости клинка
³Ламеллярный панцирь — гибкий пластинчатый доспех, набранный из кожаных, костяных или металлических пластин подпрямоугольной формы, соединенных посредством шнура, в отличие от ламинарного доспеха, набранного из крупных (кожаных или металлических) горизонтальных полос.
⁴Умбон — срединная железная бляха полусферической или конической формы на щите, защищавшая руку воина от пробивающих щит ударов.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 21825

загрузка...

Другие книги по данной тематике