Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Чарлз Патрик Фицджералд.   История Китая

8. 3олотой век (600—1260 гг. н. э.)

   Воссоединение страны и возрождение империи династией Суй (590–618 гг. н. э.) и ее преемницей династией Тан является поворотным пунктом в истории Китая. Оно определило будущий характер общества и политическую схему, в рамках которой суждено было развиваться Китаю. То, что произошло в это время в Китае, можно было бы сравнить с тем, что могло бы произойти на Западе, если бы византийский император Юстиниан исполнил свою заветную мечту о завоевании всей бывшей Римской империи и передал бы ее в таком виде своим преемникам, что позволило бы Риму просуществовать до наших дней великой империей. Легко заметить, что такое развитие событий коренным образом изменило бы весь ход истории Европы и европейской культуры.

   В отличие от Европы Китайская империя процветала. А тенденции к сепаратизму постепенно сходили на нет. Новые нации, возникавшие в результате смешения коренного населения и варваров-кочевников, не имели шанса на развитие.

   Сами китайцы только приветствовали объединение страны. Стало аксиомой, что любое разъединение является анархией и что мир и процветание могли быть достигнуты только в условиях единства. Много веков спустя, после революции 1912 года, китайские республиканцы сразу же отвергли идею о создании федерального государства наподобие США, хотя во многом эти люди находились под сильным влиянием правительства Соединенных Штатов. Одна из основополагающих причин этого заключалась в широко распространенном мнении, что все формы местной автономии являются признаком слабости и могут привести к нестабильности и развалу страны. Эта точка зрения до сих пор распространена как среди коммунистов, так и среди националистов.

   В эпоху династии Тан (618–906 гг.) эта точка зрения и тот факт, что Китай управлялся жесткой рукой императора, повлекли за собой несколько важных последствий.



   На портрете, выполненном в размере больше человеческого роста, изображен великий император династии Тан Дай-цзун в императорском одеянии из желтого шелка, расшитого драконами



   Война больше не приносила представителям военного сословия славы и престижа, поскольку теперь война могла означать только гражданскую войну или оборону границ. Вооруженные силы стали главным образом «армией границы» и именно таким образом описываются в литературе эпохи Тан и более поздних хрониках. Остальные войска состояли в основном из дворцовой гвардии, весьма престижного воинского формирования, которое скорее могло бы быть замешано в дворцовых переворотах, чем участвовать в схватках с врагом. Как правило, войска в провинции были малочисленными, а сами провинции управлялись гражданскими чиновниками. Пока управление в провинциях было сильным, необходимости в многочисленном войске там не было. Это было идеалом; долгое время, особенно в первые сто пятьдесят лет правления династии Тан, идеал во многом стал реальностью. Поскольку военная служба за пределами императорского дворца обычно означала долгие годы жизни на мрачных северных границах, вдали от дворца, она не была особенно привлекательной для отпрысков аристократических семей. Мужчины из аристократических родов, которые играли главную роль при нестабильных и слабых династиях, были раньше в центре политической жизни и теперь не собирались выпускать инициативу из рук. Императоры Тан, сами происходившие из этого класса, слишком хорошо понимали, какую опасность для императорской власти представляют эти аристократы, некоторые из которых были их близкими родственниками. В VII веке императоры неуклонно проводили политику, направленную на ослабление и уничтожение этого класса, в итоге они лишили военную аристократию власти и влияния. Выдающиеся представители этого класса служили государству и как солдаты, и как государственные деятели: в эпоху Тан, а еще больше в период Сун (960—1279 гг.) разделение этих двух профессий стало резким и полным. До середины правления эпохи Тан китайское общество, в котором главную роль играла военная аристократия, во многом напоминало общество, которое возникало на Западе. Однако с расцветом ученой бюрократии сходство стало минимальным.

   Подъем класса ученых-чиновников, которые позже в Европе получили название мандарины, явился необыкновенно важным результатом воссоединения империи. Первые правители Тан решительно способствовали их подъему как противовесу силе военной аристократии. В эпоху Тан метод отбора чиновников был стандартизирован, из более ранних способов отбора кандидатов на чиновничьи должности родилась система сдачи экзаменов. Кандидаты должны были сдавать экзамен по официально отобранным текстам и предметам. За ходом экзаменов осуществлялся жесткий контроль, и удачно сданный экзамен вознаграждался присвоением степени, определявшей ранг и начальную должность чиновника в бюрократической иерархии. Эта система постепенно сформировалась в эпоху династии Тан. Некоторое время сохранялся альтернативный метод отбора чиновников – по рекомендациям их высокопоставленных коллег, однако постепенно его вытеснила система экзаменов, которая сохранилась в Китае как общепринятый способ отбора чиновников. Именно китайцы изобрели экзамены в том виде, как мы понимаем их.



   Территориальные завоевания династии Тан (618–906 гг.) расширили границы Китая, перенеся их за пределы Великой Китайской стены. В состав Китая вошла Маньчжурия на северо-востоке и Центральная Азия на западе. После падения династии Тан Китай распался на несколько царств; он был вновь объединен Северной Сун (960—1126 гг.). Правители Сун делали упор на укрепление национальных традиций, а не на отвоевывание приграничных земель; территория империи Сун состояла исключительно из земель, заселенных китайцами. На карте территория империи Тан окрашена в светло-серый цвет, а империи Сун – в темно-серый



   Новые ученые-бюрократы происходили из более бедных и менее именитых семей, чем военные аристократы, которых они неуклонно вытесняли из системы управления. У чиновников не было большого влияния на местах, поскольку они не командовали военными отрядами и не имели денег или влияния, чтобы собрать их. В своей карьере они полностью зависели от правительства, которое могло продвинуть их по службе, перевести на новое место или вообще уволить. В экономическом плане они зависели от земельных наделов, а не от вознаграждений за государственную службу. Поскольку они служили в столице или в провинциях далеко от дома, то не могли сами управлять своими землями. Они оставляли земли на попечение менее талантливым членам семьи. Ученый-бюрократ получал доход от семейного землевладения и прибавлял его к доходу, полученному из других источников, с тем чтобы содержать детей и некоторых родственников, когда они в свою очередь будут учиться, чтобы тоже взобраться по чиновничьей лестнице. Китайский правящий класс, который сформировался так мирно, отличался по своему социальному происхождению и жизненному опыту от дворян-землевладельцев в Европе.

   Династия дала Китаю три выдающиеся личности: Ли Шиминя, императрицу У Ху и Мин-хуана. Интересно, что ни один из них не был прямым наследником трона.

   Первый из троих, император Ли Шиминь был вторым сыном Ли Юаня, в общем-то ничем не выдающегося основателя династии. В возрасте шестнадцати лет будущий император подбил отца поднять восстание; юноша встал во главе армии восставших и привел ее к победе. Он убил своего старшего брата, который устроил заговор против него, и унаследовал трон от своего отца, который отказался от трона в его пользу. Ли Шиминь был, возможно, величайшим из китайских императоров. Он обладал выдающимися способностями военачальника, однако их превзошли его способности государственного деятеля. Почти все великие реформы династии Тан произошли по его инициативе: система экзаменов, реформа системы землепользования, создание профессиональной армии, свободной от контроля аристократов. Он также был историком и разносторонним ученым; его каллиграфией восхищались, и она до сих пор является образцом для школьников.

   Ли Шиминю не удалось только одно – он не сумел подобрать себе достойного преемника. После того как он был вынужден лишить прав на престол своего старшего сына – эксцентричного и неуравновешенного юношу, который устроил заговор против отца, – император объявил наследником своего второго сына – послушного и покорного слабовольного человека. Когда Ли Ши-минь умер, одна из его многочисленных наложниц У Чжао соблазнила молодого императора. Она убила императрицу, свою соперницу, и присвоила себе ее титул. Она правила Китаем более пятидесяти лет, сначала как супруга слабого императора Гао-цзуна, а потом от своего собственного имени. Когда император умер, она справедливо рассудила, что ее сыновья не способны управлять страной; она отодвинула их в сторону и сама взошла на престол. Она была единственной женщиной в китайской истории, которая носила официальный титул «монарх».

   Во время своего безжалостного и методичного подъема на самый верх императрица У Ху должна была избавиться от всех критиков, которые были ошарашены и разгневаны грубым нарушением всех традиций и норм морали. (Строго говоря, она была виновна в инцесте.) Эти критики были по большей части членами семей военной аристократии. Она уничтожила их, а на их места выдвинула «людей низкого происхождения, но обладающих значительными талантами», как неохотно признавали неофициальные историки. Для того чтобы удовлетворить собственные амбиции, она стала инициатором важных и просто необходимых изменений в социальной сфере – речь шла о подъеме мелкопоместного дворянства и даже людей низших сословий вверх по социальной лестнице, при условии, конечно, что они были талантливы и, главное, верны ей. Поскольку у этих людей не было надежды сделать карьеру да и просто сохранить жизнь, если они предадут ее, то она могла быть уверена в их верности.

   Тем не менее, когда она состарилась и стала дряхлой, именно эти люди, которых она подняла из грязи, свергли ее с трона. Они ночью ворвались во дворец, умертвили придворных фаворитов, которые их раздражали и мешали им, и объявили о восстановлении на троне безвольного сына императрицы Чжун-цзуна. Старая императрица встала с кровати, вышла из спальни и во всеуслышание назвала восставших кучкой глупых и неблагодарных предателей; затем она повернулась к ним спиной и вернулась в постель.

   Императрицу заставили отречься от власти, но через несколько лет новый император Чжун-цзун был убит своей амбициозной женой. После короткого периода дворцовых заговоров положение в стране стабилизировалось при внуке императрицы У Сюань-цзу-не, который больше известен как Мин-хуан, «Бриллиантовый император».

   Он тоже не был старшим сыном, однако именно его отец выбрал наследником. На этот раз конфуцианский идеал братской любви был воплощен в жизнь. Пять братьев Мин-хуана, в том числе и его старшие братья, всю жизнь сохраняли к нему братские чувства и верность. Он правил с 712-го по 756 год. В течение многих лет строго выполнявший обязанности монарха талантливый Мин-хуан известен как покровитель искусств. При его дворе жили и творили великие поэты династии Тан: Ли Бо и Ду Фу; при нем появились первые романы, творили художники, чьи имена сохранились в веках; начало развиваться китайское драматическое искусство. (Мин-хуан с тех пор всегда считался покровителем актеров.)

   Империя управлялась весьма компетентными чиновниками, под чьим контролем находились практически все стороны жизни китайского общества и которые даже провели своеобразную перепись населения.



   По большей части реставрированная Пагода диких гусей; буддийская святыня с 652 г., является одним из двух зданий, сохранившихся со времени Чанъани и эпохи династии Тан



   Западные ученые долгое время считали, что эти цифры отражали только число налогоплательщиков; возможно, они просто не верили в достаточный уровень компетентности правительства, который в Китае был достигнут намного раньше, чем в их собственных странах. Однако были обнаружены точные записи, которые позволили понять, что в списки были внесены не только главы семей и несовершеннолетние дети. Данные 754 года, наиболее полные из всех, которые были составлены между 640-м и 754 годом, дают сведения о численности населения – 52 880 488. Китай состоял из 321 города, имеющего статус префектуры, 1538 – субпрефектур и 16 829 не обнесенных стенами городов-рынков. В 726 году численность населения составляла 41 419 712 человек. То есть меньше чем за тридцать лет население увеличилось примерно на 10 млн. Это был период, когда в стране царили мир и процветание, что может объяснить столь значительный прирост населения. Даже если все эти цифры и не совсем точны, совершенно ясно, что империя Тан была в то время самой густонаселенной страной. (Ее тогдашнее население было только частью того населения, которое сейчас живет на примерно той же самой территории.)



   Киданьские монголы, которые объединили большую часть Монголии и в 936 г. завоевали часть Северного Китая, восприняли китайскую культуру, но сохранили при этом много монгольских традиций, в частности любовь к охоте. Наверху – кидани на соколиной охоте



   Столица Чанъань, нынешний город Сиань в провинции Шэньси, имела население в 1 млн человек; вероятно, ее население было больше, чем население Константинополя, ее основного конкурента. Сегодня город занимает только малую часть города эпохи Тан, развалины которого тянутся на много миль вокруг города нынешнего. Ученые могут узнать точные границы старого города по сохранившимся ориентирам, указанным в литературе эпохи Тан. Однако расположение Чанъани имело один недостаток, который уже во время эпохи Тан создавал много неудобств. Хотя город был расположен в плодородной долине Вэй, там ощущался недостаток больших осушенных участков земли, поэтому существовала значительная трудность с доставкой в столицу зерна. Сообщение с провинцией Хэнань, ближайшим производителем зерна, осуществлялось в основном по Хуанхэ и ее притокам. Однако Хуанхэ протекает через гористую местность и имеет на своем протяжении много опасных порогов, включая знаменитый Саньмэн, Порог трех ворот. Поэтому проход заполненных зерном барж вверх по реке был трудным, дорогостоящим и неблагодарным. Транспортировка же на повозках была очень медленной и неэкономичной.

   Еще одной проблемой императоров Тан была армия. Еще в начале своего правления Дай-цзун создал профессиональную армию, которая базировалась на границе. Он стремился решить проблему политической нестабильности, вызванную наличием на всей территории Китая амбициозных вооруженных людей. Однако профессиональная армия таила в себе другие опасности. Согласно традиционной истории Ань Лушань, грубый и жестокий генерал родом из варварского племени, оказался именно тем негодяем, который способствовал падению Мин-хуана и смерти Ян-гуйфей, его любовницы. Он презирал куртуазные манеры изнеженных придворных. Ян-гуйфей рассеивала любые подозрения, которые возникали у императора относительно ее верности. Решив свергнуть императора, Ань Лушань вернулся к своему войску, поднял восстание и быстрым маршем направился в Чанъань, заставив двор в панике бежать из дворца. Во время этого бегства стражи императора настояли на казни прекрасной Ян-гуйфей, угрожая убить самого императора и перейти на сторону восставших, если ее не передадут им в руки.

   «Прекраснобровая погибла под копытами их коней», – в поэме Бо Цзюйи эта трагическая развязка носит название «вечное зло». Поэма во многом носит исторический характер, однако в ней есть и эпизоды, где автор намеренно или нет, но допускает ошибку. Ян-гуйфей была наложницей одного из сыновей императора, а самому Мин-хуану было уже за шестьдесят лет, когда он взял ее в свой гарем. Когда Ань Лушань взял Чанъань, императору было семьдесят два года, а Ян-гуйфей было за сорок. Более чем вероятно, что она оказывала влияние на его образ мыслей и отвлекала его от выполнения своих обязанностей. Ань Лушань был проницательным и способным генералом, который тщательно планировал все свои действия. Однако в самом конце его планы сорвались. Император скрылся в западной провинции Сычуань, которая была практически неуязвима для внешних врагов (во время Второй мировой войны националисты защищали ее от Японии), и чиновники, верные династии, постепенно отразили нападения восставших, чему способствовала разобщенность среди последних. Чанъань была отбита у восставших, восстание подавлено; однако Мин-хуан отрекся от трона и остался доживать свой век в Сычуани.

   При его преемниках власть центрального правительства пошатнулась. Необходимо было вернуть провинции, занятые восставшими; и генералы, которые выполнили эту задачу, сохранили за собой некоторую власть. После того как был заключен мир, была создана система генерал-губернаторств, а император был вынужден мириться с их властью. В конце эпохи Тан, с 760-го до 906 года, основной политической проблемой стала борьба двора с военными губернаторами. Более сотни лет императорскому правительству удавалось держаться у власти с помощью чиновников государственной службы, однако Китай уже не был тем единым государством, каким он был в VII и в первой половине VIII века. Вторая половина правления династии Тан иногда описывается как печальный отблеск славной эры, предшествующей восстанию Ань Лушаня, и в какой-то степени это верно. Однако продолжали бурно развиваться литература, искусство и техника, а двор не был таким уж безвластным или бедным, как об этом часто пишут традиционные историки. Благодаря искусной политике императоры смогли натравить слишком уж независимых генерал-губернаторов друг на друга. Двор не мог отменить систему губерний, однако он мог сделать так, чтобы губернии не превратились в передаваемые по наследству уделы и чтобы на освободившиеся места генерал-губернаторы сами назначали верных им офицеров. В результате такой политики часто возникали гражданские войны между кандидатами на должность; однако двор предпочитал не вмешиваться в эти стычки, поскольку тем самым они ослабляли друг друга. Постоянная, и, как оказалось, более серьезная проблема состояла в том, что императоры, как правило, жили недолго. Частая смена правителей порождала многочисленные придворные интриги и давала все возрастающую власть евнухам.

   В это время были сделаны многие открытия в области техники и произошли далеко идущие социальные изменения. Самая первая печатная книга появилась в IX веке. Производство фарфора стало повсеместным, а фарфоровые изделия найдены далеко от Китая, ныне заброшенный город Самарра в Ираке является доказательством активного экспорта фарфора из страны. В IX веке впервые был введен налог на чай, что свидетельствует о большой популярности этого напитка. Раньше чай считали лекарством. Развитие традиции чаепития, которое включает в себя кипячение воды, и растущее использование фарфора для производства посуды считаются важными факторами, повлиявшими на значительный рост населения Китая. Кипячение воды снижало риск заражения водой из загрязненных источников; фарфоровую посуду можно было мыть так чисто, чтобы на ней не было места разлагающимся кусочкам пищи. Распространение традиций чаепития привело к сокращению потребления алкоголя, которое, судя по китайской поэзии, было весьма значительным до начала позднего периода династии Тан. В Китае чайные домики, в которых обычно не подают алкоголь, все еще называются винными домика ми, поскольку именно винные домики были предшественниками чайных домиков.



   «Кони определяют военную мощь государства», – писал один из историков династии Тан, и императоры Тан владели табунами коней в сотни тысяч голов. Справа – керамическая надгробная фигурка того времени в виде оседланного коня



   Восстание, которое в конечном итоге погубило династию Тан и ее империю, началось с бунта армии на южной границе. В 868 году эти войска состояли в основном из северян. Недостаточный контроль над этим отдаленным регионом со стороны двора привел к значительным задержкам выплаты войскам денег. Войска взбунтовались и двинулись на север, в свои родные провинции. Двор игнорировал эту кажущуюся далекой опасность, предоставив губернаторам южных провинций самим решать проблему. Однако эти люди стремились не столько встретиться с восставшей армией в бою, сколько пропустить ее через свою территорию в соседние провинции.

   После семи лет бесцельных странствований у восставших наконец-то появился энергичный и сильный лидер – Хуан Чао. Он стал новым явлением в китайской истории: он был первым, но не последним лидером восставших, который вышел из среды образованных, но не удовлетворивших свое честолюбие людей, проваливших экзамены для поступления на гражданскую службу. Хуан Чао возглавил своих сторонников, но, встретившись с ожесточенным сопротивлением, в 879 году повернул на юг и прошел через Гуандун, захватив богатейший город Кантон. Когда численность армии возросла, он опять повернул на север. В 881 году он резко повел армию в наступление и, практически не столкнувшись с сопротивлением со стороны провинций, захватил Чанъань, вынудив двор в спешном порядке бежать в Сычуань, как это в свое время сделал Мин-хуан.



   Часть рисунка, приписываемого кисти неизвестного мастера династии Сун, изображает историю генерала династии Тан Ку Цзы. Он принимает знаки уважения от уйгурских военачальников, пока его слуга и офицеры следят за происходящим. Уйгуры, турецкое племя, напали на Китай и захватили Доян. Через несколько лет после этого Ку вошел невооруженным в лагерь уйгуров, чтобы убедить их заключить мир и присоединиться к китайцам в борьбе с другими племенами-захватчиками



   Эта победа восставших разрушила единство империи и ввергло ее в пучину анархии. Несколько лет спустя Хуан Чао был убит, однако восстановление династии Тан было уже невозможным. Двор вернулся в Чанъань, город, который был наполовину опустошен войсками оккупантов. Там правительство стало марионеткой в руках военных – точно так же, как это раньше случилось с последним императором династии Хань, и так же, как это произошло тысячу лет спустя с первым республиканским правительством. Эти генералы – некоторые из бывших «получивших прощение» участники восстания, а другие – верные правительству лишь на словах – боролись друг с другом за контроль над богатыми провинциями и использовали остатки императорской власти, чтобы санкционировать собственное предательство. В 894 году один из них захватил столицу, разграбил и уничтожил ее. Он отвез императора в собственное поместье (по совместительству – штаб-квартиру) в Хэнани и немного позже вынудил его отречься от престола. Это был конец великой династии Тан. Эффективное правление этой династии не смогло пережить захват столицы Хуан Чао в 881 году.

   Все влиятельные и могущественные губернаторы провинций немедленно осудили императора-узурпатора. Скоро Китай распался на несколько царств, со временем к ним добавились другие. Официальные историки называют это время периодом Пяти династий, однако эти быстро сменявшие друг друга режимы управляли только частью северных провинций. Хотя в политическом плане в Китае в течение более полувека царил хаос, тем не менее за это время произошли некоторые важные изменения. Под властью своих собственных князей, или императоров, как они сами себя называли, южные провинции некоторое время жили в мире друг с другом, находясь вне пределов досягаемости раздробленных и нестабильных правящих режимов севера.

   На юге продолжали процветать литература и искусство, а также осуществлялись некоторые важные изменения в социальной сфере. Повсеместно распространилось книгопечатание, впервые были напечатаны труды классиков конфуцианства, а также буддийские тексты. При дворе Нан Тана, который находился в Нанкине, вместо напольных матов для сидения стали использоваться стулья. При этом же дворе впервые появился обычай бинтовать ступни ног у женщин, к сожалению, эта традиция получила широкое распространение во всей стране.

   В 936 году солдат удачи, турок по происхождению, захватил один из северных тронов (он сделал это с помощью киданьских племен, которые жили за Китайской стеной). В благодарность за помощь он отдал им северо-восточную часть провинции Хэбэй, в том числе и город, который сейчас называется Пекин. Пекин играл ключевую роль в обороне горных перевалов, вдоль которых была построена стена. Когда он перешел в руки киданей, Китай оказался открыт для нашествий извне. Потерю этого города не смогла компенсировать даже династия Сун, когда она пришла к власти в 960 году.

   Новая династия образовалась, когда генерал Чжао Куанъинь захватил власть на севере в результате военного заговора и сверг с престола последнего правителя Поздней Чжоу.

   Когда он пришел к власти, не было оснований полагать, что что-нибудь изменится к лучшему. Однако новый император Сун быстро заручился всеобщей поддержкой. Он был в большей степени политиком, нежели военным.

   В своих усилиях по воссоединению империи он более полагался на дипломатию, взаимное доверие и справедливое разрешение всех споров, чем на военное искусство. Объединив север, он довольно легко смог добиться покорности правителей южных царств. К 975 году ему подчинились все южные царства. Их правители не были казнены, как это обычно делалось в отношении побежденных; им было позволено жить в мире и почете в новой столице, Кайфэн, в Хэнани. Нет сомнений, что главной причиной такого мирного воссоединения империи было то, что этот процесс отвечал желаниям и идеалам образованного слоя общества и нисколько не противоречил более простым устремлениям китайцев.

   Воссоединение тех частей страны, где большую часть населения составляли китайцы, было делом несложным, поскольку там были сильны идеи конфуцианства. Однако династия Сун не добилась успеха в подчинении себе тех отдаленных регионов, которые были отданы иностранным племенам или откололись после падения династии Тан. К северу от Великой Китайской стены и на северо-востоке нынешней Маньчжурии большую опасность представляли киданьские племена, которые находились под сильным влиянием Китая со времен династии Тан. Они образовали царство, которое называлось Ляо, по названию реки Ляо на юге Маньчжурии, и впервые в истории Китая сделали Пекин столицей, объявив его второй столицей своей династии. Они были первым сильным государством в Маньчжурии, регионе, подходящем для сельского хозяйства и способном прокормить многочисленное население.

   Династия Сун также никогда не правила на северо-западе. Большая часть провинции Ганьсу и прилегающий к ней регион Внутренней Монголии образовали царство Си Ся; там правила династия тибетско-тангутского происхождения, да и само население было того же происхождения.



   Основатель династии Сун, Чжао Куанъинь, который правил с 960-го по 976 г., был известным ученым; однако его основным достижением была военная реформа, которая поставила военных под контроль императора



   В Си Ся была собственная система иероглифов, которая до сих пор полностью не расшифрована. Полное разрушение этого царства в результате нашествия монголов в начале XIII века уничтожило его культуру и уменьшило его территорию до пустыни. Однако в эпоху Сун Си Ся было процветающим царством. Оно мешало Китаю пользоваться старым наземным путем в Западную Азию, которая в результате потеряла свою значимость в качестве торгового партнера.

   Будучи территориально ограниченной чисто китайскими землями, династия Сун развила более националистическое мировоззрение, чем то, которое было у династии Тан. Контакты с Западом имели второстепенное значение, они сводились в основном к контактам с арабскими купцами. Их интересы во внешней политике были невелики; они в основном сосредоточили свое внимание на китайской цивилизации и ее традициях. Именно в этот период в искусстве появилось течение архаизма – явный признак углубленности в национальное самопознание, если не упадка. Династия Сун начала собирать древние бронзовые произведения искусства и копировать их. Их методы управления были заметно более гуманными, чем у предшественников. Чиновники, впавшие в немилость при дворе, не предавались смерти; их просто отправляли в отдаленные регионы на должности магистратов. С новым поворотом в политике они могли вернуть себе и должность, и влияние.

   Была создана геометрическая система, которая терпимо относилась к оппозиции, даже если эта терпимость и не признавалась официально. Появились две философские школы. Консерваторы твердо придерживались старых доктрин, которые отвергали все новое; новаторы же пытались ввести новые законы, которые, как они считали, отвечали новым условиям. Несмотря на все различия, обе партии имели много общего. При целом ряде монархов, которые имели прекрасные намерения, но не имели способностей для их осуществления, правительство шарахалось из стороны в сторону. Императоры чаще всего выступали в роли арбитров, причем при вынесении решения они чаще основывались на мнении своих советников, а не придворных или фавориток. Сила партии новаторов заключалась в том, что вся ситуация в Китае изменилась. Страну больше не раздирали внутренние конфликты. Правительство делало все, чтобы сохранить мир в стране, и власти династии Сун не угрожали северные восстания. (Эта эпоха является, пожалуй, исключением в истории Китая.) Управление было эффективным и гораздо более сильным, чем раньше, поскольку чиновникам уже не приходилось соперничать с военными. Однако опасность исходила из-за границы, от зарубежных врагов. Империя больше не контролировала жизненно важные пути, соединявшие ее со степями. Опасность вторжения извне обеспечивала лояльность армии, которая только тем и занималась, что охраняла слабые участки границы. Новаторы утверждали, что необходимо было создать такую систему налогообложения, которая позволила бы государству нести тяжелое бремя по содержанию армии, не разоряя при этом крестьянство.



   Часть картины XII в. – на ней изображены погонщики, которые ведут груженые повозки вверх по горной тропе. «Новые законы» династии Сун должны были способствовать развитию торговли и сельского хозяйства, а также обеспечить рынок сбыта товаров



   Таким образом, новаторы предложили ряд мер, получивших название «Новых законов», которые были нацелены на улучшение положения крестьянства и увеличение доходов от земли, основного источника жизни империи. Их политика была нацелена на то, чтобы развивать сельское хозяйство и уменьшать ростовщичество. Главным средством достижения этих целей был закон, называвшийся «Уравнивание потерь», который изменил требование, заключавшееся в том, чтобы налоги платились непосредственно в виде зерна – это было очень дорого и вело к большим потерям продукта. Был разработан план, который заключался в том, что зерно, предназначенное для уплаты налога, хранилось на местах в государственных зернохранилищах и продавалось по низкой цене, чтобы понизить цены на продовольствие по всей стране. Зерно или любой другой продукт, например шелк, теперь могли продаваться казначейством в провинции, где они были выращены, а доходы от их продажи шли в провинции. Шелк, продаваемый оптом, шел по низкой цене, если в столице скапливалось большое количество сырья, однако, продаваясь на местах, он приносил гораздо больше доходов. Чтобы стабилизировать экономику путем уравнивания цен, правительство также покупало коммерческие товары, когда был их переизбыток, и продавало их, когда повышался спрос. Закон «О молодых стрелках» был, пожалуй, самым оригинальным из «Новых законов», который во многом предвосхитил современные планы по улучшению судьбы крестьянства в Азии. Согласно этому закону государство весной давало крестьянину заем на покупку семян, заем должен был быть выплачен под небольшой процент в период уборки урожая. Таким образом, крестьянство могло обойтись без кредитора, который давал деньги под огромные проценты. Оппозиция жестоко критиковала этот закон на том основании, что крестьяне все равно не смогут выплатить заем. Однако они упускали из виду тот факт, что крестьяне в любом случае должны были по весне брать деньги в долг у местного дворянства. Если они не могли вернуть деньги, то дворянство брало за долги их земли, низводя свободного крестьянина до уровня лишенного прав арендатора.

   Закон «Освобождение от службы» предполагал покончить с системой обязательного труда на правительство и заменить его денежным налогом. Это позволило бы чиновникам нанимать крестьян для работы там и тогда, когда это было необходимо. До этого правительство имело в своем распоряжении принуждаемую рабочую силу в определенное время года, даже когда выполнялось очень малое количество общественных работ. Необходимость в широкомасштабном привлечении рабочей силы, например для предотвращения наводнения, могла возникнуть в одной провинции и могла отсутствовать в другой. Деньги, полученные в результате претворения в жизнь нового закона, дали правительству возможность более гибко действовать в этом вопросе. Этот закон также подвергался критике, под тем предлогом, что новый налог делал бедных еще беднее. Бедные, как утверждали противники нового закона, охотнее расстались бы со своим трудом, чем со своими деньгами.

   Еще один закон попытался установить контроль над стоимостью земли, ограничив до 20 процентов доходы, которые могли бы быть получены от ее продажи. Этот закон, который требовал иметь реестр землевладений в каждой провинции – нечто вроде кадастра земель, – также был нацелен на реформу налога на землю, отменив неравенство, которое определялось временем и привилегиями. Естественно, этот закон не был популярен среди дворян-землевладельцев, которые только выигрывали от существовавшего неравенства. Другие новые законы установили государственные ломбарды, которые, по сути, представляли собой зарождавшуюся национальную банковскую систему.

   Закон, требовавший от каждого хозяина иметь коня, был направлен на то, чтобы решить проблему дефицита лошадей в армии. Вражеские государства контролировали степь Внутренней Монголии, где обычно выращивались кони, которые использовались в китайской армии. Было очень рискованно зависеть в таком важном вопросе от потенциального врага, и казалось разумным попытаться вырастить лошадей у себя дома. Закон, который игнорировал тот факт, что земледельцы-рисоводы ничего не знали о выращивании лошадей, судя по всему, не доказал свою эффективность.

   Один из самых «живучих» «Новых законов», носивший название «Закон о семейных гарантиях», делил все население страны на семейные группы. Семьи внутри группы были ответственны друг за друга и обязаны были сообщать властям о любых необычных или подозрительных действиях. Этот закон был направлен на борьбу с преступностью и бандитизмом. Также по этому закону государство получало постоянный приток мужчин на военную службу в случае такой необходимости, поскольку все здоровые мужчины в группе обязаны были проходить военную подготовку. Правителям Сун всегда приходилось опасаться вторжения извне, со стороны татар на севере, поэтому вполне понятно, что проблемы обороны считались наиболее важными. Система семейных гарантий была возрождена позже и частично может считаться предшественницей «уличных комитетов». В ней есть черты, которые кажутся не совсем верными и законными с точки зрения западных идеалов свободы личности, однако эти идеи никогда не имели глубоких корней в Китае, где семья всегда играла первостепенную роль, и, уж точно, они не были известны в XI веке.



   На этой картине эпохи Сун два погонщика быков, босые и одетые в плащи из соломы, спешат добраться до дому до того, как разразится гроза



   Наиболее часто в связи с этими «Новыми законами» упоминаются имена двух человек: Ван Аньши, ярого сторонника этих мер, и его оппонента Сымы Гуана, лидера консервативных ученых и знаменитого историка. Основным периодом, когда действовали эти законы, было восемнадцатилетнее правление императора Шэнь-цзуна с 1068-го по 1086 год. Эти законы продолжали действовать и после ухода Ван Аньши в отставку в 1076 году, однако в 1086 году, когда умерли и он, и Шэнь-цзун, к власти пришел Сыма Гуан и убедил царствующую императрицу отменить эти законы от имени молодого императора Чжэ-цзуна. В 1093 году, когда император достиг совершеннолетия, он вновь призвал к себе министров-новаторов и вновь ввел в действие «Новые законы». Воплощать их в жизнь должен был ученик Ван Аньши Цай Цзин. То находясь у власти, то нет, он смог осуществлять новую систему до тех пор, пока татары династии Цзинь не завоевали Северный Китай в 1126 году. «Новые законы» были в действии чуть более пятидесяти лет. В этот период правительство династии Сун произвело две переписи. Согласно первой, в 1083 году в стране насчитывалось 17 211 713 семей, или примерно 90 млн человек. Согласно второй переписи, проведенной сорок один год спустя, в 1124 году, в стране проживало 20 882 258 семей, или примерно 100 млн человек. Консервативные критики ранее утверждали, что «Новые законы» не на пользу крестьянству и могут привести к серьезным народным восстаниям, наподобие того, которое возглавил Ань Лу-шань и которое погубило династию Тан. Однако никаких восстаний не было; и значительное увеличение численности населения за сорок лет скорее свидетельствует о росте благосостояния людей, нежели наоборот.

   Трудно оценить реальное значение «Новых законов». Их применение не было последовательным даже в период, когда новаторы были у власти. Однако история этого времени писалась их противниками, и очень мало написанного сторонниками законов дошло до наших дней. Очевидно, что «Новые законы» не принесли тех несчастий, которые предрекали противники этих мер, однако менее очевидно, что они принесли ту пользу, которую ожидал от них Ван Аньши. Кажется, что перед чиновничеством, даже принимая во внимание высокую эффективность их работы, стояла слишком трудная задача, которая выходила за рамки их способностей, особенно в эпоху, когда сообщение было медленным и почти не было печати. Претворение в жизнь «Новых законов» требовало искусного управления, которое было просто невозможным в ту эпоху и для тех людей, то есть все оказалось именно так, как предрекали критики. С другой стороны, было нелегко признать, что критики правы. Правительство Сун представляло собой квинтэссенцию бюрократии; оно было гораздо более прогрессивным, чем любое другое правительство того времени. Пока династия Сун обсуждала сложные земельные законы и связанные с ними вопросы конфуцианства (поскольку политика и философия всегда шли рука об руку), Западная Европа только-только оправлялась от нашествия викингов. Полное применение «Новых законов» означало бы всеобъемлющий контроль над экономикой и повседневной жизнью Китая. Это именно то, что насаждает нынешний режим с помощью средств массовой информации. Но даже в этих условиях выполнение таких задач идет не вполне успешно. Однако у Ван Аньши не было сторонников, способных донести свои идеи в массы; у него не было возможностей разъяснять суть своих задач тем, кто, собственно, и должен был выиграть от этих реформ. Его программа целиком и полностью зависела от поддержки правящего императора. В Шэнь-цзуне он нашел серьезного человека, желающего провести эксперимент, который мог бы решить стоящие перед государством задачи.



   Последний император династии Северная Сун – Суй Цунь прославился как художник.

   Рисунок, изображающий двух куриц с цыплятами, приписывается его кисти



   Однако император находился под постоянным давлением консерваторов, сторонников старых порядков, в уважении к которым он, как любой образованный человек, был воспитан. Несмотря на все эти препятствия, примечательно, что «Новые законы» были проведены в жизнь и действовали довольно долго. Они представляли собой эксперимент передового правительства, о котором даже не помышляла ни одна другая страна мира.

   В начале XII века татарское государство Цзинь, свергнувшее режим Ляо на севере, двинулось на империю Сун. Неясно, насколько политическое и философское соперничество консерваторов и новаторов способствовало ослаблению правительства. Естественно, вину за все несчастья возлагали на новаторов. Их лидер Цзай Цин был в это время главным министром. Однако в качестве еще одной причины бедствия можно назвать и императора Хуэй Цуня. Он считается одним из наиболее выдающихся и талантливых художников в китайском искусстве. Довольно много его работ дошло до наших дней; они доказывают, что он вполне соответствует своей репутации. Он собрал первую национальную коллекцию произведений искусства; причем ее каталог все еще существует. Его таланты обеспечили бы ему достойное место в китайской истории, даже если бы он не был императором. Однако то, что он им являлся, привело к ужасным последствиям. Как правитель, он абсолютно не интересовался политикой, пренебрегал своими обязанностями и не осознавал, насколько рискованно такое поведение. Он попытался получить выгоду от падения Ляо путем возвращения северо-восточного региона Хэбэй, который был в руках победивших Цзинь. Он спровоцировал Цзинь пойти в наступление, однако, когда наступление свершилось, он оказался не готов отразить его. Кайфэн пал, а император и двор попали в плен. Хуэй Цунь провел остаток жизни в ссылке на севере империи Цзинь, где, как можно надеяться, он нашел ценителей своего искусства.

   Изгнанные с севера Китая, сторонники династии Сун отошли на юг и вернули долину Янцзы, которая раньше была захвачена Цзинь. Однако они не смогли «выдавить» Цзинь с севера страны. Сун основали новую столицу, как они считали, временную, в городе Ханчжоу в провинции Чжэцзян; там они правили еще чуть более ста лет, до 1279 года, когда монголы положили конец их династии. После 1234 года, когда началось нашествие монголов, период мира закончился. История Южной Сун – это история упорного сопротивления и медленного отступления. Их называли миролюбивыми, однако они в течение сорока трех лет оказывали упорное сопротивление монголам, но в конечном итоге были побеждены в морском сражении недалеко от Гонконга. Многие народы, имевшие репутацию более воинственных, сдавались при первых же атаках монголов. Нет сомнения в том, что террасы, лесистые горы и рисовые плантации способствовали столь длительному сопротивлению, однако остается фактом, что Южная Сун дольше, чем любое другое государство, сопротивлялась монголам.

   В течение ста лет мира южная династия не оставляла надежды вернуть себе север. Она развивала искусство, торговлю и промышленность. Картины периода Южной Сун по мастерству не уступают работам художников Китая, когда он еще не был раздробленным; развивалась морская торговля, и она приносила большой доход. В это время вторая волна китайского влияния в искусстве и буддизме достигла Японии. Процветала философия, великим философом этого времени был Чжу Си, толкователь текстов Конфуция. Его деятельность ассоциируется с формулировкой нового толкователя классической философии, часто называемой неоконфуцианством, которое продолжало оставаться основной доктриной Китая до нового времени.

   Завоевание Китая монголами было важной вехой в истории страны. Никогда до этого вся империя не оказывалась в руках иностранцев. Никогда до этого китайская система управления не заменялась чужеродной административной системой. На службе Чингисхана, человека, победившего Сун, состояло много иностранцев вроде Марко Поло. Они не говорили и не читали по-китайски. Система экзаменов для кандидатов на государственную должность прекратила на время свое существование (хотя позднее монгольские правители сочли необходимым возродить ее). Столицей стал северный город Пекин, первый главный город всего Китая, которому суждено было остаться таковым навсегда (за исключением двух непродолжительных периодов). Старые Чанъань, Лоян и Кайфэн более никогда не становились столицами. В политической жизни появился новый момент: китайцы перестали бояться набегов и коротких нашествий с севера. Теперь они опасались только длительного захвата империи. Это придало новые черты национальному аспекту развития китайской цивилизации.

   По этим причинам конец династии Сун означает конец срединного периода Китайской империи. Многие считают этот период китайской истории самым выдающимся, эпохой многочисленных и разносторонних достижений, которые, возможно, слишком опередили темпы развития государства, чтобы продолжаться довольно долго. Следующая империя должна была иметь свои собственные характеристики; она была более консервативной и менее уверенной в себе, несмотря на грандиозные притязания ее правителей.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Рудольф Баландин.
100 великих гениев

Николай Непомнящий.
100 великих загадок истории

Алексей Шишов.
100 великих героев

Константин Рыжов.
100 великих библейских персонажей

Евгений Кубякин, Олег Кубякин.
Демонтаж
e-mail: historylib@yandex.ru