§ 2. Надписи

Македония эллинистического и римского времени довольно богата эпиграфическими памятниками. Большое количество македонских надписей относится, главным образом, к [61] периоду ранней империи. В большинстве своем — это надгробные памятники. Но есть надписи, которые имеют названия мест, городов, свидетельствуют об их административном устройстве и социально-экономическом положении. Доказательством этого может служить такой первоклассный эпиграфический источник, как список дельфийских теородохов, характеризующий устройство и развитие городской жизни в Македонии с начала II в. до н. э. и до времени проникновения римлян в эту страну. В дельфийском списке мы находим не только имена самих полисов, но и указания относительно их самоуправления. Список показывает, что до нашествия римлян система городского управления в Македонии имела достаточное развитие.

Македонские надписи изучаемого периода сначала собирались случайно путешественниками. Так, еще в 60-х гг. XIX в. во время своего путешествия ученый Ган собрал некоторые надписи. Большое количество нового эпиграфического материала из Стримонской и Пангейской областей использовал в своих статьях и заметках Perdrizet; он добыл их в 90-х гг. XIX в. во время своих путешествий по Македонии.¹⁷⁾

В 70 гг. охридский македонец Димица обратил особое внимание на изучение македонских памятников, преимущественно эпиграфических. В области эпиграфического изучения истории Македонии ему бесспорно принадлежит большая заслуга. Димица всю свою жизнь посвятил изучению древностей родной земли. Результатом его долголетних усилий явились два солидных тома, в которых он на основе текстов и личных исследований местности обработал македонскую географию и сборник надписей и других памятников Македонии. В них эпиграфический материал расположен по областям и снабжен комментариями о городах, к которым относятся археологические изыскания. Это был в своем роде единственный комментированный сборник надписей всей Македонии.¹⁸⁾

Димица не был ни археологом, ни эпиграфистом в настоящем смысле слова. Не всегда точна его транскрипция надписей, взятых из других изданий. Но его труд, несмотря на эти недостатки, является очень полезным.¹⁹⁾

В 80-х гг. архимандрит Антонин издал две части описания своего путешествия по Румелии, в котором содержались и списанные автором в разных местах древнегреческие надписи о провинциальной Македонии.²⁰⁾ Большинство этих надписей [62] было известно уже из других источников, тем не менее они, собранные вместе, являются важным источником по македонской истории разных эпох, интереснейшими эпиграфическими памятниками Македонии для ознакомления с некоторыми македонскими городами (Фессалоника, Эдессы, Битоли), а также для выяснения положения страны под римским владычеством.²¹⁾

В конце XIX и начале XX вв. некоторые работы по изучению эпиграфических памятников осуществлялись Кубичеком, Тодтом, Гейером и французскими археологами.²²⁾ В это же время предпринятые русским археологическим институтом в Константинополе экспедиции в Македонии в составе директора Ф. И. Успенского, бывшего профессора высшей школы в Софии Милюкова, русского консула в Битоли А. А. Ростковского обнаружили, наряду с другими материалами, интересные важные памятники по греко-римскому периоду Македонии. Некоторые копии с надписей участники экспедиции доставили местным ученым.

Экспедиция исследовала в археологическом отношении Салоники с окрестностями, Водену, Веррию, Битоль, Прилеп, Охриду, Преспу и Скопле. Наибольшее количество неизданного эпиграфического материала дали Веррия, Битоль и Водена. Из них наиболее интересны надписи Веррии. Найденные македонские надписи римского времени были обработаны и изданы М. И. Ростовцевым.²³⁾ Большая часть собранных надписей принадлежит римскому времени, некоторые — позднеримской эпохе. Много надписей надгробных.²⁴⁾

В 1914 г. русский археолог А. С. Башкиров, будучи в Солуни, снял копии с 30 надписей, находившихся в то время на улицах города, на стенах домов и вблизи солунского военного госпиталя. Издание этих надписей А. С. Башкиров предоставил Н. И. Новосадскому.²⁵⁾ Некоторые из них уже давно лежали в городе, на них никто не обращал внимания; другие были привезены в Солунь сравнительно недавно.²⁶⁾

Все эти надписи — надгробные. Они относятся ко II—IV вв. [63] н. э., преимущественно ко времени правления Марка Аврелия Антонина (161—180 гг.). Надписи дают для освещения административного устройства Македонии и некоторых сторон ее внутренней жизни дополнительные сведения.²⁷⁾ Здесь выступает целый ряд магистратов, не засвидетельствованных в других македонских источниках. Некоторые надписи проливают свет на социальный строй и монетную систему Македонии. В надписях имеется также богатый материал по генеалогии многих римских родов.²⁸⁾ При раскопках в Стоби найдены мраморные плиты с латинскими надписями. Многие из них — надгробные с интересным содержанием.²⁹⁾

В первой половине 30-х гг. во время раскопок г. Филипп рядом с остатками византийской базилики обнаружено большое количество латинских и греческих надписей. На мраморных плитах латинские надписи различного содержания. Они относятся большей частью к эпохе Антониною. Почти все греческие надписи датируются III—IV вв. н. э. и являются свидетельством того, как долго еще греческий язык в Филиппах находил официальное применение.³⁰⁾

Много надписей, найденных в Филиппах, посвящено религиозным культам — Асклепию, Серапису и Меркурию. В одной надписи культ Меркурия соединился с культом императора Августа: в надписи содержится упоминание о «Меркурии-Августе».³¹⁾ Что касается культа Асклепия и Сераписа, то он получил в надписях широкое отражение, на основании чего можно сделать вывод, что, хотя культ Асклепия являлся местным, а культ Сераписа занесен из Египта, все же довольно скоро эти два культа слились. Асклепий и Серапис были одним и тем же божеством.

Эпиграфические памятники свидетельствуют о довольно широком распространении в Македонии культа императоров. Самой древней надписью, найденной в Филиппах, оказалась надпись, относящаяся к 30 г. и посвященная Тиберию и Друзу.³²⁾ Кроме надписей, посвященных императорам Августу и Тиберию, найдены надписи в честь императоров Веспасиана, Тита и др.³³⁾ По надписям устанавливается местонахождение ряда македонских городов. Так, надпись, опубликованная в 1948 г. И. Венедиковым, определяет местонахождение Бергалы к северо-востоку страны.³⁴⁾ Три надписи, найденные на [64] юго-западе от Стоби, устанавливают местонахождение Аргоса.³⁵⁾ Знаменитая надпись Драника (в настоящее время Кранохории) говорит нам о существовании ранее не известного города Ватина.³⁶⁾ На эпиграфическом материале Ф. К. Папазоглу показала, где надо искать город Пелагонию.³⁷⁾ Изучение и реконструкция одной греческой надписи из Македонии (найденной в Будур-Чифлика около Демир-Капиjе) привели Ф. К. Папазоглу в 1952 г. к интересным выводам относительно существования города «Юменион». Вулич в начале 30-х гг. полагал, что надпись говорит о существовании Юмениона.³⁸⁾ С тех пор этот город фигурирует на археологической карте Югославии. Папазоглу доказала, что Юменион не название города, а имя лица, которое было отмечено декретом.³⁹⁾ Позднее М. Д. Петрушевски эпиграфически подтвердил такое мнение Ф. К. Папазоглу.⁴⁰⁾ О взаимоотношениях отдельных македонских городов с римской императорской властью говорит надпись о Гераклее, также интерпретированная Ф. К. Папазоглу.⁴¹⁾ Ей принадлежит специальное исследование о Гераклее Линкестийской, основанное на большом эпиграфическом материале.⁴²⁾

Из надписей, характеризующих административное устройство городов и некоторые социальные стороны жизни их населения, следует отметить надпись в честь муниципальных эдилов города Филипп. Из этой надписи видно, что эдилы занимались проверкой правильности мер и весов на рынках. Они имели функцию контролеров мер, в первую очередь мер веса. В надписи содержится часто встречающееся во времена Римской империи выражение: «справедливость императора». Как известно, эта «справедливость» была обожествлена и со времен императора Гальбы перенесена с монет на меры веса.⁴³⁾

Имеется надпись рыночного происхождения, поскольку она посвящена фортуне и гению рынка. Надпись представляет большой интерес в чисто топографическом отношении, так как дает указание о местонахождении рынка Филипп или одного из рынков этого города.⁴⁴⁾

Большое значение для социальной истории имеют надписи [65] на фрагменте барельефа с изображением Немезиды и фракийского всадника. Они являются новым доказательством существования в Филиппах среднего слоя между декурионами и плебеями. В средний слой допускались богатые вольноотпущенники. Значение этого слоя сравнивают со значением слоя всадников в самом Риме.⁴⁵⁾

Социальное значение имеет надпись на могиле одного из дендрофоров. Дендрофоры — рабочие или торговцы лесом, хотя в точности сущность их профессии совсем не известна; с другой стороны, дендрофоры играли определенную роль в церемониях культа Цибелы.⁴⁶⁾ В греческих надписях из Филипп часто упоминаются имена различных прокураторов.⁴⁷⁾ В одной надписи упоминаются два лица: отец и сын. Отец имел звание гимназиарха, а сын — звание аганофеты.

В 1953 г. Ф. К. Папазоглу дала новую интерпретацию одной надписи из Чепигово около Прилепа, уточняющей некоторые стороны политической жизни Македонии эпохи империи и устанавливающей связь городов Деуриопос со Стуберром.⁴⁸⁾ Эта почетная надпись, относящаяся к концу II и началу III в н. э., посвящена Септимию Сильвану Никомаху, родственники которого были освобождены от всех налогов. Никомах принадлежал к известной фамилии, давшей трех македониархов, из которых один был консулом. Надпись говорит о значении македониархов, их функциях в управлении Македонией как провинцией и о среде, их воспитавшей.

Много надписей имеется на могилах частных граждан. В них часто не содержится указаний на профессию и социальное положение умершего. Поэтому такие надписи не представляют большого исторического интереса.⁴⁹⁾

Многочисленные надписи, мелкие, почетные, посвятительные, надгробные, каталоги магистратов, мало интересные каждая в отдельности, собранные вместе, в сочетании с литературными источниками дают чрезвычайно ценный материал для исследований по истории Македонии в эллинистическое и римское время.⁵⁰⁾ [66]

Приходится выразить сожаление, что собранные во многих музеях балканских стран довольно большие лапидариумы, содержащие много эпиграфических памятников по Македонии, до сих пор далеко еще не изучены, не изданы и поэтому не вошли в научный оборот.

¹⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу. Указ. соч., стр. 11.

¹⁸⁾ М. Димица. ‘Αρχαία γεωγραφία της Μακεδονιας, Ι-II, Ammuнa, 1870; ‘Η Μακεδονία εν λίσοις φσεγγομενοισ καί μνεμείος σωζομενοίς, Аттина, 1896. {Места издания точно по книге — HF}

¹⁹⁾ Φ. Κ. Πапазоглу. Указ. соч., стр. 11.

²⁰⁾ См. рецензию на этот труд П. А. Сырку. ЖМНП, 1880, июнь, стр. 382-429; июль, стр. 170-215.

²¹⁾ В. В. Латышев. Заметки о некоторых македонских надписях, изданных архимандритом Антонином. Записки императорского русского археологического общества, т. II, СПБ, 1887, стр. 101-117.

²²⁾ Ф. К. Папазоглу. Указ. соч., стр. 12-15.

²³⁾ М. И. Ростовцев. Надписи из Македонии. Известия русского археологического института в Константинополе, IV, вып. 3, София, 1899, стр. 166-188.

²⁴⁾ См. CIL., т. III.

²⁵⁾ Н. И. Новосадский. Неизданные македонские надписи. Труды секции археологии, II, 1928, стр. 88-99.

²⁶⁾ Из этих надписей были изданы только три. Одна в CIG Бека II, 1871 и две других опубликованы в Archäologisch-Epigraphische Mittheilungen aus Oesterreich und Ungarn, 1894, стр. 117, и Мордтманном и Т. Моммзеном.

²⁷⁾ Н. И. Новосадский. Указ. соч., стр. 88, 94.

²⁸⁾ Там же, стр. 95.

²⁹⁾ Жива Антика, 1, 279-293.

³⁰⁾ Bulletin de Correspondance Hellenique, 1, 1934, стр. 428-431, 434-436.

³¹⁾ Там же, стр. 463.

³²⁾ Там же, стр. 448.

³³⁾ Там же, стр. 449-483.

³⁴⁾ И. Венедиков. Бергала. Раскопка и исследования, 1, 1948, стр. 84.

³⁵⁾ N. Vulič. Antički Spomenici naše semije, Spomenik, 98 (1948) № 363; Б. Josifovska. Nekolku neizdani grěku i latinski natpisi od Makedonija, Živa Anmuka {так — HF}, III (1953), стр. 222.

³⁶⁾ Ф. К. Папазоглу. Указ. соч., стр. 36.

³⁷⁾ F. Papasoglou. Heracleja i Pelagonija, Živa Anmuka, IV (1954), стр. 38, сл.

³⁸⁾ Споменик Српске Краловске академиjа, XXI, Београд, 1931, стр. 257.

³⁹⁾ Жива Антика, т. 2. 1952, стр. 1-5.

⁴⁰⁾ Там же, I, 1955, стр. 1-4.

⁴¹⁾ F. Papasoglou. Septimia Aurelia Heraclea, Bulletin de Correspondance Hellenique, LXXXV-1, стр. 162-175.

⁴²⁾ Ф. Папазоглу. Хераклеjа, Битола, 1961.

⁴³⁾ BCH, I, 1934, стр. 475, 460-461.

⁴⁴⁾ Там же, стр. 464.

⁴⁵⁾ ВСН, 1. 1934, стр. 465.

⁴⁶⁾ Там же, стр. 467.

⁴⁷⁾ Там же, стр. 442.

⁴⁸⁾ Жива Антика, 1-2 т., 1953, стр. 215-221.

⁴⁹⁾ ВСН, 1, 1934, стр. 483. Здесь приведен список римских граждан, которым посвящены надписи, найденные в Филиппах.

⁵⁰⁾ Надписи, касающиеся античной Македонии, помещены также в греческих и латинских «корпусах». См, напр., Corpus Jnscriptionum Graecarum, I, 1828, II, 1843; III, 1853, IV, 1877; не законченный до сих пор весьма ценный «Сборник греческих надписей Диттенбергера» Sylloge Jnscriptionum Graecarum. I², 1898; ΙI², 1900, III², 1901; II³, 1917; CIL III. Кроме того, греческие надписи постоянно публиковались и публикуются в повременных изданиях, как „Bulletin de Correspondance Hellénique", „Archaeologische zeitung", „Mittheilungen des Deutschen Archäologischen institutes in Athen", „Hesperia" и др.