3. Отдельные дарения мелких свободных аллодистов

К числу самых ранних по времени дарений мелких свободных аллодистов в пользу Верденского аббатства принадлежат дарения IX в. из окрестностей Вердена, перечень которых дошел до нас в рукописях конца IX — начала X в. В этом небольшом перечне фигурируют, с одной стороны, дарители, которые выступали в качестве свидетелей в еще более ранних верденских документах середины IX в.; с другой стороны, такие дарители, родители которых совершали дарения Верденскому аббатству в других населенных пунктах. К тому же участниками этих дарений являются лица, находящиеся друг с другом в близком родстве; при этом имеются данные о разделе владений одной семьи дарителей, происшедшем до акта дарения. Так, два брата Мегинбальд и Атальбрат дарят все наследственное владение своего отца Эбурина, которым он обладал после раздела со своим братом Бернуни; передаваемое владение находилось in Ubitero marke, т. е. в населенном пункте Oeft на берегу р. Рур⁸⁴. Некто Радберн из поселения Убити (т. е. из того же Oeft, откуда исходило дарение Эбурвина в 844 г.) передает в Эконшеда (двор Eickonscheid в пределах Oeft): шесть юрналов от имени трех своих сыновей и в другом месте — Велауве — один пахотный участок от имени своей дочери⁸⁵. Это — опять-таки семья мелкого свободного аллодиста, сыновья которого совместно владели пахотной землей в одном месте, а дочь — отдельно — в другом. Любопытно, что и населенный пункт, из которого происходил сам Радберн — Убити (Oeft или какая-то часть его), и другой пункт, в котором находилось передаваемое им владение его сыновей — Эконшеда, входили в состав одного и того же,— по-видимому, более крупного,— поселения Oeft, в котором было, кроме того, и земельное владение Эбурвина. Это обстоятельство свидетельствует о размельченности и раздробленности небольших владений семьи Радберна в соседних населенных пунктах. Хотя у нас нет прямых данных о том, что Радберн передал все свои владения, тем не менее характер и территориальное размещение объектов его дарений позволяет сделать предположение, что он был мелким или средним свободным собственником крестьянского типа.

Весьма ранняя сделка, исходящая из бассейна нижнего течения Мааса и Ваалы, зафиксирована в грамоте двух супругов (от 887 г.), свободных по происхождению людей, которые обязуются платить аббатству чинш воском, стоимостью в 2 денария и превращаются тем самым в так называемых cerocensuales, сохраняя, однако, при этом личную свободу за собой, а также за своими сыновьями и потомством⁸⁶.

Более сложный характер носит дарение некоего Веринхарда и его супруги Эддилы, которые передали между 900 и 911 гг. Верденскому аббатству господский двор (mansus dominicalis) с примыкающими к нему земельными угодьями и шестью семьями зависимых людей на условии превращения объекта их дарения в прекарное держание традентов и обоих их сыновей⁸⁷. Переданные, согласно этой грамоте, земельные угодья описаны лишь в виде «формулы принадлежности», мансы в составе объекта дарения не указаны (кроме господского манса); они отсутствуют и в «формуле принадлежности». Поэтому определение основного владения Веринхарда и Эддилы как «господского манса» (mansus dominicalis) не может быть истолковано в том смысле, что этот манс являлся хозяйственным центром мелкой вотчины дарителей, от которого зависели мансы их держателей: ибо ни зависимые мансы, ни манципии не указаны в довольно подробной «формуле принадлежности», что было бы весьма странно, если бы шесть «familia», входящие в состав основного объекта дарения, были посажены на мансы. Но, как мы знаем, выражение «господский манс» (mansus indominicatus) в грамотах раннего средневековья не обязательно обозначает именно такой хозяйственный центр вотчинных владений (мелких или крупных) с входящими в них зависимыми мансами. В источниках встречаются случаи, когда это выражение равнозначно по смыслу указанию на самостоятельное, ни от кого не зависящее хозяйство обладателя так называемого «господского манса». Такой случай мы имеем в разбираемой грамоте: mansus dominicalis Веринхарда и Эддилы — не что иное, как их полный аллод, т. е. их аллодиальная земельная собственность, которая до ее превращения в прекарное держание Верденского аббатства не имела никаких признаков экономической зависимости ее обладателей от кого бы то ни было. Правда, этот господский манс был, по-видимому, сравнительно значительным по размерам, так как он мог служить источником существования не только его хозяев, но и целых шести семейств зависимых людей⁸⁸. Характер их эксплуатации Веринхардом и Эддилой из текста грамоты неясен, но можно предположить, что эти люди занимались обработкой этого манса; это не исключает, впрочем, и применения личного труда самих Веринхарда и Эддилы: в лице этих последних мы имеем, таким образом, зажиточных средних земельных собственников, лишь частично эксплуатирующих труд зависимых людей, которые к тому же не испомощены на держания⁸⁹.

Более мелкими, хотя и зажиточными свободными собственниками (менее зажиточными, чем Веринхард и Эддила) были также и супруги Атальгиз и Фолькбург, которые передали в начале X в. Верденскому аббатству один манс в Майдерихе (к северо-западу от Рурорта в Вестфалии) с двумя манципиями, несущими чинш воском стоимостью в 4 денария⁹⁰. Эти дарители, по-видимому, принадлежали к числу старосвободных саксов.

Не может быть отнесен к сколько-нибудь крупным собственникам и Фольхард, хотя он делает несколько дарений Верденскому аббатству: одно из его дарений (грамота сохранилась в рукописи второго десятилетия X в., содержащей опись владений аббатства в восточной Фрисландии) мотивировано вступлением в монахи и необходимостью получить средства материального обеспечения для него самого и для его ребенка; согласно этой грамоте он передает свои владения, описанные при помощи «формулы принадлежности» с оговоркой о запрещении аббатству продавать или передавать их кому-либо из светских или духовных лиц (кроме монахов) в бенефиций и в прекарий⁹¹. Остальные дарения Фольхарда лишь кратко перечислены в описях земельных владений Верденского аббатства в бассейне нижнего Эмса; из этих описей имеем сведения еще о пяти дарениях Фольхарда. Он передает Верденскому аббатству: 1) 6 пертик в двух населенных пунктах на берегу Эмса; 2) земельный участок с чиншем в 8 денариев в третьем населенном пункте (там же); 3) одну виргу in superiori Thribirgi; 4) три вирги из своего наследственного владения (III virgae Folchardi hereditalis) в населенном пункте exteriori Thribirgi⁹²; 5) четыре вирги в вилле Бадунатасхем⁹³. Последние три населенных пункта фигурировали в описании наследственного владения семьи фриза. Несмотря на то, что Фольхард сделал шесть дарений Верденскому аббатству и передал в общей сложности восемь virgae (с правами пользования угодьями) в шести населенных пунктах, Фольхард был, конечно, аллодистом крестьянского типа, так как все его владения невелики и притом расположены в соседних населенных пунктах. Его потребность в материальном обеспечении, подчеркнутая в его дарственной грамоте, и указание на передачу им земельного наследства в описях свидетельствует о том, что он передал Верденскому аббатству все свои наследственные владения. Фольхард может служить примером дарителя крестьянского типа, владения которого находились в нескольких, близко расположенных друг от друга населенных пунктах. Следует иметь в виду, что не только различные объекты дарения Фольхарда находились на небольшом расстоянии друг от друга, но и часть владений членов семьи фриза, опись которых была выше разобрана, лежали в тех же населенных пунктах, в которых имел земельные участки и Фольхард: так, некоторые члены упомянутой семьи фриза были соседями Фольхарда в Трибирги (superior et exterior) и в Бадунатасхем. А так как отдельные владения и Фольхарда и родственников фриза были большей частью невелики по размерам, то мы можем констатировать наличие размельченной и территориально раздробленной аллодиальной собственности в бассейне нижнего течения Эмса в X в.

В перечне дарений, исходящих из Вестфалии и относящихся к концу IX — началу X в. (начиная с 890 г.), встречаются большей частью тоже мелкие владения (один манс, который иногда назван mansus plenus, а иногда обозначен как mansus non plenus; части манса,— например, четверть манса; гуфа и ее части, например полгуфы). Однако характерной особенностью этих дарений — в отличие от только что рассмотренных — является наличие в их составе зависимых и несвободных людей (familiae, lati и др.), которые нередко (в противоположность шести familiae Веринхарда и Эддилы) испомещены на земельные участки и несут с них повинности, в том числе и отработочные⁹⁴. Из этого перечня заслуживают быть особо отмеченными следующие дарения: 1) некто Годулеб передает в двух населенных пунктах в бассейне Рура всего четыре familiae, из них две сидели на одном мансе⁹⁵; 2) некто Ательвард передает одну familia и сверх того двух латов, которые несут какие-то повинности⁹⁶; отсюда явствует, что латы не входили в состав familia; 3) встречаются случаи, когда передается человек с его земельным участком или мансом, несущим повинности⁹⁷; 4) Особый характер носит включение в разбираемый перечень указания на чинш свободной женщины Льюдбург, ибо она, очевидно, дарительница и не принадлежит к числу зависимых от дарителей людей⁹⁸.

Как явствует из приведенных примеров, дарители, перечисленные в описи IX — X вв. из Вестфалии, принадлежали к таким мелким и средним аллодиальным собственникам, которые уже переходили к эксплуатации зависимых держателей и ввиду этого могут быть отнесены к высшей прослойке внутри широкого промежуточного слоя мелких и средних земельных собственников, стоящего между вотчинниками и крестьянами. Однако в число их зависимых держателей не входили лично свободные люди, а лишь полусвободные латы и несвободные (familiae). Хотя последнее обстоятельство и не позволяет считать этих вестфальских дарителей IX—X вв. мелкими вотчинниками в тесном смысле этого слова, т. е. мелкими феодалами⁹⁹, тем не менее весьма существенно наличие мелких аллодистов, эксплуатирующих труд посаженных на землю несвободных держателей, именно в Вестфалии, где встречаются и дарители иного типа (вспомним Веринхарда и Эддилу). Это показывает, что развитие феодальных отношений в Саксонии конца IX — X вв. шло неравномерно не только в разных ее районах, но и в пределах каждого района, и, кроме того, не в одинаковой мере воздействовало на различные слои мелких свободных аллодистов: некоторые из них сохраняли свое прежнее положение; другие впадали в зависимость как от крупных вотчинников, так и от земельных собственников с мелковотчинной структурой владений; наконец, третьи сами превращались в таких земельных собственников. Однако при этом для Саксонии IX — X вв. характерно, что в качестве зависимых дворовых и держателей вступают прежде всего те слои полусвободного и несвободного населения, возникновение которых было подготовлено предыдущим развитием Саксонии еще во времена варварского общества, т. е. до франкского завоевания. Поэтому в грамотах и описях, исходящих из Саксонии, зависимые люди — не столько бывшие свободные, сколько латы и familiae. Данные Корвейского картулярия свидетельствуют о том, что в Ангарии и Остфалии в IX—X вв. происходили аналогичные процессы и что там полусвободные прежнего типа тоже превращались в латов — зависимых держателей крупных и мелких вотчинников¹⁰⁰. Однако в Восточной Саксонии этот процесс шел несколько медленнее, чем в Западной. Но еще более замедленным было его течение во Фрисландии, где и позднее, в XI — XII вв., происходили земельные дарения мелких свободных собственников, передававших Верденскому аббатству либо все свое наследственное владение (omnem hereditalem suam)¹⁰¹, либо небольшие земельные участки, обозначенные как virgae или выраженные в мерах площади¹⁰².

Факт наличия большого количества свободных собственников, которые — уже ввиду их многочисленности — не могли все без исключения принадлежать к феодальному классу, подтверждает и история дарения некоего свободного человека Вельте, хотя само это дарение носит несколько иной характер. Дальнейшие последствия этого дарения, совершенного в конце XI в., изложены в довольно подробной записи, включенной в XII в. в регистры чиншевых гуф населенных пунктов Нордкирхен и Эльфтер в Вестфалии и заканчивающейся списком свидетелей с упоминанием большого числа свободных людей. Содержание этой записи следующее: некий Вельте, человек свободный по своему социальному положению (quidam libere conditionis vir, Welthe homine), совершил дарение Верденскому монастырю при аббате Адальвиге и пробсте Зигфриде, т. е. между 1065 и 1080 гг., и передал аббатству наследственно принадлежавший ему манс в населенном пункте Стенрапан (Штейнрапен к северо-востоку от Реклингхаузена, того самого населенного пункта, недалеко от которого расположено было владение упомянутых выше Веринхарда и Эддилы)¹⁰³. Дарение Вельте связано было с так называемым Autotradition и совершено с условием предоставления дарителю пожизненной пребенды на прекарном праве¹⁰⁴. Но пробст Зигфрид, стремясь извлечь наибольшую выгоду из дарения этого манса, передал его путем обмена в распоряжение господского двора в Хельдрингхаузене (т. е. в том самом пункте, откуда более чем за полтораста лет перед тем, в 900—901 гг., исходило дарение Веринхарда и Эддилы¹⁰⁵) и получил вместо него в обмен другой манс в населенном пункте Сутервик (Зудервик к востоку от Реклингхаузена) с чиншем в 4 модия ржи, с тем чтобы взимать этот чинш вместо servitium'a с отданного пробстом манса¹⁰⁶. Полученный пробстом манс был удобнее расположен для поездок некоторых монахов, и к тому же сам пробст часто посылал туда своих людей для разных целей; поэтому пробст решил превратить этот выменянный им манс в бенефиций некоего Беннона, с тем условием, чтобы он организовал посылку людей по распоряжению пробста в населенные пункты Нордкирхен и Эльфтер, а также и в соседние поселения и, кроме того, заботился о предоставлении постоя и ночлега монахам на территории упомянутого манса. При получении этого бенефиция Беннон был освобожден от всякой зависимости и сделался лицом, несущим службу пробсту (т. е., по-видимому, одним из министериалов Верденского аббатства)¹⁰⁷.

Дальнейшая судьба этого манса, пожалованного в бенефиций Беннону, такова: Беннон женился на свободной женщине (libere conditionis mulierem... sortitus est in uxorem) по имени Тидекин, которая в силу того, что ее муж пользовался указанным бенефицием, передала себя в распоряжение пробста — на положении лиц, несущих ему службу (in preposituram inre quidam legitimo servientum). После того, как у Беннона и Тидекин родились сын и дочь, Беннон умер при пробсте Вигмане, т. е. в правление аббата Отто или Рутольфа (Rutholf de Biege), которые управляли аббатством между 1080 и 1105 гг. Впоследствии — скорее всего в начале XII в.— некий Берангер, один из министериалов пробста (unus ex prepositure servientibus), пожелал вступить в брак с дочерью Беннона¹⁰⁸,— с согласия ее матери и брата, которые передали пробсту Вигману все, что они имели с этого манса по праву бенефиция, для того чтобы пробст пожаловал этот манс со всеми его доходами в бенефиций Берангеру и его жене. Вскоре после этого жена Берангера умерла, и он пожелал вторично жениться на свободной женщине Адальбурге, которая для получения того же бенефиция передала себя — точно так же, как раньше дочь Беннона,— в распоряжение пробста по праву министериалов¹⁰⁹. Все это сделано было с согласия Тидекин, но на том условии, чтобы она пожизненно пользовалась всем необходимым с этого бенефиция. Для узаконения этой сделки и составлена была разбираемая запись. В качестве свидетелей сделки указаны сначала важнейшие министериалы аббатства (decanus, cellerarius, dapifer), а затем еще семь человек; некоторые из них могли принадлежать к членам феодального класса¹¹⁰. Но после этого списка в заключительной фразе сказано следующее: «и многие другие свободные люди, которые пришли вместе с этой женщиной для заключения данной сделки, и сверх того многочисленные достойные доверия мужи, правоспособные в качестве свидетелей»¹¹¹.

Из порядка перечисления свидетелей явствует, что одна их группа (министериалы аббатства — декан, казначей и проч., а также следующие за ними в списке семь лиц) выступала со стороны аббатства, а остальные, как это прямо подчеркнуто в самом тексте записи, свидетельствовали эту сделку от имени свободной женщины Тидекин, ибо они явились вместе с ней именно для этой цели; не исключена возможность, что они либо были ее соседями, либо связаны были с ней какими-то хозяйственными взаимоотношениями или родственными узами (которые, впрочем, в тексте не отмечены). Хотя Беннон и Берангер были министериалами аббатства (и первый из них даже происходил из несвободных), тем не менее и Адальбурга и Тидекин обозначены просто как свободные женщины, а следовательно, и свидетели с их стороны, тоже названные liberi, принадлежали к числу рядовых свободных. Это наблюдение весьма существенно, особенно если принять во внимание, что сделка с Тидекин по случаю вторичного брака Берангера была заключена в первой половине XII в. По-видимому, и сам даритель Вельте, совершивший свое дарение Верденскому аббатству во второй половине XI в., тоже был свободным, принадлежащим к промежуточному слою мелких и средних собственников-аллодистов, а не членом феодального класса, ибо в разбираемой записи нет никаких указаний на его принадлежность к феодальным собственникам. Конечно, манс, переданный им Верденскому аббатству, должен был представлять собой достаточно значительное домохозяйство, если пробст обменял его на другой манс, который мог быть использован для постоя монахов; однако из верденских описей явствует, что повинность постоя (mansio) несли очень многие мансы в Вестфалии X — XI вв., иногда и независимо от степени их хозяйственной мощности. К тому же выменянный пробстом на дарение Вельте манс, как мы знаем, превратился в бенефиций мелкого министериала, который недавно был освобожден от зависимости. Следовательно, нет оснований считать, что манс Вельте, послуживший объектом обмена на будущий бенефиций Беннона, был господским мансом, тем более, что в разбираемой записи это не отмечено; хотя о мансе Вельте идет речь несколько раз, он нигде не обозначен как mansus indominicatus или mansus dominicalis (да и это обозначение не всегда относится к барскому двору).

Из окрестностей Вердена еще в первой половине XI в. исходит опись владений аббатства в Лаупендальском лесу, указывающая на происхождение этих владений из дарений и продажи земельных участков, ранее принадлежавших различного рода мелким и средним земельным собственникам. Владения аббатства в этом лесу, как явствует из разбираемой описи, сложились из следующих дарений и приобретений: 1) из дарения лица, имя которого в рукописи полностью не приведено (осталось лишь его окончание на -erik); 2) из дарения другого лица, имя которого в рукописи пропущено (объекты этих обоих дарений не описаны); 3) из дарения шести объектов (их характер и размер не указаны) некоего Эцуна; 4) из земельного владения Хиццона (количество объектов, их величина и характер не указаны); 5) из десяти участков некоего Рацо, которые он приобрел у другого лица посредством покупки; 6) из двух участков, приобретенных Хеттаприком (верденский аббат с 1015 по 1029 г.) у некоего Ацелино; 7) из четырех участков Рихарда и Валокона; 8) из четырех участков, переданных в качестве дарения некиим Оцо; 9) из одного участка, принадлежавшего ранее некоему Сигило. Итак, земельная собственность аббатства в Лаупендальском лесу сложилась из девяти различных земельных владений десяти лиц: в ее состав вошли части земельных владений трех дарителей (первых двух и Оцо), двух лиц, продавших свои владения (аббатству, как Ацелипо, или частному лицу — некоему Рацо), и еще пяти лиц, о которых нет более точных данных¹¹². При этом одни владения обозначены прямо как дарения, а о владениях Эцуно, Хиццона, Рихарда, Валокона и Сигило сказано лишь, что они раньше принадлежали этим лицам, но не указано, каким способом они стали собственностью Верденского аббатства. Однако независимо от путей их присвоения аббатством, существенно то обстоятельство, что эти владения разного размера (от одного до десяти участков) были расположены в одной и той же лесистой местности. Это дает повод предполагать, что описанные девять владений десяти лиц возникли в результате корчёвки леса и распашки новины¹¹³ и что эти лица входили в состав небольшой общины, образовавшейся именно в процессе расширения площади пахотной земли за счет леса; не исключена возможность, что остальной частью леса упомянутые лица (до перехода их владений в собственность Верденского аббатства) продолжали пользоваться как совладельцы так называемой «лесной марки» (Holtmarka, marca de silva, marca silvatica)¹¹⁴. В числе этих совладельцев были собственники разного типа — мелкие и более крупные, но эта община не носила вотчинного характера и не произошла из вотчинных владений, на что указывает самый характер разбираемой описи, фиксирующей именно переход земельных участков в районе Лаупендальского леса в собственность Верденского аббатства.

Однако независимо от толкования дарения в Лаупендальском лесу мы имеем интересные данные о наличии мелких свободных аллодистов в X — XI вв., как в Вестфалии, так и во Фрисландии. не только в качестве отдельных дарителей или контрагентов сделок, но и в виде упоминания различных слоев, по-видимому, довольно многочисленной массы свободных людей. Так, в конце уже разобранной выше дарственной грамоты Веринхарда и Эддилы 900—901 гг. из Вестфалии после перечня 11 поименованных свидетелей сделки сказано, что при ее заключении присутствовали «multi alii nobiles viri et ignobiles, liti et liberi»¹¹⁵. В грамоте, в силу которой граф Оддо за 50 марок (либр) закладывает Верденскому аббатству в начале XI в. лес Liettrud (в окрестностях Фримерсхейма) и владение Nas в бассейне Нижнего Эмса, после перечня 10 поименованных свидетелей прибавлено: «aliique perplures nobiles, liberi, ignobiles»¹¹⁶.

Если оставить пока в стороне выражение ignobiles, то остальные термины, при помощи которых обе грамоты обозначают разные слои населения Вестфалии и Фрисландии X —XI вв.,— nobiles, liberi, liti — воспроизводят социальное членение саксов и фризов по их правдам и по фризским правовым памятникам XI в. Согласно обеим грамотам, свидетельствовать поземельные сделки могли как «знатные» и свободные, так и полусвободные — литы. Понятие знатности в значительной мере все еще имеет здесь отпечаток его прежнего значения, идущего из времен родо-племенного строя. Однако на возможность начинающегося его изменения указывает как раз термин «ignobiles», выпадающий из терминологии правд. Ибо деление лиц, участвующих в заключении поземельных сделок, на nobiles и ignobiles (кроме указания на liberi и liti) означает, что имевшие возможность свидетельствовать эти сделки жители соответствующих местностей Вестфалии и Фрисландии могли состоять из полноправных и неполноправных людей.

Некоторой переосмысление термина nobilis именно в этом направлении, т. е. в сторону частичной подстановки вместо прежней родо-племенной знатности былого обычного полноправия рядовых свободных, наблюдается во второй части обширной описи дарений Верденскому аббатству, первая часть которой уже подвергнута анализу выше.

В этой второй части данной описи, относящейся к первой половине XII в. и содержащей перечень дарственных сделок из разных районов Саксонии и Фрисландии, объектами дарений являются мансы, постройки и дома, земельные участки (обозначаемые обще, как territorium, terra, bona, или выраженные в мерах площади — в определенном количестве юрналов); часто встречаются и такие дарения, объекты которых не обозначены, а указаны лишь чинши с них; очень редко упоминается дарение hereditas. Сравнительно с характером определения объектов дарения в группе Va можно заметить следующие изменения: участились те случаи, в которых указан лишь чинш без обозначения объекта дарения (в группе Vb их 40%, между тем как в группе Va — всего 10,5%); объект дарения определяется как hereditas всего два раза, причем лишь одно из этих двух дарений содержит упоминание родственника дарителя (оно сделано на помин души его брата)¹¹⁷, а во втором случае даритель — nobilis¹¹⁸ (между тем в группе Va дарения hereditas встречаются 17 раз из 125, что составляет 16%).

Дарения мансов в группе Vb почти столь же часты, как и в группе Va (в Vb 11 случаев из 44, т. е. 25%, а в Va — 37 случаев из 125, т. е. около 29%); зато всего три раза упомянуто дарение territorium¹¹⁹, один раз terra¹²⁰, три раза — дарения дома или двух домов¹²¹; дарение с манципиями встречается всего один раз¹²². Совместные дарения родственников упоминаются в группе Vb гораздо реже, чем в группе Va: вместо 20% в группе Va (25 случаев из 125) в группе Vb таких дарений всего около 7% (три случая из 44), включая одно совместное дарение супругов¹²³. Количество дарений на помин души родственников в обеих группах примерно одинаково (66 случаев из 125 в группе Va и 28 случаев из 44 в группе Vb, т. е. и в той и в другой группе несколько больше половины). При этом наблюдается, однако, следующая разница; в то время как в группе Va значительную часть таких дарений составляли дарения на помин души родителей отца или матери (29 случаев из 66 дарений на помин души), в группе Vb дарения на помин души родителей составляют незначительное меньшинство (всего два случая). Примерно одинаково в обеих группах количество дарений pro anima братьев и сестер: в группе Vb семь случаев из 44, т. е. 16%, а в группе Va таких дарений — 15 из 125, т. е. 12 %. Зато увеличилось число дарений на помин души сыновей (или детей), в группе Vb их 18, т. е. около 40%, между тем как в группе Va — всего семь случаев, т. е. 16% (включая и дарения на помин души дочерей).

Анализ объектов дарения и упоминаний о родственных связях в группе Vb, сравнительно с группой Va, приводит нас к следующим выводам: сокращение количества дарений на помин души родителей и увеличение числа дарений на помин души сыновей в группе Vb, связано с крайне редким упоминанием hereditas в качестве объекта дарения, а также с учащением тех случаев, когда объект определяется лишь через чинш; все эти взаимно связанные друг с другом явления указывают на ослабления в середине XII в. старых кровнородственных отношений, восходящих ко времени наличия остатков большой семьи у фризов и саксов, а также и на то, что все более значительное число объектов дарения превращается в такие держания аббатства, ценность которых для него исчисляется в форме денежных и натуральных поступлений с них.

Если мы обратимся к вопросу о том, были ли все мансы, передаваемые, согласно перечню группы Vb, Верденскому монастырю до акта дарения наделами самих дарителей, то придем к тому заключению, что большинство их, по-видимому, было таковыми; однако весьма возможно, что некоторые традированные мансы и другие объекты дарений были держаниями, зависимыми от дарителей. На эту последнюю возможность указывают те случаи, в которых дарителями являются либо явные члены феодального класса (comes, domnus), либо собственники мелковотчинного типа, что позволяет предположить наличие отмеченной выше возможности и для некоторых (хотя и далеко не всех и даже не большинства) других дарителей группы Vb. Так, например, граф Герхард дарит такое-то владение (характер объекта не указан) с чиншем в 3 солида¹²⁴. Не исключена возможность, что и nobilis homo Udo, передавший аббатству какое-то свое владение, подробнее не обозначенное и определяемое через посредство чинша в 5 солидов¹²⁵, тождествен с графом Оддо или Удо, который заложил Верденскому аббатству принадлежавший ему лес Liettrud и земельное владение (territorium) Nas (Hecce на южном берегу р. Эмс напротив Эмдена,— населенный пункт, впоследствии исчезнувший). Это отождествление имен, предложенное Бреслау и Гельмольтом, принял Кёчке¹²⁶; если оно правильно, то тому же лицу следует приписать дарственную грамоту, от которой сохранился лишь фрагмент со списком свидетелей (с указанием 33 имен)¹²⁷. Несмотря на хронологическое несоответствие приурочения дарений Удо и группы Vb, мы из осторожности принимаем здесь упомянутое отождествление, исходя из того соображения, что отдельные дарения группы Vb могли относиться и к более раннему времени. Некто Гериманн, названный в № 156 domnus, а в № 134 обозначенный как nobilis homo, дарит в одном населенном пункте манс, с которого аббатству идет, чинш в 4 солида¹²⁸, а в другом — объект, который не описан вовсе и чинш с которого не указан¹²⁹. Некая вдова Льюдгард, названная один раз просто femina nobilis, а другой раз domna... vidua nobilis, делает два дарения Верденскому аббатству в двух разных населенных пунктах: в Струдхузон она передает монастырю один манс с чиншем в 2 солида во спасение души двух ее поименованных сыновей¹³⁰, а в другом, расположенном на р. Шварцбах, протекающей к западу от Ратингена, она дарит один манс, приобретенный ею путем покупки¹³¹. Несмотря на невысокий чинш с одного из переданных ею мансов (2 солида) Льюдгард скорее всего принадлежала, судя по ее обозначению в качестве domna, к собственникам мелковотчинного типа; если это так, то чинш в 2 солида мог идти до акта дарения в ее пользу с зависимого держателя одного из ее мансов, хотя наличие таких держателей в описи не отмечено, вследствие чего это предположение не может быть доказано. Весьма возможно, что мелким вотчинником был и nobilis Годескальк, который передал свое наследственное владение (hereditas) в населенном пункте Хассельбек (к юго-востоку от Ратингена) двум монастырям — Верденскому аббатству и монастырю св. Свигберта; с этого владения шел чинш в 8 солидов, причем, по распоряжению дарителя, этот чинш должен быть разделен пополам между обоими монастырями (4 солида в пользу одного и 4 солида в пользу другого)¹³², т. е. переданное владение дробится на две части и будет эксплуатироваться двумя крупными феодальными собственниками. Отсюда следует, что размеры традированного Годескальком владения были довольно значительны, хотя наличие зависимых держателей в его составе опять-таки не указано.

Как явствует из примеров Гериманна и Льюдгарды, некоторые из держателей группы Vb обозначаются одновременно при помощи термина domnus и посредством термина nobilis. Однако если мы исключим этих дарителей, а также несомненных феодалов (графов)¹³³ и таких держателей, которых предположительно можно отнести к собственникам мелковотчинного типа, то в группе Vb все же останется ряд традентов, социальный статус которых обозначен термином nobilis: таких дарителей (за исключением Одо, Гериманна и Льютгарды) 6 человек (всего термин nobilis встречается в данной группе 11 раз, а в остальных случаях о статусе держателей нет сведений). Указание социального статуса некоторой части дарителей составляет одну из главных особенностей группы Vb сравнительно с группой Va, в которой он вовсе не указывается. Конечно, как показывают приведенные выше примеры, термин nobilis отличается в Саксонии и во Фрисландии XII в. многозначностью; многозначность этого термина характерна и для других районов Германии,— например, для Баварии,— уже в более ранние времена — во второй полтине IX—X вв.: он мот иногда обозначать и собственников феодального типа¹³⁴. Однако, так как мы исключили из общего числа nobiles в группе Vb тех собственников, которые могут быть отнесены к членам феодального класса или мелким вотчинникам — как по характеру обозначения, так и по другим признакам их социального статуса,— то у нас остается лишь один критерий для умозаключения об остальных шести дарителях, принадлежащих к числу nobiles, а именно высота чинша с передаваемых ими владений. Денежный чинш с них колеблется от 3 до 5 солидов¹³⁵; один раз встречается натуральный чинш ячменем и овсом¹³⁶. Но сравнение высоты чинша с владений, традируемых лицами без указания их социального статуса, обнаруживает отсутствие значительной разницы между тем и другим. Так, например, чинш с дарения нобиля Адельберта составляет 3 солида, и почти такой же чинш (4 сол.) идет с дарения Теодерика, социальный статус которого не указан¹³⁷; с манса, переданного Генрихом, социальный статус которого не обозначен, следует в общей сложности (с двух половин его манса, одна из коих принадлежала верденскому монаху Вильгельму) чинш в 4 солида и 6 денариев¹³⁸, т. е. немного больше, чем с дарения Адельберта. Отсюда следует, что высота чинша не может служить единственным критерием для суждения о реальном положении нобилей в группе Vb. Если мы попытаемся подойти к решению этого вопроса другим путем, то сможем привлечь для этой цели следующий факт: некоторые из нобилей группы Vb выступают в одних дарениях как таковые, а в других без обозначения их социального статуса (так же, как, с другой стороны, некоторые дарители обозначаются одновременно и термином nobilis и термином donmus); кроме того, даритель nobilis может иногда оказаться братом другого дарителя, социальный статус которого не указан, а это, очевидно, является лишь вариантом предыдущего случая. Так, например, некий nobilis homo Александр из Муленгейма дарит на помин души своего отца Конрада и матери Адельгейды один манс в населенном пункте Рейте (к югу от Гладбаха) с чиншем в 3 солида кельнской монетой¹³⁹. Здесь Адельгейд не обозначена как nobilis, и можно было бы предположить, что нобилем был лишь отец Александра Конрад (впрочем, тоже не названный так) и что Александр унаследовал свой статус нобиля именно от него. Однако после того, как Адельгейд овдовела, она уже именуется vidua nobilis; ее дарение на помин души ее сына Германа заключается в передаче одного манса с чиншем в 3 солида девентрской монетой¹⁴⁰. Другим примером могут служить братья Адельберт и Арнольд, из коих первый назван homo nobilis, а социальный статус второго вовсе не обозначен, хотя оба они делают дарения в одном и том же населенном пункте Роте (Раадт — к северо-западу от Вердена): Адельберт передает там владения с чиншем в 3 солида (без обозначения объекта), а Арнольд — один дом с доходом в 15 денариев¹⁴¹.

Приведенные примеры показывают, что обозначение части дарителей группы Vb в качестве нобилей (за исключением тех случаев, когда речь идет о графах или других членах феодального класса) не дает оснований для вывода о применении слова «nobilis» в смысле технического термина. Ибо эти примеры подтверждают общее впечатление, возникающее при ознакомлении со всей группой Vb и при ее сопоставлении с группой Va, а именно,— что различие в реальном положении дарителей группы Vb проходит не по линии противопоставления нобилей остальным традентам. Даже если отвергнуть предложенное нами отождествление вдовы Адельгейды, обозначенной в № 159 как nobilis, с Адельгейдой из № 158, социальный статус которой не указан, то все же остается в силе тот весьма существенный факт, что статус большинства дарителей группы Vb (27 из 44) вовсе не обозначен и что все дарители группы Va выступают без определения их социального статуса. Отсюда следует, что шесть нобилей, выделенных нами из группы дарений Vb (кроме представителей феодального класса), могли быть полноправными свободными людьми, а не выходцами из рядов знати. Что же касается группы Va, то социальный статус дарителей в ней не упоминается, по-видимому, именно потому, что под ними подразумеваются рядовые свободные (liberi)¹⁴², наличие которых характерно для социального строя Вестфалии и Фрисландии X — начала XI в. Остатки этого слоя частично сохранились в этих областях и в примыкающих к ним районах и в первой половине XII в.

Таким образом, эволюция реального смысла термина nobilis в разбираемой описи от начала X до начала XII в. дает хорошую иллюстрацию к значению заключительной формулы в грамоте Веринхарда и Эддилы от 900—901 гг.: «multi alii nobiles... et ignobiles, liti et liberi»¹⁴³.

В результате исследования данных верденских урбариев о мелкой земельной собственности в изученных нами районах Северной Германии мы приходим к следующим выводам:

1. Вплоть до XI в. мы наблюдаем во Фрисландии пережитки большой семьи, которая не только распадается на наших глазах на малые семьи, но и теряет одно за другим свои прежние земельные владения; составные части аллодов разных членов этой семьи переходят в руки крупных церковных землевладельцев.

2. Однако, несмотря на это, и в Саксонии и во Фрисландии до конца XI — начала XII в. все еще сохраняется довольно значительный слой средних и мелких свободных аллодиальных собственников, который в свою очередь делится на целый ряд социальных прослоек: а) рядовых свободных аллодистов, не эксплуатирующих чужую рабочую силу; б) зажиточных собственников, прибегающих к эксплуатации чужого труда дворовых или зависимых держателей; в) обедневших свободных аллодистов, частично вступающих иногда в зависимость от членов второй из намеченных прослоек.

3. Представители первых двух прослоек нередко превращаются на разных условиях в прекаристов крупной церковной вотчины; представители последней из них впадают в более тяжелые формы зависимости от вотчинников, частично теряя свою личную свободу.

Держатели крупной вотчины несут натуральный и денежный чинш, а также и отработочные повинности.

4. Контингент зависимых держателей крупных вотчинников составляется из членов социальных слоев, происхождение которых подготовлено предшествующим развитием социальных отношений в Саксонии и Фрисландии, т. е. из литов, несвободных (mancipia, servi) и из обедневших свободных.

5. Во Фрисландии рост феодальных отношений происходит медленнее, чем в Саксонии; однако и там и здесь до конца XI в. наблюдается сосуществование крупного вотчинного (в частности, церковного) землевладения с мелкой аллодиальной свободной собственностью, процесс поглощения которой крупными вотчинами все время идет.

6. Изложенное позволяет утверждать, что до конца XI в. общественный строй Фрисландии и Саксонии все еще сохранял в известной мере некоторые черты сравнительно ранней стадии развития феодальных отношений.

⁸⁴Werden, II Urbar A2, § 28, № 2 (S. 60): «Meginbald et Athalbraht tradiderunt quicquid habuit pater suus Eburini in Ubitero marke id est omnem hereditatem suae patris quam possederat conlra fratrem suum Bernunj» Эбурин, вероятно, тождествен с Эбурвином, который в 844 г. передал Верденскому аббатству в том же Oeft два моргена земли (см. Lacomblet, I, № 58); Эбурин, по-видимому, мелкий собственник, так как он и его сыновья передают сравнительно небольшие владения (часть наследства, доставшегося Эбурину, и еще два моргена пахотной земли) в одном и том же месте, т. е. в пределах поселения Oeft. Его брат Бернуни выступал в качестве свидетеля в поземельных сделках 841 и 847 гг. (Lacomblet, I, № 56, 63). (см. Werden, S. 60, Anm. 1, 2). О составе аллодиального владения Эбурвина (в поселении Oeft) до его раздела с его братом Бернуни дает более конкретное представление краткая опись приобретенных Верденским аббатством пастбищ по обоим берегам р. Рур в лесных массивах Heissi и Vagnesvald (на южном берегу р. Рур). Из этой описи явствует, что Эбурвин передал монастырю в начале X в. во спасение своей души право на пастьбу 20 свиней в окрестностях виллы Убити (т. е. Oeft); несколько раньше этого Эбурвин и Хильдирад вместе с их сородичами традировали аббатству там же право на пастбище, пригодное для пастьбы 30 свиней (Werden, I, S. 4, № 7: «Evurvini tradidit... ad XX porcos de ipsa villa [Ubiti]; № 8; «Evuсо [производная форма от имени Эбурвин, ем. S. 4, Аnm. 4] et Hildirad et illorum coheredes tradiderunt ad XXX porcos»). По-видимому, Эбурвин и его сородичи или сонаследники (в том числе и его брат Бернуни) имели право пользоваться дубовыми лесами, составлявшими общую лесную марку, примыкавшую к поселению Oeft (опись так и озаглавлена «De holtscara in Uuiti»); в пределах этой марки в пользу Верденского аббатства было сделано в первой половине IX в. 17 дарений, в результате которых монастырь приобрел там пастбища для пастьбы 450 свиней. Право пользования частью этой марки, принадлежавшее Эбурвину и его сородичам до акта дарения, очевидно, составляло дополнение к его основному земельному владению (т. е. к участку пахотной земли) и было бы в случае наличия дарственной грамоты указано в составе так называемой «формулы принадлежности», в перечне угодий, в частности лесов.
⁸⁵Werden, II Urbar A, § 28, № 1 (S. 59): «Radbern de Ubiti [Oeft an der Ruhr] tradidit in Ekonsceda [Eickenscheid in Oefl] pro filiis suis Marcuno et Uulbgrimo et Frithuiberno iornales sex et in Vellauve [Kothen auf der Velau an der Ruhr] unum agrum pro filia sua Megensuid».
⁸⁶См. Werden, II Urbar A1. §10 (S. 33—34): «...venit quidam homo liber, de Bergon [Bergen на правом берегу Мааса] sive de Gent nomine Eremfrid et eius coniux Adaluvi et tradiderunt se ipsos ad sanctum Liudgerum censum solventes duorum denariorum in cera in pentecosle omni anno et post eos filii eorum quo usque constaret successio generis eorum, ut de cetero liberi permaneant».
⁸⁷См. Werden, II Urbar A, § 8 (S. 32—33): «Uuerinhard et eius coniux Eddila tradiderunt ad sanctum Liudgerum an Halicgeringhuson [Хельдрингхаузен возле Реклингхаузена] dominicalem mansum cnm sex familiis et omnibus ad eundem mansum pertinentibus aquis videlicet silvis, pascuis, terris, cultis incultisque pro memoria sui suorumque filiorum, ea racione... ut duo illorum filii Osger et Uuigger illam hereditatem haberent quamdiu viverent ad victus sui usus...». После их смерти объект дарения поступает в собственность монастыря. Чинш не указан. В списке свидетелей — 11 имен без обозначения социального статуса их носителей, но с любопытным дополнением к этому списку: «et multi alii nobiles viri et ignobiles, liti et liberi». На грамоту Веринхарда и Эддилы и это дополнение обратил внимание А. И. Данилов в принадлежащей ему части статьи: См. А. И. Данилов и А. И. Неусыхин. О новой теории социальной структуры раннего средневековья к буржуазной медиевистике ФРГ — СВ, XVIII, 1960, стр. 128.
⁸⁸В верденских описях имеются данные о наличии в конце XI в. в Хельдрингхаузене, откуда исходило дарение Веринхарда и Эддилы, господского двора, принадлежащего Верденскому аббатству (см. об этом VIII, Urbar F, § 4, S. 265 — запись о дарении Вельте, которая подробно разобрана ниже). Однако нет никаких оснований считать, что зародышем этого монастырского барского двора послужил именно mansus dominicalis Веринхарда и Эддилы, переданный ими Верденскому монастырю более чем за полтораста лет до дарения Вельте. Скорее наоборот: сопоставление данных начала X в. (900—901 гг.) и конца XI в. (1065—1080 гг.) дает возможность констатировать резкое изменение характера населенного пункта Хельдрингхаузен; из поселения, в котором находились владения свободных аллодистов, он превратился в административно-хозяйственный центр одной из верденских вилликаций («curtis fratrum» — см. ibidem).
⁸⁹А. И. Данилов тоже отмечает, что принадлежавшие Веринхарду и Эддиле «несвободные, по-видимому, не были посажены на мансы» (см А. И. Данилов и А. И. Неусыхин. О новой теории..., стр. 128, прим. 55). Однако даже в том случае, если бы некоторые из них и были превращены в зависимых мансуариев (о чем, повторяем, в тексте грамоты нет никаких данных), то это еще не давало бы оснований считать этих дарителей мелкими вотчинниками. В некоторых верденских урбариях встречается mansus dominicalis, от которого иногда зависит очень небольшое число держательских мансов: см., например, опись зависимых гуф в окрестностях Хельмиштедта X—XI вв.: III Urbar В3, § 35, № 7 (S. 120): «In Helmonstedi dominicalis mansus, insuper II mansi et dimidius», cp. III Urbar B2, § 21, № 17 (S. 106).
⁹⁰Werden, II Urbar A, § 16 (S. 41): «Athalgis et Folcburg tradiderunt. ...unum mansurn in Medriki pro filia sua Landrada et II mancipia debentia solvere omni anno IV den. de cera...». В качестве свидетелей сделки указано шесть лиц, имена которых часто встречаются в более ранних верденских грамотах (см. Werden, S. 41, Anm. 2).
⁹¹Werden, II Urbar A2, § 21 (S. 46): «...ut habeam victum et vestitum ego Folchard et infans... in eodem monasterio ut ceteri fratres...». В составе объекта дарения указано лишь перечисление угодий: «cum omnibus adiacentiis id est pascuis, terris, aquis, silvis, pratis...». Оговорка о несдаче в бенефиций (et ut nullus prelatorum... habeat licentiam vendere aut dare aut prestare in benefitium laico aut clerico sine gradu monachi) в данном случае сделана исключительно в интересах аббатства.
⁹²Werden, II Urbar А1, § 18, № 8, 9 (S. 42); II Urbar A2, § 22, № 43 (S. 48). К указанию на одну виргу «in superiori Thribirgi», переданную Фольхардом, прибавлено: «et unius virgae II paries traditae pro Thiadmaro»; № 42 (S. 48).
⁹³Werden, II Urbar A2, § 22, № 44 (S. 48): «in Badunathashem Folcbardi hereditalis IV virgae, quarum duae ad nos pertinent.
⁹⁴См. Werden, II Urbar A, § 19, № 3 (S. 43): «...tradidit Bernhard... omnia quae... habuit, id est tres familias cum cure suo, qui singuli unum siclum, insuper arare et metere et unam ebdomadam operari». Здесь следует указать на наличие барщины — правда, небольшой, которая отмечается далеко не во всех дарениях. Зависимые люди других дарителей несут натуральный денежный чинш либо платят герибанп или heriscilling.
⁹⁵Werden, II Urbar A, § 19, № 7 (S. 43): «...alias dnas familias in uno manso...».
⁹⁶Werden, II Urbar A, § 19, № 17 (S. 44): «Athelvardi familiam etinsuper duos latos, qui debet...» (вслед за тем в рукописи пропуск).
⁹⁷Werden, II Urbar A, § 19, № 12 (S. 44): «Liabgildum quoque cum suo lande»; № 13: «Hungerum quoque cum suo lande»; № 11: «Valdgerum quoque... et mansum eius non plenum» (во всех трех случаях указан натуральный и денежный чинш).
⁹⁸Werden, II Urbar A, § 19, № 14 (S. 44): «Liudburg libera solvit V mod. bracii et totidem de sigilo».
⁹⁹Таких дарителей точнее всего обозначать как собственников с мелковотчинной структурой владений.
¹⁰⁰См. об этом В. В. Дорошенко. Упадок свободного крестьянства в феодальной Саксонии.
¹⁰¹См. Werden, II Urbar А, § 18, (S. 41—42). Из 12 дарений XI—XII вв., включенных в перечень дарений в бассейне нижнего течения Эмса, в трех случаях передается все наследственное владение дарителя (в одном из этих трех случаев даритель вступает в монахи — № 2, 6, 7.
¹⁰²Werden, II Urbar А, § 18, № 9: в одном случае традент передает одну виргу с чиншем в 1 солид (unam virgam I sol.); в пяти случаях — земельный участок с определенным доходом (с чиншем от 8 до 16 денариев или от 6 до 12 модиев зерна); в других случаях размеры передаваемого объекта выражены в мерах площади — pedes, perticae: № 4 «terra VI pedum»; № 8 «sex perticas».
¹⁰³См. Werden, II Urbar А1, § 8 (S. 32).
¹⁰⁴Werden, VIII Urbar F, § 4 (S. 265): «...qualiter quidam libere conditionis vir, Welthe nomine... semet ipsum et quendam proprie hereditalis suae mansum in Stenrapan sancto Liudgero in preposituram tradidit eo quidem pacto, ut quamdiu viveret precario iure prehendam in hospicio preposili haberet)».
¹⁰⁵См. Werden, II Urbar A1, § 8 (S. 32).
¹⁰⁶Werden, VIII Urbar F, § 4 (S. 265): «Sed prefatus prepositus... sibi et fratribus snis in hoc utiliter providere volens eundem mansum, quern libere suscepit et libere possedit, in curtim fratrum in Helenrenchuson comcambiendo transtulit et alium mansum in Sutherwik... inde recepit».
¹⁰⁷Ibid.: «Mansus igitur iste quia satis commode situs erat fratribus Mimigardeforden euntibus et quia prepositus in illis partbus legalis sepius indiguit, quos minime habere potuit, eundem mansum cuidam Bennoni litica prius servitute soluto et legitimo servien turn jure sublimato in beneficium concessit; ita quidem ut prepositi legationem et ad Ihthere et ad Elvetre vel alias, quocumque in illis partibus indigeret, deferret et fratribus in eodem manso si necesse esset, per noctem nesessaria provideret et cum eis ad prenominatum locum pergeret».
¹⁰⁸О годах правления этих аббатов и пробста Зигфрида см. Werden, Anhang В. S. 545, 548; брак Берангера с дочерью Беннона произошел, по-видимому, не ранее начала XII в., так как после дарения Вельте и обмена мансов прошло немало времени, пока дочь Беннона стала взрослой.
¹⁰⁹Werden, VIII Urbar F, § 4 (S. 266): «...Berengerus aliam iterum quandam libere conditionis muliere Adalburgam nomine duxit uxorem, que ut idem bonum cum viro in beneficium susciperet, simili modo se in preposituram iure servientum recepto dedit».
¹¹⁰Это следует из способа их обозначения по месту происхождения, например Hartbertus de Cothuson; один из них назван «богатым человеком» (Godefridus dives).
¹¹¹Werden, VIII Urbar F, § 4 (S. 266): «... et alii plures libere conditionisviri, qui cum muliere hac causa conventionis huius venerant, et insuper quamplures alii boni testimonii viri».
¹¹²Werden, III Urbar В, § 48 (S. 135): «In silva Loponhelda quattuor... -erik tradidit sancto Liudgero et... que... tradidit et sex que Auezun fuerant et... que Hizzon erant et X que Razo sua pecunia comparavit et duo que domnus Hethanricus abbas de Azelino comparavit et quattuor que fuerunt Rikhardi et Uualakon et quattuor que Ozo tradidit. Unum quod Sigilo habuit».
¹¹³Такое предположение подтверждается данными о наличии подобных расчисток как раз в окрестностях Вердена, содержащимися в приведенной нами выше верденской грамоте 801 г. Превращение лесных территорий в пашни напоминает аналогичный процесс, происходивший в восточной Фландрии, а также и в некоторых районах, из которых совершались дарения Фульдскому аббатству уже в VIII—IX вв. Это вполне естественно, так как окрестности Вердена находились недалеко как от Восточной Фландрии, так и от упомянутых фульдских владений.
¹¹⁴Holtmarka упоминается в перечне дарений конца IX — начала X в., включенных в опись вилликации Фримерсхейм: она указывается в дарениях из населенного пункта Флиунния (Vluyn к западу от Мёрса) и притом иногда в связи с передачей монастырю selihouva в каком-либо другом населенном пункте, а иногда в связи с дарениями гуф или не обозначенных объектов, но каждый раз расположенных в других поселениях. См. Werden, II Urbar A1, § 4 (S. 20): «Liudburg in Hattorpa unam selihouam et holtmarka in Fliunnia. Landbaerht in Astarloon et holtmarka in Fliunnia, Scaftric in obarrun Embrikni duas hovas et in Fliunnia holtmarka». Приведенные тексты создают впечатление, что в Флиуннии находились леса, составлявшие «лесную марку», общую для нескольких населенных пунктов. Реальное экономическое положение упомянутых здесь держателей неизвестно, но, судя по тому, что к Флиуннии имели отношение четыре традента и, кроме того, сородичи (coberedes) одного из них, эта holtmarka не была собственностью одного или нескольких феодалов, а по-видимому, представляла собой общинную собственность. Термин holtmarka заменяет здесь перечисление общинных угодий в составе «формулы принадлежности» в дарственных грамотах других картуляриев. В разбираемом перечне указаны леса и рощи и в других местах (in Hasloth et in alia nemora id est forsti) — в связи с упоминанием о пастьбе свиней. Данные о лесной марке, используемой для пастьбы свиней, содержит и опись приобретенных Верденским аббатством в первой половине IX в. пастбищ в лесном районе по обоим берегам р. Рур возле поселения Oeft (см. Werden, S. 3—4 I, De holtscara in Uviti). Указания на marca de silva, marca silvatica см. CL, № 946, 1236; TAF, S. 39, cap. 6, § 98; термин holzmarca — см. Dronke. Codex, № 317 и в TAF, S. 75, cap. 38, § 201; S. 37, cap. 6, § 67 (см. об этом А. И. Данилов. Проблемы аграрной истории, стр. 252—258). О marca de silva в Лоршском картулярии см. также А. И. Неусыхин. Структура хозяйства дарителей..., стр. 57.
¹¹⁵См.Werden, II Urbar А1, § 8 (S. 33).
¹¹⁶См. Werden, III Urbar В2, § 24 (S. 110); местность Liettrud упоминается также в II Urbar А1, § 3, № 12 (S. 20), а территория Nas (Nesse к юго-востоку от Эмдена) в II Urbar A2, § 22, № 6 (S. 51). На обе грамоты обратил внимание А. И. Данилов. (А. И. Данилов и А. И. Неусыхин. О новой теории..., стр. 128).
¹¹⁷Werden, Verzeichnis, Vb, № 151 (S. 165).
¹¹⁸Ibid., S. 165, № 157.
¹¹⁹Ibid., № 135, 145, 148 (quarta pars territorii).
¹²⁰Ibid., № 138 (2 дома и terra).
¹²¹Ibid., № 130, 138, 155.
¹²²Ibid., № 136 (4 mancipia; земельный участок обозначен через чинш).
¹²³Ibid., № 129 (2 sorores), 130—131 (два брата, один из них дарит «pro memoria sua et uxoris»); 14;) (pro ingressu fratris).
¹²⁴Ibid., № 127 (S. 163): «Tradidit Gerhardus comes pro filio suo Borvelpo 3 s. in Cloheim».
¹²⁵Ibid.,№ 126 (S. 165).
¹²⁶См. Werden, III Urbar B2, § 24; cp. Werden, S. 109, 124. На основании ряда данных указанные исследователи считают, что comes Udo — это граф Otto von Hammerstein, умерший в 1034 г. Сомнение вызывает то обстоятельство, что Кёчке относит дарения группы Vb к первой половине XII в., а граф Oddo (Udo) жил в первой половине XI в.
¹²⁷См. Werden, III Urbar B2, § 39.
¹²⁸Werden, V, Verzeichnis, № 156 (S. 165): «Tradidit domnus Herimannus de Honberge sancto Liudgero mansum unum iuxta pontem fluminis Angere 4s. solventem fratribus in dedicatione ecclesiao sancti Stephani (Angere — p. Ангер к северо-западу от Вердена; церковь св. Стефана — старейшая церковь Вердена, см. III Urbar В2, § 17, № 13, S. 103, Anm. 12).
¹²⁹Werden, V, Verzeichnis, № 134 (S. 164): «Tradidit Herimannus nobilis homo de Honberge in ingressu filiorum suorum Bernheri efc Pilegrimi iuxta Sunneburnen» (Honberge — Гомберг возле Ратингена; Sunneburnen — Зоннборн возле Эльберфельда).
¹³⁰Ibid., № 142 (S. 164): «Tradidit Liudgardis femina nobilis... mansum unum in Strudhuson solventem 2 s.» (Strathusen к западу от Вердена).
¹³¹Ibid., № 167 (S. 166—167): «Tradidit domna Liudgardis vidua nobilis sancto Lindgero mansum unum omptum precio suo iuxla amnem Svacepe infra terminum ecclesiae Ratingae...».
¹³²Ibid., № 157 (S. 165—166): «Tradidit Godescalcus homo nobilis sancto Liutgero et sancto Svigberto pro redemptione animae suae hereditatem suam in Haselbeke solventem 8s., 4 scilicet sancto Lindgero et 4s. Svigberto utrisque omnem utilitatem emsdem hereditatis». Дарение Годескалька относится, по-видимому, к правлению аббата Адольфа I (между 1160 и 1173 гг.) (см. Werden, Anhang В, S. 545; это имя встречается и позднее — в 1194 г. (Lacomblet, IV, S. 641).
¹³³Werden, V, Verzeichnis, № 143 (S. 174): в группе Vb упоминается еще один граф — Бернхер (Bernherus comes), который передает аббатству мельницу с чиншем в 3 солида.
¹³⁴См. А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства..., гл. VIII.
¹³⁵Werden, V, Verzeichnis, № 128, 131, 132, 158, 159, 126.
¹³⁶Ibid., № 160.
¹³⁷Ibid., № 131 (Adolbertus bomo nobilis); № 141 (Theodericus).
¹³⁸См. Ibid., № 149 (Heinricus... frater noster Wilhelmus).
¹³⁹Ibid., № 158: «Tradidit Alexander de Miulenheim nobilis homo sancto Liudgero pro anima patris sui Conradi et matris suae Adelheidis mansum unum in Reithe solventem 3 s. Coloniensis monete».
¹⁴⁰Ibid., № 159 (S. 166): «Tradidit quedam vidua nobilis nomine Adelheidis pro anima filii sui Herimanni in Herpene mansum unum solventem 3 s. Daventrensis monete». Хотя населенный пункт Херпен находится, по мнению Кёчке, к югу от Ревенштейна на р. Маас и хотя чинш с дарения Александра из № 158 и с дарения Адельгейды из № 159 исчисляется разной монетой, но все же расстояние между двумя населенными пунктами — Рейте и Херпен — не столь велико, чтобы оба объекта дарения не могли принадлежать членам одной и той же семьи.
¹⁴¹Ibid., № 128 (S. 163): «Tradidit Adelbertus homo nobilis in ingressu filii sui Godefridi 3 s. in Rothe»; № 130: «Tradidit Arnoldus de Rothe pro anima sua domum unam in Rothe 15 d.» Арнольд и Адельберт выступают как братья в качестве свидетелей в 1148 г. (см. Lacomblet, I. S. 364); Арнольд фигурирует как свидетель также и в 1174 г. (ibid., S. 448). Отождествление Адельберта с одноименным лицом (см. VIII Urbar F, § 9, S. 274), заключающим договор с монастырским пробстом о разделе прав владений в вилликации Роте и Вихус (Viehausen), вряд ли возможно, так как текст этого договора вписан значительно позднее в рукопись конца XII в. Оно еще менее оправдано, чем отождествление нобиля Udo из № 126 группы Vb с графом Oddo из III Urbar B2, § 24 и § 39.
¹⁴²Это подтверждается тем, что в некоторых верденских урбариях встречаются случаи, когда одно и то же лицо один раз обозначено как liber. а другой раз названо без указания социального статуса: так, например, обстоит дело с держателем Акко в одном и том же населенном пункте Хоаслофа, который фигурирует в двух разных описях зависимых гуф в районе Хельмштедта (в Северной Тюрингии) X—XI в. (III Urbar В1, § 4, № 44, S. 94; III Urbar В3, § 35, № 10 (S. 120): Akko liber). Из этого примера следует, что не только дарители, но и держатели, социальный статус которых не указан, могли быть старосвободными — liberi.
¹⁴³О переосмыслении термина nobilis в грамотах южногерманских картуляриев (в которых оно началось раньше, чем в северогерманских грамотах) см. А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства..., стр. 390—394; там же высказаны соображения о многозначности этого термина. Следует отметить, что и в некоторых верденских урбариях термин nobilis уже на рубеже IX—X вв. мог употребляться в том смысле, в котором он фигурирует в фрейзингенских грамотах конца VIII — начала IX в. (ср. Freising, № 75, 76, 200, 626), а именно в качестве обозначения разоряющегося свободного. Об этом свидетельствует упоминание в описи доходов Верденского аббатства в Бруктерергау IX—X вв. (Вестфалия) человека, который некогда был nobilis, а теперь превратился в монастырского лита — держателя на денежном чинше в 1 солид (II Urbar A, § 35. № 68 (S. 72): «In eadem [т. е. in villa Dungilahon] Uulfric quondam nobilis] 1 solidum, nunc noster litus est»). Этот nobilis, по-видимому, старосвободный; весьма возможно, что он сделался литом, после того как стал держателем монастырской земли за чинш в 1 солид. Это тем более вероятно, что в той же описи (несколько ниже — в № 73) упоминается в другой вилле держатель Риквин, который обозначен как pauper, несущий, однако, оброк в 18 модиев ячменя и 8 денариев и, кроме того, платящий модий муки в качестве военного сбора, а также исполняющий повинность постоя.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3704

загрузка...

Другие книги по данной тематике