§2. Посейдон
Культ бога морей и водной стихии Посейдона в Понтийском царстве засвидетельствован только Аппианом в сообщении о жертвоприношениях Митридата Евпатора Зевсу Стратию и Посейдону. Однако в греческих городах — крупнейших морских и торговых центрах Южного Причерноморья, а затем и в составе Понтийского царства, большой популярностью пользовался культ Посейдона Геликония (Ποσειδών Έλικώνιος). Особой популярностью он пользовался в Синопе, где с начала III в. до н. э. изображался на монетах сидящим на троне с трезубцем и дельфином (рис. 11), что подчеркивало его покровительство морякам и морской стихии (WBR Р,1, по. 48, pl. XXV, 33, 34; SNG IX: The British Museum, 1515-1517). На монетах римской эпохи Посейдон показан стоящим (WBR Р,1, по. 112, pl. XXVII, 22). Возможно, на них запечатлена культовая статуя бога, которую периодически меняли с целью представить его почитателям то стоящим, то сидящим на троне. Ведь Посейдон Геликоний имел в Синопе храм, о чем достоверно известно из фрагмента декрета о правах жреца этого культа.
Рис. 11. Посейдон Геликоний (или Гиппий) на монете Синопы. III в. до н.э. Согласно этой надписи, жрец бога назначался городом пожизненно, отвечал за общественные и частные жертвоприношения, во время которых от первой священной жертвы брал часть ее туши и язык, а от второй — часть туши или ее переднюю плечевую часть (Syll.3, 603)1. С культом Посейдона Геликония связаны два месяца в календаре Синопы — Ποσειδεών и Ταυρεών, праздник Ταύριαι (Hesych. s.v.), два имени или скорее прозвища Ταύρος, Ταύρειος, которые появились под влиянием ритуальных жертвоприношений быков — священных животных в культе этого бога2. На празднествах бога в месяцы Тавреон и Посейдеон жрец надевал на голову корону из цветов, а во время жертвенных церемоний — золотую жертвенную корону как эпонимный магистрат полиса3. Культ Посейдона Геликония был одним из самых главных у ионийских эллинов в Теосе и Смирне, его священный храм находился в Микале, а первые греческие колонисты принесли его из Ионии в Синопу и Томи. Есть, правда, точка зрения, что этот культ попал в Синопу из Милета, а эпитет бога — «Геликоний» связан с Геликоном в Беотии4. В Греции известен культ Посейдона Гиппия, которому посвящалось изображение всадника. В этой связи знаменательно, что на развалинах храма Зевса Бонитена в Пафлагонии сохранились базы колонн с фигурами всадников в лучевой короне на галопирующих конях (см. выше §1). Голова Зевса или Гелиоса (или Посейдона?) в лучевом венке запечатлена в надчеканке аверса упомянутой выше монеты Синопы с фигурой сидящего Посейдона Геликония, на реверсе которой дополнительный символ — голова бородатого Зевса (WBR P,l. R 203, pl. XXV, 33; SNG IX. The British Museum, 1516, 1517); она же на лицевой стороне монет с головой нимфы Синопы в образе богини Тюхе в зубчатой короне и стоящей фигурой Аполлона на оборотной (WBR I2, 1 pl. XXV, 32). Зевс и Посейдон считались братьями, следовательно, на основании этих деталей можно говорить о сходстве функций Зевса, Посейдона, Гелиоса и Аполлона в Пафлагонии и расположенной там Синопе. Почитание Посейдона распространилось и в других понтийских районах: он был популярен в Керасунте, синопской апойкии в Восточном Понте (WBR I2, 1. Р. 101, 103, по. 4, 9, pl. XI, 16 — римская эпоха), Амастрии (ibid., по. 67-69, pl. XIX, 19), в Фаземонитиде, в Хавзе, где обнаружено посвящение двух граждан Синопы — Прокла и Хреста этому богу и нимфам за выздоровление. На основании этой находки можно констатировать распространение культа бога морей из Синопы или через посредничество ее жителей, которые прибывали в Фаземонитиду для лечения, так как эта область Понта была знаменита термальными водами. Очевидно, Посейдона больше воспринимали там как врачевателя, нежели как покровителя моряков и морских просторов. В этой надписи он выступает как божество водной среды, и потому объединен в одно посвящение с нимфами, охранительницами лечебных источников (REG. 1902. XV. Р. 333, по. 51). Впрочем, чтение в этой надписи имени Посейдона условно (см. SP III, 1. Р. 38, по. 25: ταίς Νύμφαις και Γο[ρδιανώι?]). Если вернуться к неоднократно упоминавшемуся жертвоприношению Митридата Евпатора Зевсу Стратию и Посейдону в 74/73 г. до н. э. (Арр. Mithr., 70) в самый разгар митридатовых войн, то следует обратить внимание, что понтийский царь принес жертву Посейдону, бросив в море пару белых коней, именно в приморском регионе Пафлагонии, где этот культ был наиболее распространен. Примечательно, что он не сделал этого во внутреннем Понте, поскольку там бог морей Посейдон был практически неизвестен. Одновременно Митридат совершил жертву и Зевсу Стратию, покровителю династии и воинов, осознанно объединив оба культа (см. §1). Это произошло вследствие того, что иранское и анатолийское население царства почитало Зевса, брата Посейдона, так что их культы и ритуалы были близки друг другу, а в Синопе и, очевидно, других греческих полисах прибрежных районов Посейдон вообще почитался вместе с Зевсом. Царское жертвоприношение показывает, что Митридат Евпатор хотел умилостивить, прежде всего, греческих подданных и союзников, как бы оттенив персидскую составляющую династийного культа Зевса Стратия. Ведь, пожертвовав морю пару белых лошадей, понтийский царь продемонстрировал приверженность Посейдону как богу моря, которого почитали в основном греки. Но при этом царь показал лояльность и по отношению к местному населению. Согласно Геродоту, приверженцы маздаизма поклонялись солнцу, луне, огню, воде и ветру (Herod. I. 13), огонь активно фигурировал в культе и обрядах Зевса Стратия, а солнце и вода — в культах Зевса Бонитена, Гелиоса, Аполлона и Посейдона Геликония, о чем свидетельствует типология монет Синопы. Так что в царском жертвоприношении религиозный синкретизм проявился в ярком свете, но на первом месте выступали исключительно эллинские боги. В этой связи заслуживает внимания медная монета Синопы чеканки Митридата Евпатора с типом «Зевс орел на молнии» и годом ΓΚΣ=223=75/74 г. до н. э. по вифино-понтийской эре (WBRI2, 1. Р. 206, по. 61, pl. XXVI, fig. 8). Ни в одном из городов Понта и Пафлагонии, где чеканились такие монеты, даты на них никогда не ставили, как и вообще на медные монеты митридатовского чекана, так что данный выпуск уникален. По всей видимости, он памятный, тем более что, по новой хронологии Ф. де Каллатая, все выпуски с Зевсом и орлом на молнии датируются 95-90 гг. до н. э. (см. §1, примеч. 89), а этот — единственный в своем роде и как бы выпадает из всего ряда квазиавтономных монет Понта и Пафлагонии. Бельгийский нумизмат объясняет этот феномен тем, что небольшой городок Дия в Вифинии, где также засвидетельствована серия монет с головой бородатого Зевса и орлом на молнии, признавал над собой власть Митридата Евпатора дважды — в 89-86 гг. и 73-72 гг. до н. э., и это якобы повлияло на возобновление выпуска датированной монеты с типом Зевса5. Однако весьма странно, почему обладание вифинской Дией вызвало выпуск монет с типом Зевса и конкретной датой именно в Синопе и нигде более. Вполне вероятно, что такая монета появилась там в результате того памятного жертвоприношения Зевсу Стратию и Посейдону в Пафлагонии (Синопе) в начале Третьей митридатовой войны, о котором сохранилось свидетельство Аппиана. В Амисе культовая статуя Посейдона отличалась от стоявшей в Синопе. На римских монетах города бог представлен обнаженным и стоящим влево, поставившим правую ногу на прору или на дельфина (WBR I2, 1, по. 82, 137, 143, pl. IX, 1; X, 21)6. Это показывает, что в Амисе Посейдона почитали совершенно в ином значении, нежели в Синопе. Его культ мог появиться там после какой-то морской победы, поэтому местные греки ассоциировали Посейдона с обожествлением Понта Эвксинского, что засвидетельствовано монетами Амиса императорской эпохи7. В таком аспекте Посейдона как покровителя морей могли почитать еще в правление Митридата VI, создавшего Причерноморскую державу, в которой Амис занимал едва ли не самое ведущее место. Это объясняет, почему понтийский царь объединил царский культ Зевса Стратия и Посейдона. Он хотел этим отдать дань религиозному сознанию своих эллинских подданных и союзников. 1 Doublet G. Op. cit. P. 300; Robinson D M. Op. cit. P. 322, no. 63; Hollcaux M. Etudes d'epigraphie et d'histoire grecques. I. P., 1938. P. 360, no. 6; Michel Ch. Recueil d'inscriptions grccqucs. P., 1990. P. 628, no. 734; French D. Sinopcan Notes 4. P. 99-103; idem. Inscriptions of Sinopc, no. 8. 2 Doublet G. Op. cit. P. 300; Robinson D. M. Op. cit. P. 309-311, no. 40; Максимова M.И. Античные города Юго-Восточного Причерноморья. M., Л., 1956. С. III , 114; French D. Sinopcan Notes 4. P. 99-102; об имени «Тавреон» см. Mordtmann J. Zur Epigraphik von Kyzikos //AM. 1881. Bd VI. S. 50. Впрочем, такие имена могли отражать этническое происхождение их носителей, например,принадлежность к племенам тавров, а также место первоначального проживания в Таврикe или врайоне горного массива Тавр в Малой Азии (об этом подробнее см. Saprykin S. Emporion Taurikon and Scythian Harbour of Kalos Limen on Ceramic Stamps of Tauric Chersonesus // REA. 1996. T. 98. № 3-4. P. 360 ff.). 3 Robert L. Notes d'epigraphie hellénistique//BCH. 1935. T. LIX. P. 431-135. 4 Об ионийских корнях культа см. Syll.3 1017; Sokolowski F. Lois sacrees de l'Asie Mineure. I. P., 1955. P. 9, 10. 5 de Callatay F. La revision... P. 277. 6 Olshauscn E. Op. cit. S. 1897, 1898. 7 Imhoof-Blümer F. Fluss- und Meergötter auf gricchischen und rümischen Münzen // ZfN. 1924. Bd 33. S. 307 suiv.; Olshausen E. Op. cit. S. 1897. |
загрузка...