2.2. Основы предпринимательства в условиях феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига (XIII – первая половина XV вв.)

   Каждый век русской истории имеет свое неповторимое лицо. Эта неповторимость складывается не только из достижений материальной и духовной культуры и событий политической жизни, своеобразна и экономическая история каждого столетия: непрерывно совершенствуется техника и технология различных видов производства, все больших знаний и навыков требует торговля и т. д.

   Измельчение уделов и обеднение их владетелей, распад Киевского княжества, ужасы чужеземного владычества и разорение трудового люда на десятилетия распростерли над Русью то «недоумение в людях», о которых с горечью писали тогдашние летописцы.

   В удельных ссорах князей народ участвовал машинально, не беря близко к сердцу их счета между собой. Одна из целей усобиц – пленение живого товара для работорговли, поэтому эта страница русской истории не нашла отражения ни в одной песне, предании или былине. Осталась чуть ли не единственная горькая строка: «Новгородцы продавали суздальцев втрое дешевле овец». Перед нашествием Золотой Орды политически раздробленную Русь настигают голодные годы, счет которых указывает, что на 11 лет приходился один год голодный. Летописец представил такую картину: «Простые люди резали живых людей и ели; ели конину, псину, кошек, мох, ужей, кору, лист, кто что выдумал… Брат брату, отец сыну, мать дочери не хотели отломить кусочка хлеба; не было милости между нами, но была скорбь и печаль».^[27]

   Если в период Киевской Руси основу хозяйственного развития составляли внешняя торговля и использование природных ресурсов, то к концу XI–XIII вв. экономика переориентировалась на сельскохозяйственное производство в рамках феодальной вотчины. Исчезают некоторые ремесла, прекращается каменное строительство, падает предпринимательская активность. Все эти обстоятельства облегчили завоевание Руси татаро-монголами, которые легко разбили экономически бедную страну.

   В социально-экономическом, политическом и культурном отношениях этот период самый неблагоприятный. Нашествие приостановило оживленную торговую деятельность в Киевской Руси. Были разрушены многочисленные села и города, в том числе крупные экономические центры: Владимир, Рязань, Тверь, Суздаль, Киев. Русь утратила свои торговые позиции в зонах Причерноморья, Крыма, Северного Кавказа, Галиции, Центральной Руси. Завоеватели с Востока, вообще враждебные городам, не только разрушали их, но и уводили в плен искусных городских ремесленников, что привело к упадку русских ремесел, а некоторые из них так и не возродились (резьба по камню, филигрань и т. д.).

   Была уничтожена часть трудоспособного населения и средств производства, а уплата дани означала регулярное и длительное изъятие большой части валового продукта.

   Резко сократились традиционные внешнеэкономические связи, исчезли стимулы экономической деятельности: процветание могло только увеличить дань Золотой Орде. В монгольский период страна стала преимущественно аграрной, так как земледелие пострадало значительно меньше торговли и ремесла, его экстенсивное развитие продолжалось.

   В годы татаро-монгольского ига только север Руси (новгородско-псковские земли) сохранил свою самостоятельность и культуру. Именно Великий Новгород становится центром русского предпринимательства.

   Богатство и благоприятное местоположение (леса и топи делали Новгород относительно неуязвимым для конных войск) обусловили его раннее стремление к независимости от власти киевского князя, которое стало открыто проявляться уже в первой половине XI в. Ярослав Мудрый в 1019 г. даровал Новгороду и его землям освобождение от уплаты ежегодной дани Киеву, но и после этого процесс отделения продолжился, завершившись в 1136 г. созданием Новгородской республики.

   На местах крупные феодалы сформировали собственный аппарат власти, объединяя вокруг себя удельных князей и бояр с их дружинниками. К XII в. значительная часть территорий уже была освоена и пригодна для землепашества. Князья, видевшие ранее главный источник доходов в торговле и ратном деле, стали уделять больше внимания земледелию и пополнению земельных и людских ресурсов. Процесс закрепощения крестьян усиливался и достиг такого уровня, что местные феодалы приобрели достаточно сил и средств, чтобы самостоятельно удерживать власть над крестьянами. Страна вступала в этап развитого феодализма.

   Князь Александр Невский, выдающийся полководец и умелый политик, сумел оградить Новгород от нападения Золотой Орды, разгромив шведских и немецких рыцарей в 1240 и 1242 гг.

   Именно Новгород становится центром русского предпринимательства, основа которого – эксплуатация богатейших лесных промыслов Северной Руси, скупка сырья в соседних княжествах для вывоза и торговля с Поволжьем. Новгородские купцы имели приказчиков и постоянные лавки в столице Золотой Орды – Сарае, где продавали пушнину, свинец, олово, полотно, сукно, моржовую кость, слесарные изделия. Из Орды привозили хлеб, пряности, сушеные фрукты, дорогие ткани, жемчуг, бисер и т. д. Меха по-прежнему оставались главным русским товаром и зачастую заменяли собой деньги: мехами платили штрафы, делали пожертвования, платили за проезд, определяли различные повинности. Меха были предметом не только внешней, но и внутренней торговли.

   После установления золотоордынского владычества на Руси резко возросло значение торгового пути через Балтику. Деловые связи новгородцев с купцами имели здесь давнюю историю: еще в XII в. в Новгороде появляются два иноземных гостиных двора: Готский (Готландский) с церковью Св. Олофа (построена в 1152 г.) и Немецкий с церковью Св. Петра (1184 г.). С XIII в. балтийский путь оказался в руках посредников – купцов Ганзейского союза. Для новгородских купцов основным торговым партнером стал Ревель, для псковских и смоленских – Рига.

   Новгородские и псковские купцы, как и в период Киевской Руси, осуществляли активные торговые связи с Ганзейским союзом – международной купеческой гильдией, в состав которой входило до 150 североевропейских городов – ливонских, прусских, голландских. Поле деятельности Ганзы – Англия, Фландрия, Брабант, Скандинавские государства, северо-западные русские земли. Торговые фактории Ганзы действовали в Новгороде, Пскове и других северо-западных русских городах. Товары из Европы поступали не только для Новгорода, но и для Ростово-Суздальского, Владимирского, Тверского, Рязанского и Московского княжеств. Новгород являлся крупным внешнеторговым центром, монопольно снабжавшим русские земли вплоть до того времени, пока Москва не овладела северным путем для торговли с Западной Европой через Архангельск.

   Новгородские власти строго наблюдали за тем, чтобы вся торговля ганзейских городов велась под их контролем. Немецким судам разрешалось ходить только по Неве, Ладожскому озеру и Волхову; далее товары должны были перегружаться на русские ладьи. Торговля немцев носила исключительно оптовый характер и шла через новгородских купцов. Об этом свидетельствуют договоры XIII–XIV вв. новгородцев со своими князьями.

   Предприниматели-колонисты, выселенцы Великого Новгорода положили основание многим городам на Урале, в Прикамье, что способствовало развитию рудной базы, освоению соленых источников и новых земель. В XIII в. возникают Вологда (1264 г.), Холмогоры (1353 г.), Великий Устюг (1218 г.).

   После распада Киевской Руси новгородцы строят храмы, отличающиеся предельной простотой. Возводятся церковные здания по заказам бояр, церковных иерархов, иногда – князя. В этом виде предпринимательства увеличивается массовость и стандартизация, растет производительность труда, но при этом не снижается качество строительства и изысканность архитектурных форм.

   Господин Великий Новгород обладал громадной территорией от Белого моря до Западной Двины и Ильменских рек. Даже исландские саги наполнились сказаниями о богатстве и могуществе великого Хольмграда.

   Взаимоотношения русских городов с Ганзейским союзом имели и свои сложности. Ганзейцы добивались предоставления им особых льгот при передвижении по новгородской земле, требовали от местных властей защиты их имущественных и личных интересов, права взыскивать с местных жителей торговую задолженность, а также привилегий, связанных с ввозом и вывозом товаров. Они стремились основывать собственные поселения, торговые конторы, добивались самостоятельности в торговле, исключавшей вмешательство новгородских властей, предпринимали попытки устанавливать свои судебные порядки, вводить свое правовое регулирование торговых отношений с местным населением, настаивали на разрешении провозить товары новыми маршрутами, пользоваться своими весами и т. д.

   Во главе немецкого купечества в Новгороде стоял ольдерман, выбиравшийся всеми купцами; в качестве его помощника назначался ратман. По прибытии в Новгород купцы из городов Ганзы обязаны были останавливаться на специально отведенных дворах, которых было два: старый Готский и новый Немецкий; вне их иноземцам селиться запрещалось. Правила и распорядок жизни во дворах были строго регламентированы: вход в них посторонним воспрещался, купцы должны были возвращаться к определенному часу, после чего ворота запирались и выставлялась стража. Время пребывания в Новгороде было ограничено, и купец, продав товар, должен был выехать на родину. Торговые сделки предписывалось вести в определенное время и в определенном месте. Торговые лавки в Немецком дворе были небольших размеров, и товар обычно хранился на складах или в немецкой церкви Св. Петра.

   Новгородские власти стремились придерживаться протекционизма, не допустить усиления влияния ганзейцев, вводили запретительные меры против неправомерных действий немецких купцов. Однако постепенно, начиная с XIV в., торговля в Новгороде и Пскове и других северо-западных городах полностью переходит к Ганзе. Русские купцы оказались в экономической зависимости от этого торгового союза. Ганзейские купцы вывозили за бесценок из новгородской и псковской земель товары, обогащались, используя льготные условия торговли.

   Но засилье ганзейских купцов продолжалось недолго. Упрочившееся Великое Московское княжество не могло мириться с существованием привилегированных очагов иноземной торговли. Стремясь положить конец торговой независимости Новгорода и Пскова со странами Западной Европы, Великий князь Иван III присоединил новгородские и псковские земли к Москве.

   После покорения Новгорода в 1478 г. Москва ликвидировала политические и торговые вольности Ганзы. По повелению Великого князя всея Руси Ивана III в 1494 г. был закрыт Немецкий купеческий двор, ганзейские купцы были лишены торговых привилегий. Ганзейский союз не смог восстановить свое привилегированное положение в России. Это сказалось и на его судьбе. В XVII в. торговые дела Ганзы пришли в упадок, и в 1669 г. она прекратила существование.

   Однако московским государям не удалось устранить «балтийский барьер». Торговля России с западноевропейскими государствами морским путем не могла получить развития, поскольку доступу к портам Балтийского моря по-прежнему препятствовали сильные противники, в частности, Ливонский орден.

   Не следует преувеличивать активный характер русской торговли с арабским Востоком и Западной Европой. Новгород не был в собственном смысле морской республикой и потому едва ли мог вести торговлю морем, хотя караваны судов со времени былинного Садко новгородцы снаряжали «на собственные капиталы, собственными головами и руками».

   Сдерживало развитие внешнеторговой деятельности отчасти отношение «отцов» русской православной церкви к западноевропейской (католической) цивилизации: «Латинской веры следует остерегаться, обычаев их не держаться, причастия у них не принимать, и не слушать сказанного ими, потому что заблуждаются они в вере и нечисто живут. Христианам же своих дочерей нельзя выдавать замуж за них, ни их дочерей брать себе в жены, нельзя с ними брататься, ни кумиться, не целоваться с ними, и нельзя есть с ними и пить из одной посуды».^[28]

   Этот дух нетерпимости способствовал замкнутости и отчужденности новообращенной Руси.

   В XIV и особенно в XV вв. в сферу торгово-промышленного обмена втягивается весьма активно русская православная церковь. При Дмитрии Донском и сыне Василии (1371–1425 гг.) стали образовываться общежитийные монастыри, которые владели землями, угодьями, земледельческим и промысловым хозяйством. Например, в Иосифо-Волокаламском монастыре насчитывалось 489 коров, быков, 939 овец, общий укос достигал 134 тыс. пудов. При митрополичьей и епископской кафедрах существовали мастерские по выделке книг, а русская православная церковь в лице Сергия Радонежского царствовала в финансировании Куликовской битвы.

   Некоторые монастыри владели земельными вотчинами, рыбными промыслами, соляными варницами. Троице-Сергиев монастырь, основанный Сергием Радонежским, только в Великий Новгород в середине XV в. отправлял 300 возов зимой и столько же летом.

   Становится самобытной и истинно русской отечественная иконопись, а первыми художественными учебными заведениями Руси стали царские мастерские в Москве. Внутренняя торговля также была под покровительством церкви, которая продолжала поддерживать порядок в торговле, умеренность процентов по кредитам.

   Торговые люди по-прежнему не были выделены в особое сословие: торговлей занимались не только профессионалы, но и князья, духовенство, крестьяне. Зачастую в случае нехватки капиталов использовался кредит. Ссуда выдавалась натурой («давать товар в поклажу»), деньгами («давать деньги в куплю или в истьбу»). При этом проценты не взимались, т. е. заключалась комиссионная сделка. Во всех других случаях проценты были весьма высоки, часто даже выше, чем в период Киевской Руси. Кредитные сделки удостоверялись свидетелями и духовенством. Нарушение обязательств считалось грехом, поэтому невозврата кредитов во внутренней торговле практически не наблюдалось. Обязательства перед иноверцами выполнялись менее строго, поэтому ганзейцы, боясь невозврата кредита, использовали средства снижения риска, повышая, в частности, цену товара. Видимо, вследствие частых невозвратов в уставе немецкого торгового двора XIII в. (скре) содержится запрет, как предоставлять ссуды, так и самим брать в долг у русских.

   В XIV в. укрепляются позиции московских торговых людей. К этому времени купцы занимают видное место среди населения многолюдного московского посада (посад – торгово-ремесленное поселение, возникавшее за пределами городских стен). При перечислении различных групп москвичей летопись ставит купцов вслед за представителями знати. Так, в 1367 г. миру с Тверью радуются бояре, вельможи, гости, купцы и все работные люди. Гости выделяются летописью не только из общей массы посадского населения, но и среди самого купечества. Духовным центром московских гостей была церковь Иоанна Златоуста, при которой находились торговые амбары и хранилась купеческая казна.^[29]

   В XIII–XIV вв. на Руси получили распространение торговые товарищества («складничества»). Они состояли из 2–4 человек или родственников, или чужих друг другу лиц, объединенных общими деловыми интересами. Соединяя товары, складники образовывали своеобразное торговое предприятие. Один из них мог оставаться на родине, в то время как его товарищ отправлялся в далекую торговую поездку.

   Ведя общее дело, складники могли разделиться и торговать в разных городах, оперируя при этом не только своей долей товара, но и долей товарища. Общность капитала складников вызывала и общую оценку их товара, когда предъявлялись те или иные претензии. Отсюда же вытекала их ответственность друг за друга, например в уплате пошлин. Смерть складника приводила к выделению его доли, переходившей к родственникам умершего.^[30]

   В XV в. была заметна своей стабильностью деятельность нескольких гостей. Это, прежде всего, купцы Весяковы, Саларевы и Шиховы. Примечательно, что Иван Шихов упоминается в источниках в связи с его слугой, арестованным в 1499 г. в Азове по обвинению в том, что он помог бежать русским пленникам, спустив их через городскую стену «по ужищу» и снабдив на дорогу хлебом.^[31]

   Очень важно уяснить специфические особенности торговопредпринимательской деятельности на Руси в эпоху ордынского ига. Если в странах Западной и Южной Европы XIV–XV столетия ознаменовались расцветом дальней морской торговли, сопровождавшимся освоением новых океанских маршрутов, поисками путей в Индию, открытием Америки, то в русских землях, отрезанных от теплых морей, наблюдалась совсем иная картина.

   Не имея морских портов и флота, Русь вынуждена была по-прежнему ограничиваться в основном сухопутным обменом с ближайшими соседями, используя для приобретения иноземных товаров посредников. Даже Новгород в условиях монопольного положения Ганзы не мог развернуть активную деятельность на Балтике. Что же тогда говорить о Москве, Твери, находившихся на гораздо большем удалении от морей? Использование посреднических услуг своекорыстных иностранных купцов из-за отсутствия условий для доступа в страны-производители товаров, необходимость преодоления огромных (по западноевропейским меркам) расстояний по рекам или по суше, чтобы приблизиться к зарубежным рынкам, – все это существенно влияло на характер внешней торговли земель Северо-Восточной Руси, замедляя скорость торговых оборотов, увеличивая путевые издержки и снижая прибыль гостей. В несколько лучшей ситуации оказалось купечество Новгорода Великого и Пскова, само выступавшее в роли посредника в сбыте оптовых партий товаров из Западной Европы приезжим московским торговцам, преимущественно суконникам.

   В период феодальной раздробленности и становления централизованного государства получила распространение как оптовая, так и розничная торговля продукцией ремесла, сельского хозяйства, промыслов. Она осуществлялась в форме натурального обмена и товарно-денежных операций, в которых широко применялся кредит и предоплата за товары.

   Единая денежная система в тех условиях отсутствовала, но с XIV в. чеканка денег возобновилась.

   В Московском княжестве великий князь Дмитрий Донской начал перечеканивать татарскую серебряную монету – деньгу, затем в процесс включились и другие княжества. Господствующей денежной единицей в русских княжествах стал серебряный рубль, полученный из нарубленной на мелкие кусочки и расплющенной серебряной палочки. Монеты были неправильной формы, весили в большинстве случаев около 0,25 фунта серебра, но иногда значительно меньше. Поэтому при заключении сделок деньги обязательно взвешивались. В рубле содержалось 100 денег, 6 денег равнялись алтыну, в одной деньге было 4 полушки. В обращении использовались иностранные монеты, которые принимались на вес из расчета 0,25 фунта серебра за рубль, золото оценивалось в 12 раз дороже.

   Многочисленность княжеств порождала множество торговых пошлин. Главным видом пошлин было мыто, т. е. плата с воза или ладьи за пропуск в определенном месте, своего рода таможенная пошлина. Кроме того, за торговлю при церквах взимался сбор за право торговли – десятина (10 % от стоимости товара). Сборщики мыта назывались мытниками, а десятина собиралась выборными из среды купцов лицами – десятниками. Мыто собиралось в разных местах по нескольку раз и было невелико. Право взимания мыта принадлежало князьям, но они зачастую передавали или дарили это право церкви и даже частным лицам. Размеры мыта могли сильно различаться. Кроме мыта и десятины во времена татаро-монголов взимался сбор с капитала – тамга, уплачиваемая с объема продаж, при этом торговля изделиями собственного производства не облагалась. Размеры тамги тоже были неодинаковы, но, как правило, она составляла 7 денег с рубля, от объема реализации. Воск облагался по 4 деньги с пуда. За уклонение от уплаты мыта взыскивалась пеня, называвшаяся «промыт», за уклонение от уплаты тамги – «протаможье». Пошлины подразделялись на даражские и таможенные. Первые уплачивались на заставах, при этом тамга не взыскивалась; таможенные – непосредственно в городах вместе с тамгой.

   От уплаты пошлин освобождалось только духовенство, остальные торговцы, независимо от сословия, обязаны были платить.

   Система пошлин была чрезвычайно сложна и обременяла не столько размерами платы, сколько многообразием видов и размеров. Ее усложняла также произвольность установления застав (а соответственно и взимания мыта). Их установление и отмена целиком зависели от воли князя. Торговцы никогда не могли заранее спланировать размер налогов и потому завышали цену, чтобы в любом случае остаться с прибылью.

   Во внешней торговле дело обстояло проще. Иностранцы русские товары вообще не облагали пошлиной ввиду их высокой прибыльности, соглашаясь с уплатой экспортных пошлин на русские товары. Ганза, сама платившая пошлины при ввозе, пошлины на русские товары не устанавливала. Пошлины на Двине, на Дону и на Волге не взимались ни с ввозимых, ни с вывозимых товаров. Татары довольствовались подарками от русских купцов, никаких пошлин не взимали.

   Таким образом, в XIV–XV вв. происходит распадение сложившегося ранее политического и культурного единства русской земли. Этот распад нашел свое отражение и в праве. «Русская Правда» как источник общего права постепенно выходит из употребления, а ее постановления получают дальнейшее развитие в сборниках местного права. Первое место по времени появления (примерно 1467 г.) и по содержанию занимает Псковская судная грамота, включающая в себя нормы как процессуального, так и материального права.^[32] Среди них – постановления государственного, уголовного и гражданского права. Очевидно, что нормы, регулирующие торговый оборот, здесь также специально не выделяются, но имеются определенные отступления от общегражданского права, которые проявляются, прежде всего, в освобождении торговых договоров от ряда формальностей. Содержатся постановления о торговом займе и о поклажах, имеются указания на некоторые новые институты торгового права. Так, ограничивается право виндикации украденных вещей – в целях защиты интересов добросовестного приобретения, устанавливается учет по обязательствам, погашаемым до срока наступления. Существуют намеки и на товарищества, создаваемые с промышленной целью. К торговым установлениям можно отнести установленный грамотой запрет для княжих людей держать в Пскове и его пригородах корчмы.^[33]

   Таким образом, с X по XV вв. происходит становление и правовое оформление исходных предпосылок российского предпринимательского (торгового) права. В значительной степени эти предпосылки явились результатом развития в торговом обороте присущих России того времен экономических и политических процессов. Основой торгового права являлся правовой обычай, поскольку их нормативное оформление в виде каких-либо законодательных актов еще не было востребовано в то время практикой государственного управления.

   Опустошительное монгольское нашествие нарушило устоявшийся и постепенно ускорявшийся ход экономической жизни большинства русских земель. Полностью сохранилась преемственность торговоремесленной жизни лишь в ведущих центрах Северо-Западной Руси (Новгород, Псков, Смоленск). Уже в XIV в. Москва, Нижний Новгород и Тверь, бывшие когда-то незначительными периферийными пунктами Владимиро-Суздальского княжества, превратились в крупные центры ремесла и торговли. Предпринимательская активность не исчезла, приспосабливаясь к новым условиям.