2.1.2. Ранняя традиция о «несчастьях магнетов» (Архилох, Феогнид, Аристотель и другие)

Свидетельство Каллина о нашествии киммерийцев, которое цитирует Каллисфен, вероятно, не было единственным. Другие поэты VII в. до н. э. (греческая проза в это время еще не существовала) наверняка также упоминали о современных им нападениях киммерийцев¹⁰. Однако ни одного прямого упоминания киммерийцев или скифов в источниках этого времени не сохранилось и мы можем надеяться лишь на косвенные свидетельства.

Одним из таких свидетельств считается фрагмент Архилоха, сохранившийся в процитированном пассаже Страбона: Κλαίω τά Θασίων, ού τά Μαγνήτων κακά — «оплакиваю несчастья фасосцев, а не магнетов» (fr. 19 Diehl, Tarditi = 20 Bergk, West = 280 Lasserre — Bonnard). Автор страбоновского источника (скорее всего, Каллисфен) считает, что в этой строчке Архилох намекает на уничтожение киммерийцами Магнесии на Меандре. При этом он отмечает, что Каллин пишет о магнетах еще как о благоденствующих и, следовательно, датируется более ранним временем. Такое толкование вполне возможно и принимается большинством современных исследователей¹¹, однако следует учитывать, что в тексте Архилоха прямо нашествие киммерийцев не упоминалось. Об этом с полной несомненностью свидетельствует сообщение Афинея (XII, 525с): άπώλοντο δέ καί Μάγνητες οί πρός τω Μαιάνδρω διά τό πλέον άνεθήναι, ως φησι Καλλΐνος έν τοΐς έλεγείοις καί Αρχίλοχος έάλωσαν γάρ ύπ’ Έφεσίων — «также погибли и магнеты, что на Меандре, из-за большой распущенности, как говорит Каллин в элегиях и Архилох. Ведь они были захвачены эфесцами». Как видим, ссылаясь на те же тексты, что и Каллисфен, неизвестный нам автор, ставший источником Афинея, утверждает, что причиной гибели магнетов были вовсе не киммерийцы, а эфесцы, их извечные враги (нет оснований считать сообщение Афинея лишь искажением того же свидетельства Каллисфена — Страбона).

В нашем распоряжении имеются и другие тексты, видимо, относящиеся к той же традиции о гибели Магнесии и датирующиеся гораздо более ранним временем. Здесь следует назвать прежде всего два дистиха Феогнида, которые нет оснований исключать из числа собственно феогнидовских произведений и которые, следовательно, могут быть датированы около середины VI в. до н. э. В первом из них (603 — 604) пример магнетов приводится в виде предостережения согражданам: Τοιάδε και Μάγνητας άπώλεσεν έργα και ύβρις I οια τά νυν ίερήν τήνδε πόλιν κατέχει — «какие дела и наглость погубили магнетов, такие же ныне владеют этим священным городом». Смысл второго (1103—1104) тот же: 'Ύβρις και Μάγνητας άπώλεσε και Κολοφώνα I καί Σμύρνην. Πάντως, Κύρνε, καί ύμμ’ άπολει — «Наглость погубила и магнетов, и Колофон, и Смирну. Кирн, погубит также и вас». Эти стихи развивают главную тему «политической» части феогнидовского сборника — тему ύβρις, которая, по мысли Феогнида, является важнейшей опасностью для города. Это понятие неоднократно встречается в сборнике (см., например, 39—52, 541—542, 833—836, 1081—1082а, и др.) и почти всегда (единственный сомнительный случай — 541—542, «город погубит ύβρις, как погубила кентавров», где мифические кентавры заменяют реальные Магнесию, Смирну и Колофон) имеет политическое значение — что-то вроде социального эгоизма, неумеренности, нарушающей установленный порядок и общественное согласие¹². Ее результатом являются гражданская война, στάσις и тирания (39—52, 1081—1082а).

Очевидно, подобные события прежде всего и имеет в виду Феогнид, когда упоминает Магнесию, Колофон и Смирну. Это предположение для Колофона подтверждается параллельной традицией; относительно двух других городов такие данные отсутствуют. Κολοφώνια ύβρις, кстати, была настолько широко известна, что даже вошла в пословицу¹³. О колофонской элите, в том числе о самом себе, как άργαλέης ύβριος ηγεμόνες, говорит Мимнерм (fr. 9, 4 West, Allen = 3, 4 Gentili — Prato)¹⁴, a Афиней сообщает (XII, 526c), что результатом распущенности и изнеженности горожан были στάσις и тирания в Колофоне. Фрагмент Мимнерма позволяет предположить, что, говоря о ύβρις, он также имеет в виду гражданские неурядицы в Колофоне. Сразу за процитированной строчкой говорится о том, что «мы», те самые, кто характеризуется как άργαλέης ύβριος ηγεμόνες, захватили эолийскую Смирну. В то же время Геродот (I, 150) сообщает, что колофонцы, захватившие Смирну, были изгнанниками, вынужденными покинуть родину после поражения в гражданском конфликте (στάσις). Мне кажется наиболее вероятным, что, говоря о ύβρις, Мимнерм имеет в виду именно причины этой στάσις, а вовсе не захват в далеком прошлом Колофона выходцами из Пилоса, как часто считают¹⁵. В связи с этим следует заметить, что и сама строчка Архилоха, которая, хотя и не была в основе всей традиции о «несчастьях магнетов», но играла в ее развитии, особенно в позднее время, первостепенное значение, также, вероятно, связана с гражданской смутой. Архилоховские τά Θασίων κακά — это, скорее всего, внутренние неурядицы на Фасосе, жертвой которых стал и сам поэт¹⁶.

Вполне вероятно, конечно, что Феогнид (как и Архилох) угрожает своим соотечественникам не только гражданской междуусобицей и установлением тирании, на что имеются прямые указания в его текстах, но и тем, что ослабленный внутренними беспорядками город может легко стать добычей внешнего врага. Именно так толкуют упомянутые двустишия практически все современные комментаторы, имея в виду, прежде всего, сообщение Каллисфена о разрушении киммерийцами Магнесии. Следует, однако, помнить, что уже само предположение о том, что Феогнид имеет в виду внешнюю опасность — не более, чем гипотеза, поскольку такая угроза в строках, связанных с ύβρις, не упоминается — речь идет лишь о междуусобицах и тирании.

Если это предположение, хотя и не доказано, но вполне вероятно, то мнение о том, что, упоминая Магнесию, Феогнид имел в виду ее разгром киммерийцами в 40-е гг. VII в. до н. э., т. е. за сто лет до него, основано вовсе на песке. Вряд ли можно сомневаться в том, что в первом двустишии (603 — 604), где упоминается одна Магнесия, и во втором (1103 — 1104), где она названа рядом со Смирной и Колофоном, имеются в виду одни и те же события. Уже Ф. Якоби отмечал, что это второе двустишие (а тем более первое) может быть приписано событиям любого времени — например, подчинению городов лидийцами или персами, причем в последнем случае — как эпохе Кира, так и ионийского восстания¹⁷. Однако, если датировка Феогнида серединой VI в. до н. э. верна и если разбираемые двустишия принадлежат ему, в чем нет оснований сомневаться, то наиболее естественным выглядит предположение, что он говорит здесь именно о покорении ионийских городов персами при Кире. В текстах, связанных с политикой, намек на события актуальные всегда имеет гораздо большую силу, чем на давние эпизоды истории чужих народов. Действительно, вряд ли современному политику, предостерегающему сограждан от ужасов гражданской войны, придет в голову сказать: «Вспомните о войне Севера и Юга в США или об англо-бурской войне». Он, конечно, скажет: «Посмотрите на Югославию и Кавказ». Захват малоазийских городов персами не только был важным и актуальным для сограждан Феогнида событием, в отличие от давних и далеких набегов киммерийцев, но и произвел не только на современников, но и на греков последующих поколений огромное впечатление, в значительной степени заслонив в их памяти события предыдущей эпохи. Кроме того, естественно думать о событии, которое объединило бы судьбу всех трех упомянутых городов, а не об отдельном поражении каждого из них¹⁸. Итак, сообщения Феогнида вряд ли имеют хоть малейшее отношение к киммерийцам. Кстати, античной традиции были известны и другие эпизоды (в данном случае неважно, как оценивать их достоверность), связанные с поражением магнетов и не имевшие к киммерийцам никакого отношения. Так, Николай Дамасский упоминает о взятии города Гигом Лидийским (FGrHist 90 F 62), а Плиний передает традицию о существовании в эпоху Кандавла, предшественника Гига на лидийском троне, картины художника Буларха, изображавшей истребление (exitium) магнетов неназванным противником (N.h. VII, 126; XXXV, 55, во втором тексте говорится, однако, просто о сражении, proelium, магнетов). Судя по связи этой картины с Кандавлом и, соответственно, ее ранней датировке, изображенный на ней эпизод не мог связываться в традиции со вторжением киммерийцев.

Следующее по времени свидетельство, связанное с традицией о «несчастьях магнетов» — отрывок, очевидно, из «Политии» Магнесии, написанной Аристотелем или одним из его учеников. Речь идет об одном из эксцерптов, составленных, видимо, Гераклидом Лембийским, александрийским ученым и государственным деятелем II в. до н. э.¹⁹ (50 Dilts, fr. 611, 50 Rose, ed. 1886): ούτοι (Μαγνήτες) δι' υπερβολήν ατυχημάτων πολλά έκακώθησαν. καί που καί Αρχίλοχός (fr. 19 Diehl = 20 Bergk, West) φησι κλαίω θαλασσών, ού τά Μαγνητών κακά — «Они (магнеты) сильно пострадали из-за избытка несчастий. И Архилох где-то говорит: ‘Оплакиваю несчастья морей [вместо фасосцев], а не магнетов’». В конце отрывка с искажением цитируется тот же фрагмент Архилоха. Дошедшая до нас выдержка, к сожалению, слишком лаконична и не позволяет судить ни о том, каковы, собственно, были несчастья магнетов, ни о том, что за άτυχήματα были их причиной. Важно, однако, что ни внешний враг, ни тем более киммерийцы здесь не упоминаются. Сам по себе этот факт, конечно, ни о чем не говорит, однако при сопоставлении с феогнидовскими текстами приобретает некоторое значение.

Очевидно, в рамках той же традиции, что Феогнид и Аристотель, находится и сохранившееся в словаре «Суда» сообщение: s.v. τά Μαγνητών κακά- έπί τών μεγίστων καί άλγεινοτάτων κακών παρόσον ούτοι άσεβήσαντες εις θεόν πολλών κακών έπειράθησαν. В этом сообщении, таким образом, подчеркивается нечестие магнетов, за которое они понесли наказание. Видимо, к той же традиции принадлежит и приведенное выше сообщение Афинея, согласно которому магнеты погибли из-за своей распущенности и излишней роскоши (Athen. XII, 525с-d). Приведенные данные свидетельствуют о том, что традиция о τά Μαγνητών κακά, в которой знаменитая строчка Архилоха играла, очевидно, важную роль, была широко известна в античности, а само выражение вошло в пословицу²⁰.

Таким образом, содержание достаточно обширной традиции о τά Μαγνητών κακά сводится к тому, что магнетов погубило их собственное поведение (это, видимо, и интересовало античных авторов в первую очередь), которое привело к внутренним беспорядкам (возможно, тирании) и, вероятно, разгрому города врагом. Последнее обстоятельство, видимо, было дополнительной деталью, а не главным содержанием соответствующей традиции. Архилох, стоявший у ее истоков, киммерийцев явно не упоминал (как явствует из комментария к его стиху у Афинея). Большинство других авторов, видимо, также не связывали «несчастья магнетов» с киммерийцами — в частности, не имели их в виду, скорее всего, Феогнид и Аристотель и наверняка — источник Афинея.

¹⁰ Ср. о достаточно широком включении исторической информации в архаическую поэзию различных жанров: Dougherty 1994, 35 — 46. Не думаю, однако, что речь здесь может идти о последовательном и подробном изложении событий — скорее о более или менее кратких упоминаниях и намеках, связанных с основной темой произведений, которой события прошлого не были.

¹¹ Ср. однако Podlecki 1984, 31-32.

¹² Ср. Nagy 1985, 51-53.

¹³ Leutsch, Schneidewin 1839, vol. I, 266, 6-7; Goebel 1915, 108-111.

¹⁴ Непонятно, почему Б. ван Гронинген относит это свидетельство не к Колофону, а Смирне, упомянутой во фрагменте дальше: van Groningen 1966, 404.

¹⁵ См. сводку мнений Allen 1993, 75-79, ср. Malkin 1998, 229-230.

¹⁶ Ср. Pouilloux 1963, 17-18; Pouilloux 1963а, 282.

¹⁷ Jacoby 1931, 140.

¹⁸ Иначе Доватур 1989, 142, где предполагается, что в случае Магнесии речь идет о киммерийцах, Смирны — о Садиатте или Алиатте, а Колофона — о Гиге.

¹⁹ Обоснование атрибуции эксцерптов, которые ранее обычно приписывались Геракл иду Понтийскому, см. Bloch 1940. 31-39. О рукописной традиции см. Dilts 1971, 9-13.

²⁰ Кроме процитированного сообщения Суды, см. Leutsch. Schneidewin, 1851, vol. II, 657; Julian. Orat. 7, 2l Od.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3772

загрузка...

Другие книги по данной тематике