Из истории катафрактариев

В последние века до нашей эры — первые века нашей эры в составе и вооружении войска многих государств и народов Востока происходят значительные реформы, связанные с резким увеличением веса тяжеловооруженной конницы, которую вслед за греко-римским миром обычно называют катафрактариями.

Собственно катафрактарии по письменным источникам отмечаются у парфян, армян и сарматов, может быть, также у албанов и иберов ¹². Существование такой конницы на Боспоре засвидетельствовано археологическими материалами и памятниками изобразительного искусства [258, стр. 332—338; 87, стр. 141 и сл.]. Несомненно, она была и в Средней Азии, но строгих доказательств этого мы пока не имеем. Далее на восток тяжеловооруженная конница, сходная с катафрактариями, прослеживается в Индии [441, стр. 90], а также у гуннов и китайцев [436, стр. 217, 222 и сл.].

Вопросам, связанным с появлением и распространением катафрактариев, посвящена значительная литература [436, стр. 220 и сл.; 258, стр. 337 и сл.; 491, стр. 73 и сл.; 382, стр. 512 и сл.; 326, стр. 211 и сл. Анализ письменных источников см.: 475, стр. 966 и сл.; 399, стб. 22; см. также: 465, стр. 217—221], однако они еще далеки от окончательного разрешения. Не выяснено, когда и где впервые зарождаются катафрактарии, по-разному трактуется их роль в истории военного искусства. Нет полной ясности даже в самом применении термина «катафрактарии», не говоря уже об их специфических особенностях. Поэтому прежде всего следует остановиться на том, что ,же представляли собой катафрактарии.

В соответствии со всеми без исключения источниками я понимаю под катафрактариями определенный, хронологически ограниченный строй тяжеловооруженной конницы, атакующей противника в определенном боевом порядке — тесно сомкнутом строю и с определенной тактической целью (прорыв, реже охват). Для катафрактариев характерны специфическое вооружение и специфические способы ведения военных действий.

Термин «катафрактарии» нельзя употреблять расширительно, распространяя его на всякую или почти всякую тяжеловооруженную конницу, например на ассирийскую [326, стр. 225—226] или конницу Кира-младшего [436, стр. 219 и сл.]. И та и другая имели отличное вооружение, боевые порядки и тактическое назначение. Нельзя также ставить знак равенства между катафрактариями и средневековыми рыцарями, несмотря на внешнее сходство их вооружения. Их задачи в бою были совершенно различными. В то время как рыцари решали исход сражения в индивидуальных схватках, катафрактарии могли успешно действовать только целыми подразделениями.

Слово «катафрактарии» происходит от τα καχαφρακτα греческого наименования всаднического доспеха. В дальнейшем в греко- римском мире этим словом в двух написаниях — cataphracti и cataphractarii — стали называть появившуюся на Востоке тяжеловооруженную конницу. Сам термин впервые прослеживается в эллинистическом Египте в начале III в. до н. э., где им называли панцири солдат тяжелой кавалерии [34]. Возможно, уже во II в. до н. э. он переносится на саму панцирную кавалерию. Мы встречаем его при описании войска Селевкидов и его вооружения [41, XXXI, 3,9; 27, XXXV, 48; XXXVII, 40].

В источниках, посвященных событиям I в. до н. э. и последующего времени, термин «катафрактарии» уже прочно устоялся. Им теперь называют тяжеловооруженную конницу, с которой римляне впервые столкнулись на Востоке и с которой им пришлось бороться в течение многих веков. Этот термин употреблялся до конца существования Римской империи, но наряду с ним в официальном языке и литературе поздней империи появляется термин «клибанарии» (clibanarii), который скорее всего имеет иранское происхождение [465, стр. 217; 399, стб. 22]. В литературных источниках оба термина употребляются, почти чередуясь, и установить четкое различие в их применении очень трудно. Его, очевидно,, и не было, хотя все же ощущается некоторая хронологическая последовательность. В целом же термин «катафрактарии» чаще употреблялся в III—V вв. н. э. для наименования вспомогательных частей римской армии, вербовавшихся на Востоке, в то время как термин «клибанарии» служил главным образом для обозначения собственно римской и сасанидской тяжелой кавалерии [465, стр. 217] ¹³.

Для вооружения катафрактариев характерны три главные особенности. Первой отличи-тельной чертой их было наличие тяжелого• оборонительного доспеха. Он состоял прежде всего из металлического панциря, чешуйчатого или комбинированного, позднее кольчуги. В I в. до Ή. э. панцирь, как правило, был коротким — едва доходил до бедер. Ноги также оставались незащищенными. Это учитывали римские тактики, рекомендовавшие разить катафрактариев мечом в бедра и голени — «единственные части тела, которые не закрывала броня» [39, XXVIII]. В первые века н. э. появляются более длинные доспехи — доходящие до колен. Широкое распространение получает комбинированный доспех, который включал набедренник, металлические или кожаные наручи и поножи. Голову катафрактарии защищал конический шлем, часто имевший металлическую маску, которая закрывала лицо. В целом состоявший из различных частей доспех покрывал тело всадника с головы до ног. Особенно это характерно для клибанарнев III—IV BIB. н. э.

Источники сохранили яркие описания таких, закованных в доспехи клибанариев. По словам Свиды, «все они сидели на своих лошадях, как статуи, к их конечностям были подогнаны доспехи, которые точно соответствовали формам человеческого тела. Они покрывали руку от запястья до локтя, а оттуда до плеча, в то время как пластинчатая броня защищала плечи, спину и грудь. Голова и лицо были покрыты шлемом с металлической маской, которые делают их носителя выглядящим как статуя, потому что даже бедра и ноги и самые кончики ног покрыты доспехом. Он соединен с панцирем прекрасным кольчужным плетением, наподобие ткани, так что ни одна часть тела не остается видимой и непокрытой, потому что это плетеное покрытие защищает руки и является таким гибким, что носители его могут даже огибать пальцы» [47].
Так же описывает Аммиан Марцеллин тяжелую конницу персидского полководца Мерены во время похода Юлиана: «То были закованные в железо отряды; железные пластины так тесно охватывали все члены, что связки совершенно соответствовали движениям тела, и прикрытие лица так хорошо прилегало к голове, что все тело оказывалось закованным в железо, и попадавшие стрелы могли вонзиться только там, где через маленькие отверстия, приходившиеся против глаз, можно кое-что видеть или где через ноздри с трудом выходит дыхание» [3, XXV, 1, 12; см. также: 3, XVI, 40, 8; 3, XXIV, 6, 8].

Второй особенностью как катафрактариев, так и более поздних клибанариев было их главное наступательное оружие — пики, достигавшие в длину 4—4,5 м, которые держали обеими руками. Гелиодор оставил интереснейшее описание того, как управлялись с подобной пикой: «Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он (катафрактарий.—A. X.) мчится на противника, подобный какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватках копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих» [14, IX, 15]¹⁴

Длинный меч и кинжал служили вспомогательным оружием, равно как и лук со стрелами. Но пики были на вооружении катафрактариев с самого начала. «Ведь вся сила этой броненосной конницы — в копьях, у нее нет никаких других средств защитить себя или нанести вред врагу, так как она словно замурована в свою тяжелую негнущуюся броню» [39, XXVIII]. С полным основанием можно сказать, что без пики не было бы катафрактария.

Существует мнение, что парфянские катафрактарии были по преимуществу лучниками [87, стр. 114, прим. 8]. Действительно конные лучники были неотъемлемой частью парфянского войска, так же как сарматского, а действия тяжелой конницы были особенно успешными, если они проходили во взаимодействии с легковооруженными лучниками. Но сами лучники не являлись катафрактариями, так же как последние не являлись лучниками¹⁵. Дело даже не столько в различии вооружения, сколько в совершенно различных задачах, ставившихся в бою перед этими двумя подразделениями конницы.

Правда, имеются изображения как парфян, так и сарматов, закованных в доспехи, но держащих в руках лук вместо копья. Но, во-первых, и лучники иногда могли иметь доспех, хотя это, вероятно, (было достаточно редко, а, во-вторых, лук со стрелами встречается у катафрактариев в качестве вспомогательного оружия ¹⁶. Главным наступательным оружием катафрактариев всегда и всюду была только пика.

Третья особенность вооружения катафрактариев заключалась в том, что доспех имел не только сам всадник, но зачастую и его лошадь. Этот доспех состоял из нескольких от-дельных частей и с течением времени не оставался неизменным. Однако он не был таким непременным атрибутом катафрактариев, как панцирь или пика. Довольно многочисленны изображения иранских катафрактариев, лошади которых не имеют металлических доспехов. Еще меньшее распространение он получил в евразийских степях. Гораздо чаще употреблялся он клибанариями сасанидского и позднеримского времени. Впрочем, в сасанидское, позднеримское и византийское время повсюду наблюдается тенденция к облегчению конского доспеха — замене металлических частей кожаным« и т. д.

При описании вооружения катафрактариев я намеренно использовал данные, относящиеся главным образом к Ирану. Из предыдущих глав, посвященных отдельным видам сарматского оружия, видно, что вооружение сарматских катафрактариев принципиально ничем не отличалась от 'парфянских. Только конский доспех у них, вероятно, не получил такого широкого распространения, как в Иране.

Различия в вооружении между катафрактариями и более поздними клибанариями также несущественны. Доспех клибанария был более совершенным и покрывал все тело целиком, а не только наиболее уязвимые части. Доспех лошади также стал сложнее, хотя и легче. Во всяком случае, качественного характера эти отличия не имели.

Особенности вооружения катафрактариев определили применявшиеся ими боевые порядки и тактические приемы. Они всегда атаковали неприятеля в тесно сомкнутом строю, который давал возможность наилучшим образом использовать преимущества вооружения и свести до минимума его недостатки: ограниченную подвижность и вызванную этим слабую маневренность. Отряд катафрактариев, ощетинившийся пиками, малоуязвимый для стрел и дротиков, имевший достаточную защиту от ударов копий и мечей, представлял собой грозную силу. Многие авторы сообщают, на какие ухищрения приходилось идти, чтобы нейтрализовать пики катафрактариев и вступить с ними в ближний бой ¹⁷.

Но отдельный катафряктарий был уязвим и становился довольно легкой добычей, особенно если он был сброшен на землю. Достаточно вспомнить роксоланских катафрактариев, рассыпавшихся для грабежа по Мезии во время их неудачного набега в 69 г. н. э. «Римские солдаты в легких латах нападали с метательными дротиками или длинными копьями и, когда требовалось, легкими мечами кололи врукопашную беззащитных сарматов» [51, I, 79] ¹⁸.

Об этой слабой стороне катафрактариев пишет и Вегеций, военный теоретик конца IV в. н. э.: «Катафракты вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен: их ловят арканами; против рассеявшихся пехотинцев в сражении они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов или смешанные с легионарной конницей, когда начинается рукопашный бой грудь с грудью, они часто прорывают ряды врагов» [54, III, 23] ¹⁹.

Поэтому эффективно использовать катафрактариев в бою можно было не поодиночке, а лишь целыми подразделениями. В зависимости от конкретной задачи и особенностей противника катафрактарии применяли различные боевые построения. Аланские катафрактарии любили атаковать клином [9, 16, 6], парфяне в битве при Каррах выстроились в линию, представлявшую, по сути дела, конную фалангу [38, XXV]. Катафрактарии врезались в строй противника, прорывали его, рассекая надвое, и тем самым решали исход сражения²⁰.

При этом если легкая конница могла спастись бегством и имела некоторые шансы, заключавшиеся в ее большей маневренности, то положение пехоты было особенно угрожающим. В битве с катафрактариями римский тяжелый пехотинец, доселе непобедимый, лишался большинства своих преимуществ. Тяжелая конница оказалась единственным родом войск, способным противостоять легиону, и притом не эпизодически, а постоянно. Если легион был высшим достижением античной военной мысли в отношении пехоты, то катафрактарии — в отношении кавалерии.

В античной литературе имеются указания на то, что катафрактарии, будь то у сарматов или парфян, вербовались из аристократической верхушки общества [51, I, 79; 60, XII, 2; 3, XXII, 5, 83]. Обычно это понимается буквально [258, стр. 337; 472, стр. 102, 119; 491, -стр. 89; 205, стр. 45], но вряд ли такое положение является полностью приемлемым. Тысяча катафрактариев личного войска Сурены, сопровождавшая его во всех походах и передвижениях наряду со слугами, рабами, обозом и гаремом, вряд ли набиралась из представителей парфянской знати. В них скорее можно видеть людей, зависимых от первого сановника государства или связанных с ним вассальными отношениями ²¹. Вероятно, социальный состав парфянских катафрактариев не »был однородным. Тут были и сами аристократы, и вооруженные ими лица, составлявшие отряды личного войска такой аристократии, и рядовые представители господствующего класса, так называемые «свободные» (иран. (ãzãtan), обязанные являться на службу в полном вооружении. Вероятно, и у сарматов, хотя их общество находилось на более низкой стадии развития, катафрактарии состояли не только из самой аристократии, но и из вооруженных ею дружинников.

Как бы то ни было, число катафрактариев никогда не было особенно велико. У Тиграна в битве у Тигранокерт их было 17 тыс. [39, XXVI] ²², у сына Тиграна, Артавазда II,— 10 тыс. [38, XIX], у Сурены была тысяча катафрактариев его личного войска [38, XXI] ²³, у роксоланов в 69 г. н. э.—9 тыс. Разумеется, доверять каждой отдельной цифре нельзя, но в целом можно вывести заключение, что в I в. до н. э., когда катафрактарии впервые стали играть, важную ;роль у парфян, отношение их числа к общей численности войска было меньше чем 1 : 10. В последующие века численность тяжеловооруженной конницы должна была увеличиться, но все же она всегда составляла меньшинство по отношению к остальному войску, хотя бы из-за дороговизны доспехов. Регулярной армии в Парфии не было. Парфянская знать приводила на войну отряды зависимых от нее людей, клиентов, которые по большей части были легковооруженными лучниками [60, XII, 2,5—7; см. также: 132, Стр: §08; ¡205, стр. 45 и сл.].

Поэтому потери такой кавалерий были трудновосполнимыми, и ее берегли, выпуская только в решающие моменты битвы. Лёгковооруженная конница по-прежнему были необходимым и численно преобладающий родом войска — как парфянского, так и сарматского. Античным авторам такие легковооруженные всадники парфянского войска, прежде всего лучники, были известны под именем hippotoxotai. Им соответствовали saglttarii вспомогательных частей римской императорской армии, вербовавшиеся в Сирии. Только при взаимодействии с легковооруженной кавалерией в полной мере раскрывалась сила катафрактариев.

Отличным примером такого взаимодействия служит знаменитая битва при Каррах ²⁴. Парфяне быстро отказались от первоначального замысла прорвать атакой катафрактариев римское войско, оценив глубину его построения и, вероятно, опасаясь больших потерь. Вместо этого они охватили римлян полукругом и стали методично расстреливать их из луков, одновременно пытаясь обойти крыло Гублия Красса и зайти в тыл основному войску. И в дальнейшем они использовали катафрактариев очень экономно, выпуская их только тогда, когда надо было отразить контратаки римлян или оттеснить их на невыгодные позиции [38, XXIV—XXVII]²⁵.

Где же родина катафрактариев и какие причины вызвали их к жизни? Исследователи отвечают на этот вопрос по-разному. Лауфер считал, что катафрактарии впервые появились в ахеменидском Иране уже в самом конце V в. до н. э. [436, стр. 221]. Тарн думал, что в окончательно сформировавшемся виде они прослеживаются в Иране не позднее I в. до н. э., но отмечал, что происхождение их восходит к коннице кочевых или полукочевых народов Средней Азии [491, стр. 72 и сл.]. Относительно сарматских катафрактариев он полагал, что они развились независимо от парфянских [491, стр. 76]. М. И. Ростовцев отказался решать вопрос, у кого впервые появились катафрактарии [472, стр. 99]. По мнению С. П. Толстова, они впервые появились в Хорезме задолго до нашей эры и оттуда проникли в Иран и к сарматам [326, стр. 214 и сл.]. С его мнением солидаризовались Рубин [474, стр. 264 и сл.] и С. В. Киселев [160, стр. 321]. Г. А. Пугаченкова полагает, что формирование катафрактариев произошло «не в степной среде, а в системе организованных армий тех крупных государств, которые сложились на территории старых оседлоземледельческих культур Бактрии и Парфии» [252, стр. 43]. Лозинский ищет родину катафрактариев на Иртыше [439, стр. 33 и сл.].

Такой разнобой во мнениях не случаен. Наши источники слишком скудны, и впредь до появления значительного нового материала вряд ли можно установить конкретную родину катафрактариев, особенно если под ней понимать территориально узкую область. Зато следует подробнее остановиться на условиях, вызвавших появление катафрактариев, и обстоятельствах их развития. Здесь выделяются три момента:

1.Различные народы, которым в течение длительного времени приходилось сталкиваться с греками и римлянами, должны были выработать действенное оружие, способное противостоять македонской фаланге и римскому легиону. Без этого они могли оказаться легкой добычей завоевателей. В конкретных условиях Востока, с его традиционным преобладанием конницы над пехотой, такое оружие можно было создать только путем реформы кавалерии.

2.Сам ход развития военного искусства у кочевников евразийских степей и в Иране приводил к увеличению удельного веса тяжеловооруженной конницы, которая явилась предшественницей более поздних катафрактариев. Развитие шло по линии усиления ближнего боя и приспособления к нему наступательного и оборонительного оружия.

3.Тесные культурные и этнические связи между кочевниками Восточной Европы, Средней Азии и Казахстана и Южной Сибири, с одной стороны, и земледельческими районами Средней Азии и Ирана — с другой, особенно заметно проявлялись в военной области. Каждое новшество, будь то в оружии или в способах ведения военных действий, быстро распространялось на весьма обширной территории. Здесь прослеживается не только общность многих типов вооружения, но и общность тактических принципов.

Таковы три главных фактора, приведших в конечном счете к появлению катафрактариев. Разумеется, в различное время и у различных народов действие каждого из них, взятого в отдельности, было неодинаковым.

То, что катафрактарии впервые появились на- указанной выше территории, представляется бесспорным, хотя степень участия различных народов в их создании была неравнозначной. Определить вклад каждого из них трудно, но зато можно проследить в общих чертах процесс, вызвавший в конечном счете появление катафрактариев. В целом наиболее близкими к истине мне представляются взгляды Тарна, с той поправкой, что тяжелая конница у сарматов развивалась в тесном контакте со среднеазиатско-парфянской средой.

Конница составляла главную военную силу ахеменидского Ирана. Пехота играла подчиненную роль и вербовалась частично из недисциплинированных горных племен, частично из греческих наемников. Сами персы служили только в коннице. Она была легковооруженной, и главным оружием ее были лук. со стрелами, затем копье и короткий меч-акинак [15, VII, 61; VII, 84; см. также: IX, 49]. Такая конница, естественно, предпочитала рукопашному бою действия на расстоянии. Оборонительные доспехи имелись только у знатных воинов и у тех, кто составлял особые отборные отряды, наподобие 600 всадников Кира-младшего [24, I, VIII, 6]. Они обычно сосредоточивались в центре войска, где находился царь или главный военачальник. Эти стянутые в кулак силы были лучше других подготовлены к рукопашному бою, и нередко их атака решала исход сражения ²⁶.

Слабость персидской кавалерии полностью выявилась во время греко-персидских войн, когда она столкнулась с фалангой тяжеловооруженных гоплитов. У Марафона и Платей [15, VI, 111 и сл.] греки успешно атаковали, несмотря на персидские стрелы, но персидская конница не могла атаковать ощетинившуюся копьями фалангу. Мардоний в битве у Платей пытался это сделать, но безуспешно, и только сам сложил голову в бою [15,, IX, 53 и сл.; IX, 59 и сл.].

После греко-персидских войн в Иране стремились как-то компенсировать выявившиеся недостатки конницы. Даже не пытаясь создать боеспособную пехоту из местного населения, которая смогла бы противостоять фаланге, персидские цари широко практикуют наемничество, вербуя себе на службу греческих гоплитов. Кромё того, наблюдаются попытки реорганизовать саму конницу за счет создания более тяжелых подразделений.

В уже упоминавшейся битве при Кунаксе у Кира-младшего был отборный отряд конницы, в котором и сами всадники, и их лошади - имели защитные доспехи.

Ксенофонт в Киропедии неоднократно описывает оборонительные доспехи всадников и их лошадей, которые якобы имела персидская кавалерия во времена Кира-старшего [25, VI, 1, 50—51; VI, 4, 1; VII, 1, 2]. В заключительной главе, оплакивая вырождение современных ему персов, он противопоставляет им Кира-старшего с его войском: «Уничтожив метательный способ сражения, Кир одел их и их лошадей в броню, дал каждому в руки копье и этим заставил их сражаться вблизи» [25, VIII, 8, 22]. Из произведений Ксенофонта следует, что он и его современники отлично понимали главный недостаток персидской кавалерии— неприспособленность к ближнему бою. Пелтастов она атаковать еще могла — битва при Кунаксе это доказала, но гоплиты были для нее непреодолимой преградой. Киропедия, конечно, не больше чем исторический роман, но роман, отражающий современный автору опыт, в том числе начавшийся процесс реорганизации персидской кавалерии.

Эти попытки реформ не производят впечатления достаточной целеустремленности. Скорее они были делом рук того или иного полководца, лучше других понимавшего суть проблемы. Во всяком случае, к моменту похода Александра она решена не была. Персидская кавалерия еще раз потерпела сокрушительное поражение, на этот раз от македонской фаланги. Однако и в это время в ней имелись отдельные части, лучше других приспособленные к ближнему бою. Сакская конница была закована в доспехи [8, III, 13, 4], а «бессмертные» — отборный корпус царских телохранителей — смогли в последней фазе битвы у Гавгамел прорваться сквозь лучшую часть македонской кавалерии [8, III, 15]. Беда была в том, что такой конницы у персов было слишком мало.

В эпоху наследников Александра конница, хотя и ценилась, но была немногочисленной и не играла большой роли. Главной силой эллинистического войска была тяжелая пехота — фаланга и гипасписты. Исход сражения обычно решал бой фаланг. Конница располагалась на флангах войска с целью предохранять пехоту от обхода. В битве она сражалась на флангах с кавалерией противника или преследовала отступающих. Пехоту она атаковала лишь в том случае, если фаланга при своем движении образовывала брешь. Тогда для конницы появлялся единственный шанс прорвать линию пехоты [491, стр. 62 и сл.]. Оружием такой конницы служили короткое копье и дротик, реже меч, в войсках Селевкидов —также лук и стрелы. Так продолжалось в Иране до тех пор, пока реформа, произведенная в парфянское время, не открыла перед конницей новые возможности.

Если попытки создания тяжеловооруженных подразделений, лучше приспособленных для ближнего боя, в Иране были прерваны македонским вторжением, то у кочевников евразийских степей, в том числе у различных племен Средней Азии и Казахстана, этот процесс протекал без перерывов. Хотя наши источники пока очень скудны, имеются все основания предполагать наличие там в последние века до нашей эры довольно сильной тяжеловооруженной конницы. Об этом, в частности, говорит раннее появление длинных мечей и копий.

Парфяне принесли с собой в Иран тот комплект вооружения и те тактические приемы, которые сложились на их среднеазиатской родине. Их вооружение в целом и отдельные его виды и типы демонстрируют очень большое сходство с сарматским и, разумеется, с оружием народов Средней Азии. Эта близость объясняется не только происхождением парфянской династии, но и тесными связями Пафии с кочевым миром, связями, которые не прерывались и в дальнейшем.

Большое сходство, вероятно, было и в способах ведения военных действий. Конница всегда была главной силой парфянского войска, а в первый период их истории пехота вообще играла подчиненную роль. Но и конница сперва была преимущественно легковооруженной ²⁷ и еще уступала эллинистической пехоте. Если войны с Селевкидами в целом оказались успешными, то в немалой степени это объясняется внутренней неустойчивостью селевкидского государства. В отдельных сражениях парфянская кавалерия довольно часто терпела неудачи.

Достаточно вспомнить поражения, которые нанесли парфянам войска Антиоха III, в результате чего они были вынуждены даже признать на время верховный суверенитет Седевкидов [41, X, 27—31; 60, XII, 5, 7; см. также: 390, стр. 17; 135, стр. 177] ²⁸. Первое столкновение с Римом также окончилось неудачей. Легат Помпея Афраний легко разбил захвативших спорную область Кордуэну парфян и гнал их до самых Арбелл в Северной Месопотамии [40, XXXVI] ²⁹.

Одно время даже делались попытки создать по примеру эллинистических соседей тяжелую пехоту из наемников, но она оказалась ненадежной. Так, в 129 г. до н. э. во время битвы с саками греческая пехота перешла на сторону врага, что привело к поражению и гибели Фраата II [60, XIII]. Поэтому мысли о создании боеспособной пехоты были отброшены. А между тем потребности борьбы с пехотой Селевкидов, а затем римлян в последние века до нашей эры настоятельно требовали реорганизации парфянского войска. И она была проведена путем реформы конницы.

Реформа была проведена во II — начале I в. до н. э. Она сводилась не только к созданию полностью специализированной тяжеловооруженной конницы, но и к овладению искусством наилучшим образом использовать эту конницу в бою. Основой для ее проведения послужило наличие в парфянском войске отборных частей, вербовавшихся из аристократической среды, которые были лучше вооружены и чаще практиковали рукопашный бой.

В последние века до нашей эры в Парфии происходит дальнейшее совершенствование оборонительного и наступательного оружия, распространяется конский доспех, наконец, появляется тяжеловооруженная конница, главной и единственной задачей которой становится атака противника и прорыв его линии в ближнем бою.

Одновременно производилась отработка тактических приемов, поиски наилучшего взаимодействия между катафрактариями и легковооруженной конницей. Надо помнить, что сами парфяне всегда составляли меньшинство по отношению к остальному населению Ирана, которое отнюдь не было теми прирожденными наездниками, конными стрелками из лука, как кочевники евразийских степей. Поэтому и легкую кавалерию требовалось, если не создать заново, то переобучить и, во всяком случае, увеличить количественно ³⁰.

Хотя катафрактарии были известны уже во II в. до н. э., максимально использовать их преимущества научились далеко не сразу. Антиох III мог познакомиться с ними во время своего вторжения в Парфию и ввести их в. свое войско (491, стр. 76] ³¹. Но судьба их с очевидностью показывает, что мало иметь катафрактариев, надо еще уметь их использовать. В битве при Магнезии в 189 г. до н. э. Антиох распорядился ими так же, как обычно распоряжались конницей эллинистические полководцы: бросил в брешь, открывшуюся между центром и левым флангом Эвмена II. Эвмен сумел отступить, а затем зайти им во фланг, что решило исход битвы [27, XXXVII, 34—44; 60, XXI, 8]. Лукулл тоже не имел особых хлопот с армянскими катафрактариями, и это объясняется неправильным выбором позиции и плохим руководством. Вскоре после битвы у Тигранокерт последовала битва при Каррах, где катафрактарии в полной мере раскрыли все свои преимущества.

Было бы очень соблазнительно связать эта- реформы с передвижениями среднеазиатских племен во второй половине II в. до н. э., в частности с продвижением их на территорию Ирана и Индии. К сожалению, конкретными, данными мы почти не располагаем, за исключением того факта, что сакские контингенты: появляются в иранском войске не позднее - 130 г. до н. э. [60, XIII, 2, 1—3]. Можно только предположить, что мирные и враждебные отношения с этими племенами привели к количественному увеличению в парфянском войске тяжелой и легкой кавалерии, к улучшению их боевых качеств и взаимодействия.

Реформа кавалерии у кочевников- евразийских степей была вызвана сходными причинами. В Средней Азии тяжеловооруженная конница могла появиться как оружие кочевников в борьбе с войсками оседлого земледельческого населения. Нечто подобное, вероятно, происходило и на Дальнем Востоке. Потребностями борьбы с Китаем, в войске которого главную роль играла пехота, была вызвана реорганизация гуннской кавалерии, о которой- мы можем судить по скудным сведениям китайских источников. Уже Модэшаньюй в самом конце III в. до н. э. создал корпус регулярной конницы, действующей по единому слову командира, но это были по-прежнему , лучники [83, стр. 4-7 и сл.]. Впрочем, источники отмечают, что знатные воины образовывали панцирную конницу [83, стр. 40], что подтверждается и данными археологии [492, стр. 137]. В свою очередь китайцы перенимают у гуннов кавалерию с ее вооружением, в том числе и доспехами³².

Лауфер считает, что реформа гуннской кавалерии была произведена под иранским влиянием, которое шло через юэчжей (436, стр. 227, 230]. Определенное внешнее влияние, очевидно, имело место, но оно скорее непосредственно исходило из Средней Азии или от других кочевников евразийских степей, чем из Ирана.

Тяжеловооруженная конница гуннов и тем более китайцев все же довольно сильно отличалась от парфянской и сарматской, и поэтому ее вряд ли следует называть катафрактариями. Пики, хотя и были известны, играли меньшую роль. Нет упоминаний о конских доспехах. Вооружение в целом было более легким. Это могло вызываться не только особенностями природных условий, но и специфическими причинами: на Дальнем Востоке никогда и в помине не было тяжелой пехоты, по своим боевым качествам приближавшейся к греческой или римской.

Разумеется, не только потребности борьбы с пехотой противника, но и сам ход военного и исторического развития, непрерывные войны и столкновения вынуждали кочевников евразийских степей наряду с издревле присущей им легковооруженной конницей создавать контингенты, вооруженные оборонительными доспехами и наступательным оружием ближнего боя, способные атаковать и побеждать противника в рукопашной схватке. Там, где эта общая тенденция превращалась в необходимость в силу того, что противник имел сильную пехоту,— там появлялись катафрактарии.

Задачу облегчала близость культур кочевников, их постоянные контакты и перемещения, тесные связи с земледельческими областями Средней Азии и Ирана. Поэтому с любой новинкой военного искусства они могли познакомиться и перенять ее на очень обширной территории.

В иранском войске тяжеловооруженная кавалерия оставалась главной силой и в сасанидское время, а в численном отношении была гораздо больше, чем в парфянском. Всадники вербовались из «свободных», экономическое положение которых было различным. Одни находились в феодальной зависимости от представителей высшей знати, другие были мелкими землевладельцами, третьи — свободными крестьянами [135, стр. 290]. Роль легкой кавалерии относительно уменьшилась. Значение пехоты было невелико. «Пехотинцы...— пишет Аммиан Марцеллин,— несут службу обозных. Вся их масса следует за конницей, как бы обреченная на вечное рабство, не будучи никогда вознаграждаема ни жалованьем, ни какими-либо подачками» [3,XXIII,6, 83].

Ему вторит Прокопий, для которого персидская пехота — это «толпа несчастных крестьян, которая следует за войском для того лишь, чтобы разрушать стены, собирать трупы и служить воинам» [45, I, 14]. Регулярного войска в сасанидской армии не было, за исключением царской стражи. И в этом отношении продолжалась старая парфянская традиция. Военная реформа была проведена только в царствование Хосрова I Аноширвана (531—579 гг.), когда впервые было создано регулярное войско, состоящее из тяжелой кавалерии, получавшей от царя жалованье [135, стр. 312].

Катафрактарии оказали большое влияние на военное искусство римлян и даже на состав их войска. Для борьбы с ними вырабатываются специальные тактические приемы [9, 4, 7; 11, 1]. Но этого оказывается недостаточно. В римской императорской армии постоянно растет удельный вес кавалерии, в том числе и тяжеловооруженной. Особенно активно этот процесс происходит во II—III вв. н. э.³³. Первоначально конные формирования в римской армии рекрутировались из варваров или жителей восточных провинций империи. Достаточно вспомнить сирийских сагиттариев. Но уже во II в. появляются конные подразделения, хотя и состоящие из романизированных жителей, но сражающиеся на варварский манер и варварским оружием. В качестве примера можно привести ala Ulpia contaricrum civium Romanorum, вооруженную длинными копьями и применявшую в борьбе с квадами сарматскую тактику [9, 4,4]. В состав римской армии входят и катафрактарии. Известна, например, ala I Gallorum et Pannoniorum Catafractata [449, XI, 5632]. Два набора катафракт лошадей вероятно принадлежавших Cohors XX Palmy- renorum, были найдены в Дура-Эвропосе [396,VI,стр. 440 и сл.].

Роль катафрактариев в римской армии особенно возрастает в III в. н. э. Для борьбы с кавалерией персов, сарматов и других народов император Галлиен провел реформу армии, соединив различные конные формирования под одним командованием. Дальнейшие изменения происходят при Аврелиане, при котором количество катафрактариев в римской армии значительно увеличивается. Галерий окружал себя сарматскими катафрактариями и опирался на них во время своего персидского похода [258, стр. 333]. С III в. н. э. длинная всадническая спата вытесняет короткий гладий, характерный для классического периода. Этот процесс продолжается и в IV в. н. э. Вегеций, оплакивающий упадок легионарной пехоты, отмечает увеличивающееся значение катафрактариев и улучшение их вооружения [54, 1, 20].

Катафрактарии продолжали существовать и в период раннего средневековья. Тяжеловооруженная конница — прямая наследница катафрактариев парфяно-сарматского времени имелась и в Византии. Арабы же переняли ее у Сасанидов [154, стр. 41 и сл.].

Точное время появления катафрактариев у отдельных сарматских племен все еще является предметом споров. Так, по мнению К. Ф. Смирнова, они появились у сарматов Поволжья в конце II в. н. э. [302, стр. 110], а в сарматском мире в целом сформировались в I—II вв. н. э. [293, стр. 203]. Того же мнения придерживается и В. Д. Блаватский [87, стр. 114].

Напротив, В. П. Шилов относит время появления катафрактариев в Поволжье к рубежу эр, а может быть, даже к I в. до н. э. [358, стр. 462].

Письменные источники в разное время отмечают наличие катафрактариев у отдельных сарматских племен. Тацит свидетельствует о том, что у роксоланов они были в середине I в. н. э.; аланские катафрактарии предстают перед нами в тактическом уставе Арриана (II в. н. э.), а язигских упоминает Дион Кассий (начало III в. н. э.). Но эти авторы пишут о катафрактариях только в связи с интересующими их событиями. Поэтому нельзя надеяться, что они зафиксировали их первое появление у того или иного сарматского племени.

На помощь приходят данные археологии. Материалы кубанского Золотого кладбища дают довольно ранние комплексы с длинными и массивными копьями, мечами, оборонительными доспехами. На Северном Кавказе катафрактарии вообще могли появиться ранее всего. Меотская и сиракская аристократия еще в последние века до нашей эры создала сильные конные дружины, а участие северокавказских сарматов и меотов в митридатовых войнах с Римом и их связи с Закавказьем, эллинизированной Малой Азией и Ираном могли способствовать этому.

Но и у других сарматских племен они не могли появиться намного позднее. В последнее время в Поволжье становятся известными погребения, относящиеся к последним векам до нашей эры, содержащие комплект вооружения, предназначенного для катафрактариев³⁴.

Боспорские фрески из склепов I—II вв. н. э. [258, табл. LXIV, 1; LXXVIII, 1; LXXIX; см. также табл. XXXIV, 3] свидетельствуют не только о распространенности катафрактариев у сарматов, но и о том, что по образцу последних боспорцы создают свою тяжеловооруженную кавалерию. Следует также напомнить о ряде косвенных данных, подтверждающих широкое использование пики у сарматов в I в. до н. э.— I в. н. э., применение которой неразрывно связано с вооружением и тактикой катафрактариев.

Все это указывает на то, что катафрактарии появляются у сарматов в I в. до н. э.— Iв. н. э., а к концу I в. н. э. они имелись уже у всех или по крайней мере у большинства сарматских племен. Реформа была проведена довольно быстро и основательно. Уже в середине I в. н. э. роксоланы, которые потерпели такое сокрушительное поражение от Диафанта, для набега на Мезию смогли выставить 9 тыс. катафрактариев ³⁵ .

Однако само их появление было подготовлено всем ходом развития сарматского военного дела. В сарматском войске рано появились части, практиковавшие ближний бой. Длинные мечи и копья аристократических дружин прохоровского времени обеспечивали им успех в рукопашных схватках, которые нередко решали исход сражения. Такие дружины еще не были катафрактариями, но они были определенным шагом вперед в развитии конницы кочевников.

Однако к концу II в. до н. э., когда прежние контакты с греко-римским и парфяноиранским миром сменились постоянным и прочным взаимодействием, когда соответственно меняются противники, с которыми приходилось иметь дело, достигнутый сарматами уровень развития военного дела оказался недостаточным. Реформа кавалерии стала насущной необходимостью. Ее облегчали два фактора.

Тесные связи с Ираном, Средней Азией и Кавказом давали возможность следить за всеми достижениями военного искусства и техники и по мере необходимости перенимать и приспосабливать их к местным условиям.

Само сарматское общество также было вполне подготовлено к реформе. Богатство родоплеменной аристократии и ее социальное положение позволяли ей держать постоянные дружины профессиональных воинов с их дорогостоящим оружием.

В I в. до н. э.— I в. н. э. основные реформы в сарматском войске коснулись не столько массы легковооруженной конницы, сколько ударных аристократических контингентов. Но одновременно вырабатываются новые тактические приемы и соответственно изменяется наступательное и оборонительное оружие. В целом сарматское войско оказывается уже достаточно сильным, чтобы на равных воевать и с парфянами, и с римлянами, не говоря уже о другом противнике.

¹²Страбон [XI, 4, 4—5] отмечает у них всадников, имевших панцири, но неясно, были ли они катафрактариями.
¹³М. Е. Массон [205, стр. 45] сводит все различие между катафрактариями и клибштриями исключительно к особенностям вооружения, полагая, что первые были тяжеловооруженными лучниками, а вторые тяжело-вооруженными копейщиками. Такое утверждение противоречит всем известным нам источникам, как письменным, так и археологическим, и с ним трудно согласиться.
¹⁴Ср. со словами Плутарха, что парфянские катафрактарии в битве при Каррах «вонзали во всадников тяжелые, с железным острием копья, часто с одного удара пробивавшие двух человек» [38, XXVII; см. также: XVIII и 20, XI, 22].
¹⁵Под катафрактариями здесь, как и всюду в тексте, понимается особый род тяжелой кавалерии, а непросто вооруженные доспехом всадники.
¹⁶Даже у сасанидских клибанариев в полный комплект вооружения входили колчан со стрелами, два лука и две запасные тетивы [см.: 154, стр. 78).
¹⁷17 Так, пехотинцы Лукулла в битве у Тигранокерт совершили обходной маневр, чтобы зайти катафракта- риям вбок и поразить их мечами в незащищенные доспехами части тела [39, XXVIII], а галльские всадники Публия Красса, сына триумвира, хватались за пики катафрактариев, чтобы выбросить их из седла, или подползали под брюхо лошадей и поражали их в живот [38, XXV]. Последний прием использовали пехотинцы аламаннов в битве с римскими клибанариями в 357 г. Они пытались незаметно подкрасться по земле и ударить в бок коня [3, XVI, V2, 22]. Сброшенный на землю всадник оказывался совершенно беспомощным. Видимо, этот прием был широко распространен. Так же борются с катафрактариями в романе Гелиодора (l4, IX, 15].
¹⁸Именно рассеянность роксоланских катафрактариев предрешила исход дела. Оттепель только облегчила римлянам их задачу и помешала роксоланам искать спасения в бегстве. Ср.: 14, IX, 15; 3, XVI, 12, 38.
¹⁹Следует отметить, что Вегеций, идеализировавший старую римскую армию, недооценивал роль конницы, в том числе и катафрактариев.
²⁰Наряду с прорывом они применяли также заход во фланг и тыл противника—см., например: [38, XXV].
²¹Различная форма таких отношений очень характерна для слабоцентрализованного парфянского государства 1-см.: 135, стр. 195 и сл.].
²²Всего у Тиграна было свыше 200 тыс. человек. Эти цифры сообщались Лукуллом в его победной реляции Сенату. Они могли быть преувеличены, но соотношение катафрактариев с общей численностью войска, вероятно, было близким к истинному.
²³Общая численность личного войска Сурены достигала 10 тыс.
²⁴Источники и литературу о битве при Каррах и парфянском походе Красса см.: 390, стр. 78 и сл., прим. 36. Из советской литературы см.: 326, стр. 211 и сл.; 135, стр. 210 и сл.; см. также: 91, стр. 41—50.
²⁵25 Следует подчеркнуть часто упускаемый из виду факт, что катафрактариев у Сурены было совсем немного. Ведь основная масса войска находилась с Ородом.
²⁶И у Артаксеркса, и у Кира Младшего в битве при Кунаксе в центре войска находились отборные части конницы, действия которых оказались решающими [см.: 24, I, VIII].
²⁷В 232—231 гг. до н. э. легковооруженная парфянская конница применяет «скифскую» тактику, отступая к амударьинским степям и заманивая туда тяжелую армию Селевка II [41, X, 48; 48, XI, 8, 8].
²⁸Десятитысячная конница бактрийского правителя Эвтидема, с которым Антиох вступил в борьбу сразу же после парфянского похода, также не устояла перед фалангой [41, X, 48, 49].
²⁹ Впрочем, по Диону Кассию [XXXVII, 5], эта область была занята римлянами без боя.
³⁰Ср. со словам« Юстина [XII, 2, 4] о подготовке воинов легкой кавалерии у парфян.
³¹31 В селевкидской кавалерии была много иранцев - [см.: 472, стр. 170].
³²32 Впервые кавалерия появляется в Китае при царе Вулине (325—299 гг. до н. э.).В конце II в. до н. э. появляется тяжелая кавалерия, носившая панцири [см.: 436, стр. 222, 230].
³³ Первые катафрактарии появляются в римской армии во времена Александра Севера [382, стр. 513 и сл.].
³⁴Например, Калиновка, курган № 55/14 [358, стр. 406].
³⁵Для сравнения напомню, что у Сурены при Каррах их было едва ли многим более тысячи.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 6406

загрузка...

Другие книги по данной тематике

А.М. Хазанов.
Очерки военного дела сарматов

Э. Д. Филлипс.
Монголы. Основатели империи Великих ханов

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

Из истории катафрактариев