КУЧКОВ Иван Осипович (1884 — после 1926)
|
Кучков Иван Осипович, род. в 1884 г., сын купца 2-й гильдии; окончил юридический ф-т Петербургского университета в 1914 г.; с осени 1914 по 1917 г. в Окружном суде в качестве кандидата на судебные должности; с мая 1917 по январь 1918 г. работал в контрразведке штаба ЛВО в качестве следователя 4-го стола; с апреля по июль 1918 г. работал секретарем 4-й уголовно-следственной комиссии г. Петрограда; с октября 1918 г. по август 1921 г. состоял делопроизводителем Шлиссельбуржского квартирного отдела ВИУ; с февраля 1922 по февраль 1924 г. в Петрогубтрансе на разных должностях; с 17.12.24 г. — делопроизводитель на заводе «Электросила». Холост. Адрес — набережная Жореса 34, кв. 3.
Показания КУЧКОВА И.О. 09.04.26 г. В январе 1924 г. через Василия Федоровича ГРЕДИНГЕРА, в то время проживавшего Кирочная 38, кв. 28, я познакомился у него на квартире с Борисом Львовичем КИСЕЛЕВЫМ при следующих обстоятельствах. Бывая у ГРЕДИНГЕРА, с которым я познакомился в Окружном суде, разговор иногда заходил об оккультизме и о подобных течениях; оккультизм был мне очень мало известен, т.к. кроме прочитанных в разное время книг, с этой областью я не сталкивался, в кружках подобного рода до этого времени не состоял. В январе 1924 г. ГРЕДИНГЕР предложил мне прослушать лекции и вступить в их кружок, который, по заявлению ГРЕДИНГЕРА, стоял на почве объективного оккультизма с оттенком христианства. Я спросил, какие обязанности налагает этот кружок, и получил ответ, что никаких особых обязанностей, кроме обычного уважения к руководителям и прочее, нет, и что я могу, если мне не понравится, во всякое время прекратить слушание лекций или бесед. Я согласился бывать у них. В конце января 1924 г. я начал слушать лекции, которые читал КИСЕЛЕВ на тему: «Общие начала эзотеризма или оккультизма» или «Введение». Лекции начались за некоторое время до меня, и когда я пришел, я там встретил следующих лиц, кроме КИСЕЛЕВА и ГРЕДИНГЕРА: СВЕРЧКОВ Николай Георгиевич, САДОВСКАЯ Августа Михайловна, МИХАЛЕВА Александра Николаевна, СВЕРЧКОВА Мария Георгиевна, ГРЕДИНГЕР Лидия Прокофьевна, жена ГРЕДИНГЕРА, ВАСИЛЬЕВ (имя и отчество забыл), Кира Владимировна, фамилию не знаю1. И еще несколько лиц, фамилий коих не помню. Кроме лекций, производилась молитва (христианская) до лекции и после нее, которую читал КИСЕЛЕВ. После нескольких лекций мне было сделано «посвящение», состоящее из нескольких вопросов и ответов на общие темы об истине, нравственности и прочем. Одновременно со мной посвящались СВЕРЧКОВА, САДОВСКАЯ и МИХАЛЕВА. После этого следовало целование креста, а затем, насколько я помню, беседа КИСЕЛЕВА на общие нравственные и эзотерические темы. Никаких обязательств я при этом не давал, в том смысле, что это связывало бы меня известным повиновением. В апреле 1924 г. произошел следующий случай. Лекция, на которую мы собрались, не состоялась, а КИСЕЛЕВ объявил, что занятия прекращаются на некоторое время. Через несколько времени, в апреле же, я получил письмо с приглашением присутствовать на «траурной мессе». Оказалось, что КИСЕЛЕВ обвинил ГРЕДИНГЕРА за половую связь с САДОВСКОЙ, чем загрязнил их Общество. ГРЕДИНГЕР был признан недостойным, а т.к. другого помещения не было, то лекции были прерваны впредь до извещения. Осенью 1924 г. мною было получено от КИСЕЛЕВА письмо с приглашением придти к СВЕРЧКОВУ, где мне сказали, что лекции будут продолжаться. Раз в неделю или через две недели были лекции на тему «История эзотеризма и оккультизма». Здесь слушателей стало значительно меньше, человека четыре-пять, тогда как на Кирочной их было человек десять. Из старой публики с Кирочной был только, кроме меня, один НОСОВ (имя и отчество забыл), который был один или два раза и больше не показывался. Здесь я познакомился с Анатолием Александровичем ЕГОРОВЫМ; кроме него, туда приходили КИРЮНОВ, СВЕРЧКОВА и еще человека два. Самого СВЕРЧКОВА не было, он был в отъезде. Затем опять следовал перерыв на некоторый срок. Зимой 1924/25 г. лекции были перенесены на Лермонтовский 30 в квартиру ЕГОРОВА и КИРЮНОВА. Оговариваюсь: до этого лекции происходили в квартире КИСЕЛЕВА (Затонная 24), где бывали на лекциях ЕГОРОВ, КИРЮНОВ, СВЕРЧКОВА, я, Иван Николаевич (фамилии не помню) и одна женщина (ни имени, ни фамилии не помню). С последними двумя лицами я там и познакомился. Те же лица бывали затем и на квартире ЕГОРОВА и КИРЮНОВА. В этот период времени, за весь 1925 г., я посещал лекции неаккуратно, иногда не бывая два раза подряд (обычно в неделю была одна лекция). То же делали и другие, ввиду неимения свободного времени. А с другой стороны, как-то все чувствовали некоторую неудовлетворенность этими лекциями. КИСЕЛЕВ читал историю оккультизма и «арканы таро», «христианский символизм». Кроме лекций были так называемые «практические работы», раза два или три. Занимались в области чтения чужих мыслей, передачи мысли другим, даже верчением стола. Опыты эти были крайне неудачны в том смысле, что все они не давали никаких результатов. Официально демонстрируемые достижения в этой области, как, например, гр. Дюкло в «Павильоне де Пари» месяц или два тому назад, давали несравненно больше. Чтение чужих мыслей обычно производилось у КИСЕЛЕВА так: все сосредотачиваются на какой-нибудь геометрической фигуре, а отсутствующий должен ее воспринять. В результате, иногда удавалось услышать, что он, например, видел угол, а остальные сосредотачивались на треугольнике. Эта область чтения чужих мыслей и прочее меня интересовала менее, чем теоретическая часть, и я, пользуясь этим, по возможности тогда не ходил. Упомяну об одном факте: в начале осени 1925 г. вместе с КИСЕЛЕВЫМ пришел один священник (имени и фамилии которого не знаю), с которым КИСЕЛЕВ нас, т.е. меня, ЕГОРОВА и, насколько я помню, КИРЮНОВА, и познакомил. Наружность священника такова: довольно высокого роста, в золотых очках, брюнет, при белом цвете лица, хорошо одетый и даже очень изящный и холеный. Этот священник призывал в своей короткой беседе от оккультизма перейти в православную церковь, т.к., по его мнению, там лежит путь ко всякой истине. Но когда нас спросили по этому поводу КИСЕЛЕВ и священник, мы в корректной форме от такового предложения отказались. С осени 1925 г. КИСЕЛЕВА я более не видел и приглашений от него не получал. Последний раз присутствовали на лекции я, ЕГОРОВ, одна девица, мне неизвестная и бывшая в первый раз, и, насколько я помню, КИРЮНОВ. По знаниям в области оккультизма и роли, которую играли в этих встречах на оккультные темы, самым значительным лицом я считаю КИСЕЛЕВА, который, так сказать, является душою этого дела. Затем идут СВЕРЧКОВ и ГРЕДИНГЕР, которые на лекциях на Кирочной сидели за столом по обоим сторонам от него и были в черных шапочках (КИСЕЛЕВ всегда носил шапочку) — безусловно более начитаны в этих вопросах, а все остальные лица, по моему мнению, были просто лица, которых эта область почему-либо заинтересовала. К числу таких лиц я причисляю и себя, причем меня интересовала более теоретическая сторона вопроса, в частности, история оккультизма. КИСЕЛЕВА я называл по имени и отчеству, и он меня так же. Все, что мне пришлось видеть и слышать за это время при встречах и на лекциях, никогда не соприкасалось с политикой. До января 1924 г. ни с кем из перечисленных лиц, кроме ГРЕДИНГЕРА и его жены, я знаком не был. КИСЕЛЕВ за все время моего с ним знакомства не просил в долг и не получал от меня денег. Что касается ритуальной стороны дела, то таковая, после прекращения лекций у ГРЕДИНГЕРА на Кирочной, проявлялась только в молитве, которую произносил КИСЕЛЕВ до лекции и после, и ношения им шапочки (если только последнее обстоятельство имело ритуальный характер). «Траурная месса», бывшая в апреле 1924 г., происходила на квартире члена Коллегии защитников Александра Марковича КАНЕВСКОГО (Надеждинская ул., близ Кирочной), который тогда также присутствовал. В отношении половой близости ГРЕДИНГЕРА с САДОВСКОЙ излагаю следующее: сожительствовал ли ГРЕДИНГЕР с САДОВСКОЙ — мне неизвестно, но у меня есть предположение, что это фактически было, как, например: в «траурной мессе» КИСЕЛЕВ объявил, что ГРЕДИНГЕР соблазнил одну из младших сестер (или учениц). Лидия Прокофьевна [ГРЕДИНГЕР] говорила мне об этом и была очень убита этим обстоятельством — намерением ГРЕДИНГЕРА жениться на САДОВСКОЙ. И.Кучков Допросил Алексеев Показания МИХАЙЛОВОЙ К.В. В "Эзотерическом ордене" состояла в 1924 г., когда он собирался на квартире ГРЕДИНГЕРА, где лекции читал КИСЕЛЕВ. Посещала собрания ордена шесть-семь раз. Ушла из Ордена сама, т.к. лекции казались мне чушью и белибердой. После пяти или шести лекций, точно не помню, нас посвящали. Ритуал состоял в том, что с поднятой правой рукой я повторила то, что подсказывал мне КИСЕЛЕВ: торжественное обещание жить в мире и выполнять распоряжения и указания Ордена. Были небольшие сборы за значки. Из присутствующих помню: ГРЕДИНГЕРА В.Ф., СВЕРЧКОВА Н.Г., СВЕРЧКОВУ М.Г., жену ГРЕДИНГЕРА - Лидию Прокофьевну, САДОВСКУЮ Августу Михайловну, которая, по слухам, сожительствовала с ГРЕДИНГЕРОМ, и еще четыре-пять человек, фамилий коих не помню. В это время я сожительствовала с АСТРОМОВЫМ, который мне давал замечания, что я инертно отношусь к занятиям в Ордене и не переписываю лекции. От всего этого у меня осталось впечатление как от шарлатанской затеи, каковую не сразу раскусывала молодежь. Старики же сразу выносили впечатление об АСТРОМОВЕ, как о шарлатане. В способностях гипнотических у АСТРОМОВА сомневаюсь. Если он и творил какие-либо фокусы, то просто шарлатанскими путями. Он также лечил меня собственными способами от болезни печени и боли в зубах наложением рук на больное место. Боль в зубах прошла. Чем объяснить это - не знаю. Изложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. К.Михайлова 10.04.26 г. [АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 321] 1 Михайлова К.В. |
загрузка...