В. Д. Белецкий, С. В. Белецкий. Печать князя Игоря
|
Печати конца XI — начала XIII в. из Пскова пока немногочисленны, хотя за последние годы число известных экземпляров заметно возросло: если к 1970 г. было учтено три моливдовула1, то на 1985 г. известно уже 15 печатей от 13 пар матриц2.
Среди домонгольских печатей из Пскова особое внимание привлекает булла, переданная в фонды Псковского музея-заповедника псковским коллекционером В. Г. Кольцовым. Она была найдена в 1983 г. на левом берегу р. Великой близ церкви Климента XVI в.3 Аверс: изображение св. Георгия в рост с копьем и щитом. Реверс: погрудное изображение св. Николая Мирликийского (рис. 1). Размеры буллы 19—23 мм. Вес 7,9 г. Булла принадлежит к сфрагистической группе, объединенной изображениями святых на обеих сторонах. Такие печати были широко распространены в домонгольской Руси и в большинстве своем принадлежали князьям. Смысловое значение изображений, сводящееся к передаче крестильных имен владельца печати и его отца, было объяснено еще Н. П. Лихачевым4. 
Рис. 1. Печать Игоря Святославича Новгород-Северского из фондов Псковского музея-заповедника Сочетание на псковском моливдовуле изображений св. Георгия и Николая Мирликийского указывает на то, что владельца печати в крещении звали Николаем Георгиевичем или Георгием Николаевичем. Учитывая редкость среди русских князей крестильного имени Николай5, круг вероятных владельцев печати определяется достаточно отчетливо: булла могла принадлежать Святославу-Николаю Ярославичу-Георгиевичу, одному из его сыновей или одному из сыновей Святослава-Николая Ольговича-Михайловича6. Святослав Ярославич (ум. 1076), сын Ярослава Мудрого, князь черниговский, а позднее — великий князь киевский, мог иметь печать с изображениями св. Георгия и Николая Мирликийского. Однако отнесение печати с изображением двух святых к XI в. нереально: в это время русские князья пользовались совершенно иными печатями — буллами греко-русского типа и так называемыми «печатями архаической традиции»7. В частности, Святославу Ярославичу были атрибутированы пять моливдовулов от четырех пар матриц, относящихся к группе «печатей архаической традиции»8, что, видимо, справедливо. Среди сыновей Святослава Ярославича также не удается обнаружить вероятного владельца псковской печати: Роман (+1079) и Давыд (+1123) Святославичи находились под патронатом соответственно св. Романа и св. Давида9; Олег Святославич (+1115) был крещен Михаилом10; Ярослав Святославич (+1129) носил крестильное имя Панкратий11. Теоретически мог быть крещен Георгием Глеб Святославич (+1078), родившийся около середины XI в., когда имя Глеб еще не являлось крестильным12. Однако деятельность этого князя целиком относится к XI в., что для псковского моливдовула представляется слишком ранним временем. Таким образом, владельца печати следует искать среди сыновей Святослава Ольговича. Этот поиск особого труда не составляет: единственный из сыновей Святослава Ольговича, известный по крестильному имени — Игорь-Георгий Святославич-Николаевич13. Предъявляемым требованиям он отвечает полностью: христианские имя и отчество князя могут быть переданы изображениями св. Георгия и Николая Мирликийского, деятельность князя приходится на вторую половину XII в., т. е. на тот период, когда печати с изображениями святых на обеих сторонах получили широкое распространение. Ближайшими аналогиями изображению св. Николая на псковской печати являются изображения на печатях, атрибутированных отцу Игоря Святославича — Святославу Ольговичу14, что подтверждает хронологическую приуроченность моливдовула из Пскова. Связывая печать из Пскова с деятельностью Игоря Святославича (1151—1202), мы неизбежно вынуждены поставить вопрос о причинах попадания в Псков буллы этого князя. Биография Игоря — центрального персонажа поэмы «Слово о полку Игореве» — детально изучена несколькими поколениями исследователей. В своей деятельности князь был связан с черниговскими землями: с 1180 г. он занимал новгород-северский и путивльский столы, в 1185 г. пытался «поискати града Тьмутороканя... испити шеломом Дону», а с 1198 г. стал «главой всех Ольговичей и Черниговским великим князем»15. О деятельности Игоря Святославича в период, предшествовавший 1180 г., известно крайне мало. В Ипатьевской летописи отмечено, что в 1164 г. он остался без удела после захвата Чернигова Святославом Всеволодовичем16. По сведениям В. Н. Татищева, Игорь получил удел в Северской земле от старшего брата Олега17, занявшего новгород-северский стол по договору 1164 г. со Святославом Всеволодовичем18, но эти данные другими источниками не подтверждаются; в летописи отмечено только, что Игорь получил новгород-северский княжеский стол после смерти Олега Святославича19. Таким образом, нельзя исключить, что в период между 1164 и 1180 гг. Игорь Святославич мог княжить в Пскове. Сведения о псковских князьях скудны. Так, для периода между 1140 и 1178 гг. в летописях о них вообще нет никаких сведений. В. JI. Янин, в частности, считал, что в 70-е годы XII в. в Пскове не было своих отдельных от Новгорода князей. Он связывал известные на 1960 г. находки домонгольских печатей в Пскове с деятельностью князей Новгорода20. И. К. Лабутина, опираясь на наблюдения С. И. Колотиловой21, отмечала, что Псков имел особое положение в составе Новгородской земли22. Однако дальше указания на то, что «находка печати... киевских князей (Изяслава Мстиславича или Мстислава Изяславича по В. Л. Янину.— Авт.) ставит вопрос о характере псковско-киевских связей», она не пошла23 и объясняла «присутствие новгородской княжеской сфрагистики в Пскове рассматриваемого периода, естественно, в связи с административным подчинением Новгороду»24. Последнее положение, на наш взгляд, отнюдь не «естественно». Подавляющее большинство домонгольских печатей из Пскова либо принадлежит матрицам, неизвестным новгородской сфрагистике, либо атрибутируется князьям, никогда не княжившим в Новгороде. Это позволяет считать, что исторические процессы, материализовавшиеся в сфрагистических памятниках, протекали в Новгороде и Пскове не в одном русле, а параллельно, развивались независимо друг от друга. Иными словами, сфрагистические находки не дают оснований для вывода о вхождении Пскова в XII — начале XIII в. в юрисдикцию Новгорода Великого: сфрагистическая серия Пскова формировалась самостоятельно, без участия представителей новгородской администрации, хотя, вероятно, по тем же законам складывался и сфрагистический комплекс Новгорода. Обращает на себя внимание топография находок домонгольских печатей в черте Пскова. Из 15 известных на 1985 г. булл сведения о месте находки имеются для 13. 11 печатей найдено в разных местах в пределах территории Пскова XII в. Один моливдовул обнаружен при раскопках бастиона начала XVIII в. у Покровской башни окольного города, куда он мог попасть случайно вместе с землей, привезенной для насыпи бастиона. И только одна булла найдена на левом берегу р. Великая, на территории, освоенной под городскую застройку самое раннее в XV в. Именно эту печать мы связываем с Игорем Святославичем Новгород-Северским. Место находки печати примечательно. Она обнаружена всего в нескольких сотнях метров к северу от знаменитого Спасо-Мирожского монастыря — одного из первых христианских монастырей на Руси, основанного в начале XI в.25 Весь период средневековья Спасо-Мирожский монастырь являлся крупнейшим культурно-просветительным центром в Псковской земле. Находка печати Игоря Святославича вблизи от монастыря интересна в первую очередь тем, что со Спасо-Мирожским монастырем связывают еще один памятник, имеющий отношение к новгород-северскому князю — протограф мусин-пушкинского списка «Слова о полку Игореве». Особенности мусин-пушкинского списка «Слова» как памятника псковской письменности отмечены давно. По мнению Л. А. Творогова, мусин-пушкинский спискок «Слова» был переписан в 1510—1512 гг. в псковском Елеазаровском монастыре. Оригиналом для писца послужил список второй половины XIII в., переписанный в Спасо-Мирожском монастыре с рукописи киевского происхождения конца 80-х годов XII в. В основе последней лежал текст поэмы из сборника, принадлежавшего князю Святославу Всеволодовичу26. Если реконструкция Л. А. Творогова верна, то в руках псковичей второй половины XIII в. был список поэмы, сделанный еще при жизни основных героев «Слова». Не исключено, что этот список хранился в Спасо-Мирожском монастыре, а в конце XIII в. потребовалось обновление ветхого оригинала, что и привело к созданию протографа мусин-пушкинского списка. Таким образом, можно полагать, что «Слово о полку Игореве» стало известно среди псковских книжников уже вскоре после написания поэмы. Конечно, в XIII—XV вв. «Слово» было достаточно популярно, и псковское происхождение единственного списка можно объяснить случайными причинами: в равной мере до нас могли дойти списки любого другого происхождения. Однако заметная концентрация именно в Пскове свидетельств знакомства с поэмой не может не навести на мысль о том, что судьба Игоря Святославича привлекала к себе повышенное внимание псковичей и эта традиция сохранялась на протяжении всего периода средневековой истории города. Если предположить, что печать Игоря Святославича скрепляла документ, находившийся, как и список «Слова», в архивохранилище или библиотеке Спасо-Мирожского монастыря, то место находки моливдовула объясняется очень легко. Во время частых наводнений на р. Великая территория монастыря подвергалась затоплению27. Наиболее крупные из половодий наносили большой ущерб городу28, и вероятность гибели какой-то части монастырской библиотеки во время одного из наводнений не исключена. Церковь Климента, близ которой найдена печать, находится ниже по течению от Спасо-Мирожского монастыря. Во время половодья документ, скрепленный печатью, мог быть унесен водой по течению до того места, где находится церковь Климента, а здесь либо булла оторвалась от грамоты, либо вместе с ней была выброшена на берег, где и пролежала до 1983 г. Печать Игоря Святославича из Пскова, таким образом, свидетельствует, что интерес псковичей к судьбе новгород-северского князя и к поэме «Слово о полку Игореве» не был случаен. В своей деятельности Игорь был связан с далеким от черниговских земель Псковом или по крайней мере со Спасо-Мирожским монастырем Пскова. Вопрос о том, занимал ли Игорь Святославич псковский княжеский стол, или же печать попала в Псков вместе с документом, доставленным сюда за тысячи километров и осевшим в архиве Спасо-Мирожского монастыря, следует оставить открытым до анализа всей серии домонгольских печатей Пскова. 1Янин В. Л. Актовые печати древней Руси. М., 1970. Т. 1. № 170, i, 214, 2, 243, 2. 2Белецкий В. Д., Белецкий С. В. Печати Пскова: Конец XI — начало XVI в.: Свод. 3Псковский объединенный музей-заповедник. Инв. № 14620. Пользуемся случаем поблагодарить сотрудников музея В. И. Лабутина и А. А. Александрова, оказавших большую помощь во время работы в фондах музея над изучением актовых печатей. 4Лихачев Н. П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики. Л., 1928. Вып. 1. С. 12-58, 67-102. 5Янин В. Л. Актовые печати... С. 104. 6Связывать печать с деятельностью неизвестных по письменным источникам сыновей Святослава-Николая Давыдовича (Святоши), скончавшегося в 1130-е годы, не приходится. Имя Николай князь получил при пострижении, следовательно, он не мог носить это же имя в крещении до пострига. Случаи, когда отчество сыновей определялось по монашескому имени отца, нам неизвестны. 7Янин В. Л. Актовые печати. С. 14-41. 8Там же. С. 34, 35, № 10-13. 9Там же. С. 32. 10Там же. С. 25. 11Там же. 12Там же. С. 152. 13ПСРЛ. СПб., 1908. Т. 2. Стб. 422. 14Янин В. Л. Актовые печати... С. 104, 105, № 140, 141. 15Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. С. 278. 16ПСРЛ. Т. 2. Стб. 524. 17Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1964. Т. 3. С. 79. 18ПСРЛ. Т. 2. Стб. 523. 19Там же. Стб. 613. 20Янин В. Л. Вислые печати Пскова // СА. 1960. № 3. С. 239, 240. 21Колотилова С. И. К вопросу о положении Пскова в составе Новгородской феодальной республики // История СССР. 1975. № 2. 22Лабутина И. К., Волочкова О. К., Лабутин В. И. Новые сфрагистические находки в Пскове//СА. 1985. № 1. С. 221. 23Там же. 24Там же. 25Традиционное мнение о том, что монастырь был основан в середине XII в., нуждается в пересмотре. Синодик первой четверти XVI в. из Стефановской церкви Спасо-Мирожского монастыря называет среди вкладчиков группу князей начала XI в. К сожалению, единственное воспроизведение выдержек из Стефановского синодика крайне неточное (Соболева М. Н. Стенопись Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря//Древнерусское искусство. М., 1968. С. 40, 41), и это привело комментатора к неверному отождествлению князей, перечисленных в списке: ошибка в персонификации достигает полутора столетий. Историографическим курьезом стала попытка интерпретировать данные Стефановского синодика в работе И. И. Лагунина, который, судя по опубликованным тезисам, к источнику вообще не обращался, а пользовался сведениями о нем «из вторых рук» (Лагу нин И. И. К вопросу о датировке Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 1985. Вып. 5). В настоящее время подготавливается издание полного текста Стефановского синодика. 26Творогов Л. А. «Слово о полку Игореве»: О списках, редакциях и первоначальном тексте «Слова о полку Игореве». Новосибирск, 1942; Он же. К литературной деятельности пресвитера Спасо-Мирожского монастыря Иосифа, предполагаемого заказчика псковской копии текста «Слова о полку Игореве» XIII в. Псков, 1946; Он же. Новое доказательство псковского происхождения непосредственного оригинала мусин-пушкинского списка текста «Слова о полку Игореве». Псков, 1949. 27Именно из-за этих разливов реки сильно пострадала нижняя часть росписей храма Спаса-Преображения XII в. 28Одно из таких наводнений подробно описано в псковских летописях: «В лето 6987 ... Бысть вода велика месяца ноября въ 13, и много чхоты оучинилося по Великой реке, по берегом около города, и по Завеличью, и по волостем, а мимо город несло вниз по Великои реки запас и дрова и сенныя стоги, да в другой ряд лед стал; по том времени, тоя же осени, месяца декабря въ 7 день, бысть оттеплие вода велика, болыпи первой, да и лед снесло, и въ 3 ряд лед стал в борзе, неровне, как хоромы до оустеи и до озера» (Псковские летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1. С. 76; Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2. С. 58, 218). |
загрузка...